Сергей Знаменский вновь отправился путешествовать по Южной Америке, на сей раз в Перу и Боливию.
См. его первую публикацию «И я хочу в Бразилию, или Куда приводят мечты».
Автор в Мачу-Пикчу
– Чтобы увидеть кондора, нужно терпение. Очень много терпения. Идеальное место, чтобы ждать – здесь, у креста. Можно спуститься ниже, но там позиция хуже. Ждите.
Так сказал наш гид Франсиско, оставив своих подопечных ожидать кондоров у Креста Кондора в перуанском каньоне Колка, а сам пошёл по каким-то своим гидским делам.
Народу в ранний утренний час на площадке у креста собралось немало, не один Франсиско привёз сюда группу. Тем не менее каким-то чудом в шеренге туристов, оседлавших парапет, была одна брешь, которую я и занял. Кондора действительно пришлось подождать, правда, по сравнению с ночным бдением в ожидании тетеревиного тока (такой опыт был у меня на первом курсе университета) это были просто пустяки. Но минут через двадцать здоровая птица сперва покружила у нижней площадки (где позиция, по словам нашего гида, хуже), а потом направилась к нам. За спиной зачирикали цифровые мыльницы в чужих руках. Я же судорожно сжал в руках объектив своего «Пентакса», лихорадочно зумируя в видоискателе крылатый силуэт. Но это было ещё не всё. Кондор сделал кружок над ущельем и уселся на камень прямо передо мной, метрах в двадцати. Конечно, это был не здоровенный классический кондор с гребнем на голове и белыми перьями на крыльях, а молодой и некрупный «кондорито», но уже даже он был заметно больше, чем чёрные грифы урубу, огромное число которых я видел в прошлом году в Бразилии. Не просить же его в самом деле: «Мальчик, приведи кого-нибудь из старших»? Звуки мыльниц резко приблизились, напор стал ощущаться уже физически. Кабы тут самому к кондорам под скалу не улететь…
После Бразилии в Южной Америке для меня самым привлекательным, пожалуй, всегда оставалась бывшая империя Инков в Андах. В старших классах я с огромным удовольствием прочитал книгу «Слава и смерть сыновей солнца» Милослава Стингла, посвящённой этому великому, но недолго просуществовавшему государству. Немудрено, что после бразильского вояжа следующая вылазка должна была привести меня в Куско и на брега озера Титикака. Правда сперва я сомневался, что вылазка эта будет уже на следующий год после посещения Бразилии. Первоначально я думал вместо этого отпуск-2012 провести в более доступном в географическом и материальном плане месте. Ну, например, в Бирме или Индонезии.
Тем не менее маршрут был разработан заранее, независимо от того, куда я поеду в этот отпуск, да и поеду ли куда-то вообще. Его я прочерчивал, исходя из того, чтобы посетить максимальное число памятников ЮНЕСКО на территории Перу и Боливии. Лететь в Перу из Европы сложно и дорого? Не беда, прилетим через уже знакомую нам Бразилию, а дальше можно уже и посуху в Боливию. В прошлый раз ведь я не доехал до боливийской границы всего около двухсот километров. Как и в случае с бразильской поездкой, планы несколько раз перетрясались, но в итоге маршрут вчерне был готов ещё зимой.
А вот реализация долгое время так и откладывалась. Да тут ещё разные проблемы поднавалились. Однако именно они в итоге и привели к принятию решения. Чёрт его знает, будет ли у меня возможность уехать в Анды даже год спустя? Значит, надо ехать сейчас, пока такая возможность имеется. Затяжка в итоге стоила мне несколько лишних тысяч рублей, поскольку к июню, когда я купил-таки заветный билет в Сан-Паулу, самые дешёвые варианты были уже распроданы. Впрочем, в расчётную сумму я всё-таки вписался.
Деньги – это, конечно, проблема. Дорога на сей раз была дальше, чем в прошлом году, так что стоить должна была раза в полтора дороже. Впрочем, расходы на месте должны быть ниже, поскольку Боливия и Перу всё-таки более дешёвые страны, нежели Бразилия. Однако, и тут не без подводных камней. В Бразилии легко было косить под местного. За бразильца может сойти практически любой человек от белобрысого скандинава до негра и от китайца до папуаса. Там к причудливому коктейлю рас привыкли. А вот в Перу, и в особенности в Боливии, преобладает индейская кровь. Так что если вы не ростом полтора метра, у вас нет кривых ножек, широких скул и чёрных, как смоль, волос, то в вас легко опознают гринго. Выделяться там вы будете, как телеграфный столб на пшеничном поле. И спрашивать с вас будут, как с гринго, втридорога.
Ну и ещё один неприятный для гринго момент.
– Ты там поосторожнее, – стращал меня знакомый бразильский полицейский Марселу из Порту Аллегри. – В Боливии очень много бандитов!
Что ж поделать, Боливия – самая бедная страна Южной Америки. Да и Перу к лидерам по уровню жизни не принадлежит.
Однако самым страшным в предстоящем путешествии была не дороговизна и не местная преступность, а высокогорье. Больше двух недель мне предстояло провести на высоте более 3500 метров, а выше 2500 метров – практически целый месяц. Я к тому времени уже начитался про горную болезнь в самых разных источниках, так что последствия дефицита кислорода, а именно головные боли, ночное удушье, идущую носом кровь, не говоря уже про отёк лёгких и головного мозга, себе представлял. Да тут ещё в марте друзья ходили на треккинг в Непал и имели свой опыт.
Самое печальное, нет никакой возможности предугадать, как отреагирует на высокогорье именно твой организм. Высотная болезнь может свалить спортивного здоровяка, но никак не показать себя страдающему целым букетом болезней доходяге.
Забегая вперёд, скажу, что особых проблем с высотой у меня не было. Опрошенные свидетели выдавали различные образные сравнения. Самое впечатляющее было получено в Сан-Паулу по дороге в Анды от американских медиков, с которыми я гулял по парку Ибирапуэра: «Горная болезнь – это как постоянный сердечный приступ». Образно, хотя и не шибко понятно.
Не сказать, что ламы и альпаки в Андах священны, но без них в высокогорье никуда
Ни ночного удушья, ни головных болей у меня не было. Первую неделю случалось поутру некое головокружение с покалыванием в ногах после физической нагрузки вроде подъёма по лестнице на пару пролётов, но уже к вечеру я чувствовал себя как огурчик. Дальше я уже спокойно переносил подъём на четыре километра и больше (максимальная высота, на которой я побывал, – 4910 метров, и там основной дискомфорт был связан, скорее, с холодом). А единственный случай, когда меня колбасило почти полдня, – остров Солнца на озере Титикака. То ли укачало, пока плыл на катере, а то ли влажность воздуха.
Остров Солнца, кто не знает, – место в Андах, вполне знаковое. Именно тут бог солнца Инти и богиня луны Мама Килья явили миру первого Инку Манко Капака.
Рассвет на Острове Солнца
Если Титикака по площади примерно соответствует Онежскому озеру, то остров Солнца – примерно раза в три побольше Кижей. Как и на Кижах священные угодья расположены на одном конце острова, правда, в данном случае, на северном. Осталось, правда, от них мало что, но стоит, например, каменный жертвенный стол у древнего лабиринта. Тут я наблюдал забавную сцену с участием двух жрецов аймара в соответствующих одеяниях и компании людей европеоидной внешности в таких же одеяниях. Снимать мне не разрешили, замахав руками, как только я достал фотоаппарат («Это священная церемония!»), но ладно хоть разрешили смотреть.
Сама священная церемония проходила вполне в ключе моих представления о том, как выглядят шарлатаны. Начиналась она с того, что европеоидная женщина снимала ботинки и ложилась на жертвенный стол, а жрецы (или кто они там были) занимали место, один в изголовье, а второй в ногах. Жертве на грудь клалась цветная подушечка. Тот, что в головах доставал металлический колокольчик и, позванивая им, начинал гнусаво что-то декламировать. Звон колокольчика вскоре заканчивался, но гнусавление продолжалось минут пять, пока жрец не издавал несколько резких выкриков, наводивших на мысль о том, что он подавился рыбьей костью, а руками делал резкие пассы, как будто он не то что-то развеивает, не то разбрасывает. После этого он доставал раковину, дул в неё и раза с четвёртого извлекал-таки из неё некий трубный звук. Тут, наконец, вступал в действие тот, что стоял в ногах. Он доставал из-под стола бутылочку с прозрачной жидкостью, отпивал из горла и ставил бутылку назад под стол. На этом подушечку снимали, женщина вставала, а её место занимала новая жертва. Возможно, это было простое лечение бесплодия, но, возможно, всё гораздо глубже, о чём мы даже не подозреваем.
Уже на обратном пути, в Москве, когда я рассказывал про эту сцену своим знакомым, те сразу вспомнили, что у них на работе есть заинтересованная в разного рода эзотерических вещах сотрудница, тоже периодически уезжающая то в Перу, то в Египет, а то на Цейлон. Когда они у неё поинтересовались, как можно в такие поездки съездить, получили ответ: «Ну, вы же туда отдыхать поедете, а мы там работаем. Мир спасаем…»
Конвент Святой Каталины в Арекипе очень любят фотографы. Догадайтесь почему…
Древний Куско мне понравился как-то сразу, заняв почётное место в коротком списке моих любимых городов. Так же в своё время мне понравилась и Прага. Поразмыслив, я пришёл к выводу, что между этими городами довольно много общего и по форме, и по содержанию. Оба на короткий период в средние века были столицами империй, оба находились под оккупацией. С обоими связана куча мистических легенд. Оба расположены в горах у истоков крупных рек. В обоих городах довольно сложный рельеф, в центре есть дома с красными крышами, узкие улочки с булыжными мостовыми, по которым так приятно бродить вечером, и масса туристов. И тут и там есть старинный университет. И даже пиво в Куско существенно богаче на вкус и приятней, чем в остальной Южной Америке. Только в Праге побольше готики, а в Куско барокко, но и там, и тут в воздухе витает аромат древности, сливающейся с запахом местной выпечки.
Вечер в Куско
Не возьмусь вот сказать, какая площадь мне понравилась больше: Староместская или Пласа де Армас, а вот Саксайуаман, пожалуй, Пражский град всё-таки заруливает в ноль. Единственно, Пражский град к нашему времени отстроили, а вот старинную инкскую крепость Саксайуаман, наоборот, почти разрушили. Но даже то, что осталось, словами не опишешь. Это надо видеть.
Впрочем, экзотичность моего путешествия особо переоценивать не стоит. Частой реакцией на факт моего визита в Южную Америку было высказываемое вслух ожидание того, что там всё-всё совсем другое, чем у нас. Но иной раз чувство родного до боли просто накрывает. Ехал я, к примеру, по Боливии из Кочабамбы в Ла-Пас на автобусе. Автобус был достаточно престижной компании под названием «Боливар». Её мне посоветовал портье на стойке гостиницы. И поначалу и впрямь всё было отлично: мягкое место, на котором можно было удобно расположиться, второй этаж, быстрый мягкий ход… Увы, не выдержал Боливар. Через два часа, поднявшись в горы, возле поворота на Оруро он встал. Из разговоров я мельком понял, что можно вызвать автобус на подмену, но он придёт только через два часа, так что разумнее попробовать починить этот доступными средствами, чем и занимался экипаж автобуса совместно с частью мужской половины пассажиров. На том повороте мы провели больше часа. Тронулись и опять встали. Правда, на сей раз уже ненадолго. Но это было ещё не всё. К вечеру склонившееся к западу солнце нещадно нагрело железную коробку. Индивидуальный обдув, несмотря на своё присутствие, как оказалось, не работал.
Народ взмолился. Разговор шёл на испанском, но интонации, в которых он вёлся, не оставляли никакого сомнения в его содержании, хоть и разбирал я его через слово. Интеллигентного вида тётечка спорхнула со своего нагретого солнцем сидения и села на пластиковую крышу туалета:
– Ну сделайте что-нибудь!
– Чего я вам сделаю-то? Не работает он!
– Ну, дверь откройте, я не знаю! Как в духовке!
Водила включил какой-то рубильник, и в крыше что-то зашуршало и загудело. Но свежее не стало ни на йоту. Народ понял, что всё бесполезно, и придётся терпеть. Только уже перед самым Ла-Пасом произошла ещё слабая вспышка требований открыть дверь:
– Безобразие! За что мы только деньги платим!
Вот в такие моменты путешествий и узнаешь, что нам живётся вовсе не хуже всех. Нормальная у нас страна, граждане. В прямом смысле этого слова.
А уже на острове Солнца, сидя вечером на веранде в деревне Юмани, наблюдая местную бабку с ламой на привязи, пришёл к выводу, что, может, я со своей бородой на местного и не шибко похож, но вот моя покойная бабушка Матрёна, родом из касимовских татар, если надеть на неё шляпу-котелок и плиссированную юбку, а волосы заплести в две косы, вполне могла бы сойти за местную. И всё стало таким родным, и озерная, почти онежская гладь, и пыльные тропы инкских времён, и даже снежная громада пика Ильямпу на горизонте. Хотя, по идее, в высокогорье я никогда не был, и горы для меня – пейзаж непривычный.
Видел я ещё много чего, но если рассказывать всё, то никакого журнала, даже виртуального, на это не хватит. Желающие узнать о моём вояже подробнее, могут по традиции заглянуть в мой блог:
http://www.papont.su/search/label/Боливия
http://www.papont.su/search/label/Перу
А я закончу тем, что объединю конец прошлогодней заметки с началом нынешней. Я по-прежнему не был на далёкой Амазонке. Но парадоксальным образом именно в Перу, а не в Бразилии, я был ближе всего к ней. Взгляните на фото из каньона Колка под Арекипой. Снежная вершина на заднем плане – гора Мисми. Именно с неё берёт ручей, превращающийся в речку Апуримак, которая сливаясь с Урубамбой, даёт реку Укаяли. Ну а Укаяли через несколько сотен километров сливается с Мараньоном и превращается в ту великую реку, которая и известна, как Амазонка. Продолжение следует?
Панорама каньона Колка. В центре на заднем плане видна вершина горы Мисми, места рождения реки Амазонки
Фото автора
