Конкурс короткого рассказа «Сестра таланта»

Пушкин и пернатые

Очередной корпоратив решили провести за городом. В середине мая в ресторанах не сиделось, тянуло на природу.

После зимней амнезии здесь все чирикало и пахло весной. Ящики с алкоголем выгрузили на молодую травку, и бутылки принялись передразнивать солнце.

 

– Красота! Травка зеленеет, солнышко блестит, че-то там весною Сеня к вам летит! – радостно улучшил цитату сисадмин Сеня. – Жалко, купаться холодно!

 

Он вытянул ногу в мокром носке и пошевелил пальцами.

 

– Ты уже что ли?

 

– Ага!

 

Офис-сапиенсы с весенним энтузиазмом набросились на шашлык и водку. И только двое новых сотрудников финансового отдела, мальчик и девочка, вели себя как больные птички – нахохлившись, жались друг к другу и к крошкам на столе.

 

– Чего они такие? Стесняются? – спросил я Сеню, который сидел с ними через перегородку.

 

– Не, они по жизни такие. Стихи пишут.

 

– Да ладно!

 

– Я тебе говорю! Я, правда, не читал.

 

– А что, пусть сейчас прочтут! Весна и стихи это прекрасно! Не все же водку жрать!

 

Мы с Сеней подошли  к больным птичкам.

 

– Ребят, почитаете что-нибудь свое? – попросил Сеня.

 

Они переглянулись.

 

– Я не помню наизусть своих стихов, – пискнула синичка в джинсовом комбинезоне и клюнула кусок мяса.

 

– Чтение стихов требует особой обстановки. Концептуальной!  –  скривившись, как обиженный удод, пояснил юноша.

 

– А может, у вас просто стихи плохие? – простодушно спросил я.

 

– Я печатаюсь, вообще-то,  – гордо отвернулся поэт-мальчик, а поэт-девочка обиженно поджала губы.

 

– Так, так! Активнее, креативнее! – выкрикивала наша замша, похожая на праздничную крякву. – Наливаем! Закусываем!

 

Мы с Сеней слетелись к кормушкам.

 

– Думаю, они даже не знают, кто это за чувак такой, Пушкин,  – сказал Сеня с укропом во рту.

 

– Кто не знает? – не понял я.

 

– Поэты эти.

 

– Не, не может быть! Они ж с высшим образованием! У нас в кадрах такие звери сидят, и потом, их же печатают! Там тоже не из тундры люди!

 

– А я уверен, что не знают! – настаивал Сеня.

 

– Не, я еще согласен, что Фета с Тютчевым каких-нибудь не знают, но Пушкина-то? Не может быть!

 

– Спорнем? Кто проиграет – идет купаться. Сухие носки – победителю!

 

– Так я и так в сухих носках! Мне-то какой смысл спорить?

 

– Вот все-таки хитрожопые вы все, в отделе продаж! Везде вы выгоду ищете! А из любви к искусству слабо? – мотивировал меня Сеня.

 

– Не! Искусство передо мной в большом долгу, а бытие в сухих носках определяет сознание! – набивал я цену.   

 

– Ладно, – махнул рукой Сеня, – если проиграю, с меня бутылка ирландского виски.

 

– Вот это другое дело! Но стих выбираю я!

 

Мы ударили по рукам и снова подошли к пернатым, сидящим на прежнем месте.

 

– Ребят, а можно я вам прочту свои стихи? Как профессионалам, – спросил я.

 

– А вы тоже пишете? – удивилась синичка в комбинезоне. Симпатичная, кстати.

 

– Только начинаю.

 

– Ну, прочтите, – позволила она.

 

Я вдохнул, чтобы справиться с приступом смеха, и продекламировал:

 

Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог,

Он уважать себя заставил

И лучше выдумать не мог.

Его пример другим наука;

Но, боже мой, какая скука

С больным сидеть и день и ночь,

Не отходя ни шагу прочь.

Какое низкое коварство

Полуживого забавлять,

Ему подушки поправлять,

Печально подносить лекарство,

Вздыхать и думать про себя:

Когда же черт возьмет тебя!

 

Я остановился, но реакции не было.

 

– Там еще дальше есть, я просто не помню своих стихов наизусть.

 

–  Вполне неплохо, есть ритм, насыщенность, но нужно поработать над плеоназмами, – прокомментировал удод.

 

– Даже очень неплохо,  – похвалила добрая синичка, взмахнув ресницами.

 

– А вы не пробовали печататься?  – тоном бывалого поэта спросил удод.  

 

– Не, не пробовал.

 

– Почему?

 

– Я не могу.

 

– Почему же?

 

– Да потому что я сейчас, блин, купаться иду!

 

Подлый Сеня, гогоча как раненый гусь, расшнуровывал кроссовки.