Валентина Калачёва. Впечатления

Осколок войны в форме сердца

Валентина и Иван Калачёвы
Валентина и Иван Калачёвы

Чем чаще хорошо поставленными голосами говорят вокруг про Великую Отечественную войну, тем гораздо дальше отстоит она от меня. Забалтывание — наилучший способ убийства чего бы то ни было. Я уж было совсем смирилась с тем, что не хочется плакать у Вечного огня 9 мая, но жизнь встряхнула — преподнесла подарок, реанимирующий сердце.

Как-то случайно прибиралась и нашла бабушкины дневниковые записи, которые она вела, добираясь на Родину после австрийского концлагеря в 1945 году. Это старые немецкие фотографии, на оборотной стороне которых есть записи фиолетовым карандашом…

 

Семейные беседы

Про концлагерь бабушка, с которой мы были полные тезки, никому в семье не рассказывала, только мне эпизодически. Я удостоилась всё это узнать случайно. Во-первых, потому что бабушка часто помогала мне делать уроки. И когда дело доходило до Великой Отечественной войны, она часто корректировала учебники истории и литературы. Во-вторых, меня очень интересовала родословная, причем не только нашего семейства, но и вообще рассказы из прошлого. Люди всегда занятнее цифр и фактов. А в школе вся история представала в виде революций, сменяющихся войнами. О людях ни слова! Только официоз о каких-нибудь там революционерах-народниках и иже с ними. Коммунистические «святцы». В-третьих, бабушкина биография была весьма поучительна, и она всегда приводила мне из нее различные факты для назидания.

В детстве, воспитываясь у дяди, богатого лесопромышленника, она ела на золоте и серебре, до семи лет ей носили в постель горячий шоколад. А потом всё в одночасье оборвалось. Тетя умерла, дядю не пролетарского происхождения забрали на поселение в Мордовию, пришлось возвращаться к родителям в родной дом с крестьянским укладом жизни, дальше — война, концлагерь, где пригодились уроки немецкого, некогда данные гувернанткой-немкой.

Вывод бабушка делала такой: «Учись, Валя, пока дают. В твоем положении — только столики за богатыми в кафе протирать. Добьешься чего больше — благодари Бога! Сегодня ты на инязе, а завтра — у грязи. В жизни всё меняется стремительно и непредсказуемо».

 

Лагерный интернационал

Так вот, в 1942 году фашисты погнали бабушку с остальными захваченными в плен женщинами из Тосненского района Ленинградской области в Австрию, чтобы они помогали тамошним помещикам на сельскохработах. Когда фашисты пришли, бабушка первым делом спутала себе волосы, надела на голову платок из мешковины, старое грязное платье, а лицо намазала сажей. Она была красивой женщиной и боялась, что над ней могут надругаться. А так её за бабку приняли, затолкали в вагон и повезли по всей Европе. Ехали с остановками, так что была возможность познакомиться с разными народами, кроме того, концлагерь, куда их привезли, был интернациональный. Там содержались русские, испанцы, немцы и австрийцы, сочувствующие коммунистической идеологии.

— Лучше всего к нам относились испанцы, — вспоминала бабушка. — Они вообще на русских похожи. Едой делились, одеждой. По-человечески относились. А хорваты нас ненавидели. Даже фашисты — и те более миролюбиво были настроены. А для хорватов мы, что собаки, были. Кстати, фашисты на территории Австрии были вполне нормальными людьми, не издевались над пленными. Им нужно было, чтобы мы хорошо работали. А кто мы по национальности, им было наплевать.

Один испанец-заключенный за бабушкой даже ухаживал. Предлагал после освобождения создать семью, увезти её к себе в Испанию. Но бабушка оставалась верной дедушке, который в это время сражался на карело-финской границе. Самое интересное, что испанец ей очень нравился, а дедушку она почитала как мужа. То есть вышла замуж, а осталась любовь там или нет — это не вопрос, потому что замуж — это навсегда. В общем, в Испанию она не поехала, хотя после возвращения из концлагеря до самой смерти боялась репрессий. Она знала, что после плена в СССР её ждет тюрьма. Но Бог миловал. Обошлось.

 

Жизнь как жизнь

Каждое утро после завтрака их выгоняли на работы в поля. Заключенные сажали и убирали картошку, морковку, свеклу. Надсмотрщики следили за тем, чтобы они не воровали овощи. Если обыщут и найдут хоть маленькую картофелину — расстрел.

Однажды старушка-немка стащила с поля свеклу, и её обнаружили. Старушку стали бить и ругать последними словами. Потом бросили в машину и повезли расстреливать. Бабушка, усовершенствовавшая немецкий, крикнула:

— Остановитесь! Как вы можете? Она же ваша соотечественница!

На что ей невозмутимо ответили:

— Нам все равно, кто она. Воровство должно быть наказано.

А старушку расстреляли. Такой вот орднунг.

Кормили дважды в день. Не разносолами, но есть можно. Мылись регулярно. Раз в неделю — медосмотр. Больных освобождали от работы, давали лекарства. Австрийцы боялись двух вещей — грязи и заразы, поэтому антисанитарию не разводили.

Однажды бабушка обожгла руку о печку, которой отапливался барак. Ей выдали банку с вазелиновым маслом. Она отдала его своим подругам, они его растапливали в железной банке и жарили картошку, которую каким-то образом все же удавалось унести с поля. А рука и так зажила.

Когда нам в школе рассказывали о зверствах фашистов, газовых камерах и прочем, бабушка говорила:

— Может, в Германии или Польше так оно и было. А у нас были созданы вполне сносные условия. Тяжело, конечно, но терпимо. Кто порядок соблюдал и честно работал, того не трогали. А простые австрийцы иногда приходили к нам и за проволоку бросали продукты, хлеб. И никто их не ругал за это и уж тем более не расстреливал.

 

Дневник

В 1945 году после капитуляции Германии, бабушка возвращалась в Советский Союз. Вот что она пишет по этому поводу:

«15.07.45 Лагерь Леобен. Сняли «дачу» в эшелоне, который направляется на Родину. Спим на крыше. Погода замечательная. 

24.07.45 Купались в Дунае, проезжали Венгрию. До обжорства уничтожали всяческие фрукты. Сегодня встретились и дружески побеседовали в таверне с одним русским капитаном. А сейчас подумываем, что будем делать дальше? Август провели в 302-м лагере Сигет. 

25.08.45 Выехали из лагеря на другую сторону реки. Теперь в Румынии на станции Сигет. 

26.08.45 Разместились по вагонам, в нашем отделении относительно свободно. Едем, как говорят, прямым сообщением на Ленинград. Приятные вещи приятно и слушать. У всех возвышенное настроение. В тесноте, конечно, не обходится без комических инцидентов. Вчера, например, ночью пришел начальник эшелона проверять, нет ли посторонних, и дал инструктаж — не пускать никого, а то говорит: «Утащат вещи, изнасилуют и не услышишь как». Одна 37-летняя гражданка из Дедовича (Настя) с кичкой на затылке резонно поправила его: «Ну, как насиловать будут, так услышат!». 

1.09.45 Как будто скоро дома. По ночам не спится, все думается: что-то ждет впереди. Два дня тому назад ехали с четырьмя Аркашами. Где-то они сейчас? Пятидневную порцию меда мы с Розой уничтожили за один присест! 

6.09.45 Вот уже два дня как сумасшедшая ношусь по Ленинграду. Ни о чем не думаю. Упиваюсь только большой радостью возвращения. Никак не могу найти папу. Если бы только его встретить! Я была так далека от него всегда, а ведь он, кажется, был неплохой человек. Да, какая я была недалекая! Муж Ваня жив. Странно, что я не испытываю большой радости, как будто так и надо. Интересно, какая будет встреча, как он выглядит? Завидую Розе, она уже дома, а мне предстоит большая неизвестность. У Тани, Ваниной сестры, скоро будет второй наследник. Боже, как я отстала от жизни! Буду мечтать о двойне, чтобы догнать и перегнать Таню. Галка тоже вышла замуж. Валя Добрина собирается. Какая она стала красавица. Да, все течет, все изменяется, и я тоже из нормального состояния перехожу в сумасшедшее». 

 

На этом записи обрываются. Могу сообщить, что папу бабушка нашла. Он во время блокады сошелся с женщиной, которая родила ему дочь. Её назвали Верой. Их жизненные пути разошлись, и после долгих поисков в конце восьмидесятых годов бабушка пригласила Веру с мужем и детьми приехать к нам в Петрозаводск. Сестры встретились.  Татьяну бабушка действительно перегнала. Детей у неё было трое. И внуков пятеро, одна из которых вытаскивает сейчас на свет этот осколок войны, обретающий на глазах форму сердца.

Валентина Калачёва
Валентина Калачёва
Дневник Валентины Калачёвой
Дневник Валентины Калачёвой

Дневник Валентины Калачёвой

Дневник Валентины Калачёвой
Дневник Валентины Калачёвой

Дневник Валентины Калачёвой

Фото из семейного архива Калачёвых