Выбираю маргиналов!

 

{hsimage|Ирина Шостакович на симпозиуме |right} Уникальным событием для музыкального сообщества Карелии стал  Международный симпозиум «Север в традиционных культурах и профессиональных композиторских школах». Он прошел в сентябре в Петрозаводской государственной консерватории имени Глазунова.

Современная музыкальная наука делает попытки быть доступной широкой аудитории, а некоторые музыковеды вообще своей главной задачей видят своеобразный музыкальный ликбез. Это значит, что профессионал, ориентирующийся в безбрежном океане музыки, с легкостью станет вашим проводником по нему, попутно сообщая важные исторические факты и объясняя культурные феномены. Но представьте себе, что происходит, когда музыковеды собираются вместе! Они жаждут новых открытий от своих коллег, и сами готовы с радостью поделиться собственными. Поводом для такой встречи в Петрозаводске стал Международный симпозиум «Север в традиционных культурах и профессиональных композиторских школах».

{hsimage|Дар издательства DSCH Петрозаводской консерватории||||} Для профессионального музыкального сообщества Петрозаводска это событие уникально, ведь проводится симпозиум под эгидой Международного музыковедческого общества (IMS). Эта организация была основана в 1927 году в Базеле (Швейцария).

Одним из самых запоминающихся моментов обещало стать участие Ирины Антоновны Шостакович, вдовы  композитора, вице-президента Издательства «DSCH», в одной из исследовательских групп «Шостакович и его эпоха». Несмотря на кажущуюся изученность творчества великого композитора, многие доклады российских и зарубежных участников  (Л. Ковнацкой, О. Дигонской, Л. Адэр, Л. Фэй, М. Фроловой-Уокер, Е. Петрушанской, Р. Станевичуте, С. Моррисона, Е. Зинькевич) стали своеобразным открытием и даже катализатором достаточно экспрессивных реакций и дискуссий.

Участники симпозиума 1 сентября присутствовали на торжественном праздновании начала нового учебного года и стали свидетелями открытия памятника Александру Константиновичу Глазунову, имя которого носит консерватория. Затем для них был организован концерт ансамбля песни и танца «Кантеле» и поездка в вепсское село Шелтозеро. Для многих посещение этого островка традиционной культуры стало незабываемым впечатлением.

Открытие симпозиума, пресс-конференция прошли 2 сентября в малом зале консерватории. В этот же день на пленарном заседании выступили К. Логинов, Т. Краснопольская и В. Калаберда. Их доклады имели общую историко-этническую тематику, но представляли ее под разными углами зрения.

На следующий день начались слушания в трех параллельных секциях – «Север в традиционных культурах» (ведущий – В. Калаберда; 8 докладов), «Север в профессиональных композиторских школах» (ведущий – Н. Мохов; 8 докладов) и «Маргиналы музыки XX века» (ведущие – Л. Акопян и Л. Адэр; 11 докладов).

{hsimage|Левон Акопян ||||} Руководитель одной из самых экстравагантных по названию секций, музыковед, доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Государственного института искусствознания (Москва) Левон Акопян дал нам интервью.

— Левон Оганесович, тема вашего проекта «Маргиналы музыки XX века» очень интересная, нестандартная.

– По правде говоря, я считаю ее одной из самых актуальных для современного музыкознания. Для чего вообще нужно музыковедение? Может быть, в первую очередь, для того, чтобы помочь любителям разобраться во всем музыкальном богатстве, служить проводником по миру музыки. И помочь ему узнать то, чего он еще не знает. Вот поэтому я считаю эту тему очень актуальной.

— Помочь любителю?

 

— Да, любителю и вообще человеку, который интересуется — слушателю, поклоннику в широком смысле, просвещенному меломану. Вот для этих людей, мне кажется, должно работать музыкознание, а не только для того, чтобы профессионалы понимали друг друга.

— Как достичь? Симпозиум и его секция «Маргиналы» рассчитаны на профессиональную аудиторию.

— На конференциях мы испытываем свои мысли, смотрим,  какой они найдут отклик.  Потом публикуемся, нас могут читать многие, в том числе в Интернете. Вижу свою задачу в том, чтобы способствовать популяризации малоизвестных страниц музыки, новой музыки — то, что мне кажется особенно интересным. Вот поэтому я и интересуюсь маргиналами.

— В  недавнем интервью вы упомянули тройку советских композиторов – Мосолов, Вайнберг, Тищенко — которые широко исполняются на Западе, а у нас практически забыты.

— Вообще таких композиторов немало. Мосолов еще у нас исполняется, а вот Вайнберг, Тищенко, Борис Чайковский, Александр Локшин, Максимилиан Штейнберг… Много можно назвать таких имен, например. Герман Галынин. Все они довольно часто звучат на Западе, а у нас их никто не помнит, о них все забыли.

— Всех из названных вами композиторов можно причислить к маргиналам?

– Не думаю, что их можно причислить к маргиналам также как тех, о ком я вчера говорил в своем докладе (Клод Вивье, Жан Барраке, Карел Гуйваартс, Джачинто Шельси, Никос Скалкоттас, Роберто Герхард, Руд Ланггор, Манфред Гурлитт, Алексей Станчинский, Руди Штефан, Чарлз Т. Гриффс, Зигфрид Вагнер). Некоторые из них просто композиторы «второго ряда», как например, Максимилиан Штейнберг, учитель Шостаковича. Никто не скажет, что это был интересный, крупный художник, который стал маргиналом. Какой же он маргинал, он был профессором консерватории! Авторитетный педагог, но совершенно забыт как композитор. На Западе его воскресили, и выяснилось, что он довольно интересный, во всяком случае, не пустое место. А у нас его никто не знает. Вайнберг вообще очень популярен стал в мире, а кто у нас исполняет Вайнберга? Никто. Его тоже нельзя назвать маргиналом. Он был достаточно видной фигурой, народным артистом или… не знаю какое у него было звание. Его музыка регулярно звучала при жизни, его издавали, он был востребованным композитором в области кино, симфонии его тоже исполняли и сонаты и прочее, прочее… Ну потом он и при жизни был как-то в тени «главных» композиторов, а после смерти его почти забыли. А на Западе бум! Это трудно себе представить – фестивали, полные собрания сочинений, книги. Вот так.  Мы не всегда по достоинству ценим наше собственное наследие.

— Правильно я понимаю, что статус композитора-маргинала в условиях советского режима имел особое значение?

— Советский режим, конечно, особенный, с ним нельзя сравнить ничего на свете. Но вообще это свойство общечеловеческое. Свойственно одним быть в центре, другим где-то в сторонке. Так что свои маргиналы были везде во все времена и во всех странах. Тут Советский Союз – ничего особенного. Даже более того, в СССР те, кого не признавал режим, иногда оказывались в лучшем положении. Например, авангард советский – Денисов, Шнитке и Губайдулина. Режим очень хотел сделать их маргиналами, но получилось так, что именно они оказались в центре — интересовали слушателей больше всего. Именно они оказались главными в свою эпоху – в 70-х – 80-х годах. Так что это палка о двух концах.

— Если вновь обратиться к нашей конференции, те доклады, которые прозвучали, сумели ли они в целом обрисовать ситуацию с маргиналами?

— Думаю, в целом эту ситуацию обрисовать невозможно, просто потому, что каждый случай уникален. У каждого своя история маргинализации, своя личная драма, и даже иногда трагедия. В целом нельзя ее сделать, эту историю, но так, из кирпичиков, можно сложить картину положения маргиналов в истории музыки, даже шире – в истории искусств, ведь во всех искусствах были свои маргиналы. Речь не идет о том, чтобы сложилась целостная картина, а о том, чтобы вписать новые штрихи в историю искусства. Ну вот, знаете, как, картина есть, но она вроде как не окончена и надо каким-то количеством штрихов ее завершить. Вот такая задача. Поэтому, каждый доклад на конференции вписывал свой штрих в общую картину.

— Их будет еще немало?

— Эта работа будет тянуться бесконечно, так же, как бесконечен вообще поиск – поиск нового или забытого старого. Это процесс, который никогда не кончится. До сих пор еще находят неизвестных маргиналов музыки XVII — XVIII веков, хотя очень редко. Может быть, через сотни лет будут находить и маргиналов наших дней.

Еще хотелось бы подчеркнуть, что в слове «маргинал» нет ничего уничижительного. Маргинал – это тот, кому почему-либо не повезло, или кто сам выбрал для себя такой путь, чтобы быть всегда в стороне от основных течений.

— Для кого-то это, наверное, стиль жизни?

— Да. Стиль жизни, добровольно избранный. Такие люди были. И есть, и будут всегда.

— Интересно, что маргинальность не исключает популярности, как это было с Эриком Сати.

— Но при жизни популярность Сати была локальная и немножко скандальная. Но под конец жизни его уже нельзя было назвать маргиналом, потому что вокруг него находились такие влиятельные люди как Пикассо, Кокто и прочие, которые делали ему рекламу. И он перестал быть маргиналом. Но на своей маргинальности он сделал себе карьеру, стал популярен в каком-то смысле.

— Как давно вы начали заниматься этой проблемой?

— Наверное, исподволь, довольно давно. Когда я делал Энциклопедический словарь музыки XX века, по ходу работы знакомился со многими композиторами, которых вообще не знал. Выяснялось, что они очень  интересные, много ценного создали. Постепенно я начал углубляться. Энциклопедию я свою написал и постарался в ней отразить также и творчество этих «маргиналов». А потом понял, что эта работа требует более глубокой разработки, ну и уже сосредоточился на конкретных фигурах. Так что в общем смысле, я работаю над этой темой около десяти лет, а более целенаправленно – года два.

— Планируются еще  мероприятия по теме «Маргиналы XX века»?

— Очень надеюсь. Это же, в сущности, первая конференция на эту тему. Где и когда – пока сказать невозможно.

— Левон Оганесович, спасибо за беседу. Будем ждать новых откровений в истории музыки, незнакомых штрихов к портретам и открытий самой музыки – «маргинальной» или не очень.

 

Подробности можно узнать из дневников симпозиума на сайте консерватории