Сегодня, в день 75-летия начала Великой Отечественной войны, мы вспоминаем девушек-добровольцев, которые разминировали Медвежьегорский район Карелии после его освобождения. Многим из них было по 15-16 лет.
«Солдаты предупредили: «Минер ошибается один раз». И открыли пологи в телегах, а там лежали тела минеров…»
Долгое время исследователи истории Великой Отечественной войны не уделяли должного внимания участию женщин в разминировании территории Карелии.
К началу ноября 1944 года завершились боевые действия на Карельском фронте. Территория Карело-Финской ССР была полностью освобождена от оккупации. Для восстановления городов и сел, объектов народного хозяйства и культуры, разрушенных за годы войны необходимо было провести разминирование территории республики.
Подготовка минеров из числа гражданского населения по линии ОСОАВИАХИМа (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству. — Ред.) началась в республике с марта 1944 года.
В соответствии с постановлением СНК и ЦК КП(б) Карело-Финской ССР от 21 марта 1944 года в республике началось формирование районных команд ОСОАВИАХИМа из минеров-добровольцев, каждая численностью от 25 до 50 человек в возрасте не моложе 15 лет и старше. К июлю 1944 года на курсах Осоавиахима было подготовлено 44 младших инструктора по разминированию и свыше 1200 бойцов.[1]
За 1944 год силами ОСОАВИАХИМа была разминирована территория площадью 19 097 кв. километров, войсковыми командами — 1159 кв. километров[2]. Главным итогом работы команд минеров за этот год стали 170 разминированных населенных пунктов, 4451 км разминированных дорог, 1142 проверенных населенных пункта[3]. В целом по итогам 1944 года минерами было обезврежено 9525 противотанковых и 39 265 противопехотных мин противника, а также 2525 отечественных мин[4]. Кроме того, силами команд минеров проделана масштабная работа по разминированию значительной части пахотных земель и лесов республики, ставших пригодными для мирной жизни.
Эта тема близка нам не только потому, что живем мы в Карелии, но и потому что наша мама и прабабушка Александра Афанасьевна Воронцова (в замужестве Иванова) – одна из тех молодых девочек, которые вынесли тяготы этой трудной и опасной работы.
В 2012 году Елена записала воспоминания своей прабабушки о том, как она попала на курсы минеров-трофейщиков-разградителей, как разминировали Сегозерский район, как теряли своих товарищей и как выстояли в то непростое время.
В 16 лет стала минером-трофейщиком
У меня есть Александра Афанасьевна прабабушка Иванова (в девичестве Воронцова). Когда началась война, прабабушке Шуре, или, как мы зовем ее в семье, бабуле, было 13 лет. К тому времени она окончила только 5 классов. Её семью эвакуировали из Петрозаводска в поселок Камбарка в Удмуртии. В Камбарке она окончила седьмой класс и сразу стала работать учеником электрика на военном заводе. Но ей очень хотелось учиться дальше. В школе занятия проходили во вторую смену. Поэтому Шура договорилась, что с семи утра она будет работать на заводе, а к 12-ти ходить в школу. До четырех часов шли уроки, а потом она опять бежала на завод и продолжала работать, пока не выполнит задание. Успевала и в художественной самодеятельности поучаствовать, очень любила и прекрасно читала стихи, танцевала. Старалась узнавать как можно больше нового.
В феврале 1944 года семья переехала в Беломорск. Там уже жила ее старшая сестра Анна. Шура поступила в столовую учеником повара. Но не по душе была ей эта работа. И когда она увидела объявление, что набирают на курсы минеров, то пошла туда учиться. В 16 лет она окончила курсы минеров-трофейщиков. Был июль 1944 года.[5]
В составе Беломорского отряда минеров[6], в котором были такие же 15-16-тилетние ребята, Шура поехала в Сегежу, а оттуда по заданию они отправились в Евгору. Почти всю дорогу добирались пешком. Настроение было приподнятое. Они еще слабо представляли себе, что их ждет.
Бабуля вспоминает, что навстречу им попались телеги с солдатами. Солдаты спросили ребят, куда они едут. «Минеры мы», — отвечали. А солдаты предупредили: «Минер ошибается один раз». И открыли пологи в телегах, а там лежали тела минеров. Сразу сбили спесь с них.
Разминировать надо было Сегозерский район. Из оборудования имели миноискатели, щупы, крюки для снятия мин. Сначала всё несли на себе, потом нашли телегу, сложили всё на нее. Командиром отряда была Лиза Лембинен, с ними также шли старший лейтенант, медсестра, сандружинница. За Евгорой был большой спуск. Часть отряда ушла вперед. Ребята с телегой скрылись из вида, и вдруг раздался оглушительный взрыв. На обочине дороги были сложены снятые мины. Колесо телеги наехало на мину, она взорвалась, а следом сдетонировали другие. Погибли семь человек, пятерых ранило. Соорудили носилки, тяжелораненых несли, кто мог, шли сами. Это были первые потери. Все тяжело переживали случившееся.
Отряд остановился в Терманах. Отсюда уходили на задания, обычно на несколько дней. Однажды нужно было разминировать мост и местность вокруг. У моста обнаружили и обезвредили 12 танковых мин. Потом нашли еще две, но не обезвредили, остановились передохнуть. По дороге в финских блиндажах нашли пакет с галетами. Этими галетами решили перекусить. Расположились у реки. Мимо проходили солдаты, их пригласили присесть, угостили галетами, пообщались, потом они отправились дальше. Двое ребят из отряда Юра Иванов и Саша Мошников, не дожидаясь остальных, вернулись к оставленным минам и стали вытаскивать их руками. Правила разминирования запрещали трогать мины руками. К одной из них проволокой был прикреплен донный взрыватель. Раздались взрывы, один за другим. Образовались две воронки. Когда подбежали остальные, то увидели обезглавленный труп Юры и две ступни от Саши. Ему было 15 лет, Саше — 16. Ребят похоронили. Место запомнили.
После войны бабуля ездила на их могилу с мамой одного из ребят, показывала место, где похоронен ее сын.
Много мин было заложено в Карелии. Пришлось немало поработать отрядам минеров. Многие погибли. Нам повезло, наша бабуля осталась жива. Перенесла и голод, и холод, и тяжелые потери друзей и товарищей. Она не любит вспоминать те страшные и тяжелые дни. Сразу расстраивается, иногда плачет.
Родина не забыла, что еще совсем ребенком, как могла, помогала Шура Воронцова одержать Победу над врагом. Она награждена медалями «30 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «40 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». В 2010 году бабулю наградили медалью «65 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Я вместе с бабушкой ходила на вручение медали.
В День Победы 9 мая мы всей семьей собираемся у бабули, вспоминаем наших родных, которые тоже участвовали в Великой Отечественной войне. А их в нашей родне немало. Почти никого уже нет в живых. Ходим на Могилу Неизвестного Солдата, несём цветы.
«Уезжаем на лодках в 8-9 часов утра и возвращаемся в 10 вечера»
О том, в каких условиях работали молодые женщины — минеры, лучше всего характеризует письмо, найденное в Национальном архиве РК. Письмо написано Зинаидой Владимировной Шустиковой, командиром взвода сапер-минеров Беломорска[7]. В 1944 году ей было всего 20 лет.
«Ц. С. Осовиахима Т. Белову[8], копия ЧК КП (б).
Сегодня у нас едет т. Спиридонов в Беломорск, и я решила немного написать Вам. Живем сейчас все по-старому. Ходим на работу каждый день. Сейчас ездим на проверку островов. Проверили 2 острова и с 13/VII проверим 3-й речной остров. Здесь обнаружили 3 минных поля. Мины в большинстве случаев финские трубчатые и осколочные. Осколочные со взрывателем ZZ-42 и трубчатые со взрывателем В2-1. Со вчерашнего дня работало только двумя отделениями, первым и третьим.
Второе отделение с лейтенантом Мошниковым вышло в Великую Губу для разведки. Работали все хорошо, есть, правда, некоторые, которые ещё боятся, но думаю, что и они все привыкнут. Это же не так страшно, как казалось раньше. Помните девушку, которая бежала с поля в деревню после поджога зажигательной трубки, и та тоже работает и неплохо. В первый день разминировали 52 штуки мин, из них трубчатых 17 и осколочных 35. Во 2-й день примерно 70 мин, и все трубчатые. Почему я пишу примерно, да потому что протащить их было невозможно, так оводы заели всех, что некоторые просто плакали, а взять все мины в лодку мы не могла, т.к. они очень тяжелые. Вы, конечно, сами испытали это удовольствие на 16-м разъезде, но на острове это просто была пытка, я, например, еще никогда не видала столько оводов и таких разъяренных. И я вынуждена была вернуть людей обратно, т.к. при такой опасной работе и с такой обувью, как у наших, работать было невозможно. У людей отсутствует обувь, и поэтому полностью двумя отделениями ходить на работу нельзя. Каждый день остаемся дома до 5 человек, к тому же 3-е в Беломорске, 2-е за хлебом и 1 в больнице, работать почти не с кем. Сейчас с нами работает один мальчик деревенский, звать его Саша. Вчера он был 1-й раз с нами на минном поле, мы ему показывали, как разминировать и как и где искать мины. И вместе с Володей Заляжным он обезвреживал мины.
Лейтенант нам нисколько ни в чем не помогает. Только одно что посылает работать. Уезжаем на лодках в 8-9 часов утра и возвращаемся в 10 вечера. Нет выходных, даже постирать нет времени. Ездим на деревянных лодках, тогда как есть возможность достать хорошее. Вот, например, вчера. Пришла я к председателю за лодкой, а лейтенант и говорит: «Ничего, может и на тех уезжать». Но ехать нам не 700 м и не 1 км, а примерно 5-7 км. И еще с минами.
С продуктами тоже можно бы было все устроить хорошо, а председатель говорил, что могли бы помочь, если похлопотал бы лейтенант. Но он ничего не хочет делать. Сама сходить не могу, т.к. с утра до вечера на работе, а председатель в деревне с 10 до 6-7 ч. вечера, а живет он, говорят, на 10 км. Сегодня посылаю к председателю М. Ритто насчет продуктов и вообще поговорить с ним.
Тов. Белов. Если возможно, то прошу Вас обеспечить команду обувью и брюками, т.к. в скором времени дней через 5-7 никто из них не сможет выйти на работу из-за отсутствия обуви. Даже сейчас уже некоторые ходят в лес босиком, что в здешних условиях невозможно.
Привет от всего личного состава.
С комсомольским приветом
З. Шустикова»
Ком. взвода
15/VII -44 года»
Взвод Зинаиды Шустиковой разминировал остров Клеменецкий[9], на котором находятся деревни Воробьи, Середка и Гарницы. Это родина Александры Воронцовой. В деревне Воробьи она родилась, отсюда происходит известный в Заонежье род Воронцовых. А в деревне Западные Гарницы родилась ее мама, Пелагея Ивановна, дочь известного сказителя Ивана Герасимовича Рябинина-Андреева.
_________________
[1] Национальный архив Республики Карелия (НА РК). Ф. 2264. Оп7. Д. 13/116. Л.141.
[2] НА РК. Ф. 2264. Оп7. Д. 14/141. Л.23.
[3] НА РК. Ф. 2264. Оп7. Д. 5/38. Л.11
[4] НА РК. Ф. 2264. Оп7. Д. 5/38. Л.12
[5]« Акт от 4 июля 1944 года. Комиссия в составе… составила акт, что провели испытания сборной команды Осоавиахима, прошедших 70-часовую программу минеров-разградителей-трофейщиков. По плану на трофейную службу дано 21 час, фактически затрачено 20 часов. На разминирование дано 49 часов, фактически затрачено 52 часа, из них на практические работы – 12 часов.
…Воронцова Александра Афанасьевна, 1928 г.р., б/п, 6 классов, ученик повара.
Подрывное дело – 5,
Разминирование, мины отечеств. – 5,
Разминирование, мины противника – 4,
Общий балл – 5….» (НА РК. Ф. 2264. Оп7. Д. 9/71. Л32.)
[6] Список Беломорского отряда, отправленного в Сегозерский район, с отметками «убит», «ранен». НА РК. Ф. 2264. Оп7. Д. 9/71. Л.39.
[7] НА РК. Ф. 2264. Оп7. Д. 9/73. Л.2.
[8] Белов – командир-инструктор по разминированию Центрального Совета Осоавиахима КФССР, старший техник-лейтенант
[9] «Акт от 30 августа 1944 года. Сенная Губа.
Мы, ниже подписавшиеся, начальник команды минеров разградителей Заонежского р-на
Шустикова З.В. и … составили настоящий акт о сдаче м/властям Клименецкого острова.
С 10 /VIII по 28 /VIII – 44 были обследованы след. деревни Клеменецкого острова … Воробьи,
Потаневшина, Середки …
Считаем, что выше указанные деревни можно использовать для расселения в них жителей».
(НА РК. Ф. 2264. Оп7. Д. 9/73. Л.24)
Об авторах публикации: Елена Афонина — старшеклассница петрозаводской Гимназии №17 имени П.О. Коргана», Людмила Афонина
