Литература

Земфире

Земфира. Фото: РИА Новости / Евгений Фельдман
Земфира. Фото: РИА Новости / Евгений Фельдман

«Вы – одна из нас, если можете позволить себе такие слова…».

 

Рассказ

«Здравствуйте, Земфира! Пишет Вам жилец дома-интерната психоневрологического профиля номер восемнадцать Андрей Иванов. Вообще-то меня правильнее было бы назвать воспитанником или вовсе пациентом, но мне больше нравится «жилец». Для воспитанника мне уже сорок четыре года, больным себя почти не считаю, а интернат – это ведь сначала дом, а потом уже всё остальное, потому я и жилец этого дома. И ещё. Когда человек смертельно болен, волшебники в белых халатах, врачи (прописью получилось как «враги»), говорят: «Этот не жилец». А моё заболевание неопасно, и даже поэтому я – жилец.

Вообще-то, если честно, я почти здоров. Когда-то давно, я не помню, но так записано в истории, меня укусил клещ, и возникли проблемки. Полагаю, волшебники быстро их решили, или почти решили, и теперь меня выпускают гулять за забор без присмотра. Я хожу вдоль шоссе. Мы все тут ходим вдоль шоссе, кого выпускают гулять, потому что идти больше некуда. Не бегать же по лесу как психи! Мы стоим у дороги или ходим вдоль неё и машем проезжающим мимо машинам. Столько радости и удивления на лицах людей, едущих в этих машинах! Часто они улыбаются и тоже машут нам в ответ. Некоторые, особенно дети, удивляются до испуга, зато другие прямо смеются, им хорошо! Думаю, это оттого, что, привыкая к будням, они не ожидают увидеть беспричинное счастье.

Не знаю, как другие жильцы, зачем и почему, а я жду жёлтого автобуса, в котором ездите Вы, Земфира. Мне часто снится один сон, где Вы едете в маленьком жёлтом автобусике, похожем на буханку пшеничного хлеба, который иногда дают нам на ужин. Это очень вкусный хлеб, если свежий. Его запах сразу напоминает мне Ваш автобус из сна. Сон без сновидений – это брат смерти, а вот сновидения – это другая жизнь. И порой она реальнее настоящей. Подчас я даже путаю, где сон, а где явь. Я словно попадаю из одного сна в другой, когда просыпаюсь и засыпаю снова.

А Вы едете в этом автобусе хлебного цвета, и вместо звука мотора слышна Ваша музыка. Всегда одна и та же фраза, где Вы спрашиваете меня: «Хочешь, я убью соседей, что мешают спать»? Мне бы нужно ответить Вам: «Да, хочу!», однако я этого не скажу. Во-первых, потому, что в этот момент музыка Ваша делает меня свободным и лёгким, и мне никто не мешает спать, а во-вторых, я понимаю, что Вы – одна из нас, если можете позволить себе такие слова. От этого мне радостно, а также и тревожно, ведь волшебники в белых халатах могут лишить Вас этой свободы за такие дела. Даже за такие слова.

Когда Ваш автобус проезжает мимо и скрывается за поворотом, тогда я слышу: «До свиданья, мой любимый город! Я почти попала в хроники твои…» Эти слова тоже обращены ко мне, я чувствую себя жителем этого города или даже самим городом. Я тоже попал в хроники. Не важно, Уфа это или Питер, это город нашего общего детства, где сиреневые улицы и дома из света луны. А когда я просыпаюсь окончательно, чувствую, как сзади подкрался на цыпочках кто-то чужой из того странного племени, о котором Вы говорите, что все тридцать лет они врут. Да, именно тридцать! Судя по дате в истории, я здесь уже тридцать лет. И тогда в нашем лунном городе бродит печаль, заглядывая в окна, но откуда Вы всё это знаете? Ведь Вы же едете по шоссе, а не стоите на обочине и не машете сама себе руками. Как хорошо всё же, что Ваша гора защищает меня от них, от этих волшебников! Врач – от слова врать, я точно знаю.

Однажды, завидев Ваш автобус, я сложил ладони чашей и понял, что касаюсь пальцами Вашей головы. У Вас было лицо ребёнка, которому ещё не очень врут. Вы слегка улыбнулись мне и продолжили разговор с какой-то девушкой в кабине автобуса. Я её не вижу, но слышу её голос и Ваш весёлый и в то же время нервный смех. Потому мне и кажется, что Вы говорите и спорите сами с собой. Вам не до меня, Вы ускользаете, остаётся только звук голосов и ощущение коротких волос, которые вряд ли отрастут по плечи. В этот раз, прежде чем исчезнуть, Вы сказали: «Голова моя гудит, но ничего не понимает, ничего не замечает, скоро лопнет – умру молодая, свободная». Сначала мне хотелось ответить не полушёпотом, а криком: «Пожалуйста, не умирай, или мне придётся тоже!..» А после я подумал, что и мне не хочется знать, что и как было вчера, мало того, не хочется знать, как и что будет завтра. И не знать ничего про себя, не знать никого до тебя! Может быть, Вы правы?

Почему-то я помню, что мой дедушка был почтальоном в деревне. Он говорил,  любое письмо находит своего адресата, просто долго ищет иногда. Мне хотелось бы, чтобы моё письмо поскорее нашло Вас, Земфира, пока мы с Вами ещё жильцы дома-интерната, хоть Вы и едете по шоссе, а я стою у дороги и машу Вам руками.

 

23 мая 2014 года                                                                                     А. Иванов

 

Чуть не забыл сказать «до свиданья…»