Пьеса-фантазия в трех частях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
КАТЯ
МИТЯ
ФЕДОР
ИВАНЫЧ
МАНОХИН
ПЕРВЫЙ
ДРУГОЙ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Сцена 1.
Квартира Кати и Мити. За большим столом играют в лото хозяева и Иваныч.
КАТЯ. Тридцать восемь. Двадцать семь. Пятнадцать.
МИТЯ. Есть! Давай сюда бочку!
КАТЯ. Ты мой умница. Ой! Да у тебя квартира!
МИТЯ. По одной теперь, не жульничай.
КАТЯ. Обижаешь. Какую тебе достать?
МИТЯ. Все равно промахнешься.
КАТЯ. Уж постараюсь. В один котел играем. По-семейному.
ИВАНЫЧ. Ты ему барабанные палочки достань, дочка.
МИТЯ. Да вот. Палочки для барабана.
КАТЯ. Они! Честное слово, они!
ИВАНЫЧ. А я что говорил? Вам что-то нынче удача подвалила. Все везет да везет. Два раза середина, два раза верх. А сейчас что?
МИТЯ. Эх, снова верх!
КАТЯ. Не беда. У нас с тобой сегодня все низы в квартирах. Выиграем, как миленькие. Раз уж Иванычу наконец, извините конечно, удача изменила. Будет праздник на нашей улице! Глядите, какая куча деньжищ! За неделю ни разу такой не было! А достанется она… Мите!
МИТЯ. Ты зубы не заговаривай, а выкладывай денежки на банк, проигравшая! Жульничаешь?
КАТЯ. Я не жульничаю, я за тебя радуюсь, глупенький, вот и позабыла.
МИТЯ. Без разницы. Наконец-то, Иваныч, мы тебя умоем. Катька! Ты чего там роешься в мешке? Пальчиками цифирки нащупываешь?
КАТЯ. Ну и дурак ты, как я погляжу…
МИТЯ. А я говорю, ручки покажи.
КАТЯ. На! Гляди! Насмотрелся?.. Шестнадцать.
МИТЯ. Мимо! Ты в моем углу пошебурши. Иваныч, вы что, спите, что ли? Квартира у вас! Да еще и в низу.
Катя под столом поддевает ногой Митю.
КАТЯ. Сорок. Мить, сорок, говорю. Неужели нет?
МИТЯ. Иваныч! Черт бы тебя побрал!
КАТЯ. Четыре!
Митя нервно поднимается из-за стола, проходит к окну, отворяет его.
КАТЯ. Банк наш! Митька выиграл! У него четверка в низу!
МИТЯ. А у Иваныча еще раньше — сорок. И тоже в низу! Весь банк! Весь банк, черт возьми! Ну почему я такой невезучий?..
Иваныч сосредоточенно сгребает деньги.
КАТЯ. Зачем вам, старому в общем-то человеку, такая уйма денег?
ИВАНЫЧ. Расплачусь с вами за квартиру вперед. Чем плохо?
КАТЯ. Ну да, ну да. Нашими же деньгами за нашу же квартиру…
ИВАНЫЧ. Игра…
МИТЯ. Ты же сама его затащила за стол сегодня. Вчера зареклась. А сегодня затащила. И завтра потащишь.
КАТЯ. Завтра не потащу. Ни за что не потащу!
ИВАНЫЧ. Завтра и не получится, ребятки…
МИТЯ. Можно подумать… Каждый день одно и то же. Поупираешься для приличия, а потом садишься и обдираешь нас до нитки!
ИВАНЫЧ. Завтра не получится, говорю… Можно ли так огорчаться из-за денег-то? Это же бумажки — дым…
КАТЯ. Хорошо вам рассуждать, богатому, в общем-то, человеку. А мы… Если еще и Митька без работы останется, мы и вторую комнату кому-нибудь сдадим, а сами на лестницу жить пойдем.
За окном беспорядочная стрельба.
МИТЯ (в окно). Идиоты! Проваливайте! Какого черта вам здесь надо? Поищите другое место!
Выстрел. Митя падает на пол лицом вниз, обхватив голову руками.
КАТЯ (встает, подняв с пола пулю). Десятая за вечер. Горячая, зараза. (Выбрасывает пулю в окно.) Каждый божий день одно и то же. Надоело.
ИВАНЫЧ. Чего они делят, эти двое?
КАТЯ. Скорей бы кто-нибудь из них прихлопнул другого. (В окно.) Эй ты, в синем! Совсем ослеп? За деревом он!
Выстрел.
КАТЯ. Да не за тем! За березой. Пониже бери. Пониже. С колена стреляй!
Выстрел.
КАТЯ. Мазила. Беги теперь в соседний квартал. Нет, это никогда не кончится! (Мите.) Ну что ты опять замер? Концерт окончен. Вставай, смотреть противно. (Закрывает окно.)
МИТЯ (поднимаясь с пола). Это ты со мной так разговариваешь, потому что я сегодня проиграл. Я посмотрю, как ты со мной завтра заговоришь, когда я выиграю.
ИВАНЫЧ. Я говорю, ребятки, завтра играть не получится. Завтра мне дорога выпадает дальняя. Друг телеграмму прислал. Кое-какое имущество у меня на севере осталось. Он хранит. Да помирать собрался. Забрать бы надо, сюда перевезти. Не друга, понятно. Имущество.
КАТЯ. Вы, может быть, надолго задержитесь. А вдруг совсем раздумаете возвращаться? Как бы нам не остаться в накладе — мы будем на вас надеяться, комната будет пустовать.
ИВАНЫЧ. Что вы, что вы, я быстро обернусь. Я вам и вещи свои в заклад оставлю. Налегке поеду. И денег вперед заплачу, сколько скажете. (Открывает кошелек) Сколько нужно? Здесь много, сами знаете. Все забирайте. Ваши они.
МИТЯ. А то чьи? И заберем. И не беспокойся, Иваныч, за комнату свою. Я со своей стороны даже очень рад, что такая у тебя командировка получилась. Ты, как мужик, меня поймешь. (Берет деньги.)
КАТЯ. Кто про что…
ИВАНЫЧ. Дело молодое, как не понять.
МИТЯ. И когда?
ИВАНЫЧ. Так чего откладывать, нынче еду. Сейчас, то есть. Собрался уж.
КАТЯ. А зачем к ночи? Стреляют в городе, сами слышали.
ИВАНЫЧ. Я, дочка, в других местах не того наслушался. У вас-то — тишь да благодать, потому сюда и приткнулся. Все хотят жить в тихом приличном месте. А вы, по всему, люди порядочные. Вот, замок в свою комнату не врезал — одна забота, да и то… Не станете же вы по моим вещам шариться…
МИТЯ. Обижаешь, отец.
ИВАНЫЧ. Ну-ну, это я напрасно. Каюсь. До свиданьица. И не провожайте, я сам до дверей тропинку найду. (Уходит.)
Сцена 2.
Катя и Митя одни.
КАТЯ. Сочиняет. Про друга.
МИТЯ. Без разницы. Другого случая в ближайшем будущем не предвидится. Десять лет без ребеночка, это, знаешь, женщина с ума может сойти.
КАТЯ. Сам ты сумасшедший. Какие могут быть дети, когда никто не знает, что будет завтра?
МИТЯ. Что же теперь, естественные потребности отменить раз и навсегда?
КАТЯ. Почему навсегда? До лучших времен.
МИТЯ. Времена не выбирают…
КАТЯ. В них живут и вымирают… Нужно потерпеть, пока все образуется.
МИТЯ. А если не образуется?
КАТЯ. А если все не образуется, то и дети не образуются.
МИТЯ. Нет, образуются.
Задвинув табуретки в глубину стола, Митя берется за
спинку Катиной кровати, чтобы приставить кровать жены
к своей. Катя пытается ему помешать.
КАТЯ. А я говорю, поставь мою кровать, где стояла.
МИТЯ. Что я, дурак, когда все так удачно складывается?
КАТЯ. Ты думаешь о сегодняшнем дне, а я о завтрашнем. Тебе по жизни не хватает перспективы.
МИТЯ. Чего мне не хватает?
КАТЯ. Перспективы и чувства реальности.
МИТЯ. Да?.. А тебе чего не хватает по жизни?
КАТЯ. Он еще спрашивает. Да ты только посмотри, в чем я хожу, какое на мне платье, какая обувь!
МИТЯ. Кто тебе сказал, что для этого дела нужны платье и обувь?
КАТЯ. Ты не смеешь от меня этого требовать, потому что рядом с тобой я не чувствую себя женщиной в таком платье и такой обуви!
МИТЯ. Черт возьми! Зачем тебе для этого платье и обувь?!
КАТЯ. А я говорю, поставь мою кровать на место, животное!
В квартиру звонят.
КАТЯ. Старик одумался! Быстро, быстро, ставь на место. Не хватало еще, чтобы он понял, чем мы тут занимались в его отсутствие.
МИТЯ. А что, мы уже чем-то занимались?
КАТЯ. Самец!
Снова звонят. Супруги ставят кровать на место. Митя
идет открывать. Возвращается с Федором.
ФЕДОР. Добрый вечер.
КАТЯ. Добрый… А сигареты у нас кончились.
Федор все время косится на стену, к которой спинками придвинуты
супружеские кровати, в основном на тот участок стены,
куда подвинута кровать Кати.
ФЕДОР. А постоялец ваш уже баиньки?
КАТЯ. Он же не курит.
ФЕДОР. Я собственно… А что ж он так рано баиньки?
МИТЯ. Тебе лучше знать. Ты же, Федя, его к нам привел. Он твой приятель, как я понял.
ФЕДОР. Я, видите ли, можно сказать, с ним два часа знаком был до того… Понимаете, он мне некоторым образом жизнь спас.
КАТЯ. Что вы говорите! Как интересно! Присаживайтесь!
Не найдя, куда присесть, Федор отвечает на приглашающий жест Кати —
садится на ее кровать ближе к стене, на которую не прекращает коситься.
ФЕДОР. Случай просто невероятный. Иду я со службы. Конец, знаете ли, рабочего дня. Люди снуют. Я же — медленно так иду. День прошел мерзостно, на нервах, клиентов практически нет, на бонусы рассчитывать не приходится… А тут старик меня обгоняет. Да так, знаете ли, неловко обгоняет — саквояжем меня под коленку. Я упал. А прямо передо мной на шаг впереди бутылка приземляется. Представляете? Хорошо — я упал, а то б… Догоняю старика. Благодарю. Разговорились. Так за разговором до нашего дома и дошли. Невежливо было не пригласить. Я пригласил. То да се… Мне уже спать пора. Я же рано ложусь. А он не торопится. Спешить, говорит, некуда. Поскольку бездомный. И тут я вспоминаю о вас, про ваше бедственное положение. У меня и гора с плеч…
МИТЯ. Сбыл с рук. По-соседски, ничего не скажешь. Встань-ка. Время позднее. Всем в койку пора. Не один ты рано ложишься. А пока не ушел, помоги нам кровати составить… Посторонись, я к стенке пройду, а ты берись за эту спинку. Сейчас мы ее мигом передвинем…
Федор с готовностью берется за спинку кровати.
Катя бросается к нему, чтобы помешать.
КАТЯ. Ни в коем случае. (Оказавшись в объятиях соседа и под долгим проницательным взглядом мужа.) Простите.
ФЕДОР. Нет. Ничего. Мне, знаете ли, даже приятно. (Освобождаясь от объятий, проходит к стене.) Позвольте! Это ваша фотография?
КАТЯ. Моя. Прошлогодняя.
МИТЯ. Пятилетней давности.
ФЕДОР (снимая портрет, сует его подмышку, оглаживая стену под ним.) Удивительно! Феноменально! Чудо! Чудо!
МИТЯ. Слушай, сосед, тебе спать не пора? Шел бы ты к себе. Сигареты кончились, Катька не врет.
ФЕДОР. Я собственно… Спокойной ночи… Извините за беспокойство. И не провожайте, не стоит. С замком я справлюсь. (Уходит, прихватив с собой портрет Кати.)
Пауза.
МИТЯ. Ясно.
КАТЯ. С приветом твой Федор.
МИТЯ. Мой?!
КАТЯ. Твой. Ты же его к дому приучаешь. «И не провожайте. С замком я справлюсь»…
МИТЯ. «С замком справлюсь»?!
КАТЯ. Вон он как тебя ценит. Типов подозрительных тебе спихивает, ночь-полночь — подавай ему сигаретку. В кого ты превратился!
МИТЯ. Я в кого превратился?! А ты, ты в кого превратилась?! Мужа на километр к себе не подпускаешь. А с ним при мне живом обнимаешься! До утра потерпеть не могли, чтоб я на работу ушел?! Старика в дом подсунули, чтоб я до своей жены пальцем не дотрагивался?!
КАТЯ. Подонок! Да как ты смеешь! Да как я могу в таком платье, в такой обуви?!
МИТЯ. Назови мне хоть одну женщину, которой для этого дела нужны платье и обувь!
Митя тащит кровать жены поближе к своей.
КАТЯ. Я миллион женщин тебе назову! Миллион!
Митя бросает жену на кровать.
МИТЯ. Давай! Начинай!
КАТЯ. Самец! Не прикасайся ко мне, животное!
МИТЯ (прервав домогательства). Портрет! Портрет!.. Я твоему Федору морду набью!
КАТЯ. Моему?!
МИТЯ. Набью!
КАТЯ. Он несчастный одинокий человек!
МИТЯ. Я убью эту офисную крысу!
КАТЯ. Уголовник! (Убегает.)
Сцена 3.
Квартира Федора. Федор один. Он внимательно разглядывает и
ощупывает участок стены. Появляется Митя.
Федор испуганно распластывается по стене.
МИТЯ. Дверь-то закрывать нужно, когда на дело идете… Дрожишь? Знает кошка, чье мясо съела! Где она?
ФЕДОР. Простите, ради Бога! Она где-то здесь (неопределенный жест.)
Митя открывает шкаф, заглядывает за штору, за трюмо.
МИТЯ. Где?!
ФЕДОР. Боже мой, где же она лежит?!
МИТЯ. Лежит?!
ФЕДОР. Это я по рассеянности. Я бы утром непременно занес.
МИТЯ (схватив Федора за грудки). Утром?!
За окном беспорядочная стрельба. Митя падает у ног Федора,
обхватив голову руками.
ФЕДОР. Позвольте я закрою окно. Эти шальные пули! (Прокрадывается к окну.) Оказывается, я его уже закрыл. (Бежит на место) Здесь никто никому не гарантирует безопасность! (Опять прилипает к стене.)
МИТЯ (поднимаясь с пола). Это я тебе не гарантирую безопасность. Понял? (Хватает Федора за грудки.)
ФЕДОР. Я вас узнал, хоть вы и были тогда в маске, и подъезд был темный!.. Честное слово, я вас не выдам. Не в правилах интеллигентного человека пособничество. Когда коснется меня, я так им и скажу: ничего не видел, ничего не слышал. В конце концов, старушка сама виновата. Это, знаете ли, даже неприлично — ценить деньги выше, чем здоровье.
МИТЯ. Да катись ты к чертям собачьим со своей старушкой! Не становись на моей дороге! Проваливай! Понял? (Отшвыривает Федора.)
ФЕДОР (прилипает к стене). Уверяю вас, я бы с радостью это… к чертям собачьим. Все равно куда, хоть в Израиль. Но ведь я даже не еврей. И в Израиле тоже стреляют. Но я согласен на первое время и туда. Вы не представляете, как я тоскую по цивилизации. Но где взять средств? Как старший менеджер и общественный кассир нашего офиса связи, я просчитывал ситуацию, когда в день зарплаты я совершаю ограбление моего отдела и сбегаю. Но разве этих денег хватит?.. А ведь вы могли бы спонсировать мой выезд, раз так заинтересованы в моем молчании. У меня высшее образование, я закончил физ-мат в педвузе! А языком я овладею на месте, языком овладеть нетрудно. Я способный.
МИТЯ. Чем, говоришь, овладеть нетрудно?! (Хватает Федора за грудки.) Повтори, извращенец!
ФЕДОР (придушенно). Языком…
Выстрелы за окном. Митя снова падает.
Федор прокрадывается к окну.
ФЕДОР. Вставайте. Просто свадьба гуляет… Как чудовищно я устал! Завтра вы можете продолжить свои угрозы, избить меня, убить, все, что пожелаете. Оставьте меня сегодня, я вас заклинаю… Поднимайтесь, я вспомнил, где она. Пройдите на кухню. Она на столе. Забирайте и уходите.
Митя поднимается. Идет на кухню. Возвращается с портретом жены.
Снова хватает распластанного по стене Федора за грудки.
МИТЯ. Я тебя в последний раз спрашиваю: где жена моя, Катька?
ФЕДОР. Это были не вы тогда в темном подъезде с маской на лице… Конечно не вы… Это даже смешно! Как это могло прийти мне в голову!.. Какое мне дело до вашей жены, когда со мной такое!? Я даже не помню, как ее зовут, вашу жену Катьку. Меня вообще не интересуют женщины. Я выше женщин. Я человек мечты, можно сказать. Я интеллектуал. Отпустите меня немедленно и убирайтесь. Вы не смеете подозревать меня в сексуальных гнусностях. А я еще помогал вам вылезти из нужды — привел постояльца. Вот она, черная неблагодарность!
Сцепленные, они отделяются от стены.
МИТЯ. У тебя дырка в стенке. Большая. И растет на глазах. Честное слово, она растет.
ФЕДОР. Я знаю. У меня она растет, а у вас нет. Хотя стена у нас общая. Я проверил.
Освободившись друг от друга, они оба обращаются к стене.
Федор ощупывает дыру. Потом заглядывает в нее.
МИТЯ. Ну и что там?
ФЕДОР. Стена. До нее несколько метров. Голая голубая стена.
МИТЯ. Чего голубая? У нас обои желтые — сам клеил.
ФЕДОР. При чем здесь ваши желтые обои? Это, можно сказать, совсем не ваша комната. Вы в состоянии постичь такой феномен, как раздвижение пространства?
МИТЯ. За дурака меня держишь?! (Убегает.)
ФЕДОР. Раздвижение пространства… пространства раздвижения феномен… у меня дома… в стране, где никто не гарантирует безопасность…
Возвращается Митя.
МИТЯ. У нас никакой дыры. Все чисто.
ФЕДОР. Естественно. Кому вы нужны? Обыватели, можно сказать.
МИТЯ. Федь, а Федь? Что ты с этим делать будешь?
ФЕДОР. Я это буду изучать. Да! Я буду изучать. Теперь мои невостребованные страной физико-математические знания наконец-то найдут применение! Я буду анализировать, синтезировать, индуктировать, дедуктировать, интегрировать, сегрегировать…
МИТЯ. Ясно… Слушай… Это… Мне идти нужно Катьку искать… Удрала куда-то…
ФЕДОР. Ступайте.
МИТЯ. Ну, так я пошел?
ФЕДОР. Вы свободны.
МИТЯ. Дверь, говорю, закрой, придурок.
ФЕДОР. Непременно. Собственноручно. На два замка.
Уходят. Из дыры в комнату проникает голый Манохин.
Возвращается Федор.
ФЕДОР (обретя дар речи). Вы оттуда?
МАНОХИН. Разумеется. Я Манохин. А это Дыра Каттнера, я проделал силой моей мысли… Я путешественник. Ищу одного человека. Я использую силу ума, чтобы деформировать фэррон пространства и времени.
ФЕДОР. Силой мысли? Это великолепно. Я так и думал.
МАНОХИН. Не беспокойтесь, я безоружен и не причиню вам вреда, ведь я Манохин.
ФЕДОР. Я верю. Вы себе не представляете, как я рад знакомству с цивилизованным человеком. Добро пожаловать, господин Манохин. Ну как там у вас?
МАНОХИН. Сегодня понедельник? Я должен вернуться к среде. По средам ко мне приходит Морт. Он учит меня жизни. Но об этом потом. После. А сейчас… Могу я попросить у вас одежду? Мне нужно найти одного человека.
ФЕДОР. Я должен вас предостеречь. Это ужасное место, ужасное. Здесь торгуют всем, здесь никого нельзя вылечить и выучить, здесь нет оправдательных приговоров, махровая коррупция, здесь в грязных подъездах грабят несчастных старушек, и никто никому не гарантирует безопасность. Здесь нельзя выжить мало-мальски мыслящему человеку. А как там у вас?
МАНОХИН. Я должен вернуться к среде. Но я должен найти одного человека. Однако Дыра Каттнера открыта только ночью, а днем нет. В то же время вы не имеете представления о степени развития нашей цивилизации. А Морт будет очень недоволен, если я не вернусь к среде. И все-таки я должен найти одного человека. Хотя мне трудно опуститься до вашего уровня. Если у меня будет время, мы с вами поговорим.
Манохин идет к окну. Проходит за штору.
ФЕДОР. Вы обязаны меня выслушать. Мой уровень может вполне соответствовать вашим запросам. В конце концов, я готов выполнять самую черную работу, я ни на что не претендую, кроме элементарных благ цивилизованного общества. На самую черную работу, вы меня слышите, господин Манохин? Вы обязаны меня спасти. Я требую меня спасти. Господин Манохин! Господин Манохин!
Федор отодвигает штору, мечется по комнате, заглядывает в дыру, в шкаф.
ФЕДОР. Мой костюм! Он надел мой костюм! В чем же я пойду завтра в офис? Вы меня ограбили, господин Манохин! Наденьте что-нибудь другое! Вы же цивилизованный человек. Как можно! Вы отнимаете у меня последнее! Вы отнимаете у меня веру, господин Манохин!
Сцена 4.
Бар с большим декоративным цветком в одном из углов.
За освещенной стойкой никого. Столы и стулья перевернуты
и представляют собой баррикады.
В бар входит Катя. Подходит к стойке. Садится на винтовой стул. Смешивает коктейль и тихонько потягивает из бокала через соломинку.
КАТЯ. Что это вы такие смирные сегодня? Патроны, что ли, бережете? Или кончились патрончики?
ПЕРВЫЙ (из-за своей баррикады). У кого-то, может, и кончились, а у меня полный магазин!
ДРУГОЙ (из-за своей баррикады). Это у тебя кончились. У меня как раз предостаточно.
ПЕРВЫЙ. А чего тогда не стреляешь?
ДРУГОЙ. Жду… Это ведь ты всегда первым начинаешь. Кто утром в мою машину гранату кинул?
ПЕРВЫЙ. Да ты охамел в конец! Схлопочешь щас свинца промеж бровей!
ДРУГОЙ. Я еще твоих внуков переживу!
ПЕРВЫЙ. То же самое говорил твой дед моему. Кто из них раньше сыграл в ящик?
ДРУГОЙ. Лучше скажи, где твой папашка?
ПЕРВЫЙ. Ну все, ты меня завел! Приготовься сдохнуть! Приготовился?
ДРУГОЙ. Ну давай! Эта баба точно сказала: у тебя патронов тю-тю… Я тебя сейчас голыми ручками, как воробушка.
ПЕРВЫЙ. Сунься только — посмотришь, у кого тю-тю!
В бар входит одетый в серый костюм Хэлисон.
МАНОХИН. Сударыня! Вы не встречали здесь Манохина?
КАТЯ (равнодушно). Ма-но-хин — это имя или фамилия?
МАНОХИН. Я вас не понимаю. Манохин — человек. Манохин — это имя, фамилия и все, что хотите. У него… (Перечисляет собственные приметы.)
КАТЯ (равнодушно). Он китаец, что ли, ваш Ма Но Хин?
МАНОХИН. Я дал вам приметы белого человека.
КАТЯ. Не знаю я ни желтого Манохина, ни белого Манохина. Дома мужик достает, здесь сплошные мужики! Сдохнешь с вами! Я здесь отрываюсь, соображаешь? Вы все мне мешаете! Иди спроси своего Манохина у этих ненормальных. Может, когда ты будешь спрашивать, они бросят прикидываться вооруженными дебилами.
Манохин направляется к занявшему оборону Первому.
МАНОХИН. Уважаемый! Вы не встречали здесь человека по имени Манохин?
ПЕРВЫЙ. Уйди добром, не отсвечивай!
МАНОХИН. Вы не ответили на мой вопрос.
Первый выбирает новую позицию — Манохин следует за ним.
ПЕРВЫЙ. Ты тоже хочешь пулю?.. Получай! (Стреляет в Манохина.)
МАНОХИН (ловит пулю на лету, рассматривая ее). Вы невежливы, уважаемый.
ПЕРВЫЙ. Черт. Получи еще!
МАНОХИН (ловит пулю на лету). Вы не вежливы, сударь. Впрочем, я пришел не за этим. Уберите, пожалуйста, ваше оружие. Это приказ. Вы больше не можете держать в руках никакого оружия!
Первый, будто ожегшись, выбрасывает свой пистолет
и выпадает из-за баррикады под ноги Манохину.
МАНОХИН. Вставайте. Давайте поговорим.
ПЕРВЫЙ. Я не встану. Он убьет меня… Сколько он тебе заплатил?
МАНОХИН (строго). Вы знаете, откуда я?
ПЕРВЫЙ. А мне наплевать, откуда ты, если ты работаешь на него.
МАНОХИН. Я прибыл из другого мира. Я ищу Манохина. Вставайте! (поднимает Первого.)
ПЕРВЫЙ (прячась за Манохина). В гробу я видел твоего Манохина. У меня свои разборки.
МАНОХИН. Разве ваши власти поощряют разборки?
ПЕРВЫЙ. Властям наплевать. Мы начинали как законопослушные граждане — через суд. Волокита и поборы – кому это надо! Мы делим свой кусок земли. Раз никого это не касается, мы будем драться сами и до конца!.. А сколько ты с меня возьмешь, чтобы прикончить этого урода? У меня есть кое-что.
МАНОХИН. Вы немедленно прекратите войну. Понятно?
ПЕРВЫЙ. Пойди и скажи это ему!
КАТЯ. Помереть можно со смеху.
Манохин идет к Другому.
МАНОХИН. С этой минуты вы прекращаете войну. Вы меня поняли?
ДРУГОЙ. Втолкуйте этому гаду, что эта земля моя. И пусть убирается подобру-поздорову.
МАНОХИН. Я пришел сюда для того, чтобы приказывать, а не для того, чтобы препираться. Как вы думаете, почему ваш недруг бросил оружие?
ДРУГОЙ. Придурок, что с него взять…
МАНОХИН. Потому что я раскалил его силой мысли. Оставьте и вы свое оружие в добровольном порядке.
ДРУГОЙ. Щаз! Только разочек выстрелю. (Целится. Словно ожегшись, бросает пистолет.)
МАНОХИН. Вот видите, что бывает, когда отказываются от доброй воли. Ваш враг вас не тронет. И вы его не трогайте.
ДРУГОЙ (прячась за Манохина). Пусть-ка он поднимет руки вверх и пойдет ко мне. Тогда я поверю, что он хочет окончить дело миром.
МАНОХИН. (Первому). Вы все слышали?
ПЕРВЫЙ. Слышал. Только свою землю я ему не отдам. На ней еще прадеды мои жили.
ДРУГОЙ. А мои что, не жили?
ПЕРВЫЙ. Твои жили севернее.
ДРУГОЙ. Это твои — южней! (Подбирается к своему пистолету.)
Катя поднимает пистолет Первого.
КАТЯ. Послушайте умного человека. Покоя от вас нет…
Катя поднимает пистолет Другого перед самым его носом
и оба пистолета кладет в цветочный горшок.
МАНОХИН. Вы должны сесть за стол переговоров. Нельзя решать жизненные вопросы силой. Насилие — это зло. Помиритесь немедленно, а то…
ДРУГОЙ. А то вы нас пришлепнете. Силой мысли… Ладно. Доказательства у вас веские. Против них уже не поспоришь. Я согласен.
МАНОХИН. Что скажет другая сторона?
ПЕРВЫЙ. Я, что ли? Ладно, пусть будет мир, если вам так хочется. Я всегда об этом думал, но этот урод не идет на уступки.
ДРУГОЙ. Сам урод! Сам не идешь на уступки!
МАНОХИН. Прекратите, вы, оба! Если хотите остаться в живых, вы должны немедленно и навсегда прекратить распри и жить как братья. Оставьте всякое оружие, оно вам больше не понадобится. Пожмите друг другу руки. Поклянитесь в вечной дружбе. Ну! Ну же…
ПЕРВЫЙ (пожимая Другому руку). Клянусь. Ты мне брат!
ВТОРОЙ (отвечая рукопожатием). Ты мой брат. Клянусь.
МАНОХИН. Видите? Это совсем не трудно. Теперь вы друзья. Идите с миром, братья. Да обнимитесь же! И идите с миром!
Первый и Другой принужденно обнимаются. В обнимку выходят из бара.
КАТЯ. Эй! Хотите выпить?
МАНОХИН. У меня запрет на спиртное. Я не могу ослушаться Морта. Он может меня наказать. После каждого урока я даю ему слово, что буду послушным учеником. Манохин был непослушный, а я послушный. Мне нужно найти Манохина. (Подходит к стойке.) Вы не знаете Манохина?
Катя все время пытается повиснуть на Манохине.
Манохин все время пытается воспрепятствовать ее желанию.
КАТЯ. Я и не хочу знать никакого Манохина. Ты расскажешь мне о себе?
МАНОХИН. Перестаньте меня обнимать. У меня богатая фантазия. А это чревато.
КАТЯ. Что чревато? Мои объятия или твоя фантазия?
МАНОХИН. Я вас предупредил: это чревато.
КАТЯ. Пропустим по бесплатному стаканчику, пока бармен в отсутствии? Он такой трус. Он, наверное, трясется где-нибудь в подвале. Все мужики теперь трусы. А ты не трус. Но ты, наверное, и не мужик… Нет! Ты совсем не трус. Ты су-пер! А как тебя зовут?
МАНОХИН. Меня зовут Манохин.
КАТЯ. Тебя зовут Манохин? А кого же ты ищешь? Брата? Однофамильца?
МАНОХИН. Нет… Вы не имеете представления о степени развития нашей цивилизации.
КАТЯ. Я ни черта не понимаю, но это красиво – Ма-Но-Хин… А ты немного китаец, да? Сознавайся…
МАНОХИН. Извините. Я очень тороплюсь. Мне нужно найти Манохина. У меня мало времени, а вы отбираете энергию, в то время, как это чревато, и я вас предупредил. Морт будет очень недоволен. Если я не вернусь к среде, он будет взбешен. Разрешите откланяться. ( Уходит.)
Словно черт из шкатулки, появляется Митя.
МИТЯ. Я полгорода обежал, а ты в баре цепляешь мужиков, дрянь!
КАТЯ. Меня не интересуют мужики. Всем им нужно то же, что и тебе!
МИТЯ. Я собственными ушами слышал, как ты вешалась ему на шею.
КАТЯ. Да тобой здесь и не пахло…
МИТЯ. Очень даже пахло.
КАТЯ. А что ж ты не помешал нам, если слышал?
МИТЯ. Не беспокойся: слышал и видел, как вы тут друг друга лапали. Ничего не пропустил.
КАТЯ. И что?
МИТЯ. Чтоб это было в первый и последний раз! Не смей никогда цеплять мужиков.
КАТЯ (поманив Митю пальцем). Манохин не мужик! Не-а!
МИТЯ. Не дури мне голову, алкоголичка, у меня еще есть глаза…
КАТЯ. Манохин не мужик, я тебе говорю. Это су-пер! Су-пер!
Митя, взвалив жену на плечо, уходит.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Сцена 1.
Звучит прекрасная музыка.
Катя сидит на полу перед полураскрытым огромным саквояжем.
Прислушивается. Резко закрывает саквояж. (Музыка стихает.)
Хочет унести его в комнату Иваныча. Входит Митя.
МИТЯ. Что, Иваныч вернулся? Недолго поездил.
КАТЯ. А чего это ты такой счастливый?
МИТЯ. Оклад повысили!
КАТЯ. Значит, стимулирующие отберут…
МИТЯ. Что за пессимизм, Катюха! Удача, понимаешь, подвалила… (Стучит в двери комнаты Иваныча.) Иваныч! В лото сразимся? У меня сегодня день особенный!
КАТЯ. Чего орешь? Не приехал он еще, слава Богу.
МИТЯ. А чемоданец чей?
КАТЯ. Чей-чей…
МИТЯ. Шарилась?
КАТЯ. Тебе-то что?
МИТЯ. Как что? Как это что? Я честный человек. Я вот этими руками себе на хлеб зарабатываю. Имя свое позорить не дам.
КАТЯ. Жулик он, твой Иваныч. Знаешь что у него там?
МИТЯ. Золото-брильянты?
КАТЯ. Хуже.
МИТЯ. Чего хуже? Договаривай.
КАТЯ. Что с тобой говорить!
МИТЯ. А я говорю, открывай!
КАТЯ. И не страшно?
МИТЯ. Катька!
Катя ставит тяжелый саквояж на пол, растворяет его.
Становится на четвереньки. Митя опускается на корточки.
МИТЯ. Избушка. Ну и что?
КАТЯ. А музыку слышишь?
МИТЯ. Классика. Я в этом не понимаю. Музыкальная избушка. Вроде музыкальной шкатулки. И что?
КАТЯ. Принюхайся теперь.
МИТЯ. Пирогами пахнет. Пироги, что ли, пекла?
КАТЯ. Я? Пироги? Вот зарплату новую получишь, тогда о пирогах и поговорим.
МИТЯ. Так пирогами же пахнет. Сладко.
КАТЯ. А я о чем? Пироги они там пекут, в избушке.
МИТЯ. Кто?
КАТЯ. Людики.
МИТЯ. Сбрендила совсем со своим супером.
КАТЯ. А я тебе говорю, они печь с утра топили, белье на веранде развешивали.
МИТЯ. Кто?
КАТЯ. Людики, бестолковый какой! Собственными глазами видела. Мужчина и женщина. Только такие… маленькие. И у них еще дети.
МИТЯ. Какие дети? Сбрендила точно. На женской почве. Что значит с мужем не спать.
КАТЯ. Ну не дурак? Ты в окошко загляни. Тоже, может, увидишь.
МИТЯ. Да занавески же на окнах.
КАТЯ. Это сейчас, а раньше все окошки настежь были. От меня закрылись. На тебе отвертку, разбей окошко, шторку отдерни и загляни. Увидишь, кто прав.
МИТЯ. Которое разбивать?
КАТЯ. Да хоть это. Там у них, по-моему, кухня. Крепче бей. Еще! А теперь отдергивай. Гляди.
МИТЯ. Темно… Ой! (Прыгает по комнате, прикрыв глаз.) Убили! Убили!
КАТЯ (подскочив к нему). Дай погляжу. Отпусти глаз, истерик! (Заглядывает Мите в лицо.) Моргни, моргни. Дай-ка я языком. (Сплевывает себе на ладонь, разглядывает.) Карандашик! Малюсенький такой карандашик. Оранжевого цвета. Я же говорила, дети у них есть.
МИТЯ. А я сейчас посмотрю, кто там у них есть. В конце концов, они в моем доме находятся. Какого черта они тут вытворяют! По какому праву?!
Митя «вытряхивает» избушку из саквояжа и относит ее на стол.
КАТЯ. Что ты собираешься делать?
МИТЯ. Не твоего ума дело! У меня, понимаешь, день такой классный — и оклад повысили, и настроение, и на автобус сразу попал, и зайцем проехал, и Иваныч в отъезде, а они — бац в глаз ни за что ни про что! Я им этого не спущу! (Стучится в дверь избушки.) Эй, людики! Открывайте сейчас же! Вы на моей территории! Я требую! Я хозяин!
За окном стреляют. Митя падает на пол. Катя бежит к окну.
КАТЯ. Идиоты! Прекратите сейчас же! Вы забыли, что вы братья?
Выстрелы. Катя закрывает окно.
КАТЯ. Вставай.
МИТЯ (поднимаясь). Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не открывала окна! Говоришь тебе, говоришь!
КАТЯ (подойдя к домику). Мить, они плакат на дверях повесили! (Читает, близко поднеся крошечный листок к глазам.) «Не соблюдаются условия аренды. Платить отказываемся».
МИТЯ. Чем это, интересно, они платят? Микроскопическими рублями? Испугали… Аренда какая-то. С ума сошли совсем.
КАТЯ. Да погоди ты! (Читает.) «Карантин. Сибирская язва». Слушай, а если правда зараза?
МИТЯ. Дай сюда их бумаженцию. (Разрывает листочек.) Видали? (Стучит в двери избушки.) Видали, говорю, вашу сибирскую язву?
КАТЯ. Герой! Ну чего ты стучишь? Тебе бы так в дверь стучали, ты что б сделал?
МИТЯ. С лестницы спустил бы.
КАТЯ. А может, трясся бы где-нибудь под койкой от страха? Они просто испугались. Испугались и пугают поэтому.
МИТЯ. Вот пусть и боятся. Пусть знают, у кого живут. Пусть уважают. Я вот сейчас пилу найду, пополам этот дом распилю, поговорю с ними — расставлю все точки над i.Где моя ножовка? (Ищет) Скажи, хитер Иваныч: платит за одного, а живет целой оравой. Сколько их там, говоришь? Мужик, баба его, детей еще посчитать… Ого-го!
КАТЯ. Ты что, серьезно, что ли, пилить собрался?
МИТЯ. А чего? Я человек серьезный и пилить собрался серьезно.
КАТЯ. Не дам. Совесть нужно иметь. Мы что, не люди?
МИТЯ. Мы-то — люди, они зато — людики. И пусть знают свое место. А то в глаз, понимаешь, как к себе домой. Отойди!
КАТЯ. А я говорю, не дам. Они же, как дети… Они будут мои дети. Я их буду защищать.
МИТЯ. Своих родишь — их и защищай. А посторонних нечего.
КАТЯ. Не буду от тебя рожать. Вообще! Никогда! Вот посмотришь!
МИТЯ. Прими душ, детка.
КАТЯ. Отдай пилу, фашист!
В квартиру звонят. Катя выхватывает ножовку из рук Мити.
Уходит, может быть, в душ.
Сцена 2.
Митя идет открывать, возвращается с Федором.
ФЕДОР. У меня вся надежда на вас, Дмитрий. Вы не можете мне отказать.
МИТЯ. Сигарет нет. Мы уже ложимся.
ФЕДОР. Еще только восемь вечера. Вы не можете ложиться! Вы не представляете, что случилось! Это потрясающе! Потрясающе! Он, знаете ли, украл мой костюм и исчез. Испарился, используя, вероятно, силу мысли. Утром я так и не нашел костюма — значит, это не было сном. Этот человек не плод моих напряженных размышлений. Я весь день ожидал его, не ходил в офис, у меня прогул, я под угрозой увольнения, между прочим! Я его предупреждал, что выходить на улицу опасно, но он отмахнулся от моих предостережений. В конце концов, это его личное дело. Но дыра! Время к ночи — и она снова растет, Дмитрий. Я, можно сказать, на пороге освобождения. Я должен торопиться. И вы должны мне помочь, как честный человек.
МИТЯ. Давай завтра с утречка: уже ложимся. Берись за спинку. Давай двигать, как вчера. Сам понимаешь, дело молодое.
ФЕДОР. Я понимаю! Вы не понимаете! Дыра начала расти! Утром ее не будет! У меня только ночь сегодняшнего дня! И ночь среды! А он исчез и больше не появлялся. И спросить не у кого. Я должен, должен провести разведку. Чтобы не ошибиться, понимаете, не упустить свой шанс, понимаете?
МИТЯ. Мне не жалко. Но у меня жена в душе. И кровать не передвинута.
Федор один передвигает кровать, ставит рядом с другой.
ФЕДОР. Теперь все? Идемте!
МИТЯ. Ладно. Услуга за услугу. Помогу, только… Я у тебя, как у ученого человека, спросить хочу… Ты такое чудо видел?
Митя подводит Федора к избушке.
ФЕДОР. Уменьшенная копия русской избы. И что?
МИТЯ. В ней людики живут: печь топят, пироги стряпают, музыку слушают, топают, шуршат, шаркают, хлопают… Людики, понимаешь?
ФЕДОР. Этого не может быть!.. Я вас очень прошу, Дмитрий. Дело, знаете ли, не терпит отлагательства. Пойдемте.
МИТЯ. Пойду, пойду. Только ты должен мне объяснить. Я тебе по секрету скажу: твой Иваныч — колдун. Это его избушка. Только ты ему ни слова. Лады? Как он их туда затолкал — вот вопрос. И откуда он их взял — еще один вопрос! Объясни, как ученый человек.
ФЕДОР. Объясняю: людики — это ненаучно, дико. Ересь, знаете ли. Идемте.
МИТЯ. А я говорю: топают, шуршат, в глаз разными предметами тыкают. Ты погляди, погляди вон в то разбитое окошко! Погоди! Опять плакат какой-то вывесили. (Срывает, читает.) «Сдается в наем». Писатели! Видишь, что творят? Еще и в наем сдают без моего разрешения! Я же здесь хозяин, не они. Совсем страх потеряли!
ФЕДОР. Все это пустяки. Уверяю вас. Можно сказать, шутки старого мастера. Он вас разыгрывает. Голая механика.
МИТЯ. Думаешь?
ФЕДОР. Уверен. Вы получили консультацию. Идемте же ко мне. Идемте. Я вас долго не задержу. Я должен воспользоваться возможностью. Должен! Вы дали мне слово, извольте его держать!
МИТЯ. Идем, ладно.
Сцена 3.
Квартира Федора. Митя с намотанной на локоть веревкой
стоит возле дыры, из которой доносится голос Федора.
МИТЯ. Эй! Ты там не молчи. Разговаривай со мной. А то жутко. Мне тебя совсем не видать.
ФЕДОР. А я, знаете ли, прекрасно вас вижу. Вы не отходите от дыры — мне так будет покойней. Еще метра два, пожалуйста.
МИТЯ (размотав веревку). Что там у тебя?
ФЕДОР. Комната. Очень светлая. До потолка метров пять, я думаю. Я такой комнаты никогда не видел.
МИТЯ. Да ты не ори так, не напрягайся. Мне тебя хорошо слышно, будто рядом стоишь. Давай, докладывай дальше.
ФЕДОР. Окна овальные. Огромные. За окнами город. Весь в огнях. У них здесь тоже ночь. Я на высоте примерно десятого этажа. А может быть и выше.А-а! (Кричит.)
МИТЯ (быстро наматывает веревку). Парень! Что с тобой? Ты жив? Подай голос!
ФЕДОР. Все о кей. Я испугался. Тут люди за окном. Они постигли законы антигравитации — летают себе как птицы. Потрясающе! Они меня не видят. Вероятно, окна пропускают свет только в одну сторону.
МИТЯ. Давай назад. У меня поджилки трясутся.
ФЕДОР. Подождите. Мне бы только до дверей добраться. Их нигде не видно. Не на потолке же они, в самом деле?
МИТЯ. А чего бы дверям не быть на потолке, раз там люди как птицы летают? Ну все, все! Я тащу тебя назад.
ФЕДОР. Не надо меня никуда тащить, я уже здесь.
Федор выбирается из дыры. В руках у него книга и бутылка.
ФЕДОР (Мите, протягивая бутылку). Это вам. За труды.
МИТЯ. Да ни за что в жизни. Отрава какая-нибудь. Сам пей, а я погляжу.
ФЕДОР (открыв бутылку и отважно сделав глоток). На микстуру похоже, но вкус изумительный. Сразу чувствуешь себя человеком оттуда.
МИТЯ. Откуда?
ФЕДОР. Разве я вам не говорил? Другой мир! Вы только взгляните, какого уровня может достигнуть цивилизация! (Листает книгу.) Будто нарочно для меня положили этот каталог. Дороги! Машины! Дома!
МИТЯ. А девки-то, глянь! Все на одно лицо!
ФЕДОР. Я же говорю, цивилизация! Какой смысл тянуть жизнь здесь, где никто никому…
Слышны выстрелы. Митя привычно падает.
ФЕДОР. Это ли не подтверждение! (Подбегает к окну, распахнув створки.) Давайте! Стреляйте! Перебейте здесь всех! И пусть все горит синим пламенем! Я счастлив! Я свободен! Я больше не увижу ваши гнусные рожи! Я больше не буду считать жалкие гроши! (Мите.) Вставайте, вы, ничтожный обыватель! Я дам вам насладиться благами! Лезьте, я вас подстрахую! (Пытается обвязать Митю снятой с себя веревкой.) Там чистота и порядок! Там ни пылинки! Там белые стены и белый пол. Там белая мебель и белая аппаратура. Экраны, экраны, экраны! И тихо, тихо, тихо! Лезьте, а то я передумаю.
МИТЯ. Отстань ты, черт! Кому я там нужен!
ФЕДОР. Ну, как хотите, а я на все готов, только бы не жить здесь, в этом хаосе и дикости… Я буду много читать. Я вырасту, и они примут меня в свои ряды. Я стану полезным гражданином будущего! Полезу, вырасту и стану!
МИТЯ. Ну и полезай! Кому ты здесь нужен такой заполошный!
ФЕДОР. Да я бы хоть сейчас. Но мне нужен свой человек там. А он пока здесь. Митя! Я не теряю надежды, ведь он обещал мне наведаться до среды. Убедить господина Манохина взять меня с собой — вот моя задача. Если я приду один, они могут принять меня за шпиона. Господин Манохин обязан поручиться за меня. Господин Манохин!
МИТЯ. Манохин? Супер в сером костюме?
ФЕДОР. В том-то и дело, что в моем сером костюме! Меня только это и смущает: он похитил мой парадный костюм и даже не подумал, что оставил меня в дурацком положении. Не могу же я ходить в офис в тренировочном костюме. В конце концов, он даже не поблагодарил меня. А это нецивилизованно.
МИТЯ. Я твоему Манохину морду набью!
ФЕДОР. Оставьте, костюм — это, в сущности, пустяки. Тем более одолжить его такой персоне…
МИТЯ. Шел бы ты со своим костюмом. Только раз еще увижу его с Катькой…
ФЕДОР. Как? Он встречается с вашей женой?.. Любовь стирает пространственные границы… я об этом читал… что-то из области беллетристики… Неужели силой мысли Манохина движет любовь к вашей жене… А почему нет? Ну конечно! Как я сразу не догадался! Значит, он бывает у вас? Это же великолепно!
МИТЯ. Ну и гад же ты, Федор. (Хватает Федора за грудки.) Знал и молчал?!
Слышны выстрелы. Митя падает, по-пластунски ползет к выходу.
ФЕДОР (над Митей). Я заклинаю вас! Если господин Манохин опять навестит вашу жену, скажите ему, что я жду его ежеминутно, ежесекундно. Я готов бросить работу, голодать до среды, изучить до дыр этот каталог, только пусть он заглянет ко мне, поговорит со мной. А если ему будет некогда встретиться со мной, я готов к разговору по телефону. В нагрудном кармане моего пиджака визитка с номером. Напомните ему, Митя. Спаситель вы мой! Я вам заранее так благодарен, так благодарен.
Звонок телефона. Федор бросает Митю. Бежит искать мобильник.
Митя встает и возвращается за бутылкой.
ФЕДОР (по мобильнику). Да. Да. Этого не может быть. (Разговор окончен.) Три часа назад убит господин Манохин. Его переехал грузовик. Нашли мою визитную карточку. Только что сообщили о моей, а значит, о его смерти.
МИТЯ. А может это не он? Дал кому-нибудь твой пиджак поносить.
ФЕДОР. Это господин Манохин. Мне описали его приметы. И нужно же было этому… Манохину… чтоб его… ходить по улицам, лезть под машины… Чудовищное невезение! Чудовищное! Этот дурак отнял у меня будущее, Дмитрий. И я ему это никогда не прощу!
МИТЯ. Подумаешь, Манохин! Дыра-то — вот она. Там разберутся, кто шпион, а кто просто за сладкой жизнью переметнулся. Небось, не дураки, если летают как птицы. Лезь, раз прижало!
ФЕДОР. Как вы не понимаете? Я не могу! Я должен все взвесить. Завтра, может быть, завтра. То есть в среду!
МИТЯ. Или никогда?
ФЕДОР. Идите, Дмитрий. Я вас больше не задерживаю. Мне предстоит долгая мучительная ночь в раздумьях. А вас жена ждет. Будет сердиться.
МИТЯ. А я ей рюмочку налью за твое здоровье. И еще одну — за упокой твоего придурочного Манохина.
ФЕДОР. Прощайте.
Сцена 4.
Бар с большим декоративным цветком в углу. За освещенной стойкой никого. Столы и стулья перевернуты и представляют собой баррикады.
В бар входит Катя. Подходит к стойке. Садится на винтовой стул.
Смешивает коктейль и тихонько потягивает из бокала через соломинку.
КАТЯ. Что, перемирие кончилось? Опять сегодня народ пугали? У! Сколько настреляли! А подметать Пушкин с Лермонтовым будут?.. Чего как мыши притихли? Опять патроны на исходе? Или совсем тю-тю?
ПЕРВЫЙ (из-за своей баррикады). У него, может, и тю-тю, а у меня полный магазин!
ДРУГОЙ (из-за своей баррикады). Это у тебя тю-тю! У меня как раз предостаточно!
ПЕРВЫЙ. А чего тогда не стреляешь?
ДРУГОЙ. Жду… Это ведь ты всегда первым начинаешь. Кто мне сегодня под коврик мину подложил?
ПЕРВЫЙ. Да ты охамел в конец! Щас схлопочешь у меня свинца промеж бровей!
ДРУГОЙ. Да я еще твоих внуков переживу!
ПЕРВЫЙ. То же самое говорил твой дед моему деду. Кто из них раньше сыграл в ящик?
ДРУГОЙ. Лучше скажи, где твой папашка?!
ПЕРВЫЙ. Ну все, ты меня завел! Приготовься сдохнуть! Приготовился?
ДРУГОЙ. Давай! Эта девка точно сказала, у тебя патронов тю-тю. Я тебя сейчас голой пяткой раздавлю, насекомое!
ПЕРВЫЙ. Сунься только и посмотришь, у кого тю-тю! Полчаса назад не тю-тю, а тут вдруг тю-тю тебе? Сунься!
В бар входит одетый в серый костюм Манохин.
МАНОХИН. Сударыня! Вы не встречали здесь Манохина?
КАТЯ. Тю! Какие люди! Бэтмен прибыл!
МАНОХИН. Я вас не понимаю. Вы должны мне…
КАТЯ (равнодушно). Псих. Я тебе ничего не должна. Мужики меня не интересуют. Желтые в том числе.
МАНОХИН. Манохин — белый. (Называет собственные приметы).
КАТЯ. Не знаю я ни желтого Манохина, ни белого Манохина. Отрываюсь я здесь, не ясно? А ты мне мешаешь. Иди спроси своего Манохина у своих крестничков. Может, когда ты будешь спрашивать, они вспомнят, что приходятся друг другу братьями.
Манохин направляется к занявшему оборону Первому.
МАНОХИН. Уважаемый! Вы не встречали здесь человека по имени Манохин?
ПЕРВЫЙ. Уйди добром, не отсвечивай!
МАНОХИН. Вы не ответили на мой вопрос.
Первый выбирает новую позицию — Манохин следует за ним.
ПЕРВЫЙ. Ты тоже хочешь пулю?.. Получай! (Стреляет в Манохина.)
МАНОХИН. (ловит пулю на лету, рассматривая ее). Вы не вежливы, уважаемый.
ПЕРВЫЙ. Черт. Получи еще!
МАНОХИН (ловит пулю на лету). Вы не вежливы, сударь. Впрочем, я пришел не за этим. Уберите, пожалуйста, ваше оружие. Это приказ. Вы больше не можете держать в руках никакого оружия!
Первый, будто ожегшись, выбрасывает свой пистолет
и выпадает из-за баррикады под ноги Манохину.
МАНОХИН. Вставайте. Давайте поговорим.
ПЕРВЫЙ. Я не встану. Он убьет меня… Сколько он тебе заплатил?
МАНОХИН (строго). Вы знаете, откуда я?
ПЕРВЫЙ. А мне наплевать, откуда ты, если ты работаешь на него.
МАНОХИН. Я прибыл из другого мира. Я ищу Манохина. Вставайте! (поднимает Первого.)
ПЕРВЫЙ (прячась за Манохина). В гробу я видел твоего Манохина. У меня свои разборки.
МАНОХИН. Разве ваши власти поощряют разборки?
ПЕРВЫЙ. Властям наплевать. Мы начинали как законопослушные граждане — через суд. Волокита и поборы – кому это надо! Мы делим свой кусок земли. Раз никого это не касается, мы будем драться сами и до конца!.. А сколько ты с меня возьмешь, чтобы прикончить этого урода? У меня есть кое-что.
МАНОХИН. Вы немедленно прекратите войну. Понятно?
ПЕРВЫЙ. Пойди и скажи это ему!
КАТЯ. Натурально! А то он вчера недопонял…
Манохин идет к Другому.
МАНОХИН. С этой минуты вы прекращаете войну. Вы меня поняли?
ДРУГОЙ. Втолкуйте этому гаду, что земля моя. И пусть убирается подобру-поздорову.
МАНОХИН. Я пришел сюда для того, чтобы приказывать, а не для того, чтобы препираться. Как вы думаете, почему ваш недруг бросил оружие?
ДРУГОЙ. Придурок, что с него взять…
МАНОХИН. Потому что я раскалил его силой мысли. Оставьте и вы свое оружие в добровольном порядке.
ДРУГОЙ. Щаз! Только разочек выстрелю. (Целится. Словно ожегшись, бросает пистолет.)
МАНОХИН. Вот видите, что бывает, когда отказываются от доброй воли. Ваш враг вас не тронет. И вы его не трогайте.
ДРУГОЙ (прячась за Манохина). Пусть-ка он поднимет руки вверх и пойдет ко мне. Тогда я поверю, что он хочет окончить дело миром.
МАНОХИН. (Первому). Вы все слышали?
ПЕРВЫЙ. Слышал. Только свою землю я ему не отдам. На ней еще прадеды мои жили.
ДРУГОЙ. А мои что, не жили?
ПЕРВЫЙ. Твои жили севернее.
ДРУГОЙ. Это твои — южней! (Подбирается к своему пистолету.)
Катя поднимает пистолет Первого.
КАТЯ. Послушайте умного человека. Покоя от вас нет…
Катя поднимает пистолет Другого перед самым его носом
и оба пистолета кладет в цветочный горшок.
МАНОХИН. Вы должны сесть за стол переговоров. Нельзя решать жизненные вопросы силой. Насилие — это зло. Помиритесь немедленно, а то…
ДРУГОЙ. А то вы нас пришлепнете. Силой мысли… Ладно. Доказательства у вас веские. Против них уже не поспоришь. Я согласен.
МАНОХИН. Что скажет другая сторона?
ПЕРВЫЙ. Я, что ли? Ладно, пусть будет мир, если вам так хочется. Я всегда об этом думал, но этот урод не идет на уступки.
ДРУГОЙ. Сам урод! Сам не идешь на уступки!
МАНОХИН. Прекратите, вы, оба! Если хотите остаться в живых, вы должны немедленно и навсегда прекратить распри и жить как братья. Оставьте всякое оружие, оно вам больше не понадобится. Пожмите друг другу руки. Поклянитесь в вечной дружбе. Ну! Ну же…
ПЕРВЫЙ (пожимая Другому руку). Клянусь. Ты мне брат!
ВТОРОЙ (отвечая рукопожатием). Ты мой брат. Клянусь.
МАНОХИН. Видите? Это совсем не трудно. Теперь вы друзья. Идите с миром, братья. Да обнимитесь же! И идите с миром!
Первый и Другой принужденно обнимаются. В обнимку выходят из бара.
КАТЯ. Не хотите выпить, Манохин?
МАНОХИН. У меня запрет на спиртное. Я не могу ослушаться Морта. Он может меня наказать. После каждого урока я даю ему слово, что буду послушным учеником. Манохин был непослушный, а я послушный. Мне нужно найти Манохина. (Подходит к стойке.) Вы не знаете Манохина?
Катя все время пытается повиснуть на Манохине.
Манохин все время пытается воспрепятствовать ее желанию.
КАТЯ. А мы с тобой стали чаще видеться, правда? Это чертовски затягивает. Ну сегодня-то ты расскажешь мне о себе?
МАНОХИН. Перестаньте меня обнимать. У меня богатая фантазия. А это чревато.
КАТЯ. Что чревато? Мои объятия или твоя фантазия?
МАНОХИН. Я вас предупредил: это чревато.
КАТЯ. Пропустим по бесплатному стаканчику, пока бармен в отсутствии? Он такой трус. Он, наверное, трясется где-нибудь в подвале. Все мужики теперь трусы. А ты не трус. Но ты, наверное, и не мужик… Нет! Ты совсем не трус. Ты су-пер! А как тебя зовут?
МАНОХИН. Меня зовут Манохин.
КАТЯ. Тебя зовут Манохин? А кого же ты ищешь? Брата? Однофамильца?
МАНОХИН. Нет… Вы не имеете представления о степени развития нашей цивилизации.
КАТЯ. Напилась какой-то дряни! А ты мне не снишься, супер? Дежавю, что ли, какое-то образовалось, не пойму.
МАНОХИН. Извините. Я очень тороплюсь. Мне нужно найти Манохина. У меня мало времени…
КАТЯ и МАНОХИН (одновременно). А вы отбираете энергию, в то время, как это чревато, и я вас предупредил.
КАТЯ. Ну точно! Сплю!
МАНОХИН. Морт будет очень недоволен. Сегодня уже вторник. Если я не вернусь к среде, он будет взбешен. Разрешите откланяться. ( Уходит.)
КАТЯ. Разрешаю… Митя! Митя! Я вспомнила: сейчас ты должен меня застукать!
Появляется Митя.
МИТЯ. Я полгорода обежал, а ты в баре цепляешь мужиков, дрянь!
КАТЯ. Меня не интересуют мужики. Всем им нужно то же, что и тебе…
МИТЯ. Я собственными ушами слышал, как ты вешалась ему на шею.
КАТЯ. Да тобой здесь и не пахло…
МИТЯ. Очень даже пахло.
КАТЯ. А что ж ты не помешал нам, если слышал?
МИТЯ. Не беспокойся: слышал и видел, как вы тут друг друга лапали. Ничего не пропустил.
КАТЯ. И что?
МИТЯ. Чтоб это было в первый и последний раз! Не смей никогда цеплять мужиков.
КАТЯ (поманив Митю пальцем). Манохин не мужик! Не-а!
МИТЯ. Не дури мне голову, алкоголичка, у меня еще есть глаза…
КАТЯ. Манохин не мужик, я тебе говорю. Он супермен! Су-пер!.. Нет, ну до чего же классный сон, Митька! Что здесь наливают, не знаешь?
Митя, взвалив жену на плечо, уходит.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Сцена 1.
Квартира Кати и Мити. На столе избушка. Из трубы валит дым.
Из окон гремит «Мурка». Катя с повязанной головой лежит на постели.
КАТЯ (слабым голосом). Ну я вас очень прошу: потише. Пожалуйста, потише. Или я с ума сойду!
Пауза.
КАТЯ. Меня уже тошнит от вас и вашей музыки! (Вскакивает с постели, убегает.)
Входит Митя, опираясь на палку, сильно хромает.
МИТЯ (слабым голосом). Сейчас же выключи свою музыку! Гремит на весь подъезд!
Появляется Катя.
КАТЯ. Что с тобой? Эти ненормальные тебя подстрелили?
МИТЯ. Ты хочешь меня добить? У нас что, притон в доме?
КАТЯ. Притон, дурдом, содом и гоморра. Бери свою пилу и кончай с ними, я согласна.
МИТЯ. Это они?
КАТЯ. Кто же еще! Ой, меня тошнит! (Убегает.)
МИТЯ (склонясь над домиком). Вы чего, озверели совсем?
Митя трясет домик, тот отвечает стеклянным звоном.
«Мурка» смолкает. Митя садится за стол.
Возвращается Катя, бросается к Мите, обнимает его, плачет.
КАТЯ. Ну почему все так плохо у нас?
МИТЯ. Оклад повысили. Стимулирующие забрали. Все, как ты накаркала.
КАТЯ. О чем ты говоришь, Митенька? Тебе очень больно?
МИТЯ. Терпимо. Фиг бы они меня подстрелили, если б инстинкт не сработал. Подстраховался мысленно: сейчас, думаю, залягу. И тут вдруг ногу подвернул. Пуля от столба срикошетила, царапнула ногу. Подумаешь, нога! Залег бы — точно в голову девять граммов получил. Но уж зато гадов этих обоих повязали и увезли в кутузку.
Катя обнимает ногу Мити. Отвлекается взглядом на пол.
Собирает с пола какие-то предметы.
КАТЯ. Одна, две, три… семь… десять…
МИТЯ. Я же тебя просил закрывать окна, Катюша. В моем положении могла бы оказаться ты. Думаешь, я бы не ревел? Ты же рисковала сегодня целых десять раз.
КАТЯ. Я сегодня не открывала окна. И это не пули, Митя. Гляди. Эти штучки из избушки выкатились. (Подает Мите в горсти).
МИТЯ (поднося близко к глазам, читает). «Московская», «Жириновка», «Путинка». Озверели! (В избушку) Озверели, да? Кать, да они все занавески поснимали. Погляди, погляди.
КАТЯ. Мусорное ведро на крыльцо выставили. Ой, а вонь какая! Меня сейчас вырвет (Убегает).
МИТЯ (в избушку). Издеваетесь?! Напились в хлам, а печку топите? Катя! Воды принеси! Воды! (В избушку) Я вам покажу, хулиганы!
Возвращается Катя со стаканом воды.
КАТЯ. Тебе плохо?
МИТЯ (выливая воду в трубу). Меры пожарной безопасности…
КАТЯ. Ты с ума сошел! Там же дети! Они угорят!
МИТЯ. Нет там никаких детей! Туда новые жильцы въехали. Я вчера их объявление на доме читал — в наем избушку хотели сдать. Сдали, видать. А сами удрали. Детишек в охапку — и съехали в неизвестном направлении. А нам алкашей подсунули. Бери — не хочу! Месть, называется! Людики — чего с них взять?!
КАТЯ. Правильно сделали, что съехали.
МИТЯ. Да уж лучше бы те остались. За этими глаз да глаз нужен. Ты подумай! Это ж десять бутылок водки! Да они косые там все. Дрыхнут без задних ног!
КАТЯ (в ужасе). Они дрыхнут, а ты душегубку им устроил, Митя!
Звон стекла.
МИТЯ. Косые, косые, а жизнью дорожат. Окошки повыставляли. Осторожней, на осколки не наступи. Веничком надо. А еще лучше пылесосом.
КАТЯ. Как же они теперь без стекол жить будут? Их же просквозит! Они заболеют! Господи, ну почему ты такой изверг, Митя?!
Из избушки гремит «Мурка». Хозяева хватаются за головы.
Митя бежит в комнату Иваныча, приносит саквояж.
Вдвоем помещают избушку в саквояж. «Мурка» звучит более приглушенно.
Митя уносит саквояж в комнату Иваныча. «Мурка» еще слышна.
«Мурка» внезапно смолкает совсем. Катя убегает.
Из комнаты Иваныча выходит Митя. Возвращается Катя с веником и совком.
МИТЯ. Я матрасом саквояж прикрыл.
КАТЯ (подметая невидимые осколки). Теперь они точно задохнутся… Я не хочу! Мы не можем быть убийцами! Это ужасно! У меня от тебя волосы дыбом и в животе все урчит и шевелится! Меня от тебя тошнит! (Выпрямляется.)
Пауза.
МИТЯ. Тебя тошнит не поэтому. Допрыгалась? Погляди в зеркало, детка. Что у тебя с животом? С животом, говорю, что? Он же у тебя растет на глазах!
КАТЯ. Господи боже мой, Митечка!
МИТЯ. Вот мы и Митечку вспомнили! Полгода не вспоминали, а тут вспомнили!.. Кто отец этого… живота? Только не ври, что я. Все равно не поверю.
КАТЯ. Господи Боже мой, Митечка!
МИТЯ. При чем здесь Господи, шлюшка ты последняя!
КАТЯ. Я здесь ни при чем! Я убью себя! Можешь меня убить, но это не то, что ты думаешь!
МИТЯ. Не бойся. Я тебя не трону. Только честно признайся, тем более, что Федор мне все рассказал про вас с Манохиным. И давно вы с ним… с Манохином твоим… давно?
КАТЯ. Какой Манохин! Какой Манохин, Митечка! Не знаю я никакого Манохина, ни желтого Манохина, ни белого Манохина.
МИТЯ. А в баре ты два дня подряд на кого вешалась?
КАТЯ. Я вешалась?..
МИТЯ. Нет — я!
КАТЯ. Да это же сон, Митечка, сон!
МИТЯ. На двоих, что ли, сон, детка? Ты-то, может, и спала, да я не спал. Если б я спал, кто бы тебя до дому довел в понедельник и вчера? Взяла себе моду напиваться в зюзю. А потом — сон, понимаешь… За дурака меня держишь… Поклянись, что не врешь! Ну?!
КАТЯ (со слезой). Да клянусь я, клянусь! Сон это, сон!
МИТЯ. Кто ж так клянется?
В квартиру звонят. Митя идет открывать.
Возвращается с Иванычем. Иваныч на костылях.
ИВАНЫЧ. Что вы за народ такой! А с виду люди как люди!
МИТЯ. В чем дело, Иваныч? По какому праву обзываешься? Ты сначала огляделся бы, расспросил бы обо всем, а потом выводы делал.
ИВАНЫЧ. И спрашивать ни к чему, и оглядываться не за чем. До друга моего добраться не смог — автобус на ровной дороге занесло!.. Костыли мои мне многое рассказали.
КАТЯ (всхлипывая). Господи, Боже мой, у нас здесь несчастье за несчастьем, а вы, старый, можно сказать, человек…
ИВАНЫЧ. Несчастье за несчастьем, говорите? Несчастье ваше пока только нескладушками называется… Где мой саквояж?
МИТЯ. А…
ИВАНЫЧ. А избушку я вам оставлю. Сколько месяцев я ее мастерил! Да чтоб все по чину. А сколько времени уговаривал жильцов там поселиться. Эти, последние мои, уж больно хороши были — домовитые, аккуратные. И платили всегда в срок…
МИТЯ. Да чем они платить могли, людики твои?
ИВАНЫЧ. А вот тем и платили, чему вы всегда завидовали — удачей, везением. Мне ведь не только в лото русское везло. Мне ведь ни в чем отказу не было. А чем, по-вашему, они могли платить, неужто бумажками вашими?.. Подавайте мой саквояж!
КАТЯ. Иваныч… А вы кто, колдун?
ИВАНЫЧ. Мастер я, дочка. Хороший, смею сказать, мастер. Для жизни человеку и этого довольно. Только хороший мастер умеет построить дом, какой для бытия людского нужен. Каждый хочет жить в тихом, приличном месте, а не там, где вечно злобятся, шарятся да на чужое добро зарятся. А уж если кто к своим жильцам по-хорошему, так и они с тем по-хорошему. Теперь, пока не построю новую избушку, никакого особого везенья мне не будет. Жалко мне вас. Думать бы научиться пора. Одно утешение — это никогда не поздно сделать. Пора мне.
КАТЯ. Оставайтесь, Иваныч. Простите и оставайтесь. Куда ж вы на костылях на ночь глядя, старый, можно сказать, человек…
МИТЯ. Не пущу никуда больного старика.
ИВАНЫЧ. Не положено мне по чину послабление, дети. Должен я грех свой замолить — новую избушку выстроить. Только не в этих стенах, где все только о себе думают. Условие такое. Пойду. Не удерживайте.
Митя уходит в комнату Иваныча. Снова гремит «Мурка».
Приносит Иванычу пустой саквояж.
ИВАНЫЧ. Прощайте. И не провожайте. Сам дорогу найду.
Иваныч уходит. Митя приносит избушку на стол.
Заглядывает в окошки, трясет избушку. «Мурка» стихает.
Митя снова заглядывает в окошки.
КАТЯ. Что же теперь с нами будет? Мы же убили их, Митя.
МИТЯ. Убьешь их, как же. В кухне на полу сидят, рюмками чокаются. Три бабы, один мужик. Еще двое…Вот увидишь, мужики… где-нибудь по комнатам дрыхнут.
КАТЯ. Правда? Нет, правда?
МИТЯ. А что ты радуешься? В собутыльники тебе эта мелочь пузатая все равно не годится…
КАТЯ. Я радуюсь, что они живые!
МИТЯ. Они, может, в коридоре микроскопического козла держат, а в детской корову?!
КАТЯ. Пусть хоть крокодила. Только б не умирали! Пойми, мы теперь их беречь должны, потому что они нам заплатили за квартиру.
МИТЯ. Когда это заплатили?
КАТЯ. Ты пришел живой, а мог бы погибнуть. Ведь правда, ты мог погибнуть?
МИТЯ. Мог бы, если бы упал, как обычно… Ты думаешь? Ну и ну!
КАТЯ. Если бы тебе сегодня не подкинули немножечко везения, тебя бы просто убило. Может, людики у нас и низкого пошиба, но за квартиру они заплатили вовремя… С сегодняшнего дня мы с тобой владельцы притона, Митя. Но это не самое страшное. Понимаешь? Поклянись мне, что больше не будешь их тревожить!
МИТЯ. Ну… клянусь…
КАТЯ. Кто же так клянется?
МИТЯ. А ты как клялась? «Сон это, сон!» А живот откуда?
КАТЯ. Собака ты страшная, посочувствовать даже не можешь. Вот мне удовольствие ребеночка делать, когда никто не знает, что будет завтра! Старик же сказал — нескладушки. Они самые и есть. Зачем я только в этот саквояж полезла!..
МИТЯ. А с другой стороны, за два дня такое чрево не нагуляешь… Может, ты чего съела?.. К Федору идти нужно. За научным разъяснением… Мать честная! Да сегодня же среда! Можем не успеть. Бегом давай!
Сцена 2.
Квартира Федора. На крюке от люстры болтается петля.
Посреди комнаты поваленное кресло. Федор в пижаме лежит на диване.
Катя отпаивает его водой. Митя сидит в ногах Федора.
МИТЯ. Ну ты чего, брат? Жизнью вот так не разбрасываются, не брезгуют. Ну и переехал твоего господина грузовик, и что? А я тебе говорю, он живой, живей не бывает. Путаница какая-то. Я вчера от тебя в бар побежал благоверную искать. В твоем сером костюме совершенно здоровенький Манохин там мир наводил. Не веришь, у Катьки моей спроси. Кать! Скажи ему, что Манохин вчера ночью в баре торчал.
КАТЯ. Знать не хочу никакого Манохина!
МИТЯ. Ну это она от обиды: у тебя, видишь, от Манохина дыра растет, а у нее пузо. Ха-ха!
КАТЯ. Это у меня от Манохина пузо? У меня?
МИТЯ. Не у меня же!
КАТЯ. Собака ты страшная! Ржет еще! (Отходит к стене.)
МИТЯ. А тогда от кого? Вот Федор — ученый человек — он тебе скажет… Федор, вот бывает так, чтоб без мужского участия такой живот вырос? Известны науке такие случаи?
КАТЯ. Ой! А у вас точно дыра растет!
ФЕДОР. Отойдите немедленно! Это моя дыра! Только избранным позволительно заглянуть в Дыру Каттнера! Вам там ничего не отколется! Даже не мечтайте! Я запрещаю!
МИТЯ. Ты не отвлекайся на дыру. Сегодня она есть, а завтра не будет. И нервы твои шалить перестанут. Отоспишься и пройдет все. Здорово я тебя рассмешил с катькиным зачатием непорочным?
ФЕДОР. Ненавижу! Как вы мне все осточертели с вашими гнусными проблемами, пошлыми желаниями, тривиальными интересами! И это вы называете жизнью? Разве этим живут цивилизованные люди? Они погружаются в себя, ищут в себе Бога и красоту, гармонию и дух. У них есть все для этого, а главное, у них есть покой и свобода! Их окружают достойные люди, умные, тонкие, готовые на самопожертвование, на самоотречение. Я хочу к ним, я тоскую о них, мне было бы с ними так хорошо, так покойно.
КАТЯ. С такими-то кому ж не покойно было б? Живи себе и наслаждайся, а они тебе «чего изволите» на блюдечке.
ФЕДОР. Вы все понимаете примитивно.
КАТЯ. А вы не представляйте примитивно, мы и понимать так не будем. Откуда же они возьмутся, ваши цивилизованные люди, которые вас неизвестно за что любить будут? Разве мы вас не любили бы, если б вы к нам с душой, а не за сигаретами? А цивилизованные, они потоньше нас будут, сразу вас раскусят. И как вы к нам, так и они к вам — сверху вниз…
ФЕДОР. Боже мой, Боже мой! Я им о самом сокровенном, а они…
КАТЯ. А Митька вам не о сокровенном, что ли? Что вам трудно ответить, известны науке случаи, как у нас или нет?
ФЕДОР. Вы же убийцы! Вы меня убиваете уже одним своим наличием в моей квартире. У вас даже не хватает ума понять, что вы здесь никому не нужны!
МИТЯ. Ну как же не нужны, Федя? Ты это зря! Ты это сгоряча и не подумавши.
ФЕДОР. Я не подумавши? Я подумавши. Черт с ним, с господином Манохиным! Вполне возможно он не поручился бы за меня. Его поступки говорят об эгоизме. Как знать, не стал бы он чинить мне препятствия там? Я хотел уйти в мою дыру. Но уходить в будущее в драном тренировочном костюме? Что обо мне подумают? Я ничтожный человек, не сумевший заработать себе даже на приличный костюм — вот что они подумают обо мне. Но я человек с высшим образованием! В моем воспаленном мозгу я перебрал тысячи вариантов и остановился на одном. Мама подарила мне ко дню рождения совершенно новую пижаму. Пижама! В ее карман без труда поместился мой паспорт, диплом о высшем образовании. Гениально! Новую пижаму легко выдать за летний выходной костюм. Конгениально! И вдруг!.. И вдруг все рухнуло: я понял, что к моему выходному костюму недостает обуви — новой, летней, выходной. Катастрофа! Мое жалкое настоящее закрыло мне путь в будущее… И тогда… Только в петле увидел я спасение…
КАТЯ. Псих!
Катя уходит.
ФЕДОР. Вот! Разве можно жить рядом с глухой стеной?
МИТЯ. И что? Всем в петлю, скажешь? Другой же выход какой-то быть должен. Вот бы мне твою ученую голову на плечи, я бы во всем здесь у нас разобрался. Тебе ведь только мозгами раскинуть! А мне и пойти не к кому, кроме тебя. Я дурак — ты умный, а в одной избушке живем.
ФЕДОР. Вздор! Никогда я с вами ни в какой избушке не жил. Это вас с избушкой Иваныч разыгрывает. Я вам еще в прошлый раз сказал: все, что происходит в вашей избушке а ля русс, ненаучно, дико, ересь. И я логически докажу вам, Митя, что ваша избушка — бред. Да мне стоит только захотеть, и я буду главным специалистом по вашей избушке!
МИТЯ. Вот! Давай! Захоти и будь! Здесь и сейчас. А не там и потом.
ФЕДОР. А что же? Можно подумать, покопаться, покумекать. У меня даже наклевывается одна любопытная гипотеза…
Обрадованный Митя трясет и обнимает оживившегося Федора.
Возвращается Катя. Подает Федору обувную коробку.
КАТЯ. Это наш подарок. Новые. Под цвет пижамы. Случайность, конечно. Берите не стесняйтесь. Мите все равно маловаты.
Федор мигом обувается. Проходит к зеркалу.
Надевает на пижаму галстук. Причесывается.
ФЕДОР. Изумительно. Великолепно. Чудесно. Благодарю. Я жив. Я счастлив. Я спасен. (Проходит к окну, отворяет, в окно.) Эй вы! Жалкие ничтожества! Прощайте! Я ухожу без сожаленья. Вам меня не достать. Решайте свои идиотские проблемы без меня! (Соседям.) Прощайте и вы. Я буду помнить ваш благородный поступок.
МИТЯ. Ну как же! Федя! Ты же это… подумать, покопаться, покумекать… Не дури!
ФЕДОР. Прощайте! (Скрывается в дыре.)
МИТЯ. А все ты с моими туфлями!
КАТЯ. При чем здесь туфли?.. Ну, ушел и ушел. Не вязать же его веревкой, раз приспичило.
Пауза.
Митя проходит к окну. Выглядывает из него.
МИТЯ. Хорошо-то как, когда никто не стреляет. Воздух пряниками пахнет. Может, пойдем погуляем?
КАТЯ. Куда мне с таким пузом… Шевелиться даже трудно стало.
МИТЯ. Не сегодня-завтра родишь…
КАТЯ. С ума сошел?
МИТЯ. Сошел-не сошел, а при таком размере нормальные бабы рожают. Ну родишь и родишь. Чего теперь. Не в приют же сдавать. Воспитаем.
КАТЯ. Дурак! Как я могу родить, если ничего не было, и живот вырос в одночасье у тебя на глазах? Опухоль просто… Такая…
МИТЯ. Он же тебя предупреждал!
КАТЯ. Кто?
МИТЯ. Ну этот… Супер твой. Манохин который. Ты на нем виснешь, а он тебе: «Это чревато, это чревато!» (Вдруг кричит в окно.) Мужик! Мужик! Ты не Манохина ищешь? Иди сюда, он здесь.
Возникает Манохин.
МАНОХИН. Где он?
МИТЯ. Манохин… принимает ванну — вдруг среди лета дали горячую воду. Присаживайтесь.
МАНОХИН. Вы очень любезны. Разрешите представиться. Манохин.
КАТЯ. Как вы себя чувствуете, Манохин?
МАНОХИН. Благодарю.
МИТЯ. Говорят, вас вчера до смерти переехал грузовик?
МАНОХИН. Он и сегодня меня переехал до смерти. Силой мысли я победил смерть, ведь у меня большая цель — найти Манохина. Теперь я его нашел и должен торопиться. Морт будет страшно недоволен, если я пропущу сегодняшний урок. Он накажет меня.
КАТЯ. А что скажет ваш Морт, если узнает, что вы оставили здесь даму в интересном положении? (Демонстрирует живот.)
МАНОХИН. Это не я — это Манохин. Мой долг рассказать об этом Морту. Учитель накажет Манохина. Манохин не воздержан, у него богатая фантазия.
КАТЯ. Слушайте, Манохины! Ну а мне-то что теперь делать?
МАНОХИН. Манохин хитрый, он станет лгать Морту. А ваше чрево станет живым доказательством того, что я говорю правду. Лучшим доказательством! Супер доказательством! Ступайте в Дыру Каттнера, а мы с Манохиным следом за вами.
МИТЯ. То есть как, ступайте? Кто это ее пустит? Я муж! А вы кто?
МАНОХИН. Я Манохин. Я исправляюсь. Морт может снять с меня наказание совсем, если я приведу доказательство. А Манохин заслуживает наказания. Манохин непослушный. Ступайте в Дыру, доказательство!
МИТЯ. Да я сейчас тебя в окошко выброшу! (Хватает Манохина за грудки.)
МАНОХИН. Я пришел сюда, чтобы приказывать, а не препираться. Я раскалю вас силой мысли, и вы превратитесь в пепел.
МИТЯ (борется с Манохином). Сначала я тебя выброшу в окошко, а потом можешь приказывать.
КАТЯ. Митечка, ты же знаешь, он не шутит! (Вцепившись в рукав Манохина) Отпустите его, пожалуйста. Он раненый, у него температура!
МИТЯ. Не бойся! Квартиранты помогут. Раз живы — помогут. Отойди! Береги живот, я сказал!
Сложной скульптурной группой все трое передвигаются по комнате, пока
не оказываются перед трюмо. Манохин легко освобождается от Катя и Мити.
МАНОХИН. (в зеркало). Манохин! Наконец-то! Учитель ждет нас! Он очень недоволен вашим поведением. Он вас накажет за непослушание. Приготовьтесь получать четыре дозы электрошока ежедневно. Сами виноваты. Берите пример с меня. Я почти исправился, и учитель перевел меня на две дозы электрошока. И только по средам. Сегодня среда и мы не можем пропустить урок. Собирайтесь. Вспомните нашу чудную палату, где все такое белое, белое, где так тихо, тихо. Неужели вам лучше здесь? Что за блажь? Не отводите взгляд. Я вынужден просить вас проследовать за мной: сила моей мысли на исходе. Я слишком много ее истратил на ваши поиски. Если вы последуете за мной в добровольном порядке, учитель учтет это. Со своей стороны обещаю, что буду ходатайствовать о трех ежедневных электродозах вместо четырех. Это выгодная сделка, вы понимаете?
КАТЯ (в дыру). Федор, лезьте назад, пока не поздно! Здесь Манохин. Вы должны его послушать. Он говорит страшные вещи! Митя! Дыра закрывается! Все! Сейчас ее совсем не будет!
МАНОХИН. Это ваши проделки, Манохин? Я должен успеть! Женщина! Я использую вас как накопитель энергии Манохина! Немедленно верните энергию, которая вам не принадлежит! Я найду вас, Манохин! Я вернусь за вами, Манохин!
У Кати больше нет живота. Манохина больше нет в комнате.
МИТЯ. А где второй Манохин?
КАТЯ. Ты что, тоже поехал? Манохин существует в единственном экземпляре. Это же псих из параллельного мира. Его там электричеством лечат. А нам скоро здесь лечиться придется.
МИТЯ (ощупывая стену). Дыры как будто никогда и не было!
КАТЯ. И живота моего как будто не было! А ты мне не верил… Но все равно ты молодец у меня, Митечка. Как ты бесстрашно на этого психа набросился!.. А Федора-то как жалко… Пропал ни за что… Да сними ты эту петлю ужасную!
Митя снимает петлю с крюка.
КАТЯ. Теперь домой. Квартирантов наших благодарить. Какие б ни были, а зла они на нас, по всему видно, не держат.
Сцена 4.
Бар. За одним из столиков сидят Катя и Митя. (С ногой у Мити уже все в порядке)
КАТЯ. А я говорю, комаров они тоже должны бояться. Комары, если хочешь знать, еще страшней, чем мухи. Один комар может всю кровь выпить у любого из них.
МИТЯ. А ты в избушке окна марлей затяни.
КАТЯ. Я затягивала, срывают. Они свежий воздух очень любят и солнечный свет.
МИТЯ. Тогда придется возле избушки вентилятор поставить — комаров отгонять.
КАТЯ. Не вздумай. Для них это все равно что ураган!
МИТЯ. Но ведь что-то же нужно делать для их безопасности?! Всю смену думал — не додумался. Слушай, а если им клетку большую где-то полтора на полтора из металлической сетки заказать на заводе?
КАТЯ. Ты хочешь, чтобы у них наступит информационный голод из-за твоего железного занавеса?
МИТЯ. А ты хочешь, чтоб на них агрессор напал? Финансов жалко на оборону?
КАТЯ. Может, тебе уже стимулирующие стали доплачивать к твоему новому окладу?
МИТЯ. Без разницы. На людиках экономить нельзя! Мы без них что? А с ними мы все!.. Взять, что ли, минералки? Опять за стойкой никого!
Слышны выстрелы.
МИТЯ. Елки-палки! Снова здорово…
В бар врываются Первый и Другой.
ПЕРВЫЙ. Руки вверх! Вы заложники!
МИТЯ. Вы чего, ребята, озверели? Вы же в тюрьме сидите! Только как люди жить начали, а вы опять за свое!
ПЕРВЫЙ. Руки! (Обыскивает.) В угол! К цветку, я сказал!
Катю и Митю теснят в угол. Первый запирает все двери.
ГОЛОС С УЛИЦЫ. Здание окружено! Район оцеплен! Сопротивление бесполезно! Выходить по одному! На размышление пять минут.
ДРУГОЙ (в мегафон). У нас заложники! Требуем доставки сюда всех членов наших семей и оружие, много оружия! Мы будем решать наш спор здесь до победного конца. Долой судебные проволочки! Пусть кровь разрешит наш спор! Пока эти условия не будут удовлетворены, мы будем удерживать в здании заложников в количестве двух человек.
КАТЯ. Трех! Трех человек!
МИТЯ. Катя! Неужели? Ты решилась! От меня! Ура! (Обнимает жену.)
ДРУГОЙ (в мегафон). Пока вы не подвезете сюда членов наших семей и склад боеприпасов, мы будем удерживать в здании заложников в количестве трех человек! Через час мы расстреляем первого заложника.
ПЕРВЫЙ. Кончай болтать. Пусть думают, пусть шевелятся. Руки! Руки! Вот так… Иди сюда, выпьем перед боем, враг мой.
Другой и Первый пьют у стойки.
МИТЯ. Не плачь! Ничего с нами самого худого не случится — людики нас не оставят.
КАТЯ. Они нас уже не оставили. В горшке целых четыре пистолета лежат, только не знаю, заряженные или без патронов…
Катя и Митя вооружаются.
ГОЛОС С УЛИЦЫ. Здание окружено. Район оцеплен. Сопротивление бесполезно. Выходить по одному. Повторяю: штурм через пять минут. Время пошло.
МИТЯ. Вот, значит, как… Каждый, значит, сам за себя? А моего ребенка, значит, и защитить некому? Эй вы! Слышали? Они сейчас штурм начнут!
ДРУГОЙ. Не посмеют. У нас заложники.
ПЕРВЫЙ. А по мне, пусть начинают. Все равно конец кровавый намечается, что так, что по-другому.
КАТЯ. Очень выпить хочется. Может, нальете, если не жалко?
ПЕРВЫЙ. Ну, иди сюда, красавица. Женщинам отказа не будет. Можешь опустить руки. (Отворачивается, наливает. Другому.) А ты пока мужику руки свяжи, для верности.
Другой направляется к Мите. Катя, подойдя к Первому
с заложенными за спину руками, неожиданно бьет его двумя пистолетами по голове. Первый падает под ноги Кате.
КАТЯ. Руки вверх! Бросай оружие!
Митя тем временем обезоруживает Другого.
Другой со стоном валится на пол. Митя бежит на помощь Кате.
МИТЯ (в мегафон). Не стреляйте! Мы выходим! Здесь женщина и дети!
