Конкурс короткого рассказа «Сестра таланта»

Пирог на вынос

sestra_ logotipЩёлкнула входная дверь. Городское предвечернее копошение растворилось среди невидимых голосов и задумчивой фортепианной капели Виджая Айера.

Мужчина, на вид не старше тридцати, замешкался на входе, расстегивая свинцово-серое, с узором «принц уэльский», пальто:

 

– Добрый вечер, – обратился он к халдею, встречающему гостей, – мне с собой кофе и… пирог. Любой и несладкий.

 

– Через десять минут, – бросил официант.

 

Взвилась, зашипела, забурлила гейзером кофеварка. Над ароматом кофейных зёрен разнёсся какой-то неопрятный, если так можно сказать о незримом, запах. Посетитель, растопырив ноздри, уселся поближе к барной стойке. Держась за неё, некто в синей джинсовой куртке негромко спорил с девушкой-барменом.

 

«Взгляд за этой спиной, должно быть, тяжёл и опасен», — подумал гость.

 

Глаза девушки, напротив, искали поддержки.

 

– Я же сказала, нет! – прикрикнула она.

 

– Ну, пожалуйста. Всего лишь кусок пирога, – донёсся, вопреки ожиданию не страшный, а скорее жалкий безликий голос.

 

Открылась дверь, из подсобки вышла женщина с телефоном в руке:

 

– Я вызвала охрану, вам лучше покинуть заведение.

 

– Вам что, жалко?

 

– Вы своим видом отпугиваете клиентов.

 

– Ну хотя бы воды.

 

– Сядьте за столик, будет вам вода.

 

Невысокий человечек в дешёвой, с грязными подтёками джинсовой куртке, отошёл назад и скромно подсел к мужчине в пальто, который тут же отвернулся, пристроив взгляд к широкому экрану телевизора, где на фоне грязных матрасов в городском парке кто-то беззвучно давал интервью: «…ими ещё вчера полнились подземки и привокзальные площади, и хоть со временем прибавилось сытых, охраняемых стеклянных зданий, из которых можно поглядывать на искаженный мир, в открытую дверь всё так же смердит недоношенной правдой. Мы просто научились её не замечать. Но порой, обнаглевшая, она беззубо, немыто подступает совсем близко. От неё шарахаются, как от дохлой крысы, откупаются и тут же забывают…»

 

Запах в кофейне обрёл форму просящего. Его круглое, мясистое лицо, с припухшими бордовыми губами и словно пустыми глазницами ничего не выражало. Он повернул голову, заросшую свалявшимися черными волосами, и то ли не в силах сфокусировать взгляд, то ли никак не выделяя среди прочих сидящего рядом человека, сказал куда-то в сторону:

 

– Я освободился недавно. Десять лет, да.

 

Скомканный голос его выдавал затяжной запой.

 

–  По-оздравляю! – заметил, поёжившись, собеседник.

 

– Приехал и сразу пошёл к маме. А у неё хахаль, вот так вот! Куда же мне идти, говорю? А она мне… – он сделал паузу, чтобы набрать в лёгкие побольше страдания. – Возвращайся туда, откуда пришёл!

 

Затем опустил голову и тут же встрепенулся:

 

– Не веришь? Я покажу!

 

– Да ладно… – попытался возразить сосед и отодвинулся подальше.

 

Но тот уже встал, обнажив мокрое пятно на заношенных брюках. Шатаясь, порылся в карманах, выудил оттуда, зацепив рукавом наушник от плеера, несколько монет, затем забрался в джинсовку и, найдя там, наконец, то, что искал, разложил всё перед собой и уселся на место:

 

– Вот всё что у меня есть, – развёл он руками.

 

На помятой справке читалось «ФКУ ЛИУ». Чья-то рука аккуратно поставила рядом стакан воды.

 

– Десять лет меня не было, а у неё этот… – продолжил владелец справки об освобождении, ласково взяв стакан. – Хотел прибить сначала, а потом… Мама всё-таки.

 

И его протяжное «ма-ама» прогудело, как у молодого бычка, который нет-нет, а всё равно идет на знакомое мычание, позвякивая бубенчиком.

 

«Вот только кто на него повязал этот бубенчик? – подумал неожиданно для себя мужчина в дорогом кашемировом пальто. – Бог ли? Мама? Или когда-то, где-то он потерял его да так и мечется, неузнанный, неприкаянный?»

 

– Ты бы шёл отсюда, – сказал он, наконец, – они охрану вызвали, а у тебя справка.

 

– А куда мне идти?! – отчаянно взвизгнул просящий. – Здесь кофе по сто рублей, а у меня – что? Купи пирог мне, а?

 

– Пирог… – эхом ответил другой и вышел из-за стола.

 

– Вы правда охрану вызвали? – спросил он, облокотившись на барную стойку.

 

– Да, – ответили ему.

 

– Слушайте, – он наклонился пониже, – отдайте ему мой пирог.

 

– Вы вот его прикормите, а потом будут один за другим. Они тут неподалёку, из приюта ходят. Попрошайничают.

 

– Ясно, – мужчина расплатился и вернулся на место.

 

Через пару минут принесли заказ. Сосед его так и сидел со стаканом в руке, погрузившись в своё нетрезвое отчуждение.

 

–  Идём! – раздалось над ним.

 

Он запрокинул голову, увидел пирог и поплёлся следом. Девушки за стойкой благодарно кивнули на прощание. Их спаситель смущённо улыбнулся в ответ.

 

На улице отдал выстраданный фунт лиха, прибавив:

 

– Иди отсюда, пока не приехали, а то загребут.

 

–  Спасибо…

 

Теперь, когда появилась надежда, просящий смотрел только на неё. Так и пошёл, не выпуская из рук, с висящим из кармана проводком.

 

Неуклюже завернувшись в пальто, «принц уэльский» вернулся к своей машине.

 

Постоял с минуту, о чём-то размышляя, поднёс к губам бумажный стакан.

 

Обжегся горячим кофе

…и обернулся.