Стандартно действуя, нестандартно мыслить

…Еду в автобусе. У рядом сидящей женщины запел сотовый. Я догадываюсь, что сейчас будет… Так и есть! Она открывает свою безразмерную сумку с множеством карманов и всяких потайных мест и начинает археологические раскопки в поисках аппарата. Невольно вижу содержимое. Боже, чего только не навалено! Есть все, что угодно женской душе… Кроме порядка. К тому времени, когда телефон найден, поступавший вызов давно числится пропущенным.

Что мешает этой женщине размещать вещи в сумке в неизменном, ею самой установленном порядке? Да то же, что мешало персонажу «Золотого телёнка» Васисуалию Лоханкину гасить после себя свет в туалете коммунальной «Вороньей слободки» – отсутствие выработанного стереотипа.

Это понятие мы обычно воспринимаем сугубо негативно. А зря! Поскольку всё не так просто… И чтобы разобраться, имеет смысл уточнить, что есть стереотипы поведения и стереотипы мышления. Ежедневно совершая массу привычных действий, люди от природы тяготеют к выстраиванию их в постоянной определённой последовательности. То есть, к выработке поведенческих шаблонов. Встают в одно и то же, привычное для себя время; складывают одежду, хранят предметы личной гигиены в одном и том же месте; передвигаются в привычном для себя темпе и по заведённому ими маршруту…

Такой подход экономит время, позволяет не отвлекаться на мелочные излишние усилия для выполнения того, что можно делать «на автомате». Люди подобного склада, оказываясь в новой для себя обстановке, испытывают дискомфорт («всё не там и не так»), пока не отработают новые стереотипы и не начнут опять тратить минимум времени и энергии для поиска обычных предметов.

Я давно и твёрдо придерживаюсь мнения, что некоторые стойкие модели поведения есть великое благо как для меня, так и для других. Мне хорошо и уютно, когда всё самое необходимое лежит на своих местах, и ничто не мешает ежедневно жить по давно заведённому мной порядку. Неорганизованные, хаотичные действия, как правило, заканчиваются предсказуемыми неудачами, пусть и мелкими: женщина, не нашедшая вовремя аппарат, пропускает звонок; Васисуалий за невыключенный свет получает порку розгами от «бывшего князя, а ныне трудящегося Востока» Гигиенишвили…

Можно сказать, что человек с наработанными поведенческими стереотипами живёт по логичному и удобному принципу: «Если это – полотенце, значит, место ему – на постоянном крючке».

И совсем иное дело – стереотипное мышление. Оно препятствует изменению поведения, когда этого настоятельно требуют обстоятельства. Вступает в силу другой принцип: «Если что-то висит на постоянном крючке для полотенца, значит, это –  полотенце». Здесь решающим становится вопрос, не почему лицо вытерли портянкой, а почему она висела на крючке для полотенца. Стереотипное мышление блокирует способность критического восприятия происходящего, мешает осуществлению назревших перемен.

Например, почти неразрешимой проблемой становится смена места работы или профессии, даже при реальной перспективе служебного роста и лучшего заработка. Человеку, многие годы жившему по определённому распорядку, выполнявшему досконально изученные обязанности, подумать страшно о хотя бы малейших изменениях, которые обязательно потребуют не только отказа от старых привычек, но и переосмысления былых установок. Если перемены всё же происходят, он приспосабливается к ним трудно и порой безуспешно.

Для множества моих ровесников советская жизнь была стабильной, а значит, предсказуемой и потому душевно комфортной. В действительности же она была стереотипной, шаблонной и чрезвычайно удобной в первую очередь власть предержащим. Их вполне устраивало, что взращённый на определённых идеологических кормах народ в большинстве своем опасался и избегал крутых перемен. В динамично развивающихся обществах считается необходимым хотя бы раз в пять-семь лет что-то менять в своей профессиональной судьбе в стремлении ее улучшить. А вот советский человек всегда гордился десятилетиями работы на одном и том же месте, в одной и той же должности, с одной и той же зарплатой.

В западных странах, достигнув пенсионного возраста, немедленно прекращают работать, находят себе увлекательное занятие и живут вполне счастливо. Бывший советский человек, выйдя на пенсию, обычно впадает в уныние, не может найти себе ни места, ни применения и стремится продолжать работу, причем, не всегда ради заработка (хотя при российских-то пенсиях и ради него, по себе знаю). И мы видели, чем дело кончилось для массы наших людей с устоявшимися стереотипами мышления, когда в 90-е годы они оказались в совершенно другом социальном климате. Третий десяток лет адаптироваться не могут. Пишу это не для глумления или злорадства, а с искренним сочувствием. И для защиты тезиса, что стереотипное, шаблонное мышление есть великое несчастье!

Именно на нём зиждется фанатичная вера. Принято думать, что вера не нуждается в доказательствах. Ничего подобного! Она подпитывается доказательствами, которые могли быть как верными для своего времени, так и изначально ошибочными – не это важно. Главное, что они незыблемы для верующего. Человек со стереотипным мышлением контраргументы либо вовсе не способен воспринимать, либо благодаря им только утверждается в своей вере.

Как-то мой попутчик в поезде втянул-таки меня в разговор на уже хрестоматийную тему, которую я всячески избегаю в связи с её неконструктивностью и высоким конфликтным потенциалом. Дескать, советская власть всё мне дала – и бесплатное высшее образование, и благоустроенную квартиру по месту распределения… Я знал о бесполезности возражать человеку с подобными жизненными представлениями. Но в купейном диалоге трудно отмолчаться. Потому всё же не удержался и возразил.

Во-первых, сказал я, бесплатное образование оказалось вовсе не бесплатным, поскольку и его, и жалкую ежемесячную стипендию в 33 рубля я после института с лихвой отработал за нищенскую врачебную зарплату, которая была чуть не вдвое ниже заработков моих пациентов – представителей рабочего класса, не горбатившихся впроголодь шесть лет над учебниками. Во-вторых, вместо государственной квартиры, распоряжаться которой по своему усмотрению я не мог, дали бы мне, молодому специалисту, льготную ипотеку, но о ней тогда никто, конечно же, слыхом не слыхивал… Да и с чего было бы её выплачивать при неполных двухстах рублях на полторы врачебных ставки?

Я не настаивал на своей правоте. Но моему оппоненту было совершенно недостаточно, что его позицию понимают, принимают и оправдывают. Он, кипятясь и возвышая голос, хотел, чтобы с ним непременно ещё и соглашались. Вполне закономерный подход, если учесть, что стереотипное мышление отличается тугоподвижностью и интолерантностью, при которой несогласие приравнивается к враждебности.

Нынешняя российская повседневность у очень многих совершенно оправданно не вызывает никакого энтузиазма. Тяжелее всех приходится тем, кто пренебрегает классической рекомендацией Декарта подвергать всё сомнению, включая собственные былые представления, не  готов пересмотреть своё устоявшееся мировоззрение, тоскует по невозвратному прошлому и живёт им… Это путь, коверкающий душу и отравляющий существование. А ведь требуется не так уж и много: желая благотворных изменений, просто осознать невозможность двигаться вперёд с головой, повёрнутой назад.