ЧТЗ

Номинация «Мир»

ЧТЗ (человек толкает землю)

Действующие лица:
ФЕДОР — мужчина 50-ти лет, бульдозерист
НИКИТА — его сын
ЛЕНА — его жена
ЛИЗА — девушка Никиты
ЕГОР — прораб Федора, в прошлом его боевой товарищ
ОЛЕГ — безработный, друг Федора, его боевой товарищ
ТОМА — мать внебрачного сына Федора
ИЛЬЯ — внебрачный сын Федора
ОЛЯ – старшая дочь Томы
ЛИЛЯ – продавец в чебуречной, узбечка
АКОПЫЧ – водитель камаза, армянин
РУСТАМ – хозяин кафе, узбек

Никита, парень 17-ти лет сидит на диване с ноутбуком, на котором играет в компьютерную игру. К нему в комнату входит Лена, мать Никиты. Она подходит и садится с ним рядом. Смотрит на Никиту, потом в сторону, видно, что она чем-то озадачена. Никита не отрывается от игры. Лена снова смотрит на Никиту, а затем наклоняется и заглядывает в происходящее на экране ноутбука.
ЛЕНА. Никита, какой ужас. Во что ты играешь?
НИКИТА. Это по сети мам. Игрушка такая.
ЛЕНА. По сети?
НИКИТА. Ну да. Я сейчас со своими пацанами играю. Новая игрушка. В нее сейчас вообще все играют.
ЛЕНА (снова заглядывает, мешая своей головой). Какая страшная.
НИКИТА. Хочешь поиграть?
ЛЕНА. Нет, что ты. Я боюсь.
НИКИТА. Ну, все ма. Не мешай тогда.
ЛЕНА. Все, все не мешаю (Гладит его по плечу.) Скоро ужинать будем.
НИКИТА. Хорошо. Позовешь там меня.
ЛЕНА. Никита и еще…
НИКИТА. Что еще ма?
ЛЕНА. Сегодня мы разговаривали с твоим отцом.
НИКИТА. Ну, разговаривали и чего?
ЛЕНА. Может быть, ты оторвешься и послушаешь меня?
НИКИТА. Да мы тут уровень никак пройти не можем. Ты говори, я тебя слушаю.
ЛЕНА. Так вот сегодня мы разговаривали с твоим отцом… По поводу тебя.
НИКИТА. По поводу меня? И о чем же именно вы разговаривали?
ЛЕНА. О твоей учебе и вообще о твоем будущем.
НИКИТА. Мм… И чего дальше?
ЛЕНА. Дальше? Дальше мы подумали, что ты мог бы поехать с ним.
НИКИТА (отрывается от игры). Постой, он, что снова уезжает? Он же только приехал.
ЛЕНА. Знаю. Но снова уезжает по работе. Снова какой-то там новый объект. И на этот раз он хочет, чтобы ты поехал с ним.
Никита задумывается. Потом слышит работающую игру и устремляется обратно к экрану, но уже поздно.
НИКИТА. Ну вот, проиграл из-за тебя (Закрывает ноутбук.)
ЛЕНА. Да не я это. Он сам так захотел.
НИКИТА. Ничего не понимаю. Чего это он вдруг? И почему он сам мне об этом не сказал?
ЛЕНА. Он мне сказал.
НИКИТА. А что без передатчиков никак?
ЛЕНА. Никита ну что за слова?
НИКИТА. Вечно он на своей волне. Я что укушу его?
ЛЕНА. Никита.
НИКИТА. И потом зачем ему брать меня?
ЛЕНА. Ну как же, ты бы мог заработать себе на поступление в институт и продолжить свое обучение, по специальности. Разве мы все не хотим этого? Потом я думаю, отец хочет побыть с тобой.
НИКИТА. Это ты так думаешь.
ЛЕНА. Думаю. И не просто думаю, я даже уверена в этом.
НИКИТА. А что, по-твоему… Нет, по-вашему, точнее… Ладно, по его мнению, я буду делать там?
ЛЕНА. Ты будешь с ним. Будешь помогать ему по работе.
НИКИТА (подумав). И все же почему он сам не сказал? Почему сам не позвал меня?
ЛЕНА. Ну, ты же знаешь какой он у нас.
НИКИТА. Какой единоличник? Знаю.
ЛЕНА. Ну, зачем ты так? Да он может казаться немного диким.
НИКИТА (усмехается). Мх… Немного.
ЛЕНА. Да немного. Немного диким и холодным. Но он таков. Такой он есть у нас и такого мы его любим. А он любит нас. Я понимаю тебя, но ты уже взрослый, чтобы обижаться на отца. Пускай он редко бывает с нами, но поверь, для нас он свернёт любые горы. Оглянись. У нас есть всё. Он всего добился для нас. Его отсутствие оправданно любовью к нам. Мы не можем таить на него обиды.
НИКИТА. Нет. Я не поеду (Встает и отходит к окну.)
ЛЕНА. Господи, Никита какой же ты упертый, какой сложный.
НИКИТА. Мне есть в кого быть таким.
ЛЕНА. А ты не будь таким. Будь собой. Никита я очень рассчитываю на тебя. Я надеюсь, ты переменишь свое настроение, хорошо все обдумаешь и примешь правильное решение. Я же знаю, ты у меня умный мальчик и не позволишь себе отнестись к этому важнейшему в нашей жизни моменту неосторожно. Потом я вижу, что в глубине души ты на самом деле хочешь этой поездки.
НИКИТА. Не правда.
ЛЕНА. Правда-правда. Не лукавь мне (Встает, подходит и обнимает его.) Если бы ты только знал как я рада за тебя и как хочу, чтобы у тебя все удачно сложилось в жизни. А теперь он ждет ответа. Разрешишь мне сказать ему, что ты согласен?
НИКИТА. Нет. Я скажу ему сам. Мне в отличие от него не нужны посредники (Уходит.)
Федор, отец Никиты, сидит за столом в гостиной и смотрит телевизор без звука. В комнате полумрак и лишь со стола тускло светит стоящая здесь настольная лампа. Федор сидит спиной. У него широкие плечи и коротко стриженая голова. На лице щетина уже переходящая в бороду. Его левая рука вытянута по столу, а большая, крепкая кисть, виднеющаяся из-под немного засученного рукава рубашки, играет под светом от лампы множеством выпуклых вен. Плавно перебирая толстыми, грубыми пальцами Федор начинает слегка постукивать ими по столу. Никита входит и, затаив дыхание встает позади него.
НИКИТА. Ты что подслушивал?
ФЕДОР (не поворачиваясь). Нет.
НИКИТА. Тогда почему звук на телевизоре выключен?
ФЕДОР. Так пульт, наверное, куда-то задевался. Ну и че вы там?
НИКИТА. В смысле?
ФЕДОР. Че решили, спрашиваю?
НИКИТА. Че решили?
ФЕДОР (поворачивает голову). Дурочку не включай! Едем, нет?
НИКИТА. Не смей говорить со мной в таком тоне. Я хотел… Я лишь только хотел…
Никита взволнован и подбирает слова. Бросается из комнаты в прихожую, и быстро накинув там на себя куртку, спешит вон из дома. Входит Лена.
ЛЕНА. Никита куда ты?
НИКИТА. В никуда! (Уходит.)
ЛЕНА. Федя, что произошло у вас здесь?
ФЕДОР. Да ничего не произошло. Просто спросил его, едем мы или нет.
ЛЕНА. А он что? Федя, я надеюсь, вы поговорили?
ФЕДОР. Вообще-то я думал, ты с ним поговоришь.
ЛЕНА. Ну как ты не поймешь, он хочет, чтобы ты сам сделал это. Сам.
ФЕДОР. Какая разница? Бред какой-то.
ЛЕНА. Разница в том, что ты его отец. Я так и знала, что ничего не получится. Теперь только переживать за него.
ФЕДОР. Чего переживать то?
ЛЕНА. Если ты не заметил, он выбежал будто сам не свой.
ФЕДОР. А он сейчас и есть сам не свой.
ЛЕНА. В каком смысле?
ФЕДОР. В том смысле, что зачастую в этом возрасте не отдаешь отчета своим действиям и поступкам. Ты его все своими нравоучениями и учебой мучаешь, а он себе там в это время, в голове чего-то свое пиликает.
ЛЕНА. Я? Мучаю? А что позволь узнать мне еще остается делать? Тебя же никогда не бывает рядом. Мне остается рассчитывать лишь только на себя и на свои собственные силы. Я словно выжитый лимон и уже не представляю, что делать с ним дальше. Как еще внушить ему, что он должен взяться за ум и ухватиться за эту жизнь, о которой он совсем не заботится? Он же совсем не думает ни об учебе, ни о работе, а лишь целыми днями пропадает в своем компьютере или у своей подруги. Одно время я надеялась что, быть может, хоть она как-то повлияет на него, но и здесь я ошибалась. Он мне сам рассказывал, он приезжает к ней и они целыми днями проводят в кровати и ничего не делают.
ФЕДОР. Так не бывает, чтобы они лежали в кровати и ничего не делали.
ЛЕНА. Я имела в виду, что больше, больше ничего не делают. Потом мне даже кажется, что с ней он раскис еще больше прежнего. Они оба пребывают в состоянии какой-то невесомости. Их словно нет.
ФЕДОР. Эхо любви. Вспомни нас.
ЛЕНА. Помню. Прекрасно помню. Но не забывай, несмотря на это мы умудрялись учиться, трудится, и создавать семьи. Я понимаю, быть может им по своему труднее сейчас устроиться в жизни, но и у нас были свои трудности, свои тяготы и лишения. Мы-то почему-то их преодолевали. А они не могут. Лучше вот так же будут продолжать валяться в своих койках и сидеть в своих компьютерах, равняться друг на друга и где-то далеко, далеко за своими страхами, комплексами и переживаниями размышлять о взрослой жизни. Я от всего этого уже как на иголках, я больше их переживаю, а они все не двигаются. Скажи, почему ты молчишь? Нет лучше скажи, как долго еще ты собираешься молчать? Когда уже включишь отца и свои рычаги воспитания? Да пускай он уже взрослый, но это еще как оказалось ни о чем не говорит. Потом пускай я практически никогда не донимала тебя подобными вопросами, но это не означает, что они не продолжают давать знать о себе. Федя пойми, бремя переживаний за него, нести одна я больше не в силах. Я и так уже с потрохами принесла всю себя в жертву и лишь прошу услышать меня. Можешь считать меня слабой но… (Начинает плакать.) Я так больше не могу. И за что мне только все это? Такое наказание. За что?
ФЕДОР. Ну, все, все. Успокаивайся, давай. Разве можно доводить себя до такого?
ЛЕНА. Ну не все же такие толстокожие как ты. Потом куда он убежал и о чем сейчас может думать? Боюсь, как бы не натворил еще чего в горячке.
ФЕДОР. Скажешь тоже, в горячке. Ничего такого даже и не произошло, чтобы он был в горячке.
ЛЕНА. Может это для тебя ничего не произошло, а вот для него.
ФЕДОР. Лена успокойся. Он скоро вернется и все будет хорошо. Он обязательно образумится и возьмется за ум. А если не возьмется, то скоро пойдет топтать сапоги в армию, а после он будет топтать в них раствор на стройке.
ЛЕНА. Нет, нет, я даже думать о таком не хочу.
ФЕДОР. Что делать? Раз и он не хочет думать об этом. Как говорится, своих мозгов нет, чужие не вставишь.
ЛЕНА. И все же я считаю, что в том, что случилось сегодня, виноват только ты. Ведь он уже был готов дать тебе свое согласие на поездку, а ты снова отвернулся от него, отвернулся, чтобы не показывать своего холодного взгляда.
ФЕДОР. Ну, извините.
ЛЕНА. Да что мне твое – извините? Я к тебе такому уже привыкла. Ребенка жалко. Ты вот всю жизнь в стороне провел, отмалчивался, боялся слова лишнего сказать, а он теперь страдает от этого, в жизни опереться не может от этого, границ дозволенного и недозволенного различить не может. Неужели ты даже ничего не испытываешь по этому поводу? Чувства вины там не знаю или еще чего-нибудь?
Слышно как в прихожей хлопает дверь. Никита входит в комнату.
(Радостно.) Никита! Ты пришел?
НИКИТА. Я ходил на улицу, подышать свежим воздухом. Ты что плакала?
ЛЕНА. Плакала? Нет, что ты сынок. Я смеялась. Да, я смеялась. Твой отец рассказал мне такой смешной анекдот, что я чуть со смеху тут не умерла.
НИКИТА. И про что анекдот?
ЛЕНА. Про что? Федя про что он?
ФЕДОР. Да так, ерунда (Возвращается к телевизору.)
НИКИТА. Я, пожалуй, пойду, лягу.
ЛЕНА. А как же ужин Никита?
НИКИТА. Не охота ма. Спокойной ночи (Уходит.)
ЛЕНА. И все-таки, какой же ты непрошибаемый Федя. Вот нервы у человека. Ну, ничем тебя не возьмешь (Уходит.)
Федор стучит, а затем входит в комнату Никиты. Тот лежит и читает книгу.
ФЕДОР. Не спишь?
НИКИТА. Нет.
Федор проходит по комнате и осматривается.
ФЕДОР. Кажется, пол немного поскрипывает, нет?
НИКИТА. Не знаю. Наверно.
ФЕДОР. Простучать надо бы (Садится на край дивана.) Что читаешь?
НИКИТА. Книгу.
ФЕДОР. Да… Знаем мы, какие книги вы читаете. Порнографию всякую. А я вот сейчас на досуге «дети Арбата» читаю. Вот это интересная книжка.
НИКИТА. Не знаю. Наверно.
Пауза.
ФЕДОР. Никита, ты поедешь со мной? Я с Егором договорился, будем с тобой вдвоем работать. Что скажешь? Ты согласен?
НИКИТА (с улыбкой). Да. Вдвоем так вдвоем. Я так-то вообще за любой кипиш.
Никита и Лиза, его девушка сидят в комнате Лизы. Она целует Никиту и садится к нему на колени.
ЛИЗА. Тебе не тяжело?
НИКИТА. Нет.
ЛИЗА. И ты никогда не устанешь вот так держать меня?
НИКИТА. Нет.
ЛИЗА. Даже когда я стану толстой, старой и брюзгливой?
НИКИТА. Ну, если честно, я надеюсь, это произойдет не так скоро.
ЛИЗА. Все надеются на это. Но жизнь слишком быстра. Даже сейчас не успеешь оглянуться, а уже пятница и опять по телевизору поле чудес. И самое обидное, что ничего не происходит. Ни вокруг, ни внутри. Эх, где же ветер перемен? У тебя как дела? Позвонил, попросил увидеться. Случилось чего?
НИКИТА. Нет. Просто захотел увидеться. И еще я хотел нарисовать тебя.
ЛИЗА. Нарисовать меня? Да у тебя моих портретов уже как фантиков у дурака.
НИКИТА. Тогда пусть будет еще один. И хватит вопросов. Мы только теряем время. Давай лучше приступим и ты мне попозируешь.
ЛИЗА. Попозирую?
НИКИТА. Да. Ты сядешь в пол-оборота, и не будешь двигаться, а я буду рисовать тебя.
ЛИЗА. Не буду двигаться? Ну, это предположим мы умеем. Только вот я все же не пойму что за срочность? Колись, давай. Оглох что ли Некит? Эй! Ау! Слышь ты, портретист блин!
НИКИТА. Кстати ты очень красива сегодня.
ЛИЗА. Спасибо.
НИКИТА. Все очень кстати.
ЛИЗА. В смысле кстати? Да что происходит, в конце концов? Скажешь ты мне или нет?
НИКИТА. Лизка я с отцом в Москву уезжаю. Работать там буду.
ЛИЗА. Шутишь да?
НИКИТА. Нет. Я серьезно.
Лиза встает и хочет уйти. Никита останавливает и возвращает ее.
Я прошу только не нужно убегать.
ЛИЗА. Кто из нас еще бежит?
НИКИТА. Выслушай. Он позвал меня с собой. Он хочет, чтобы я поехал с ним.
ЛИЗА. Что-то раньше он не звал тебя никуда. Зачем ему это теперь?
НИКИТА. Они с мамой хотят, чтобы я сам заработал деньги на институт.
ЛИЗА. Они с мамой… А ты? Ты сам хочешь этого?
НИКИТА. Я хочу заработать денег. Потом пойми, он позвал меня.
ЛИЗА. И когда же ты уезжаешь?
НИКИТА. Пока не знаю. Как он скажет. Ему должны позвонить.
ЛИЗА. А чем же ты будешь там заниматься?
НИКИТА. Не знаю еще. Я не спрашивал. Вообще мать говорила, что он со строительной техникой работает. Может в офис меня к себе посадит, за комп. Буду по интернету ему клиентов искать. Плохо, что никого знакомых рядом не будет. Все чужие, все чужое.
ЛИЗА (с иронией). Ну, папочка-то будет.
НИКИТА. Прикинь, мне предстоит с ним познакомиться. Ты будешь скучать по мне?
ЛИЗА. Да ну тебя Некит. Все настроение испортил. Приспичило тебе.
НИКИТА. Да я же ненадолго Лиз. Не успеешь оглянуться, а я уже тут как тут, прямо как поле чудес.
ЛИЗА. Правда?
НИКИТА. Ну конечно. Так ты будешь скучать?
ЛИЗА. Угу. А ты?
НИКИТА. А я тебя с собой заберу.
ЛИЗА. Как это? И меня возьмете?
НИКИТА. Нет. Я возьму с собой твой портрет.
ЛИЗА. Нет. Не посмеешь.
НИКИТА. Что такое? Почему?
ЛИЗА. Не хочу, чтобы брал меня с собой.
НИКИТА. Но почему? Можешь сказать?
ЛИЗА. Потому что ты там себе другую найдешь, а я как дура буду на стене висеть, а вы надо мной смеяться будете.
НИКИТА. Неужели ты думаешь, что я позволю себе подобное?
ЛИЗА. А то нет? Все вы одинаковые.
НИКИТА. Ну, перестань. Я обещаю, что ничего такого не случится.
ЛИЗА. Сказала, нет, значит, нет. Никаких портретов. Думаешь, не понимаю я для чего тебе все это? А только лишь для того чтобы не забыть как я выгляжу. Любил бы по-настоящему, лик мой, вот здесь бы у себя хранил (Положив руку ему на грудь.) Отец, отец… Не было его, так и вовсе бы не появлялся. И зачем он только вообще приехал? Вот заберет тебя с собой, и станешь потом как он вообще, командированным каким-нибудь. Нет ничего хуже, когда люди в разных городах, когда далеко друг от друга. Это уже не отношения, а черт знает что такое (Встает.)
НИКИТА. Лиз ты чего обиделась что ли?
ЛИЗА. Извини. Мне одной побыть нужно (Отходит.)
НИКИТА. Лиза… Лиза! (Останавливает ее.) Ты придешь проводить меня?
ЛИЗА. Не знаю еще. Посмотрим.
НИКИТА. Я буду ждать.
Лиза уходит.
Федор и Лена на кухне. Лена готовит обед, а Федор осматривает, как здесь проходит ремонт.
ЛЕНА. По правде я жутко устала от этого ремонта. Шум, пыль столбом, рабочие эти. И к чему такие жертвы? И так уютненько и чистенько всё было.
ФЕДОР. Чтобы было чуточку лучше. Да и потом мы ремонт давно не делали.
ЛЕНА. Что же и кухню новую закажем?
ФЕДОР. Закажем. Поедешь, выберешь.
ЛЕНА. Правда? (Подходит и обнимает его). А знаешь, чего бы мне хотелось больше всего?
ФЕДОР. Нет. Чего?
ЛЕНА. Чтобы мы поехали выбирать вместе. Мне так хочется быть с тобой рядом, пока ты не уехал обратно.
ФЕДОР. Вот он я. Рядом.
ЛЕНА. Это другое. Выйти вместе из дома, пройтись по магазину, сделать покупки.
ФЕДОР. Перестань. Ты же знаешь, не люблю я этого. Лучше скажи, задолженности есть за что-нибудь?
ЛЕНА. За квартиру, за прошлый месяц. Я ведь начала откладывать Никите на учёбу.
ФЕДОР. Не нужно ничего откладывать. Заплати деньги. Не люблю, когда должен.
ЛЕНА. А как же Никита?
ФЕДОР. А что Никита? Никита уже взрослый мальчик и едет зарабатывать сам.
ЛЕНА. Ох, и не знаю как вы там…
ФЕДОР. В смысле?
ЛЕНА. Душа прямо не на месте. Переживаю за него и все.
ФЕДОР. Так решили же, что поедет. Ты чего Лен? Ты че отмену-то включаешь?
ЛЕНА. Ничего я и не включаю. Решили, да. Только тебе-то может этого и не понять, а я-то как мать все равно переживаю за него и буду переживать.
ФЕДОР. Ну, знаешь, не всю жизнь ему теперь соску кипятить.
ЛЕНА. Ты уж там его не переутомляй. Иной раз сам сделай, а его побереги. Один ведь он у нас. Наработается ещё. Вся жизнь впереди. Пускай лучше больше к поступлению готовиться. Сделай, ради меня.
ФЕДОР. Разберёмся.
Федор садится за стол. Лена ставит перед ним тарелку с обедом и садится напротив.
ЛЕНА. Люблю смотреть на тебя, когда ты кушаешь.
Из комнаты раздаётся звонок мобильного. Федор встает и уходит. Лена замирает, прислушивается, но ничего не слышно. Федор возвращается и садится за стол.
Кто звонил?
ФЕДОР. Да с работы.
ЛЕНА. И что?
ФЕДОР. Завтра иду билеты покупать.
ЛЕНА (вздрогнув). Как, завтра?
ФЕДОР. Да вот так. Вызывают.
ЛЕНА. Что уже? Так быстро?
ФЕДОР. Надо ехать. Работа есть.
ЛЕНА (задумывается, а потом с гневом). Да что они думают там себе?! Они дадут тебе отдохнуть или нет?!
ФЕДОР. Я отдохнул. Все нормально Лен.
ЛЕНА. Нет не нормально! Не нормально! Это совсем не отдых! Если бы только кто-нибудь знал, как мне осточертела эта твоя работа!
ФЕДОР. Что делать? Зимой с работой и так натяжно, а сидеть и протирать штаны я не намерен. Тем более, пока масть идет.
ЛЕНА. Масть… Ну не знаю, вот уже столько лет ты привозишь одни и те же деньги…
ФЕДОР. Что ты имеешь в виду? Тебе что мало?
ЛЕНА. Федя ты меня не правильно понял. Я лишь имела в виду то, что за такие деньги ты бы мог найти работу и здесь, вблизи дома. Скажи, неужели ты не хочешь этого? Неужели никогда не задумывался об этом?
ФЕДОР. Задумывался.
ЛЕНА. И что же?
ФЕДОР. Вот на пенсию выйду, тогда и устроюсь рядом с домом. Сторожем каким-нибудь. А сейчас надо ехать.
ЛЕНА. А вещи как же?
ФЕДОР. Что вещи?
ЛЕНА. Половина того что ты привёз ещё в машинке. Бог мой, как вспомню, что снова собирать твою сумку… Веришь, я ее видеть уже не могу.
Федор берет Лену за руку и прижимает ее к себе. Упирается головой ей в живот и, закрыв глаза, трётся об него.
Порой мне кажется, что ты хочешь закричать. Ну что гложет тебя?
ФЕДОР. Ничего.
ЛЕНА. Ты сильно мучаешься из-за того что такой.
ФЕДОР. Какой такой?
ЛЕНА. Не знаю. Механический.
ФЕДОР. Брось. Шелуха всё это (Встаёт и уходит.)
Федор, Никита, Лена и Лиза на вокзале. За их спинами уже открыл свои двери поезд. Прощаются. Сначала Лена обнимает Федора, а затем Никиту. Лиза стоит чуть поодаль и молча ждет своей очереди.
ЛЕНА. Никита я вам там покушать на дорогу собрала. Возьмете в сумке. Я там сверху положила.
НИКИТА. Хорошо мам.
ФЕДОР. Разберемся.
ЛЕНА. Ну вот, совсем взрослый стал.
НИКИТА (стесняясь). Ну, хватит ма. Не надо.
ЛЕНА. Как быстро летит время. Теперь вот двоих вас провожаю (Вытирает слезы.)
НИКИТА. Ты же обещала, что не будешь.
ЛЕНА. Что не буду?
НИКИТА. Плакать.
ЛЕНА. А. Плакать. Так я больше не буду сынок. Я последний раз. Сейчас поплачу и все.
ФЕДОР. Лена, поезд…
ЛЕНА. Все, все. Все, все, все. Поезд да? Что уже трогается да?
ФЕДОР. Три минуты. Нам еще места занять.
НИКИТА. Пора ма.
ЛЕНА (осматривает Никиту). Так чемодан ты взял, вещи взял. А документы где? Документы взял? Паспорт, полис…
НИКИТА. Взял.
ЛЕНА. Взял. Молодец. Так что еще? (Припоминает.) Телефон. Телефон взял?
НИКИТА. Взял.
ЛЕНА. Покажи где он у тебя?
Никита вынимает телефон из кармана и, показав, убирает его обратно.
Так телефон на месте. Что еще? Так штаны теплые я вам там снизу положила.
ФЕДОР. Лена, время…
НИКИТА. Все хорошо ма. Я сам уже десять раз все проверил.
ЛЕНА. Вот чувствую что-то еще осталось.
ФЕДОР. Осталось только тебя, посередине между едой и штанами уложить. Все пошли, пошли.
НИКИТА. Я сейчас.
Федор подбирает сумку, подходит к Лене и подставляет ей для поцелуя свою щеку. Лена целует его, и после Федор заходит в вагон. Никита подходит к Лизе.
Я очень рад, что ты все же пришла проводить нас.
ЛИЗА. Некит, я пришла проводить не вас, я пришла проводить тебя. Пообещай мне, что никогда не станешь таким как твой отец?
НИКИТА. Обещаю.
Никита обнимает и целует Лизу. После подходит к Лене и подставляет ей щеку, но та целует его в губы. Никита отходит.
Мам я позвоню потом.
ЛЕНА. Хорошо сынок. Я буду ждать.
НИКИТА. А по скайпу помнишь как?
ЛЕНА. Помню, помню.
НИКИТА. И не забудь, ты обещала не плакать.
ЛЕНА. Я не буду.
НИКИТА. Лиза…
ЛИЗА. Да.
НИКИТА. Все будет хорошо.
Никита заходит в вагон. Лена и Лиза остаются стоять напротив поезда.
ЛЕНА. Сейчас слезы показывать не стоит. Вот тронутся, тогда уж.
Поезд трогается. Вагоны, набирающие ход проплывают у них перед глазами. Через мгновение глаза Лизы начинают блестеть от слез, а вагоны уходящего поезда мелькать все быстрее и быстрее. Вдруг проносится последний вагон, и поезд уже устремляется вдаль. Лена следом перекрещивает его и еще долго смотрит в ту точку, где его уже нет.
Федор и Никита сидят в поезде. В чайных кружках гремят ложки, а в окне пробегают города. Никита играет с двумя магнитами. Водит одним из них под столом и вращает тем самым второй, который сверху. На лице Никиты улыбка, он поглядывает на Федора. Тот пристально, задумавшись о чем-то, уставлен в окно. Замечает, наконец, на себе заискивающий взгляд Никиты.
ФЕДОР. Че?
НИКИТА. Ничего. Просто.
ФЕДОР. Все это у вас просто.
НИКИТА. У кого это у вас?
ФЕДОР. У щеглов, у кого же еще? А ты че, правда, только первый раз на поезде едешь?
НИКИТА. Да. Скажи, что не знал об этом. Ты же меня никогда никуда не брал.
ФЕДОР. Никогда не поздно начинать. Вот видишь, взял.
НИКИТА (в окно). Ого! Ты видел?
ФЕДОР. Чего я там не видел? Тошнит что-то.
НИКИТА. Наверно это, потому что ты сидишь против хода. Хочешь, давай поменяемся местами?
ФЕДОР. Не нужно. Все правильно мы сидим. Ты вперед, а я все по-прежнему назад.
НИКИТА. А где здесь курить?
ФЕДОР. А ты че куришь что ли?
НИКИТА. Да. С восьмого класса. А че?
ФЕДОР. Ниче. Просто.
НИКИТА. Все это у вас просто.
ФЕДОР. В каком смысле?
НИКИТА. В том, что у нас пацана одного мать за курьево так отдубасила, что он сразу бросил. Карманы в джинсах перед стиркой вытряхивать начала, а там табак.
ФЕДОР. А. Ну да. Попал очкарик.
НИКИТА. А ты откуда знаешь?
ФЕДОР. Что знаю?
НИКИТА. Что очкарик.
ФЕДОР. От верблюда. Отстань.
НИКИТА. Пойду, покурю.
ФЕДОР. Куда пойдешь? В поезде нельзя курить.
НИКИТА. Как нельзя?
ФЕДОР. Вот так.
НИКИТА. Что вообще никак?
ФЕДОР. Вообще.
НИКИТА. И чего делать?
ФЕДОР. Терпи.
НИКИТА. Че всю дорогу терпеть что ли? Бред какой-то. А ты?
ФЕДОР. Че я?
НИКИТА. И ты терпеть будешь?
ФЕДОР. Буду.
НИКИТА. И сколько сможешь терпеть?
ФЕДОР. Как-то сорок дней не курил.
НИКИТА. Нормально. А че начал тогда? Можешь же не курить.
ФЕДОР. В кайф потому что. А я не бросаю то, что в кайф. Скучно. Может в картишки?
НИКИТА. Давай. А во что играть будем?
ФЕДОР. В дурака китайского, во что же еще?
НИКИТА. Это как?
ФЕДОР. Сейчас покажу.
Федор достает карты. Входит, высокий мужик в дубленке и с красными от мороза щеками, мужик в поезде.
МУЖИК В ПОЕЗДЕ. Здорова мужики!
ФЕДОР. Здорова.
НИКИТА. Здрасте.
Мужик в поезде снимает дубленку, расчесывает волнистую шевелюру на голове и присаживается к столу. Протягивает руку. Жмут руки.
МУЖИК В ПОЕЗДЕ. Вместе значит поедем?
ФЕДОР. Вместе.
МУЖИК В ПОЕЗДЕ. Че в картишки играете?
ФЕДОР. В картишки, ну.
МУЖИК В ПОЕЗДЕ. Картишки — это хорошо (Поправляется, осматривается, что-то заметно не дает ему покоя.) Значит, вместе поедем?
ФЕДОР. Вместе, вместе.
МУЖИК В ПОЕЗДЕ (Федору, тихо). Может тогда насыпем по чуть-чуть за знакомство?
ФЕДОР. Че прямо здесь что ли?
МУЖИК В ПОЕЗДЕ. Нет, здесь лучше не надо, а то снова штраф потом платить. В вагон-ресторан можно. Я угощаю.
ФЕДОР. В принципе можно. В ресторан так в ресторан (Оставляет карты и встает.)
НИКИТА. Но мы же не доиграли.
ФЕДОР. Потом доиграем. Приду и… тогда.
НИКИТА. Всю жизнь на потом.
МУЖИК В ПОЕЗДЕ. Сын твой?
ФЕДОР. Мой.
МУЖИК В ПОЕЗДЕ. Похожи очень.
НИКИТА. Ага. Как же?
МУЖИК В ПОЕЗДЕ. Пойдешь с нами?
НИКИТА. Нет. Я здесь буду.
Федор и мужик в поезде уходят. Никита уставляется в окно, потом в карты, и после в ноутбук.
Федор и мужик в поезде возвращаются. Пошатываются. Садятся.
МУЖИК В ПОЕЗДЕ. Нет. Машину брать нужно такую, чтобы в ней спать можно было, чтобы сиденья раскладывались. И на рыбалку удобно, и так… между городами. Мне мужики говорят: «палатку с собой бери». А что я посреди трассы палатку ставить буду? Вот поездом пока и езжу (Пауза.) А мне мужики сын зуб выбил. Ну как выбил, не специально конечно, но факт остаётся фактом, зуба нет (Показывает отсутствующий зуб.) До сих пор дивлюсь, как такое могло произойти. Одним неловким движением. Велосипед чинили. Семь лет щеглу, семь. И это с моим послужным списком: спецназ, в службе безопасности телохранителем и сейчас охранником в чопе. А по молодости, сколько драк, сколько потасовок… Не пересчитаешь же. Весь, весь перебитый был, но чтобы до зубов дело доходило, увольте. А я ведь слежу за зубами мужики. Пасты там дорогие, ополаскиватели всякие, щетки эти электрические, доктора, в конце концов. Эх, жалко зуб. Родной сын покалечил. Он у меня вообще шустёр чертяга. Недавно прихожу домой, а он с моим боевым пистолетом весь день на улице проиграл. Тёща значит, в шкаф разбираться полезла, а я пистолет в том шкафу за швейной машинкой прятал, так она глазастая возьми и углядела. Достала, тряпочкой протёрла, подошла к внучку ненаглядному и передала, на, мол, внучек, не разбрасывай, где попало, а иди лучше на улице поиграй. Так мой сын весь день проиграл на улице с боевым пистолетом. Вот так, бывает не до смеха. А есть у меня еще второй сын мужики. Представляете? Только никому не говорите. В одной школе учатся, а не знают что братья. Я иду этого забирать, а тот мимо проходит. Благо мать его претензий ко мне никаких не имеет. Хотела ребёнка – получила. А так бы сейчас двоих спиногрызов тянул. Вытяни их да, попробуй сейчас. Всю кровь из одного места высосут. А растут ведь, что обидно дегенератами какими-то. Ты посмотри на них. Они ведь ничего не знают, ничего не умеют и ни к чему не стремятся. Все хиханьки да хаханьки у них. А ведь надо жить, надо толкать землю матушку вперед. Мы то жили, мы то умели жить (Никите.) Вот скажи, ты знаешь кто такой Валерий Чкалов? Вот! Вот! Что и требовалось доказать. Ничего святого не осталось. Все игрушечки вон у них (Расстроенно уставляется глазами в пол, качает головой, вздыхает.)
НИКИТА (подняв взгляд с экрана ноутбука). Валерий Павлович Чкалов – советский летчик-испытатель, Герой Советского Союза. Командир экипажа самолета, совершившего в одна тысяча девятьсот тридцать седьмом году первый беспосадочный перелет через северный полюс из Москвы в Ванкувер, это что в США, в штате Вашингтон.
Мужик в поезде и Федор переглянулись. Мужик в поезде остолбенело, усмехнулся.
Федор и Никита на вокзале. Осматриваются. Хотят закурить.
ФЕДОР. Нет, ты посмотри только, и здесь ведь не закуришь… Таблички вон везде, камеры… Как дальше жить?
Никита обращает внимание на дешевую пачку сигарет в руках Федора.
НИКИТА. Как ты это куришь? Солома же.
ФЕДОР. Если я буду курить «мальборо», ты будешь курить бамбук. Усек? Пошли.
Идут. Федор останавливается, держится за живот и смотрит по сторонам.
Сосет че-то…
НИКИТА. Что?
ФЕДОР. Жрать говорю охота. Ты не хочешь?
НИКИТА. Нет. Так еды же ещё с дороги полно.
ФЕДОР. От еды твоей матери у меня изжога.
НИКИТА. От образа жизни у тебя изжога.
ФЕДОР. Будешь умничать, получишь по сопатке. Ладно, пошли.
Идут дальше. Никита постоянно отстает, фотографирует на ноутбук вокзал.
НИКИТА. Постой! Я же забыл (Останавливается.)
ФЕДОР. Начинается. Чего забыл?
НИКИТА (достает телефон). Маме же надо позвонить.
ФЕДОР. Успеем. Пошли (Отходит.)
НИКИТА. Обещали же, как приедем.
ФЕДОР. Пошли, пошли. Потом все это.
НИКИТА. Но она ждёт.
ФЕДОР (останавливается, подходит к Никите, резко). Ты тормозишь нас.
Подходит цыган.
ЦЫГАН. Москва – хорошо, зима – плохо. Мужики, телефон недорого не нужен?
ФЕДОР. Не нужен.
ЦЫГАН. Почем заберешь? Дешево отдаю. Посмотри сенсор, какой хороший, а камера какая. Почем заберешь, а?
ФЕДОР. Сказал же, не надо.
НИКИТА. А почем отдаешь?
ЦЫГАН. За три тысячи отдаю. Деньги нужны, кредит платить.
НИКИТА. Можно посмотреть? (Смотрит, Федору.) Ты знаешь, сколько такой в магазине стоит?
ФЕДОР. Знаю. Зеро такой стоит.
НИКИТА. Работает же всё. Может, возьмём?
ФЕДОР. У меня есть телефон.
НИКИТА. Так этот вон, какой и так дешево. Может, все же возьмем?
ФЕДОР. Бери. У тебя деньги есть?
ЦЫГАН. Ладно. За две с половиной, на подарок забирай.
ФЕДОР. Сломанный наверно.
ЦЫГАН. На сам посмотри, все работает. Совсем новый. Посмотри камера какая. Вот дома фотографировал (Показывает.)
ФЕДОР (смотрит). Не, я за полтора рубля такой не возьму, тем более на подарок.
ЦЫГАН. Что такое? Почему?
ФЕДОР. Ну, он уже не новый получается, а б.у. Ты знаешь, что такое б.у.? Кто же такое на подарок берет?
ЦЫГАН. За рубль тогда возьми. На. Забирай (Тычет телефоном в Федора.) Забирай и я ухожу. Мужики быстрее надо, а то пенни еще платить придется.
ФЕДОР. Коробка есть от него хоть?
ЦЫГАН. Обязательно, обязательно есть.
Федор покупает телефон.
Вот спасибо друг. Выручил. Пользуйся на здоровье. Дай тебе его бог.
ФЕДОР. Ага, ага. Ты за меня еще свечку поставь.
Цыган уходит. Никита с радостным лицом спешно вытаскивает свой телефон и вынимает из него сим карту. Федор убирает телефон в сумку.
НИКИТА. Ты что убрал?
ФЕДОР. А что мне смотреть на него? Пускай пока лежит. Пригодится, может. Все идем, идем.
Федор и Никита стоят на незастроенном пустыре, по всему краю, которого тянутся крутые обрывы. Наконец закуривают. Осматриваются. Вокруг ни людей, ни домов. Все в снегу. И только в стороне два вагончика, большой деревянный и рядом маленький железный. Рядом с вагончиками небольшой, старенький бульдозер, с красной пятиконечной звездой на двери.
НИКИТА. И зачем мы сюда приехали?
ФЕДОР. Как зачем? Работать.
НИКИТА. Здесь? На пустыре?
ФЕДОР. Это не просто пустырь, а полигон для приемки грунта. Уже через каких-нибудь пять лет здесь будет стоять школа. Землю, под которою мы здесь и будем толкать.
НИКИТА. А где же офис?
ФЕДОР. Офис? Да вон он (Кивает в сторону вагончиков.) Извини, кулеров и пластиковых окон нет, уборщица в туалете не убирает, да и топят плохо.
Подходят к деревянному вагону. На двери вагона висит тяжелый амбарный замок. Федор достает из сумки ключ и принимается открывать его. Замок мерзлый и не дается. Федор сначала дышит на замок, а потом подносит к нему огонь от зажигалки.
НИКИТА. Прикалываешься, да?
ФЕДОР. Неа.
Замок сдается. Федор открывает дверь, и они заходит внутрь.
Федор включает свет. Вагончик низкий и тесный. Его стены местами увешаны разными оборванными плакатами, а местами расписаны художествами прошлых постояльцев. С потолка вместе с паутиной свисает горящая над столом лампочка, а под ногами сплошь пыль и пустые бутылки. Федор подходит к стоящей в углу двухъярусной железной койке и забрасывает на самый верх свою сумку. На стене над койкой широко растянуто знамя «граница на замке».
Чур, я сверху.
НИКИТА. Чем здесь воняет?
ФЕДОР. Потом сынок, потом. Че стоишь? Располагайся.
НИКИТА. Я здесь не останусь.
ФЕДОР. Что такое? Почему?
НИКИТА. Ты же говорил, что работаешь со строительной техникой.
ФЕДОР. Я тебе вообще ничего не говорил. Хотя даже если и так, ты бульдозер снаружи видел? Самая что ни есть техника. Настоящая и боевая.
НИКИТА. Ты все врешь. Признайся, ты разыгрываешь меня?
ФЕДОР. Ну, какие могут быть розыгрыши еще и с дороги? (Включает висящий на стене радиоприемник, заигрывает музыка.) Это кровати, на них мы будем спать. Это электрическая плита, на ней мы будем готовить. Это стол, на нем мы будем есть. А это телевизор, его мы будем смотреть в свободное от работы время, если не будет выпендриваться антенна на крыше. Диски вон с фильмами там еще какие-то. Что еще? Обогреватель вон масляный, работающий… кажется. Шкаф (Подходит и открывает его.) Вот и вещи мои здесь. Свои повесишь вот сюда справа от моих.
НИКИТА. Я здесь жить не буду.
ФЕДОР. И че обратно поедешь? А я думал мы с тобой вместе теперь.
НИКИТА. Люди так не живут.
ФЕДОР. Люди еще и не так живут.
НИКИТА. А мне плевать. Я не останусь.
ФЕДОР. У тебя есть выбор? (Не сразу). А вообще знаешь, поезжай. Оно может быть и правильнее, белым-то людям здесь не место. Остановка помнишь где, вокзал тоже. Маме привет.
Постучав Никиту по плечу, Федор отходит и принимается разбирать сумки. Никита уходит. Через мгновение возвращается. Федор уже что-то жует.
Забыл чего?
НИКИТА. У меня нет денег.
ФЕДОР. И у меня нет.
НИКИТА. Но мне не уехать без денег.
ФЕДОР. Сочувствую. Но помочь ничем не могу.
НИКИТА. Может, хватит издеваться? Дай мне денег я знаю, у тебя есть.
ФЕДОР (подходит ближе, со злостью). А что ты еще знаешь, сопляк? А знаешь ли ты что деньги, на которые мы приехали мне выслали на дорогу, чтобы мы добрались? Или может, ты знаешь, что с первой же зарплаты нам нужно будет вернуть эти деньги, отбить, а потом вернуть? Знает он. Жизни еще не видел, не топтал и не потел над ней, чтобы знать много.
Никита повержено ставит сумку на пол.
Ну чего стоишь? Дверь закрывай. Дует же.
Вечером Федор и Олег сидят в деревянном вагончике, выпивают и закусывают под музыку из приемника.
ОЛЕГ (весело). Федь хохму новую хочешь?
ФЕДОР. Давай.
ОЛЕГ. Хорошо мужики теперь устроились, деревья растут сами, сыновей рожают жены, а дома таджики строят (Смеется.)
ФЕДОР. Ну, ну. У кого что болит…
Входит Никита с мясом на шампурах.
ОЛЕГ. О! Мясо! Наконец-то.
ФЕДОР. Никита хлеб еще порежь.
Никита оставляет на столе мясо и приступает к хлебу. Олег разливает водку. Они с Федором выпивают, и закусывают мясом.
ОЛЕГ. Отлично пожарил Никитос. Спасибо. От души.
НИКИТА. На здоровье.
Входит Егор.
ЕГОР (улыбаясь, подходит к Никите). Ну что, здорова студент! (Протягивает Никите руку.)
НИКИТА. Здрасте.
Жмут руки.
ЕГОР (осматривает Никиту). Вымахал. Здоровый стал (Слегка толкает его в плечо.) Узнал меня хоть?
НИКИТА. Узнал.
ЕГОР. Постарел наверно да? Мозоль вон, какой отпустил, как рожать собрался да? (Трясет живот рукой.) Ничего с ним поделать не могу, прет и прет. Толкушка совсем седая стала (Теребит волосы на голове.) Возраст ети его мать. Нервы. А ты здорово на отца похож. Вылитый просто. Мы когда с ним служили, вот он точно такой же был как ты сейчас. А теперь уж сгорбился, старый стал. То спина у него, то давление, а то и жопа бывает, прихватит (Смеется.) Значит, ты работать приехал?
НИКИТА. Ну да.
ЕГОР. А че так не решительно-то?
НИКИТА. Да не нормально.
ЕГОР. Слушай меня тогда сюдой, платить я тебе буду немного, объёмы сейчас ни к черту, работы нет. Сами кое-как выживаем. Будешь помогать отцу. Где-то с танком поможешь, где-то по хозяйству. Потом машину направить, металл подобрать. Так что думаю, на азбуку в любом случае наскребешь. Главное крутиться, толкаться и бодаться. Правильно я говорю?
Никита кивает головой.
Ну, вот и славно. А теперь сказке конец, кто слушал молодец (Хлопает Никиту по плечу и отходит к Федору и Олегу.) Ну а у вас тут чего? Вот дают! Не успели приехать, а уже шашлык жрут.
ОЛЕГ. Так за приезд их Егор.
ЕГОР. За приезд. Вечером наверно еще и в баню соберетесь, да? Чтоб я так жил (Федору.) Как дела-то? Нормально доехали?
ФЕДОР. Нормально. Только в последнее время в поездах укачивать что-то стало. Че такое может быть?
ЕГОР. Не знаю. К врачу, какому сходи.
ФЕДОР. Да ну. По врачам я еще пойду.
ЕГОР. Ну и дурак значит. В нашем возрасте пора бы уже обращать внимание на такие вещи. Что думал всю жизнь, гарцевать будешь?
ФЕДОР. Ничего я и не думал.
ЕГОР. В общем, теперь здесь работать будем. Все как обычно, чтобы тихо, спокойно и без косяков. Принимаем и толкаем, принимаем и толкаем. Конфликтов ни с кем не заводить, на глаза лишний раз никому не попадаться и добрым именем моим нигде не злоупотреблять. Утром из вагона на отвал и вечером по такому же незамысловатому маршруту обратно. Кстати с документами чего у вас всех?
ФЕДОР. Чего, чего? Ничего. Делать надо. У меня еще и на правах на бульдозер срок продления заканчивается.
ЕГОР. Олежка слышал? Документы бы нам надо. Ты там по своим каналам организуй, чтобы грамотно и без лишних затрат только все.
ОЛЕГ. Надо – сделаем.
ЕГОР. У тебя у самого то, как дела? Сухой весь, синий какой-то. Кайфуешь опять гадёныш ты этакий?
ОЛЕГ. Ничего я и не кайфую совсем. На какие шиши кайфовать-то?
ЕГОР. А что, правда, не на что?
ОЛЕГ. Нет.
ЕГОР. Ну, это твои проблемы. Работать не хочешь, а кайфовать хочешь. Так не бывает. Тем более у меня. У меня все трезвенники и язвенники. Правильно я говорю?
ОЛЕГ. Зря ты так Егор. Обижаешь прямо.
ЕГОР. Ладно, ты мне здесь глазки не строй. За ум, когда возьмешься, дашь знать. Помогу чем смогу. А так, извиняй.
ОЛЕГ. А я чего? Я ничего.
ЕГОР. То-то и оно что ты – ничего. Доходяга блин. И не знаешь то ли смеяться над тобой, то ли плакать. Повеселишь нас сегодня, нет?
ОЛЕГ. А мне ни того и ни того не надо. У меня все хорошо будет пацаны. Все еще будет, слышите? Будет и на Олежкиной улице праздник. Будет (Склоняется в беспамятстве на стуле.)
ЕГОР. Да я вижу, надрался он уже. Постелите ему быстрее вон на полу где-нибудь. А то опять запоршивит здесь все. Как с ним быть? Я уже не представляю. Уже и зашивали его, и гипнотизировали. Ничего не берет. Ни в какую жить не хочет человек. Закопать только осталось. Вот чего для счастья не хватает ему, а? Мозгов может?
ФЕДОР. Да нет, не мозгов. Стимула ему не хватает.
ЕГОР. Правильно, стимула. А откуда ему взяться, если единственный ваш стимул, вот (Поднимает перед собой бутылку, грозит Федору пальцем.) Федя тебя это между-прочим тоже касается. Увижу, что зубами скрипишь, убью. Никитос ты здесь самый грамотный теперь, запиши ему это на лбу. И сам чтобы побдительнее, не разрешай батьку бухать. Лады?
НИКИТА. Лады.
ФЕДОР. Егор, а с танком то что?
ЕГОР. А что с ним?
ФЕДОР. Мы ремонт капитальный, когда в последний раз делали?
ЕГОР. Лучше и не напоминай. По больному прямо. Денег нам офис на ремонт его все равно не даст. Они теперь там все только о себе думают, как бы пропусков продать больше, а как мы эти пропуска здесь принимать будем, никого уже оказывается и не заботит. Так что будем решать проблемы по мере их поступления. Увидишь что с танком не так что-то, маякни сразу. Как-то вот так и будем жить.
Утром Федор толкает спящего Никиту в бок.
НИКИТА. Чего?
ФЕДОР. Рота подъем! Чего… Вставай, давай.
Федор одевается. Никита садится на койке и трет глаза.
НИКИТА. А умыться где?
ФЕДОР. А ты воды натаскал, чтобы умываться?
НИКИТА. Нет.
ФЕДОР. Тогда тебе первое партийное задание, найти и принести воды. А пока вон в сугроб лицо окунешь.
НИКИТА. А я знаю, где ее искать?
ФЕДОР. Узнаешь у кого-нибудь. Давай одевайся, время уже.
НИКИТА. Машин же не было еще, че морозиться то там?
ФЕДОР. Машин нет, а работа идет. Рабочее время – это святое. Давай, давай. В темпе вальса.
НИКИТА (встает). Мне одеть нечего. Чистое все.
Федор открывает его чемодан, вытаскивает первое попавшееся и бросает на пол. Топчет сапогами. После поднимает и протягивает Никите.
ФЕДОР. На. Не прошло одной недели, как обули и одели. Да и приберись здесь.
НИКИТА. А че я-то сразу? Вы тут вчера…
ФЕДОР. Ничего, не сломаешься. Веник и совок за шкафом. Так что приступай. А я пока танк заведу (Уходит.)
Никита показывает ему вслед средний палец.
Федор сидит в бульдозере. Никита залезает и усаживается рядом. С громким ревом мотора и шумно скрежещущими гусеницами, бульдозер начинает медленно тянуться на отвал. Никита осматривает кабину и мельком посматривает на Федора. Тот уставленный взглядом в окно, ловко выжимает педали и рычаги.
ФЕДОР. Ну вот, теперь вместе воевать будем. Как спалось, на новом месте?
Никита не слышит. Федор толкает его в плечо.
(Громко). Как спалось, говорю?
НИКИТА. Я практически не спал. Всю ночь слушал твой храп и как скребётся мышь под полом.
ФЕДОР. Скребётся не под полом, а под койкой и не мышь, а крыса. Так что укрывайся плотнее. Они твари больно кусаются.
НИКИТА. Мне нечем укрываться. Я не взял с собой одеяло.
ФЕДОР. Не маленький, решишь эту неприятность. Запомни, тут мамки нет.
Прибывший на полигон камаз, подъезжает задом к отвалу, поднимает кузов и выгружает землю. Никита стоит в стороне и наблюдает. Бульдозер тянет и сталкивает кучу земли в отвал. Потом подъезжает еще один камаз и еще один, а потом еще много камазов. Бульдозер толкает землю.
Никита в вагоне, он стоит у плиты и что-то готовит. Федор входит, снимает шапку и садится за стол.
ФЕДОР. Че есть там чего?
НИКИТА. Я суп сварил (Ставит кастрюлю на стол и открывает крышку.)
ФЕДОР. Пахнет вкусно (Смотрит в кастрюлю.) А морковь то зачем?
НИКИТА. Я с морковью готовлю. Так вкуснее.
ФЕДОР. Здесь главное не вкусно, а быстро и сытно. Так что не выпендривайся.
НИКИТА. А я и не выпендриваюсь. Готовлю, как учили.
ФЕДОР. Не знаю, чему вас там учили (Наливает себе суп, пробует.)
НИКИТА. Ну как?
ФЕДОР. Не посолено совсем (Солит.) Наливай себе и садись. Время идет.
Никита наливает себе суп и садится за стол. Едят.
Сходишь потом в магазин, купишь хлеба, сметаны и к чаю чего-нибудь.
НИКИТА. А шоколадку можно?
ФЕДОР. Что уже по сладкой жизни соскучился?
НИКИТА. Ничего я не соскучился. Просто шоколадку хочу. Так можно?
ФЕДОР. Валяй.
НИКИТА. А машин еще много будет?
ФЕДОР. А кто их знает? Может много, а может, вообще не будет. Чего, сдулся уже?
НИКИТА. Нет. Что уже просто спросить нельзя?
ФЕДОР. Просто сынок в этой жизни ничего не бывает (Доедает и убирает тарелку в сторону.) А теперь, после вкусного обеда по закону Архимеда полагается… Что? Правильно, поспать (Зевает.) Эх! Сейчас бы на массу как следует подавить (Встает.) Но ничего не поделать, некогда нам пока сну предаваться, некогда. Доедай давай быстрее и обратно в бой.
Вечером Федор сидит за столом в вагоне. Он в очках и деловито что-то выписывает из кучи лежащих перед ним журналов к себе в тетрадь.
ФЕДОР (читает вслух). Закаливание семян растений — это процесс, в результате которого повышается способность растения приспосабливаться и переносить неблагоприятные явления и воздействия внешней среды. Процесс закаливания заключается в том, что растения, выращиваемые в комнатных условиях для последующей пересадки их в открытый грунт, постепенно подвергают воздействию более низких температур, близких к условиям окружающей среды. В результате этого процесса жизни устойчивость организма повышается (Задумывается.) Так хорошо. Что дальше? (Читает.) Семена обладают различной степенью всхожести, и зачастую при посеве их в открытый грунт им может не хватить сил, пробиться. Не стоит так же забывать, что грунт, для этого нужно готовить заранее. Количество и качество семян во многом зависит от репродуктивной функции родительского растения и может изменяться с возрастом и от условий окружающей среды. Семена, собранные со слабого растения будут обладать низкой всхожестью или вообще не вызреют (Задумывается.)
Входит Никита с пакетами в руках. Подходит к Федору.
НИКИТА. Что это здесь у тебя?
ФЕДОР (прикрыв журнал). Надо.
Улыбнувшись, Никита отходит к столу и разбирает пакеты с продуктами. Открывает и откусывает шоколадку.
Как сходил?
НИКИТА. Нормально.
ФЕДОР. Нашел магазин?
НИКИТА. Угу. Как видишь.
ФЕДОР. Все купил?
НИКИТА. Все.
ФЕДОР. А пива взял мне?
НИКИТА (не сразу). Взял. Только Егор Викторович запретил тебе пить. Забыл?
ФЕДОР (подходит и берет бутылку пива). А кто здесь пьет? Так, выпиваем разве что. Вечерняя разгрузка. И вообще грызи свою шоколадку молча.
Федор с пивом возвращается за стол, читает. Никита с шоколадкой усаживается за ноутбук.
НИКИТА. Ничего не выходит…
ФЕДОР. Ты про что?
НИКИТА. Интернет не подключается. Хотел с мамой на связь выйти. Дашь денег я завтра другой интернет куплю?
ФЕДОР. Я же говорил денег нет, тем более на твои игрушки.
НИКИТА. И чего теперь делать?
ФЕДОР. Не знаю чего тебе делать. Не мешай.
НИКИТА. Ладно, будем тогда зомби мочить.
Никита включает игру и начинает играть. Звук от нее отвлекает Федора. Он встает, подходит и заглядывает в ноутбук.
ФЕДОР. Чего это у тебя здесь?
НИКИТА. Это игрушка такая. Новая. В нее сейчас все играют.
ФЕДОР (надев очки присматривается). И про что она?
НИКИТА. Про город, в котором произошло что-то неизвестное, и все жители превратились в зомби. Теперь чтобы выжить и сохранить свои жилища, они должны держаться в стороне от других, и если что просто мочить друг друга. Только так мы можем сохранить себе здесь жизнь.
ФЕДОР. Мы?
НИКИТА. Ну да, мы. Я с ребятами со своими по сети играю.
ФЕДОР (садится рядом, наблюдает). Можно попробовать?
НИКИТА. Можно. Только смотри, чтобы на нас не напали. Мы пока еще не набрали нужных для сражений сил и наши оградительные сооружения не крепки (Передает ноутбук.)
ФЕДОР. Е-мое. Чего тут нажимать то хоть?
НИКИТА (показывает). Вот вперед, вот назад. А вот эта кнопка, стрелять.
Федор с неподдельным интересом погружается в игру. Никита наблюдает за ним, улыбается.
Так что за журналы ты там читаешь?
ФЕДОР. Да так. Ничего особенного. Садоводством хочу начать заниматься.
НИКИТА. Не думал что тебе это интересно.
ФЕДОР. Так к пенсии готовлюсь.
НИКИТА. А деньги на интернет дашь?
Федор отвлекает от игры руку и показывает ему дулю.
Ну, вот теперь я и без компа остался (Осмотревшись по сторонам.) Видимо придется ложиться спать.
Никита ложится, а Федор продолжает сидеть за игрой.
Днем Федор и Никита заливают в бульдозер соляру. Канистра большая и они удерживают ее вдвоем.
ФЕДОР. Помнишь ту яму с водой, которую я утром засыпал?
НИКИТА. Да.
ФЕДОР. Загоняй машины прямо на нее.
НИКИТА. Как это?
ФЕДОР. Красиво, как.
НИКИТА. Но они же утонут там.
ФЕДОР. Тебя это не должно волновать. Просто засади их козлов туда и все.
Закончив, Федор садится в бульдозер. Никита закрывает и отбрасывает канистру в сторону.
Подними и отнеси на место.
НИКИТА. Потом поднимем.
ФЕДОР. Бегом!
Никита спускается и, подобрав канистру, относит её на место.
Днем на отвале, Федор вылезает из бульдозера и подходит к Никите.
ФЕДОР (грозно). Я тебе, куда сказал этих козлов направлять?
НИКИТА. Папа, они же сядут там.
ФЕДОР. Срать я на них хотел!
НИКИТА. Пацаны нормальные все. Жалко.
ФЕДОР. Му-му не е…! Чтобы засадил! Даю тебе последнее китайское предупреждение (Отходит.) Нормальных пацанов нашел… Черти конченные они все.
Акопыч, водитель армянин, плетется за Федором по отвалу. Никита наблюдает со стороны.
АКОПЫЧ. Ну что Федя? Что теперь делать будем? Почему молчишь?
ФЕДОР. Ты задаешь слишком много вопросов.
АКОПЫЧ. Ну, ты же молчишь. Только не молчи, я прошу тебя. Лучше скажи, что делать будем. Мне же обратно надо. Еще земля грузить надо.
ФЕДОР. Не знаю я чего теперь тебе делать. А меня работа ждет.
АКОПЫЧ. И меня работа ждет. Никак стоять нельзя. Рэйсы, рэйсы у меня. Может, решим что-нибудь, а Федя?
ФЕДОР (останавливается, поворачивается). Замучил ты меня. Ну что мы можем здесь решить? Мне начальство строго настрого запретило машины дергать. Бортовую на танке кончу, что потом делать буду?
АКОПЫЧ (качает головой). Ай, что делать, что делать?..
ФЕДОР. Ладно. Есть у меня одна мысль.
АКОПЫЧ (пробуждается). Правда?
ФЕДОР. Правда. Постараюсь вытащить тебя. По старой дружбе.
АКОПЫЧ. Ай, хорошо. Точно сделаем?
ФЕДОР. Точно. У тебя трос есть?
АКОПЫЧ. Нет.
ФЕДОР. Ну, вот еще и троса у тебя нет. Значит так, слушай меня внимательно и это будет правильно. Давай мне сейчас рубль и я тебя выдерну. Мой трос к тебе привяжем и выдернем. Быстро только чтобы все.
АКОПЫЧ. Зачем ты так Федя?
ФЕДОР. Что такое?
АКОПЫЧ. Почему так много?
ФЕДОР. Так я не понял, ты хочешь выехать или нет? Или ты ночевать здесь останешься?
АКОПЫЧ. Нет, нет. Я домой хочу. Давай пятьсот, а?
ФЕДОР. Нет. Рубль. Смотри ночью холодно. Тебе солярки хватит машину греть?
АКОПЫЧ. Ну, нет у меня тысяча. Только пятьсот. Может, сделаем все же Федя, а?
ФЕДОР. Все. Надоел ты мне. Пошел я. Некогда мне здесь с тобой. Спокойной ночи.
Федор уходит и Акопыч пристает к Никите. Плетется за ним.
АКОПЫЧ. Никита возьми персик. Армянский. Только что с самолета.
НИКИТА (берет). Спасибо.
АКОПЫЧ. Что я ему плохое сделал? Машины весной тонули, я ему кирпич на дорогу возил. И еще привезу. Ну, сколько время уже прошло? Что я сегодня заработаю? Что домой принесу? За комнату — дай, за документы — дай, за работу и за машину – дай. А еще ведь кушать надо, вещи покупать надо, тете Ануш лекарства покупать надо. Поговори с ним, скажи, что нет у меня тысяча. Мамой клянусь.
НИКИТА. Он что с тебя тысячу просит?
АКОПЫЧ. Да. Мне же хозяин эти деньги не вернет. На посту остановили, штраф заплатил, до сих пор не вернул. Поговори а. Может у тебя получится переменить его.
НИКИТА. Да уже наверно ни у кого не получится переменить его.
АКОПЫЧ. Что делать, что делать?
НИКИТА. Сам не знаю. Ладно. Попробую поговорить. Подожди.
АКОПЫЧ. Сделай да, братка. Дай бог здоровья.
Никита подходит к Федору.
НИКИТА. Перестань. Вытащи его.
ФЕДОР. Еще что?
НИКИТА. Вытащи. У него нет денег.
ФЕДОР. Это у него денег нет?
НИКИТА. Да. Вытащи.
ФЕДОР. Что уже жалобную песню тебе пропел?
НИКИТА. Ничего он мне не пел. У него, правда, нет.
ФЕДОР. Нет у него… Да он больше меня зарабатывает. Потом где ты видел, чтобы водила без денег ездил? Запомни, верить нельзя никому. Ни своим, ни чужим. Все поголовно врут. Все. Даже я. Кстати, он тебе мамой не клялся?
НИКИТА. Нет. А что?
ФЕДОР. Первый признак того что врет. И не жалей никого. Запомни, кто жалеет тот дурак. Повидал я таких слезоточивых, знаешь сколько? Ты его пожалеешь, а тебя потом кто жалеть будет, Пушкин?
НИКИТА. Ну, ты же сам его туда…
ФЕДОР. Да? А я думал, это ты его туда (Смеется.) Ладно, ладно. Шучу. Не бери близко к сердцу. Вредно это. А вообще если тебе так его жаль, заплати за него.
НИКИТА. И заплатил бы.
ФЕДОР. Дурак ты. Ну, ничего время лечит. Образумишься. А сейчас иди, бери трос и привязывайся к его мосту.
НИКИТА. Сам привязывайся (Уходит.)
ФЕДОР. Щегол еще. Эх! Не украсть, не покараулить.
Акопыч отдает Федору тысячу.
ФЕДОР. А говорил нет. Ну что все ровно?
АКОПЫЧ. Федя, Федя… Деньги – еще не все.
ФЕДОР. Серьезно? А что еще что-то есть? Говори че.
АКОПЫЧ. Да. Много. Много чего еще.
ФЕДОР. Ну, ну. Ты мне армяшка сказки тут не рассказывай. Я эту жизнь вдоль и поперек прочухал. Уезжай лучше подобру. Кажется, ты спешил.
АКОПЫЧ. Такой сын у тебя, а ты… для себя живешь.
ФЕДОР. Уезжай, кому сказал! Пока я добрый.
Акопыч уходит. Федор подходит к Никите.
Иди, переодевайся.
НИКИТА. Зачем?
ФЕДОР (дает ему тысячу). Сходишь и купишь интернет.
НИКИТА. Ты же говорил…
ФЕДОР. Иди я сказал! Вечером с матерью на связь выходить будем. Иди, иди, а то я передумаю.
Никита берет деньги и уходит.
Вечером в вагоне Федор и Никита выходят на связь с Леной по скайпу.
НИКИТА. Привет мам!
ЛЕНА. Здравствуйте мои дорогие!
НИКИТА. Как ты там?
ЛЕНА. У меня все хорошо. Скажите лучше как вы там?
ФЕДОР. Да тоже хорошо все. Отдыхаем после работы.
ЛЕНА. Молодцы. Никита ты справляешься?
ФЕДОР. Справляется он, справляется. Сегодня уже машину одну утопил.
ЛЕНА. Как утопил? Никита.
НИКИТА. Не слушай его мам.
ФЕДОР. Ладно, ладно. Вытащили мы ее. Все нормально Лен.
ЛЕНА. А я сегодня кухню заказала. Через пару дней должны привезти.
ФЕДОР. Ну, это же хорошо. Молодец мама.
ЛЕНА. Скучаю по вас сильно.
НИКИТА. И мы скучаем мам.
ЛЕНА. Федя там кредит до десятого заплатить нужно…
ФЕДОР. Знаю. Постараюсь на днях выслать тебе деньги. Я предупрежу.
ЛЕНА. Труженики вы мои. Люблю вас.
НИКИТА. И мы тебя любим мам. Очень.
Здесь Федор резко закрывает крышку ноутбука.
Ты чего?
ФЕДОР. Завязывай, давай!
НИКИТА. Чего завязывать?
ФЕДОР. Со всем этим говорю, завязывай. Любим, скучаем… Знал бы, что придется выслушивать все это, хрен бы тебе, а не интернет (Уходит.)
Федор и Егор сидят в кафе у Рустама. Едят шашлык и выпивают.
ФЕДОР. Егор мне деньги нужны.
ЕГОР. Я же уже отсылал тебе.
ФЕДОР. Так те на дорогу были.
ЕГОР. А сейчас на что?
ФЕДОР. Мне нужно домой отправить, жена кухню заказала.
ЕГОР. Ты знаешь, я всегда первым делом расплачиваюсь с женатиками, но на данный момент я считаю это баловством. Да и потом объёмов никаких, офис нам не платит. Я вообще не знаю, как буду расплачиваться с вами в этом месяце.
ФЕДОР. Я сейчас на солярке экономлю. Ты же знаешь, со мной у тебя в производстве никогда не возникали лишние затраты.
ЕГОР. Да это капля в море, солярка твоя. Мне от нее не жарко и не холодно. Машины к нам лениво идут, пропуска никто не покупает. А ты кухню…
ФЕДОР. Ну, ты пойми, в жопе я сейчас.
ЕГОР. А ты Федя и не вылезал оттуда. Губы только торчат, чтоб покурить. Сына ещё притащил сюда. Зачем? Самому жрать нечего, а ты семейные подряды устраиваешь.
ФЕДОР. Может, найдешь всё-таки для меня, а? В счет зарплаты?
ЕГОР. Какой зарплаты? Денег нет. Все. Мне ещё аккумуляторы покупать. Давай выпьем лучше (Поднимает стопку.)
Федор отодвигает свою стопку.
Ты чего обиделся что ли, Федь? Твою медь! Ладно. Черт с тобой. Дам деньги. Может поэтому мне бог здоровья дает, что лишний раз не закрываю на вас бедоносцев глаза. Когда нужны?
ФЕДОР. Желательно сегодня. Пока дойдут.
ЕГОР (демонстративно). Вот. Из рабочих достаю.
ФЕДОР. Спасибо.
ЕГОР. Спасибо… Не чужие люди. Чего там?
ФЕДОР. И это… извини что напряг.
ЕГОР. Все, завязывай, сказал! Тебе-то бляха – муха за что извиняться?
ФЕДОР. А что не за что?
ЕГОР. Слушай вот чего ты опять, а? Ну, скажи чего? Вот любишь грузиться. Уныние, между прочим, самый страшный грех. Ну, сам посмотри, работа, какая ни какая пока есть, сын помогает, жене вон денег сегодня отошлешь… Потом весна скоро. Все хорошо. А там денег заработаем и сразу же свалим отсюда. Наташка как раз родит и свалим.
ФЕДОР. Как думаешь, кто родится?
ЕГОР. Пацан, конечно. Кто же еще?
Подходит Рустам, узбек, на вид ровесник Федора и Егора.
РУСТАМ. Приятного аппетита вам дорогие ребята.
ЕГОР. Спасибо, коль не шутишь.
РУСТАМ. Обижаешь. Какие могут быть шутки? Надеюсь все хорошо, все вкусно?
ЕГОР. Все просто супер. Огромное спасибо. Так я в туалет и потом сразу на выход. Всем привет.
ФЕДОР. Пока Егор.
РУСТАМ. Счастливо. Приходите к нам еще.
Егор уходит. Рустам садится на его место.
Федя у меня к тебе дело есть. Помощь твоя нужна.
ФЕДОР. Говори, че.
РУСТАМ. Знаешь кафе Анвара, этого хитрого таджика, что на другом конце берега?
ФЕДОР. Ну, знаю и чего?
РУСТАМ. Так вот, дело в том, что дорога, по которой к нашим кафе можно добраться, с его стороны пользуется большей проходимостью, чем с моей.
ФЕДОР. Так и чего дальше?
РУСТАМ. Нужно ведь исправить это недоразумение. Так сказать как-то, восстановить справедливость.
ФЕДОР. Хорошо. И что для этого, по-твоему, нужно сделать?
РУСТАМ (наклоняется ближе). Я долго думал и решил, что мы могли бы просто взять и засыпать дорогу к его кафе снегом.
ФЕДОР. Сдается, ты мне хитрый узбек, калымнуть предлагаешь?
РУСТАМ. Правильно мыслишь Федя. Но я не хитрый, как ты выразился. Вот Анвар – хитрый. А Рустам нет. Рустам – справедливый.
ФЕДОР. Вот значит, как теперь справедливость восстанавливается?
РУСТАМ. Федя ты знаешь, я тебя деньгами не обижу. Так что скажешь?
ФЕДОР. Ничего не скажу. Не так просто все это. Туда же бульдога подогнать нужно будет как-то.
РУСТАМ. Думай. Сколько нужно столько и думай. Только я тебя прошу, сделай. Сделай Федя (Уходит.)
Федор и Никита в кабине бульдозера, обедают чебуреками.
ФЕДОР. Гадость.
НИКИТА. А мне нравиться.
ФЕДОР. Где ты их взял?
НИКИТА. Купил в палатке, здесь недалеко.
ФЕДОР. Вот раньше были вкусные чебуреки. А сейчас…
НИКИТА. Не знаю. По мне так вкусно.
ФЕДОР. А откуда вам щеглам знать, что такое вкусно? На гамбургерах вкус не воспитаешь.
Никита закуривает. Глубоко зевает.
Ты сюда дрочить приехал?
НИКИТА. Нет.
ФЕДОР. А что тогда?
НИКИТА. Ничего. Просто спать хочу.
ФЕДОР. Я в твоем возрасте вообще не спал.
НИКИТА. А че делал?
ФЕДОР. Все делал. Учился, работал… Жил, в конце концов. Наши родители построили для нас мир, и нам нужно было жить в нем.
НИКИТА. И как вам жилось?
ФЕДОР. Как бы тяжело им не пришлось, они поработали на славу. А им пришлось тяжело. Война. Разруха. Пустота. И только всепоглощающая вера в жизнь и в будущее вселила в них уверенность в завтрашнем дне. Они отвоевали жизнь. Они вновь построили ее для нас. Они умели жить и умели любить жизнь. Они умели любить.
НИКИТА. А ты умеешь любить?
ФЕДОР. Оглянись. Ну а какой любви здесь может идти речь? Задавил я в себе это.
НИКИТА. Как это?
ФЕДОР. Вот так взял и задавил. Все, хватит нежностей. Кстати ты много куришь, советую тебе вообще бросить эту заразу. Сейчас не бросишь потом и подавно. Да и нам нужно экономить.
НИКИТА. Я курю, потому что здесь нечем дышать. Твои ноги воняют.
ФЕДОР. Потопчешь с мое, тогда посмотрим.
НИКИТА. Элементарные правила гигиены тоже никто не отменял.
ФЕДОР. Поумничай, поумничай.
НИКИТА (кивает на рычаги). А можно попробовать?
ФЕДОР. Ты что, правда, хочешь попробовать?
НИКИТА. Ну да. А что здесь такого?
ФЕДОР (задумавшись). Не нужно тебе пробовать. Будешь учиться на нормальную профессию.
Никита входит в вагончик. Федор переодевается.
НИКИТА. Ты уходишь?
ФЕДОР. Да. Отлучусь ненадолго.
НИКИТА. Куда?
ФЕДОР. Помыться и постирать свои вещи.
НИКИТА. Я тоже хочу помыться.
ФЕДОР. Сходишь в следующий раз.
НИКИТА. Но я хочу сейчас. Почему мы не можем сходить вместе?
ФЕДОР. Потому что мой знакомый, к которому я пойду, не любит когда приходит сразу много народа. Скажи спасибо, что он вообще принимает меня.
НИКИТА. Спасибо. Ты что надел мои спортивные штаны?
ФЕДОР. Да. Как я тебе? Кстати у тебя где-то был одеколон?
НИКИТА. Он закончился. А зачем тебе душиться перед твоим знакомым?
ФЕДОР. Я хочу подушиться для себя. Запоршивился я чего-то.
НИКИТА. А мама?
ФЕДОР. Что мама?
НИКИТА. Мы должны позвонить ей. Ты забыл?
ФЕДОР. Позвонишь маме без меня и передашь ей привет.
НИКИТА. Она спросит, где ты и что мне ей сказать?
ФЕДОР. Правду. Всё, я ушёл. Дверь не закрывай. Я быстро (Уходит с сумкой.)
НИКИТА. Ну и вали. Возьму и скажу ей, правду.
Днем Федор и Рустам в кафе.
ФЕДОР. Я согласен.
РУСТАМ. Федя ты даже не можешь представить себя как я рад. А хочешь аванс?
ФЕДОР. Нет.
РУСТАМ. То есть все после дела, да?
ФЕДОР. Послушай, я помогу тебе, но денег мне твоих не надо.
РУСТАМ. Как не надо? А что надо?
ФЕДОР. Просьба у меня к тебе будет.
РУСТАМ. Говори. Я слушаю тебя.
ФЕДОР. Рустам, тебе случайно повар на работу не требуется?
РУСТАМ. Повар?
ФЕДОР. Да.
РУСТАМ. Честно сказать нет. А почему ты спрашиваешь?
ФЕДОР. Да видишь ли в чем дело, сын ко мне приехал. Вот работу ищет. По специальности.
РУСТАМ. Он что повар?
ФЕДОР. Да. Техникум закончил. Диплом есть.
РУСТАМ. Ай, молодец.
ФЕДОР. А сейчас вообще в институт поступать собирается. Высшее будет получать. Если все хорошо технологом выйдет.
РУСТАМ. Ай, молодец. Ай, красавец.
ФЕДОР. Ну, так что по рукам?
РУСТАМ. По рукам.
Жмут руки.
ФЕДОР. Спасибо тебе большое Рустам. Когда ему можно будет подойти?
РУСТАМ. Когда, когда? Сразу же после того как ты выполнишь свою часть сделки.
ФЕДОР. Ах, ну да. А я и забыл. Тогда сделаем прямо сегодня. Ночью.
РУСТАМ. Вот это уже другой разговор. И уже с завтрашнего утра я в твоем полном распоряжении. Ты знаешь я здесь каждый день. Пускай твой сын подходит в любое удобное ему время.
ФЕДОР. Спасибо.
Вечером в вагончике Никита смотрит телевизор и отмывает грязные руки в тазике с горячей водой. Входит Федор.
НИКИТА. Ты что-то сегодня допоздна…
ФЕДОР. Так дорогу все пробивал (Садится за стол и смотрит на Никиту.) Никита, а тебе нравиться твоя профессия?
НИКИТА. А что?
ФЕДОР. Нравиться или нет?
НИКИТА (жмет плечами). Да нормально вроде. А в чем дело то?
ФЕДОР. Я подумал, может быть, тебе не помешало изучить какую-нибудь еще кухню?
НИКИТА. Зачем?
ФЕДОР. Ну, чтобы специализироваться не на одной, а на многих. Так ты будешь востребован больше.
НИКИТА. Не думал что тебе это интересно.
ФЕДОР. Да мне плевать. Главное чтобы это тебе было интересно. Лопату то мы тебе всегда успеем найти. Кстати на днях мы с Егором заезжали в кафе здесь недалеко. Очень уютное и приятное место. Так вот они подыскивают на работу повара.
НИКИТА. И что?
ФЕДОР. Я подумал, тебе могло бы подойти это предложение.
НИКИТА. Ты много думаешь в последнее время. На тебя это не похоже.
ФЕДОР. Так тебе интересно или нет?
НИКИТА. Нет.
ФЕДОР. Ты что же предпочтешь грязь и холод чистому и теплому месту?
НИКИТА. Да. Мне у тебя и в бульдоге тепло.
ФЕДОР. Так там же воняет.
НИКИТА. Привык уже. Я пойду спать.
Никита отходит и ложится на койку. Федор склоняет и трет голову.
Утром на отвале, Федор подходит к лежащей на земле тракторной балке и привязывает к ней трос.
НИКИТА. Что это?
ФЕДОР. Запчасть на наш танк (Берется за трос и с трудом тащит балку за собой.)
НИКИТА. Ты что собираешься тащить прямо вот так?
ФЕДОР. А что остается делать? Там кабель тянут, бульдога мне сейчас сюда никак не подогнать.
НИКИТА. Но не тащить же теперь эту махину на себе?
ФЕДОР. Придется (Тащит.)
Никита подрывается с помощью.
Оставь, оставь. Уйди.
НИКИТА. Я помогу тебе. В ней же килограмм двести пятьдесят, если не больше.
ФЕДОР (отмахивается). Вот поэтому то и отстань. Я сам справлюсь. Сам дотащу ее.
Федор с трудом тащит балку.
НИКИТА. Почему ты не разбудил меня?
ФЕДОР. Хотел, чтобы ты выспался. У тебя сегодня ответственный день.
НИКИТА. О чем ты?
ФЕДОР. Что забыл? У тебя сегодня собеседование по поводу новой работы.
НИКИТА. Я же сказал, что никуда не пойду.
ФЕДОР. А я сказал что пойдешь.
НИКИТА. Ты сказал?
ФЕДОР. Я сказал.
НИКИТА. А ты кто пуп земли что ли?
ФЕДОР. Нет. Куда мне? Я всего лишь толкаю эту гребанную землю. Значит, не пойдешь?
НИКИТА. Нет. Скажи, почему ты вдруг решил подсунуть мне другую работу? Я что уже успел напрячь тебя своим присутствием?
Федор ничего не отвечает и отходит. Садится в бульдозер и заводит его. После выходит из кабины.
ФЕДОР (сверху). Рессора!..
НИКИТА (сквозь шум от бульдозера). Я не слышу.
ФЕДОР (показывая в сторону кучи с землёй). Рессора!..
НИКИТА (показывая, что не слышит). Что? Я не слышу тебя.
Федор спускается к нему и хватает его за воротник.
ФЕДОР. Издеваться вздумал? Да я тебя щенка с отвала спущу!
НИКИТА. Я, правда, не слышал тебя.
ФЕДОР (показывает в сторону). Вон в земле лежит рессора. Сейчас вытащишь, отряхнешь её от снега и земли, и отложишь в сторону.
НИКИТА. Зачем?
ФЕДОР. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Металл собирать будешь.
НИКИТА. А чего я плохого то сделал?
ФЕДОР. Поймешь когда-нибудь.
НИКИТА. Подрастешь, прохаваешь… Запугал! Если ты не в курсе я уже довольно взрослый и уже сам могу отдавать отчет своим действиям и поступкам. И потом много ли ты слушал своего отца?
ФЕДОР. Много. И не только слушал, но и слушался его. Я любил и уважал его.
НИКИТА. Да, да. Все вы умные только не богатые. Скажешь, дед тебе в свое время такого советовал и желал?
ФЕДОР. Какого такого?
НИКИТА. Вот такого. Оглянись. Это же богом забытая дыра. Помойная яма. И ты в ней просто червяк. Грязный, тощий червяк.
ФЕДОР (задумывается). Нет, он не желал мне такого. Он хотел, чтобы я стал инженером. Хотя какое было дело до того что хочет он или кто либо другой. Мне было двадцать. Я вернулся из армии и мир был у моих ног. Мир, огромную частичку которого мне привелось защищать. Я чувствовал себя взрослым, самостоятельным и гордым тем более от чужого мнения. Ребята шли учиться, кто, куда, а я не долго думая отнес документы в строительный. Тогда я еще грезил, что смогу свернуть любые горы.
НИКИТА. Почему ты не говорил нам, кем работаешь на самом деле?
ФЕДОР. Не забудь про металл. Железо сюда, медь сюда. Приступай.
НИКИТА. Почему ты уходишь от ответов? Чего ты боишься?
Самосвал вздымает кузов в небо и высвобождает из своих объятий двадцать кубов земли. Никита осматривает кучу и вынимает из нее металл. Относит его в сторону. После подходит к Федору, держа в руках какую-то ржавую, обшарпанную железяку.
НИКИТА. Смотри, что я нашел. По ходу автомат (Весело поднимает перед собой, прицеливается.)
ФЕДОР. Где ты это взял?
НИКИТА. В земле. Где же еще? (Воображает выстрел.)
ФЕДОР (забрав, смотрит). Это пулемет. С танка какого-то.
НИКИТА. Старый.
ФЕДОР. Старый. С войны в земле лежит.
НИКИТА. Как думаешь, он еще стреляет?
ФЕДОР. Нет. Теперь это просто старая железяка. На (Отдает.) Отнеси к вагончику и избавь его от грязи и ржавчины.
НИКИТА. Зачем он тебе?
ФЕДОР. Потом к нашему танку его приварим.
НИКИТА. Так он же уже не стреляет.
ФЕДОР. А мы все равно приварим. Танк без пулемета – не хорошо это как-то.
НИКИТА. И зачем я только вообще его вытащил?
ФЕДОР. Кстати, ты далеко от отвала машины выгружаешь. Мне потом землю тащить далеко. Ближе давай.
НИКИТА. Куда? К самому краю? Они между-прочем не обязаны. По технике безопасности. Я узнавал.
ФЕДОР. Меня не волнует. Я соляру лишнюю жгу. Кстати, сейчас машина сливаться будет. Возьмешь канистру в бульдоге, а когда машина придёт, сольёшь у неё соляру. По двадцать за литр сольешь.
НИКИТА. Я не умею.
ФЕДОР. А чего умеем? Жи-ши пиши через и?
НИКИТА. Ничего не умеем.
ФЕДОР. Я вижу (Смотрит на кучу с металлом.) Сказал же отряхивать металл. Таким его не примут или процент сдерут. Давай отряхивай. А это вообще не металл, ты, что же не разбираешься совсем?
НИКИТА. Совсем. Меня некому было учить.
ФЕДОР. Это ничего. Это никогда не поздно.
Вечером Федор и Никита приходят с отвала.
ФЕДОР. Куда намылился?
НИКИТА. Я устал.
ФЕДОР. Бортовая на танке тоже устала. Посмотри сколько снега и грязи налипло. Возьмешь отбойник на складе и отобьешь им всё лишнее.
НИКИТА. А это не может подождать до завтра?
ФЕДОР. Нет. Сделаешь сегодня.
НИКИТА. Папа я устал и хочу немного отдохнуть.
ФЕДОР. Хорошо. Я передумал. Сделаешь ломом и лопатой. Приступай.
Федор переодевается в вагончике. Входит Никита.
НИКИТА. Ты что снова уходишь?
ФЕДОР. Ухожу да. А что?
НИКИТА. Куда?
ФЕДОР. Вещи после стирки надо забрать. Ну что победил?
НИКИТА. Нет.
ФЕДОР. Не осилил, значит. Что каши мало ел?
НИКИТА. Просто я ни с кем не воевал.
ФЕДОР. Ошибаешься. Всегда с кем-то воюешь.
НИКИТА. Нет. Это ты ошибаешься. Воюешь только ты. Твоя война давно закончилась, а ты все воюешь.
ФЕДОР. Сопляк. Что ты понимаешь?
НИКИТА. Тут и понимать нечего. Что вижу то и говорю. Оглянись. Больше не с кем воевать. Мы живем в мирное время. Тебе не остается ничего кроме как воевать против самого себя.
ФЕДОР. Вернусь поздно (Уходит.)
НИКИТА (ему вслед). Не забудь весело провести время.
Днем Федор и Олег играют в нарды. Попутно Федор точит нож наждачной бумагой. Никита наблюдает за игрой.
ОЛЕГ. Классный ты парень Никитос. Нравишься мне очень. Уважаю я тебя.
НИКИТА. Спасибо Олег. Взаимно.
ОЛЕГ. Ты главное чистым будь дружище. Быть чистым – это самое главное.
ФЕДОР. Что еще расскажешь?
ОЛЕГ. Что еще? Так с бабой я по интернету познакомился. Тридцать пять лет. Четвертый размер и детей нет.
ФЕДОР. Че на свидание теперь пойдешь?
ОЛЕГ. Не знаю. Пишет что секс для нее не главное.
ФЕДОР. А для тебя?
ОЛЕГ. Да я уже и забыл, когда у меня в последний раз было.
ФЕДОР. Так поезжай со своей печалью домой, к жене.
ОЛЕГ. Нет. Домой я не поеду.
ФЕДОР. Почему?
ОЛЕГ. Рано еще.
ФЕДОР. Ты уже, сколько дома не был?
ОЛЕГ. Четыре года.
ФЕДОР. И говоришь рано?
ОЛЕГ. Да. Поверь, я знаю, че говорю Федь. Я себя очень хорошо знаю. Рано еще. Мне даже внутренний голос так сказал.
ФЕДОР. Какой, какой голос?
ОЛЕГ. Внутренний.
ФЕДОР. Какой?
ОЛЕГ. Внут-рен-ний.
Федор смеется.
Никитос, ну скажи ты ему. Чего он? Смейся, смейся. Все смейтесь над Олегом. Над Олегом, только и осталось, что смеяться.
ФЕДОР. Все, все. Извини Олежка. Виноват.
ОЛЕГ. Ты говоришь вот езжай…
ФЕДОР. Олег все, проехали.
ОЛЕГ. Нет, теперь я скажу. Оно может даже и к лучшему. Выговориться мне может надо, а то сидит здесь и свербит (Тычет себя в грудь.) Мне вот весной сорок шестой год пойдет, а я все по жизни как говно в проруби. Ничего так и не достиг и ничего так и не нажил. Геморрой разве что. Только и делаю, что сижу и никак не могу с места сдвинуться. А ведь дома мать, жена, сын. Они ждут меня, своего Олежку. А Олежка не едет. Олежке все страшно. С каждым годом все страшнее. А ведь с каждым новым годом я все старее и все больше перестаю узнавать себя сам.
НИКИТА. А почему страшно?
ОЛЕГ. Потому что их всех тянуть нужно, а я сам на ногах еле стою. Потерялся я мужики. Просто потерялся.
НИКИТА. Слышите? Кажется, дымом пахнет?
ОЛЕГ. Да, да, что-то есть.
НИКИТА. Может с проводкой что?
ФЕДОР (не отрываясь от игры). Так посмотри что с ней не так.
НИКИТА. Я не разбираюсь.
ФЕДОР. А у меня спину с утра прихватило, разогнуться не могу. Что теперь делать предлагаешь?
НИКИТА. Не знаю.
ФЕДОР. А кто знает, Пушкин?
ОЛЕГ. Да ладно, чего ты наезжаешь на пацана? Сейчас посмотрим. Не переживай Никитос.
ФЕДОР. Олежка не влезай. Сам посмотрю (Надевает очки, вскрывает короб и смотрит проводку). Здесь на стыках всегда смотреть нужно. Здесь горит. Смотри, иди.
Никита подходит и смотрит.
Видишь, провода не правильно соединили? Вот этот с этим никогда не соединяют. Смотри, как нужно (Показывает.) Запомнил?
НИКИТА. Да.
ОЛЕГ. Иди, садись играть Никитос.
ФЕДОР. Да куда ему? Ходы записывать разве что.
Никита садится. Играют.
НИКИТА. Скажи, где ты бываешь по ночам на самом деле?
ФЕДОР. Может, тебе еще сказать на ком я бываю?
НИКИТА. Скажи. Давай чего ты? Здесь же все свои.
ФЕДОР. Я же говорил, что ходил к другу стирать свои вещи.
НИКИТА. Не ври. Я видел сумку, вещи в ней как были грязными так такими и остались.
ФЕДОР. Никита я не собираюсь отчитываться перед тобой. В следующий раз просто не присматривайся к моим вещам и все будет хорошо.
Никита смотрит на нож в руках Федора.
Красивый нож, да?
НИКИТА. Зачем он тебе?
ФЕДОР. На охоту собрался.
НИКИТА. Какую охоту?
ФЕДОР. Местную. Кабеля черного видел, по отвалу который бегает?
НИКИТА. Да.
ФЕДОР. Вот решили завалить его.
НИКИТА. Как завалить?
ФЕДОР. Молча. Он как обычно, рядом пробегать будет, а я в него нож.
НИКИТА. Зачем вам убивать его?
ФЕДОР. Я жрать хочу. Ты же толком не готовишь ничего. Тебе же ухо до подушки все быстрее. Да и потом мясо у собак вкусное.
ОЛЕГ. И полезное.
НИКИТА. Ты не посмеешь сделать этого.
ФЕДОР. И кто меня остановит? Ты?
НИКИТА. Я! (Уходит.)
ОЛЕГ. Ну и чего ты докопался до него?
ФЕДОР. Надо так.
ОЛЕГ. На какой?
ФЕДОР. Олежка тебя это не касается. Занимайся лучше своими делами. Кажется у тебя свидание.
ОЛЕГ. Свидание… На какие шиши? А раз секс для нее не главное, будем пока по интернету общаться. Так сказать узнавать друг друга ближе. Федь, а ты жене своей в любви хоть раз признавался?
ФЕДОР. А это-то здесь при чем?
ОЛЕГ. Ну, просто интересно. Что сложно ответить что ли?
ФЕДОР. Нет, не признавался.
ОЛЕГ. А почему?
ФЕДОР. Не считаю нужным.
ОЛЕГ. Что же даже ни одного побудительного мотива не было?
ФЕДОР. Издеваться вздумал?
ОЛЕГ. Нет. Говорю же, интересно. Вы же с ней так долго уже.
ФЕДОР. И чего? Жена – чужой человек. Она никогда не была для меня отдушиной, так же как и я для нее. Всю жизнь она лишь только требовала, ей всегда было что-то нужно от меня. И речь не только о деньгах. Она просто не проникалась ко мне, не пыталась услышать, а лишь давила и винила, давила и винила. А я же не мог ей ничего дать. Или же мог, но крайне мало. Наши отношения всегда напоминали больше сделку, нежели что-то другое. Вообще если глубоко задуматься, сама жизнь и есть вечная сделка. Вплоть до отношений с самим собой.
ОЛЕГ. А ты чего, правда, решил псину завалить?
ФЕДОР (убирает нож). Надо будет, и псину завалю. Все. Отвали Олежка (Уходит.)
Днем Никита приходит в чебуречную. За окошком Лиля, молодая узбечка и доносящаяся с ее телефона национальная музыка.
НИКИТА. Здравствуйте!
ЛИЛЯ (с улыбкой). Здравствуйте! Что будете?
НИКИТА. Давайте чебуреки.
ЛИЛЯ. Сколько?
НИКИТА. Давайте десять. Они у вас очень вкусные.
ЛИЛЯ. Спасибо. Я их сама делаю. Вам с ветчиной или с курицей?
НИКИТА. Давайте всяких.
ЛИЛЯ. Хорошо. Вам подогреть?
НИКИТА. Если можно.
ЛИЛЯ. Да, да, конечно (Набирает и погружает чебуреки в микроволновку.)
НИКИТА. А как вас зовут?
ЛИЛЯ. Лиля.
НИКИТА. Лиля. А меня Никита.
ЛИЛЯ. Очень приятно.
НИКИТА. И мне. Давай тогда на ты, да?
ЛИЛЯ. Давайте.
НИКИТА. А ты откуда Лиля?
ЛИЛЯ. С Узбекистана.
НИКИТА. Там наверно сейчас тепло да?
ЛИЛЯ. Да. Тепло.
НИКИТА. А здесь твоя палатка на самом ветру, не холодно?
ЛИЛЯ. Нет. Что вы? Мне тепло здесь. Как можно замерзнуть? У меня здесь печка, я же весь день пеку. Когда трудишься, не холодно.
НИКИТА. Верно. Надо же ты работаешь каждый день, без выходных и совсем не выглядишь уставшей.
ЛИЛЯ. Я привыкла. Начальник говорит сменщицу подыскивать надо, а я ему говорю – не надо, одна буду работать.
НИКИТА. А ты я смотрю, не боишься трудностей. Так держать.
ЛИЛЯ. Что делать? Работать то нужно. А вы тоже где-то здесь работаете?
НИКИТА. Да. Совсем рядом с тобой.
ЛИЛЯ. А чем занимаетесь?
НИКИТА. Да всяким. Машины с землей выгружаю, металл собираю. В общем, работы хватает.
ЛИЛЯ. Вы молодец. Все. Ваши чебуреки приготовились.
Достает и передает чебуреки. Никита расплачивается.
Пожалуйста.
НИКИТА. Спасибо Лиля.
ЛИЛЯ. Вам спасибо.
НИКИТА. До завтра.
ЛИЛЯ. До завтра.
Никита уходит.
Вечером в вагончике, Федор смотрит рисунки Никиты, на которых лица разных людей.
ФЕДОР. Кто все эти люди?
НИКИТА. Просто люди.
ФЕДОР. Я в молодости тоже хорошо рисовал.
НИКИТА. А сейчас что же?
ФЕДОР. А сейчас рисовать нечего, да и некогда. Мать ты часто рисуешь, девушку свою часто… А моего портрета нет.
НИКИТА. Ты не даешься мне. У тебя не простое лицо.
ФЕДОР. Да? А что с ним не так? Может, попробуешь еще?
НИКИТА. Ты хочешь, чтобы я нарисовал тебя?
ФЕДОР. Ну… Да.
НИКИТА. Хорошо. Давай попробуем.
Приступают. Входит водитель.
ВОДИТЕЛЬ. Здорова были мужики!
ФЕДОР и НИКИТА (вместе). Здорова.
ВОДИТЕЛЬ. Грунт принимаете?
ФЕДОР. Принимаем. Только ты немного опоздал дружок. На сегодня мы уже закрыты.
ВОДИТЕЛЬ. Да я первый раз как бы только сегодня к вам. Еще и диспетчер наша маршрут напутала. Может, впустите все же?
ФЕДОР. Ну конечно впустим. Сейчас вот мы ворота тебе откроем и еще машин десять, под шумок залетит, да? Знаю я все ваши схемы. Так и живете.
ВОДИТЕЛЬ. Да брось чего ты, в самом деле? Аккуратненько ворота откроем и тут же закроем. Я отвечаю за мной никого больше нет. Мужики выручайте, первый день сегодня на самосвале. Я так-то вообще механик. Фирма разваливается, водилы бегут, работать некому, не платят черти ни хрена и еще здесь подставы такие. Да если бы я знал что вы в это время уже закрыты, поперся бы я к вам? Ну, опоздал мужики. С кем не бывает? Выручайте.
ФЕДОР (встает и подходит к нему). Ну что ты скулишь? (Показывает ему часы на руке.) Ты время видишь? Я же тебе по-русски сказал, что мы закрыты. Чего тебе еще не понятно? Ты же не Узбек?
ВОДИТЕЛЬ. Нет.
ФЕДОР. Ну а чего тогда?
ВОДИТЕЛЬ. Ну, будет тебе. Не по-людски это как то.
ФЕДОР. А вламываться сюда вот так, когда люди свое на сегодня уже отпахали и просто хотят немного расслабиться перед завтрашним днем, по-людски это?
ВОДИТЕЛЬ. Я понимаю. Но всего одна машина. Всего одна.
НИКИТА. Папа впусти его.
ФЕДОР. Не лезь. А направлять тебя кто будет? Там сейчас черт голову сломит. Не видно ни черта.
ВОДИТЕЛЬ. Не переживайте. Я сам направлюсь. Сам вывалюсь.
ФЕДОР. Ты вывалишься. Я знаю. Я все знаю. А толкать землю кто сейчас будет? Тоже ты?
ВОДИТЕЛЬ. Одну кучку то? Да перестань. Завтра поутру со всеми остальными спихнёшь.
ФЕДОР. Завтра поутру. Шустрый какой. Хрен тебе, а не завтра. Все. Мы закрыты.
ВОДИТЕЛЬ. Ну, завязывай, правда. Не ночевать же мне здесь с землей? Она же замерзнет там к чертям.
ФЕДОР. А это не наша проблема.
ВОДИТЕЛЬ. Ну чего вообще что ли без вариантов? Войди в мое положение. Будь мужиком.
ФЕДОР. Ты еще здесь?
НИКИТА. Пойдем, я впущу тебя.
ФЕДОР. Никита.
НИКИТА (одевается). Все хорошо. Я покажу, куда ему ехать и выгружу его под самый отвал. Не переживай.
ФЕДОР. Никита.
НИКИТА. Я сделаю все как надо.
ФЕДОР. Никита.
НИКИТА. Что?
ФЕДОР. Ничего. Пропуск с него возьми.
НИКИТА. А да. Точно. Давайте ваш пропуск.
ВОДИТЕЛЬ. Какой пропуск?
НИКИТА. Ну, пропуск, на выгрузку.
ВОДИТЕЛЬ (похлопав себя по карманам). Да мне ничего такого и не давали вроде.
НИКИТА. Но без пропуска нельзя.
ВОДИТЕЛЬ. Послушай паренек, наша фирма к вам триста кубов земли должна вывезти. Давай ты меня сейчас выгрузишь, а я на базу приеду и прорабу скажу, чтобы он мой пропуск завтра с первой же машиной сюда передал. Договорились? Ну, хочешь номера мои спиши. Гадом последним буду, не обману.
ФЕДОР. Так я тебе сейчас и поверил. Ты вон на стеночку посмотри. Видишь, сколько там таких уже ореликов свои номера отметили? Это сколько значит, гадов земля бедная на себе уже носит?
НИКИТА. Папа он привезет. Он не обманывает.
ФЕДОР. Никита, ты, что веришь ему?
НИКИТА. Завтра привезут его пропуск. Он передаст прорабу. Так же?
ВОДИТЕЛЬ. Так. Да чтоб мне пусто было (Крестится.)
ФЕДОР. Они будут кровь нашу пить, нервы трепать, а ты все по своей доброте душевной прощать им? Нет таких надо сразу на место ставить, на глотки им наступать. Ну, сколько я могу тебя учить, что себя, свое место и свою позицию нужно отстаивать. А ты же со своей интеллигенцией далеко не уйдешь. Трудно тебе в жизни придется. С людьми нужно быть наглыми и злыми, так же как они с тобой. Иначе они все на тебе верхом ездить будут. Посмотри, они же все пользуются тобой. Сначала одному хорошо сделаешь, потом всем остальным и что от тебя останется? Запомни, жалеть никого нельзя.
НИКИТА. Ну как ты не поймешь, как тогда мы будем добры друг к другу, если все будем воевать между собой?
ФЕДОР. Вот поэтому не жди от войны добра. Вот поэтому мы и не сплочены. Вот поэтому здесь каждый сам за себя.
НИКИТА. Как ты живешь так, без любви и веры к людям? Как вообще можно жить без людей? Они все всего лишь стремятся жить хорошо. Никто не виноват, что только у тебя ничего не выходит. Твой отвал, словно обочина этой жизни и ты на ней просто изгой. (Водителю.) Пошли. Выгрузишься и дело с концом.
Никита и водитель отходят.
ФЕДОР. Эй ты, стой! Подожди.
Водитель оборачивается.
Тебе случайно солярка не нужна?
ВОДИТЕЛЬ. А за сколько отдаешь?
ФЕДОР. За сколько, за сколько? Как и все, за двадцать пять.
ВОДИТЕЛЬ. Да? А я за двадцать заправляюсь.
ФЕДОР. Ну, так что, да или нет? Двадцать литров прямо сейчас отдам.
ВОДИТЕЛЬ. Не, дороговато.
ФЕДОР. Все иди тогда. Иди, иди. Давай.
Водитель уходит. Федор закуривает, смотрит рисунок Никиты. На рисунке робокоп. После Федор достает мобильный телефон.
(По телефону). Привет Олежка! Че делаешь? Ничего не делаешь. Понятно. Скажи, там никто сегодня на базе в карты случайно не играет? Нет. Слушай, а можешь организовать? Да веселья хочется и денег. Ага (Смеется.) Ну что добро? Все, давай. Спасибо. Скоро буду (Убирает телефон.)
Ночью Федор входит в вагончик, пошатываясь, проходит к койке, и с трудом забирается наверх. Следом входит Олег с двумя ящиками водки, ставит их на пол и подзывает к себе Никиту.
ОЛЕГ. Дружище, загудели мы чего-то сегодня.
НИКИТА (подходит, смотрит на ящики). Я вижу.
ОЛЕГ. Да на эту не смотри. Она вся паленая.
НИКИТА. Так вы вместе были?
ОЛЕГ. Ну да.
НИКИТА. И где вы были?
ОЛЕГ. В кабаке.
НИКИТА. А в кабаке. Нормально. Ничего не скажешь. Мне значит, на сигаретах экономь, а сам по кабакам.
ОЛЕГ. Да ладно Никитос, чего ты? Посидели немного, отдохнули. Стресс сняли.
НИКИТА (с усмешкой). Стресс… У него-то ему, откуда взяться?
ОЛЕГ. Ты за отца не переживай, он свою меру знает.
НИКИТА. Ещё чего? Переживать за него мне только не хватало. Пускай хоть зальётся ею.
ОЛЕГ. Не нужно так дружище. В плохую минуту не дай бог произнесется. Не нужно. Батя то он хороший.
НИКИТА. Ага. Когда спит зубами к стенке. Ты чего хотел Олег?
ОЛЕГ (отводит Никиту в сторону). Понимаешь в чем дело, не берёт меня водяра, а на душе тоскливо.
НИКИТА. Короче Олег.
ОЛЕГ. В общем, у меня другой стимул есть, понимаешь? Ты как, случаем не в теме? Не покуриваешь?
НИКИТА (улыбаясь). Вот от кого, от кого, а от тебя Олежка не ожидал.
ОЛЕГ. Тихо ты чего? Разбудим. Ну, ты не тешься, не тешься. Так я просто, балуюсь.
НИКИТА. Ну, ну.
ОЛЕГ. Смотри бате не слова, а то под бульдозер меня закатает. Ну, так что составишь компанию?
НИКИТА. Извини Олег, но я не в теме. Пойдем лучше спать.
Никита входит в вагончик и ложится на койку. Тут же вскакивает и включает свет. Смотрит на мокрую постель затем наверх, на лежащего, на животе отца.
НИКИТА. Ненавижу, скотина.
Никита забирает подушку и с трудом размещается на двух, сдвинутых стульях. Стулья расходятся, и Никита проваливается меж них. Снова поправляет их и снова проваливается. Слышит, как бредит отец.
ФЕДОР (во сне). Знамя… Где наше знамя?
НИКИТА. В жопе твое знамя.
ФЕДОР. Сейчас же достань его, сверни и спрячь на груди. Иначе будет нашему полку позор.
Утром Федор и Егор в вагончике.
ФЕДОР. Посуду вон вчера Ленке купил у цыган. Десять приборов, и еще чемодан с ножами.
ЕГОР. Вот ты дурень а. Делать нечего тебе.
ФЕДОР. По дешевке совсем.
ЕГОР. У нее, что дома посуды нет?
ФЕДОР. Да другое здесь. Я в карты проигрался.
ЕГОР. И что, много проиграл?
ФЕДОР. Нормально проиграл. Вот теперь посудой прикрываться буду.
ЕГОР. А хочешь правду? (Взволнованно.) Вот смотрю я на вас убогих и делаю вывод, что живется-то вам на самом деле, не так уж и плохо. Шашлыки у вас, карты. Проблем то нет никаких, получается, раз так развлекаете себя. Не стыдно? И почему разит снова от тебя? Снова на пробку сел?
ФЕДОР. Нет.
ЕГОР. А чего тогда? Ну, я же слышу, что разит и явно не мороженым.
ФЕДОР. Да пива выпил вчера всего лишь. Одну бутылку.
ЕГОР. Пива… Смотри, по шапке настучу, и вычту из зарплатных. Будешь у меня на сухом пайке здесь сидеть. Че смотришь на меня так опять?
ФЕДОР. Как так?
ЕГОР. Так… Изучил тебя уже дурака, когда ты смотришь и ждешь чтобы я на тебя посмотрел. Говори уже че надо?
ФЕДОР. Егор мне деньги нужны.
ЕГОР. И мне нужны. Но денег нет.
ФЕДОР. Егор…
ЕГОР. Даже и не проси больше. Все. Я выжитый лимон. Я уже сам из дома выносить начал. Ну, куда такая страсть? И ты еще. Донора что ли нашел?
ФЕДОР. Ладно, извини. Проехали.
ЕГОР. Вот еще кипишивать меня заставляешь. Я наверно точно на этой работе инфаркт заработаю. Из-за вас его заработаю (Пауза.) Зачем тебе деньги? На карты?
ФЕДОР. Нет.
ЕГОР. А на что?
ФЕДОР. Ну, там… В общем…
ЕГОР. Ну не мычи, не мычи! Говори уже.
ФЕДОР. В общем, Томка на днях приезжает.
ЕГОР. И что?
ФЕДОР. Она с сыном приезжает. Погостить, Москву посмотреть.
ЕГОР. Хорошо. Ну а мне что с того? Ко мне она, что ли приезжает?
ФЕДОР. Да нет.
ЕГОР. Тогда почему меня должны заботить чужие проблемы? Алименты чужие? Сам развел курятник, сам его и содержи.
ФЕДОР. Просто я подумал, что мы же друзья все же с тобой…
ЕГОР. Ой, только не клони, не клони на это. Ты будешь баб разводить, а я голову ломать, как тянуть их, да? Друзья… Друзья так не поступают. Я же не гружу тебя своими проблемами. А у меня их тоже выше плеч. Но я привык как-то сам их решать. Сам их решать.
ФЕДОР. Да я понимаю. Но так складывается, что сейчас я вынужден просить у тебя о подмоге. В счет зарплаты хотя бы Егор.
ЕГОР. Не гундось, сказал. А домой, потом интересно че повезешь, дулю в пустом кармане? Или обратно в карты отыграешь?
ФЕДОР. Там видно будет.
ЕГОР. Ни хрена тебе Федя уже видно не будет. Скажи и на кой тебе все это, ходить с протянутой рукой? Мы в ответе за того кого приручили, да? Че глаза опустил? (Достает деньги.) На вот тебе. И больше не проси.
ФЕДОР. Спасибо (Забирает деньги.) Выручил, правда.
ЕГОР. Значит, Томка твоя на экскурсию собралась?
Федор кивает головой.
Никите сказал уже?
ФЕДОР. Нет еще.
ЕГОР. Че боишься что ли?
ФЕДОР. Да нет. Чего бояться то? Взрослый уже, сам должен понять все.
ЕГОР. Кстати где он? (Зовет). Никита!
Никита входит.
Как дела сынок?
НИКИТА. Хорошо.
ЕГОР. Работаешь?
НИКИТА. Да.
ЕГОР. Нравиться тебе?
НИКИТА. Да. Все хорошо дядя Егор.
ЕГОР. Папка то не обижает?
НИКИТА. Нет.
ЕГОР. А как на счет этого дела у него? Бухает, наверное, да?
НИКИТА (взглянув на отца). Нет.
ЕГОР. Никита не ври мне. Я слышу, когда мне врут сынок.
НИКИТА. Я не вру.
ЕГОР. Не врешь, значит?
НИКИТА. Нет.
ЕГОР. Значится так, с этого дня, если я хотя бы еще раз увижу, что твой отец принимает спиртное… Я сразу же вычитаю из его зарплатных пять тысяч. А если и ты вновь соврешь мне по поводу этого, то я вычту пятерку и из твоего жалованья. Понимаешь, так у тебя стимул будет не дать бате напиться. Да и потом по жизни это нормально, сначала родители отвечают за своих детей, а потом дети за своих родителей. Все усекли?
Оба кивают головами.
Вот так то. А теперь сказке конец, кто не бухает и не врет молодец (Уходит.)
ФЕДОР. Ну вот, а еще говорил, что не все врут. А сам…
НИКИТА. И что теперь с той водкой делать, которую вы вчера принесли?
ФЕДОР. А где она?
НИКИТА. За вагончиком. Может выбросить ее?
ФЕДОР. С ума сошел что ли?
НИКИТА. Олег сказал, что она все равно паленая.
ФЕДОР. Ну и чего?
НИКИТА. Надеюсь, ты не собираешься пить ее?
ФЕДОР. Я? Нет. А вот другие могут.
НИКИТА. Другие?
ФЕДОР. Ну да. Другим-то, откуда знать паленая она или какая? В общем, предлагай всем водилам подряд. Может, кто и возьмет. По цене договоримся. Понял? А теперь пошли работать. Ты кстати пообедал?
НИКИТА. Нет еще.
ФЕДОР. Там в холодильнике мясо есть. Мы с Олегом пожарили. Возьми. Там как раз твоя доля осталась.
Никита подходит и достает из холодильника тарелку с мясом.
НИКИТА (нюхает). Пахнет вкусно.
ФЕДОР. А то. Ты подогрел бы хоть.
НИКИТА (пробует). Да не, и так нормально.
ФЕДОР. Хлебом вон закусывай. Вкусно хоть?
НИКИТА. Очень.
ФЕДОР. А я что говорил. За уши не оттянешь. Правда и пришлось попотеть немного. Целое утро гонялись за ним, волком.
НИКИТА (выплюнув). Врёшь.
ФЕДОР. А щенки его поодаль бегают, смотрят, как отца разделывают. Скуляяят…
НИКИТА. Замолчи.
ФЕДОР. Ты ешь, ешь. Не спеши. Хочешь, я тебе горчички принесу?
Никита толкает Федора и выносится из вагончика. Тот падает со смехом на пол.
Ночью Федор просыпается от шума с улицы. Сквозь завывающий, зимний ветер, доносится железный скрежет и железные громыхания. Федор сначала прислушивается, а затем встает и спешно одевается.
НИКИТА (просыпается). Куда ты?
ФЕДОР. Кажется, чужие пришли.
НИКИТА. Кто?
ФЕДОР. Вставай, давай. Металл наш воруют.
Подобрав стоящий в углу железный пулемет, Федор, выбегает с ним из вагона.
НИКИТА (откинувшись обратно на подушку). Совсем уже… Мерещится уже…
Вдруг слышит крик.
ГОЛОС ФЕДОРА (снаружи). Стой! Стрелять буду!
Никита вскакивает с койки, наспех накидывает теплые вещи и выбегает из вагона.
На улице пурга и совсем ничего не видно. Никита с трудом, проваливаясь в наметенных сугробах, ступает в сторону кучи с металлом и, подойдя ближе, видит потасовку между отцом и чужаком. Федор, сидя верхом на чужаке, бьет его что есть мочи. Слышно как он тяжело запыхается и громко скрипит зубами. Потом он дотягивается до лежащего рядом на снегу пулемета и начинает душить им окровавленного чужака. Чужак под ним брыкается из последних сил. Никита подбегает и пытается сбросить с него Федора.
НИКИТА. Папа отпусти его! Ты что?!
Федор не дается и отмахивается.
Папа ты же убьешь его!
ФЕДОР (сквозь зубы). Никто не посмеет брать наше. Никто.
НИКИТА. Отпусти же его! Сволочь! Тварь! Я ненавижу тебя!
Никита вновь толкает Федора и на этот раз сваливает его в сторону.
ФЕДОР. Там еще один. Никита он уйдет.
Никита замечает в стороне второго чужака, быстро уходящего и тянущего за собой санки. В санках металл.
Скорее!
Никита подрывается и бежит следом за чужаком, но постоянно падает и тонет в снегу.
НИКИТА (запыхавшись, чужаку). Остановись! Я не сделаю тебе ничего плохого! Остановись, я прошу тебя!
Никита вновь падает и больше не встает. Смотрит в след уходящему все дальше и дальше чужаку.
ФЕДОР (подходит). Где он? Ты что дал ему уйти?
НИКИТА. Я не смог…
ФЕДОР. Не смог остановить его? Немощный что ли?
НИКИТА. Тебе надо ты и гонись за ним. Делать мне больше нечего, убивать людей из-за кого то металла.
ФЕДОР (хватает Никиту за воротник). Из-за кого то? Но это же наш металл. Ты же сам собирал его.
НИКИТА. Плевать я хотел. Это всего лишь металл. Куча ржавого железа.
ФЕДОР. А все из-за того что ты не вышел вовремя. Отца убивать будут, а ты с места не сдвинешься (Отпускает Никиту.) Куда мою водку дел?
НИКИТА. Она по-прежнему, там за вагоном.
ФЕДОР. Врешь. Нет ее там. Я посмотрел.
НИКИТА. Она там. Я открыл и вылил все бутылки прямо на снег.
ФЕДОР. А знаешь ли ты, как достались мне эти бутылки, чтобы ты вот так распоряжался ими? Знаешь?
НИКИТА. Я не хочу знать.
ФЕДОР. Зато я хочу. Эти ящики с левого склада, на котором я иногда подрабатываю грузчиком. Помнишь, ты спрашивал, куда я ухожу по ночам? Так вот я ухожу именно туда. На эту чертову подработку (Отходит.)
Никита встает и идет следом за Федором. Проходят мимо бездыханного чужака.
НИКИТА. Куда ты? Мы что оставим его здесь прямо вот так?
ФЕДОР. Ну, хочешь, скорую ему вызови, а хочешь молитву прочти. Мне все равно.
НИКИТА. Но мы не можем вот так просто взять и уйти. Неужели тебе и правда, все равно?
ФЕДОР. Он сам во всем виноват (Отходит.)
НИКИТА. Он не дышит.
ФЕДОР (останавливается). Что?
НИКИТА. Он не дышит. Ты убил его.
ФЕДОР. Тебе кажется.
НИКИТА. Папа ты убил человека.
ФЕДОР. Полежит и оклемается. Ничего с ним не будет (Уходит, постоянно оглядываясь.)
Никита остается стоять над чужаком. Через мгновение чужак начинает шевелиться и еще через мгновение он встает. Надвигается на Никиту. Тот хватает пулемет и наставляет его на чужака. Чужак поднимает руки вверх и отходит.
Днем Федор замечает на отвале ворону со сломанным крылом.
ФЕДОР. Бедная. И кто же с тобой так? Собаки или может сама, где крылышко свое потеряла?
Федор достает из бульдозера булку хлеба и немного отломив, подходит все ближе и ближе к вороне. Та сторонится его. Федор бросает ей ломтики хлеба, но ворона никак не подходит. Тогда Федор оглядывается по сторонам и садится на корточки, вытягивает вперед себя руку с ломтиком хлеба на ладони и пару раз каркает. Ворона медленно подходит все ближе и ближе, и вот она уже выхватывает клювом хлеб, и тут же лишь подпрыгивая, вновь спешит в сторону.
Вечером бульдозер с Федором и Никитой плетется с отвала. В небе темно и снежно. Вдруг далеко светящие вперед фары касаются трех силуэтов, стоящих на пути. Это Тома, ее старшая дочь Оля и младший сын Илья. Они жмутся от холода друг к другу, и прикрывается от ветра. Федор замечает их и останавливает бульдозер. Выходит к ним.
ТОМА. Здравствуй Федя.
Федор сконфужено кивает головой, смотрит на прячущегося за матерью шестилетнего Илью.
А мы вот на день раньше приехали. Извини, что не предупредили. Хотели тебе сюрприз сделать. С другой стороны то оно все равно, наверно, на день раньше или позже да? Илюшенька, поздоровайся с папой.
Илья выходит из-за матери и протягивает Федору левую руку, вдруг пресекает себя, и тут же меняет ее на правую. Жмут руки.
А мы тебе гостинцев привезли.
ФЕДОР. Сюда-то, зачем было тащиться, на самый холод?
ТОМА. Так сыну хотела показать, где папка его работает.
ФЕДОР. Че тут показывать то Том? Нашла пейзажи. Ладно, я сейчас танк поставлю и провожу вас на квартиру. Я там уже все уладил.
Никита выходит из бульдозера и подходит к ним.
НИКИТА. Что-то случилось? Кто эти люди?
ФЕДОР. Знакомься сынок это Тома. Та милая девушка, что стоит за ней, ее дочь Оля. Ну а это Илья, твой младший брат. Тома это мой старший сын Никита.
НИКИТА. Брат?
ТОМА. Сын? Но ты ничего не говорил мне про него.
ФЕДОР. Ну, вот теперь сказал. Теперь всем все сказал. Может оно и лучше что так, спонтанно все. Никита я отлучусь ненадолго, только провожу их и сразу же вернусь. Поставишь бульдога ладно? Пойдемте.
Уходят.
Вечером Никита сидит и играет в игру на ноутбуке. Его лицо озадачено, игра не ладится, и он быстро закрывает ноутбук. Потом он бездумно переключает каналы в телевизоре. После всего лежит на койке и вертится в попытке уснуть. Входит Федор.
ФЕДОР. Ты смотри а, метет не переставая. Ты поужинал?
НИКИТА. Нет.
ФЕДОР. Почему?
НИКИТА. Аппетита нет.
ФЕДОР. Что такое?
НИКИТА. Не каждый день узнаешь, что у тебя, оказывается, есть младший брат. И сколько ему лет?
ФЕДОР. Семь скоро будет. А что?
НИКИТА. Я лежал и пытался посчитать, когда ты мог обзавестись им… И знаешь я так и не посчитал. Тебя всегда не было и поэтому я не удивлюсь что у тебя еще куча детей по всей стране.
ФЕДОР. Нет у меня больше никого. Только ты и он. Вообще кроме вас больше нет у меня никого и ничего.
НИКИТА. Почему ты не рассказал мне раньше?
ФЕДОР. Наверно, потому что боялся, что ты не поймешь.
НИКИТА. А мама… Она знает?
ФЕДОР. Нет.
НИКИТА. Что тоже боялся, что не поймет?
ФЕДОР. Никита все это не так просто.
НИКИТА. Интересно получается, она там живет и даже не догадывается, что ты изменяешь ей тут.
ФЕДОР. Все это произошло случайно, поверь.
НИКИТА. Нет, я не верю тебе. Быть может ты и прав, что верить вообще никому нельзя, даже собственному отцу. Подумать только, сколько ты обманывал нас. Думал они сидят там и ничего все равно не узнают, а я приеду снова пущу им пыль в глаза, деньгами и китайскими подарочками им уши и рты заткну, и они снова воспринят это за любовь, и отпустят меня куролесить дальше? Скажи так ведь все? А как эти бедолаги? Они тоже жертвы твоей ловкой игры? Молодец, на два фронта, на две семьи жил и не парился.
ФЕДОР. Ты должен быть рад, что у тебя есть брат. Я в свое время всегда мечтал о брате.
НИКИТА. А мне плевать. Ты слышишь меня? Папа мне плевать, что он есть у меня, и плевать о чем мечтал ты! Хватит навязывать мне свою жизнь! Я хочу жить своей собственной! (Бросается в сторону.)
ФЕДОР. И все же ты должен любить его и защищать, делиться с ним всем, что есть у тебя, вплоть до радостей и невзгод.
НИКИТА. А давай поедем домой? Давай просто возьмем и уедем, прямо сейчас? Я забуду про это, и мы вернемся с тобой обратно домой к маме, как будто вовсе ничего и не было. Как тебе, а?
ФЕДОР. Я не могу.
НИКИТА. Но почему?
ФЕДОР. Потому что единственное от чего я не бегу в этой жизни, так это от того что я сотворил сам. Человек должен платить по своим счетам. Как бы тяжело ему это не давалось. Он должен платить за все, что творится на этом свете его руками. Никита мы с тобой никуда не поедем пока не заработаем денег, а завтра после работы мы пойдем в гости к Томе и Илье. Я снял для них квартиру на несколько дней здесь недалеко.
НИКИТА. Нет. Я никуда не пойду. Мне нечего делать там.
ФЕДОР. Никита они пробудут здесь всего лишь несколько дней.
НИКИТА. Мне все равно.
ФЕДОР. Я прошу тебя просто сходить вместе и все. Ну, только подумай, с какой стороны мы предстанем перед ними, если не окажем своего внимания и гостеприимства? Тем более я уже сказал, что мы будем вместе.
НИКИТА. Хорошо. Там есть, где помыться? Я пойду лишь только ради одного этого.
ФЕДОР (с улыбкой). Есть.
Федор, Никита, Тома, Илья и Оля сидят за кухонным столом в съёмной квартире.
ТОМА. Никита, а сколько тебе лет?
НИКИТА. Семнадцать.
ТОМА. А девушка у тебя уже есть?
НИКИТА. Ну да есть.
ТОМА. И как же ее зовут?
НИКИТА. Ее зовут Лиза. Сейчас (Достает из кармана листок с портретом Лизы.) Вот это она (Передает Томе.)
Тома смотрит. Оля наклоняется и смотрит тоже.
ТОМА. Какая красивая. Вы очень хорошенькая парочка (Передает листок обратно.) Никита, а где ты учишься?
НИКИТА. На данный момент нигде. А так закончил техникум на повара.
ТОМА. Да? (Мечтательно.) Всю жизнь мечтала о муже поваре. Мужчины так вкусно готовят, когда с любовью это делают. Так что твоей Лизе очень повезло. А тебе самому нравиться эта профессия?
НИКИТА. Ну как сказать? Надо было, куда-то после школы идти вот я и пошел.
ФЕДОР. Тома не слушай его. Он прибедняется. Если бы ты только знала, как вкусно он готовит. Ему на роду написано быть поваром. А еще он в институт поступать будет, на технолога пищевого производства. Большим человеком станет. Отучится на высшее, пойдет работать, а потом свой ресторан откроет, да Никита?
НИКИТА. Нет.
ФЕДОР. Нет? Почему нет?
НИКИТА. Потому что нет. И вообще, почему ты решаешь за меня? Не много ли ты берешь на себя? К твоему сведению, я еще раздумываю поступать туда или нет.
ФЕДОР. Странно. А мне казалось, что мы уже все решили.
НИКИТА. Кто это мы? Ты и мама? Так позвольте же мне самому решать, куда и на кого поступать. Кто решил, что я должен стать технологом?
ФЕДОР. Успокойся Никита. Скажи мне только одно, если ты не планируешь, стать технологом, то кем же тогда ты собираешься стать? Учти это очень серьезно, от этого будет зависеть вся твоя дальнейшая жизнь.
НИКИТА. Брось, от этого сейчас вообще ничего не зависит. Из моих друзей вообще мало кто нашел себя в своей специальности, а тем более работает по ней. И потом я считаю, что ни одна даже самая черная работа в мире не позорит и не унижает человеческого достоинства. Главное чтобы человек трудился.
ФЕДОР. Хорошо. Я уважаю, это твое мнение сынок, но скажи, а как же твоя семья? Как твои дети? Поверь, их достоинство будет очень крепко зависеть от рода твоей деятельности, их обеспеченность будет зависеть (Томе.) Он просто еще молод и не понимает многих вещей, с которыми ему придется столкнуться в этой жизни, а тем более в наше время, когда все построено и крутится на деньгах. Знаю по себе, тебе легко и просто рассуждать о жизни только тогда, когда ты молод, силен и ты один. Тебе кажется, что тебе хватает твоих денег, и ты готов горбатиться за них, что там, в некотором роде тебе даже интересны трудности и их преодоления, ведь это некая самооценка на выносливость. Но что ты будешь делать, когда заведешь жену и заведешь детей? Сможешь горбатиться за эти деньги, когда нужно будет прокормить не только свой рот, а еще и все остальные которые ты выпустишь в этот свет? А еще одеть, обуть, заплатить за жилье и отвезти куда-нибудь на отдых. Сможешь, когда с возрастом силы начнут покидать тебя, и ты начнешь рвать и метать на эту жизнь, несправедливую и изменчивую? Сможешь ли, когда виной всему будешь только ты сам, угнетенный и загнанный мужик, совершивший коварную ошибку в молодости?
НИКИТА. И кто мне все это говорит? Человек, который ничего не достиг сам. Да какое ты имеешь право учить меня жизни, когда сам ничего не представляешь в ней?
ФЕДОР. Вот поэтому я и хочу, чтобы ты пошел учиться. И поэтому я всецело обращаю каждый раз твое внимание на себя, чтобы ты смотрел на меня и не повторял моих ошибок.
НИКИТА. Да, это уж точно! Ты умеешь обратить на себя внимание. Сидит и хвастается, какой у него замечательный сын. Ты что за этим позвал меня сюда? Скажи, а приложил ли ты хоть немного усилий, чтобы я стал тем, кем ты хочешь? Что вообще я видел от тебя за всю жизнь? Единственный от кого я еще могу принять совет так это от матери, которая всегда была рядом со мной, которая учила меня жизни, воспитывала и разделяла все мои радости и все мои волнения. Извините тетя Том. Все было очень вкусно (Выходит из-за стола.) А знаешь что, когда вернусь домой, отнесу документы в строительный. Там и денег никаких не надо. А деньги, заработанные здесь, прогуляю и пропью (Отходит.)
ТОМА. Никита, а как же чай с тортом?
НИКИТА. Спасибо тетя Том. Но я уже и так сыт (Уходит.)
ФЕДОР. Оставь его. Пусть идет. Ему нужно остыть. Ума не приложу, как быть с ним дальше? Ты слышала? Теперь он думает о строительном. Час от часу не легче.
ОЛЯ. Я побуду с ним (Уходит.)
ТОМА. Ты знаешь, а мне кажется, он сказал в порыве отчаяния.
ФЕДОР. Нет. Он уже затаил эту мысль. Я даже вижу и слышу, как она зреет в его голове. Ничего на свете не желал так сильно как то, чтобы он не пошел по моим стопам, чтобы не равнялся на меня. Потом я все чаще в последнее время вспоминаю наши скандалы с отцом. Все идет по той же схеме, все возвращается на круги своя. Илья ну в чем дело? Ты снова ешь левой рукой. Ну, сколько можно тебя учить, что все нормальные люди держат вилку в правой, правой руке? К тому же ты скоро будешь учиться в школе. Так что сейчас же возьми вилку в нужную руку. Тома ты, что же совсем не следишь за ним?
ТОМА. Федя ты знаешь, я не особо переживаю по этому поводу. Поверь, у него все прекрасно получается и левой рукой. Видел бы ты, как он рисует. Илья покажи папе танк, который ты нарисовал для него.
Илья встает и уходит за рисунком.
ФЕДОР. И все же я думаю, не стоит закрывать на это глаза. То, что он может справляться и левой рукой ни о чем еще не говорит. Подумай, если он не отвыкнет сейчас, потом не отвыкнет и подавно. А скоро школа, другие дети вокруг. Я не хочу, чтобы он выделялся и был не как все, чтобы он чувствовал какую-то ущербность перед остальными. Ты же знаешь, какие сейчас дети, они могут дразнить и смеяться над ним.
ТОМА. Федя его никто не дразнит. Что касается остального, то я думаю, что ты сам надумываешь всю эту проблему, ожидаешь плохое раньше хорошего. Что если этим пристальным контролем за ним мы сделаем ему только хуже?
ФЕДОР. Тем не менее, я не хочу, чтобы мои дети были не как все, я не хочу, чтобы они чувствовали себя в чем-то обделенными. Слышишь? Я не хочу!
Выпивает и разбивает стопку. Илья, входит, подходит к Федору и показывает ему нарисованный танк. Федор смотрит. На его глазах появляются слезы, он вытирает их рукой и наконец, крепко прижимает к себе Илью.
Я просто не позволю. Костьми лягу, но мои сыновья станут людьми.
Никита сидит в другой комнате за ноутбуком. Входит Оля.
ОЛЯ. Можно к тебе?
НИКИТА. Да, да конечно.
Оля проходит и садится рядом с ним.
ОЛЯ. А ты вспыльчивый.
НИКИТА. Извини, если испортил вечер. Я не хотел. Не поверишь, но все совсем не так. Я просто уже не выдержал всего этого.
ОЛЯ. Давай хоть познакомимся по человечески, а то я во всем этом кипише уже совсем запуталась и ничего не понимаю. Меня Оля зовут.
НИКИТА. А меня Никита.
ОЛЯ. Очень приятно. Ну, вот другое дело. Ты давно в Москве?
НИКИТА. Нет. Я даже толком еще не видел ее.
ОЛЯ. Да? А знаешь, между нами много общего, ну помимо общего младшего брата. Я ведь тоже совсем не видела Москву. А как ты смотришь на то чтобы погулять по ней вместе как-нибудь? Мы бы составили друг другу компанию и познакомились ближе. Плюс я уверена мы, очень весело проведем время.
НИКИТА. Как-нибудь?
ОЛЯ. Да. Но учти, мы здесь пробудем недолго и уже скоро уедем. Так что мы должны сделать это как можно быстрее.
НИКИТА. Даже не знаю, что и сказать.
ОЛЯ. А ничего и не нужно говорить. Просто будь немного порешительнее и все.
НИКИТА. Да нет просто все дело в том, что я не знаю получиться ли у меня уйти с работы.
ОЛЯ. Никита не морозься. Все будет хорошо. Я обещаю.
Входит Илья и садится рядом с ними.
НИКИТА. Хочешь поиграть?
Илья кивает головой.
Держи (Аккуратно передает ему ноутбук.) Любишь гонки?
Илья кивает головой.
А ты неразговорчивый. В общем, смотри этими кнопками управлять вперед и назад, а этими поворачивать. Понял?
Илья вновь кивает головой и приступает к игре левой рукой.
А у тебя здорово получается. Еще и левой рукой… Ты что левша?
Илья виновато меняет руку и тут же проигрывает.
ИЛЬЯ. Я боюсь его.
НИКИТА. Кого?
ИЛЬЯ. Его (Кивает в сторону другой комнаты.)
НИКИТА. Папу?
ИЛЬЯ. Да.
НИКИТА. Перестань. Он не сделает тебе ничего плохого. Мне кажется он зол на весь мир, но только не на тебя. Ты знаешь, а мы похожи с тобой. Давай сфоткаемся?
Фоткаются на ноутбук.
ОЛЯ. А теперь давайте втроем.
Фоткаются втроем.
Федор сидит в кафе у Рустама и выпивает. Рустам подходит и присаживается.
РУСТАМ. Разрешишь, Федя?
ФЕДОР. Валяй.
РУСТАМ (садится). Признаюсь мне глубоко неудобно перед тобой.
ФЕДОР. За что еще?
РУСТАМ. Ну как же? Ты свою часть нашего договора выполнил, а я до сих пор нет. Не хорошо как-то получается. Неудобно.
ФЕДОР. Неудобно… Слово то какое. Выброси его из головы Рустам и не думай больше. Не все в этой жизни зависит от нас. И не важно хорошего ты хочешь или плохого. Не все. Не все.
РУСТАМ. Может, все же деньгами возьмешь? Я бы ночью спал спокойно.
ФЕДОР. Слушай, старина, а давай еще немного помучаемся с тобой по ночам, а? Чем черт не шутит, может все еще сложится? Может он еще придет?..
Днем Никита и Оля сидят в кафе.
ОЛЯ. О чем грузишься?
НИКИТА. Да так, ни о чем. Просто думаю.
ОЛЯ. И о чем же ты думаешь?
НИКИТА. О жизни.
ОЛЯ. И что надумал?
НИКИТА. Да пока ничего не надумал. Как в тумане все. У тебя бывает такое?
ОЛЯ. Бывает. Это нормально. Такое должно быть.
НИКИТА. А сколько тебе Оль?
ОЛЯ. Ты задаешь слишком нескромный вопрос для девушки.
НИКИТА. Извини.
ОЛЯ. Ничего. Мне девятнадцать.
НИКИТА. И каково это?
ОЛЯ. Каково что?
НИКИТА. Ну, каково думать о жизни в девятнадцать? Что ты для себя уже надумала? Какие прогнозы, может быть уже выводы? Или я снова задаю какие-то не такие вопросы?
ОЛЯ. Нет, нет. Ты задаешь хорошие вопросы. Нужные вопросы.
НИКИТА. Так что, ты уже определилась кем стать, нет точнее, кем быть в жизни? Ты уже представляешь себе, как все это будет? Может быть, у тебя есть какой-нибудь план?
ОЛЯ (смеется). А ты смешной. Нет конечно я могу помечтать по поводу того как это будет… Но мне кажется, что определить что-то до конца, сделать какой-нибудь точный прогноз, а еще и план… Ну, в общем, мне кажется, так не бывает. Нет, конечно, прогнозировать и стремиться к намеченному нужно, но и не нужно забывать, что намеченное нами зачастую лишь черновик, а на чистовик нам помогает писать еще и сама жизнь.
НИКИТА. Круто сказала.
ОЛЯ. Да ладно. Думаешь это мои слова?
НИКИТА. Да. А чьи же еще?
ОЛЯ. Ну, я как бы еще журнальчики всякие почитываю там. Хочешь совет, не грузись ты так. А еще и посреди такого прекрасного дня. Мы еще слишком молоды чтобы вот так серьезно. Мы еще должны покружить. Разве не так?
НИКИТА. Наверно.
ОЛЯ. Да так, так. Я знаю. Тем более нет ответов от всего на свете. И тем более, не все такие умные и деловые вокруг, какими хотят себя показать. Я вот подглядываю ответы в разных житейских статьях, но в жизни же не такие гладкие страницы как в журналах, которые печатают их. А ты что же, правда, все это, тогда за столом?
НИКИТА. Не знаю. Тогда мне, почему то очень сильно захотелось задеть его. И даже больше, мне хотелось задеть весь мир вокруг. Что я сам человек, что это мои руки и мои ноги, и что я сам вправе распоряжаться ими. Загвоздка в том, что я еще не решил, как лучше сделать это. Знаю только одно, что я не хочу идти ни у кого на поводу, хочу, чтобы мне не навязывали чужие мнения и мечты, а лишь хочу заниматься тем, к чему меня действительно тянет.
ОЛЯ. И к чему же тебя тянет на самом деле?
НИКИТА. А вот в этом то, как раз и вторая, не дающая мне теперь нормально спать по ночам загвоздка.
ОЛЯ. А ты симпатичный. У тебя ямочка на подбородке. Твоей девушке очень повезло с тобой.
НИКИТА. Если честно, ей повезет со мной, если у меня будет отдельное жилье и машина. Как бы хорошо все не было, но это так. Она постоянно обращала на это внимание. И если по честному до конца, то вы, наверное, все обращаете внимание лишь на это.
ОЛЯ. Не без этого. Это нормально. Но еще мне жутко нравится твоя ямочка. А еще твои глаза. Они у тебя очень добрые.
НИКИТА. Я что нравлюсь тебе?
ОЛЯ. Да. А я тебе?
НИКИТА. После того как я узнал тебя ближе, да, ты мне тоже очень понравилась.
Оля приподнимается над столом и целует его.
ОЛЯ. Мм… какие сладкие губы.
Никита тянется еще за одним поцелуем.
А вот этого не нужно.
НИКИТА. Почему?
ОЛЯ. Потому что мы с тобой теперь вроде как не чужие друг другу люди. Так ведь родственничек?
НИКИТА. Не правда.
ОЛЯ. Это ты нашим старикам скажи.
НИКИТА. Да. Весело. Теперь мне точно не уснуть ночью.
ОЛЯ (берет его за руку). Все будет хорошо Некит. Я обещаю.
Днем Федор стоит на отвале напротив бульдозера и любуется приваренным к его крыше пулеметом. В это время на отвал приходят двое деловито одетых мужиков. Один пожилой, Романыч все осматривается, а второй, молодой, Боря занят протягиванием строительной ленты по краю отвала. Федор подходит.
ФЕДОР. Вы че делаете мужики?
БОРЯ. А тебе чего? Идешь своей дорогой и иди.
ФЕДОР. Так я здесь работаю вообще то.
РОМАНЫЧ. Работаешь… Ну, тогда иди сюда (Подзывает к самому краю отвала.)
ФЕДОР. Чего там?
РОМАНЫЧ. Иди, иди. Иди и смотри.
Федор подходит.
Видишь песок внизу?
ФЕДОР. Вижу и что?
РОМАНЫЧ. А то, что вы братцы эту землю уже на песок валите.
ФЕДОР. И чего?
РОМАНЫЧ. Собственно ничего. Но если еще хотя бы одна крупица земли упадет на этот песок, я тут вообще все лентой обтяну. Понял меня?
ФЕДОР. Нет. Не понял. Мне задачу толкать поставили, вот я и толкаю. Это работа моя. Пришли тут. Че думаете если в галстуках теперь все можно что ли? И не таких с отвала спускали.
Подходит и обрывает ленту. Боря подрывается с места с кулаками, а Романыч тут же пресекает его.
РОМАНЫЧ. Боря не нужно!
БОРЯ. Нет, ну ты смотри Романыч, борзый какой попался! Совсем поляну не сечет. Наказать надо.
ФЕДОР. Мужики идите по добру по здорову. Я все равно толкать буду.
БОРЯ. Скалится еще гад. Да я тебя волчара… (Снова подрывается.)
РОМАНЫЧ (снова пресекает его). Боря… (Федору.) Да как же ты толкать собираешься, если возьму и закрою здесь все к чертовой матери?
ФЕДОР. А ты вообще кто такой есть то?
БОРЯ. Вообще-то он тут самый главный.
ФЕДОР (с ухмылкой). Че главней меня что ли?
РОМАНЫЧ. А ты молодец. Лихой парень. Но как бы там ни было, генеральный директор здесь я. Это вообще моя земля. А песок внизу чужой. По-хорошему работать не будете, я других привлеку. Понял меня? У вас здесь вообще как дела-то? Все по уму и по совести?
ФЕДОР. А как же еще?
РОМАНЫЧ. Ну, вот и хорошо. Мне друг подставы не нужны. Имей это в виду. Все, пойдем Боря.
Отходят.
БОРЯ. В общем, тебя предупредили.
РОМАНЫЧ. Боря…
Уходят.
Федор и Никита общаются с Леной по скайпу.
ЛЕНА. Как у вас дела дорогие мои?
ФЕДОР. Всё отлично. Работаем. Ты там как? Как погода?
ЛЕНА. Холодно. Сегодня надевала перчатки. А в целом у меня всё хорошо. Никита, почему молчишь милый?
НИКИТА. Горло простудил, ма.
ЛЕНА. Ты лечишься?
НИКИТА. Да, не переживай. Всё хорошо.
ФЕДОР. Всё хорошо Лен.
ЛЕНА. Вы сами не свои. Что случилось, Федя?
НИКИТА. Мама связь пропадает. Мы тебе позже позвоним (Выключает.)
ФЕДОР. Зря ты про горло. Знаешь, какая она мнительная.
НИКИТА. У меня может правда горло болит, от вранья. Не могу больше врать ей. Врать что у нас всё хорошо. Скажи, тебе не противно обманывать её вот так, связываться с ней по телефону, скайпу, мило беседовать о доме, обо всех нас, а потом уходить, уходить в другой дом и проворачивать всё то же самое там?
Ничего не ответив, Федор уходит. Никита выходит по скайпу на связь с Лизой.
Привет Лизка.
ЛИЗА (расстроено). Привет.
НИКИТА. Как дела?
ЛИЗА. На днях к маме твоей заходила, проведала ее. Сидели, долго разговаривали с ней. Она мне много объяснила про нас. Я скучаю Некит.
НИКИТА. Все будет хорошо Лизка. Я скоро приеду.
ЛИЗА. Некит, мне сегодня сон приснился…
НИКИТА. Какой сон?
ЛИЗА. Под пятницу. Боюсь, сбудется.
НИКИТА. И про что он?
ЛИЗА. В нем я тебя на улице видела… С другой девушкой видела. Вы с ней за руку шли и мило беседовали о чем то, а потом ты ее поцеловал.
НИКИТА. Ну, это же смешно Лиз. Это же всего лишь сон.
ЛИЗА. Не знаю я. Под пятницу сон то.
НИКИТА. Перестань. Ты слишком суеверна. Так же нельзя.
ЛИЗА. Какая есть. А ты изменился. Правда, правда. Словно и голос на твой не похож. Я тебя не узнаю Некит.
НИКИТА. Лизка не говори ерунды. Я такой же какой и был. Поверь.
ЛИЗА. Ты что бороду отпускаешь? Я заметила у тебя вот здесь, на подбородке.
НИКИТА. Да нет, просто бриться лень. Здесь с водой еще немного проблемно (Гладит подбородок.) А тебе что не нравиться?
ЛИЗА. Не знаю. А вообще ты с ней на отца похож.
Пауза.
Видишь, нам уже с тобой даже и поговорить не о чем. Холодок пробежал между нами Некит. Это ты во всем виноват.
НИКИТА. И в чем же я виноват?
ЛИЗА. Что уехал. Нужно было тебе вот так взять и бросить все да?
НИКИТА. Что бросать то? Что мне было там бросать кроме тебя и мамы?
ЛИЗА. А что этого мало?
НИКИТА. Мне на ноги вставать надо Лизка. С жизнью своей что-то делать надо.
ЛИЗА. Даже в единственном числе говоришь обо всем уже.
НИКИТА. Слушай, не грузи, а! (Резко отодвигается от стола.)
ЛИЗА. Скажи я, что тебя вниз тяну, да?
НИКИТА. Нет.
ЛИЗА. Обесцениваю тебя, да?
НИКИТА (взволнованно, громко). Не говори глупостей Лиза!
ЛИЗА. Ты же не любишь меня больше Некит. Мне то видно. Ты наверно теперь большего достоин. Ответь мне, мы расстаемся?
НИКИТА (подкашливает). Лизка связь пропадает.
ЛИЗА. Ответь мне.
НИКИТА. Я тебя чуть позже наберу (Выключает, задумывается.)
Никита приходит в чебуречную, из которой громко доносится узбекская музыка.
НИКИТА. Здравствуй Лиля!
ЛИЛЯ. Здравствуйте!
НИКИТА. Как у тебя дела?
ЛИЛЯ. Нормально. Только сегодня народа мало было. Совсем ничего не продала.
НИКИТА. Наверно потому что холодно. Никто из дома выходить не хочет. Музыка, какая у тебя всегда веселая играет. Узбекская?
ЛИЛЯ. Да. Нравиться?
НИКИТА. Очень.
ЛИЛЯ. Что будете?
НИКИТА. Как обычно. Чебуреки.
ЛИЛЯ. Хорошо. Сейчас подогрею.
НИКИТА. А ты здесь одна живешь или с семьей?
ЛИЛЯ. Одна. Дома муж и сын.
НИКИТА. Скучаешь наверно по ним?
ЛИЛЯ. Да. Я уже год их не видела.
НИКИТА. А здесь комнату снимаешь?
ЛИЛЯ. Да. Начальник снимает. Нас там пять человек в комнате.
НИКИТА. Так много?
ЛИЛЯ. Это еще не много. Я жила и по десять человек было. А сейчас хорошо, у меня своя койка и своя тумбочка. Плита у нас электрическая, общая. Машинка стиральная даже есть. Жаль, окна нет. Стены одни только. Я очень в окно смотреть люблю. Дома на ночь даже шторы распахиваю.
НИКИТА. Так тебе, правда, можно сказать еще повезло. Стиральная машинка даже есть. А у нас вот нет. На руках стираться надо, так после работы сил нет, чтобы за водой идти. Грязный вот хожу. От людей стыдно порой.
ЛИЛЯ. Так давайте я постираю. Приносите, что нужно и я сделаю.
НИКИТА. Нет. Что ты Лиля? У тебя и так своих забот хватает, а ты еще будешь мне вещи стирать. Я так не могу.
ЛИЛЯ. Мне не сложно, правда.
НИКИТА. Да мне как-то все равно неудобно. Не знаю, что и сказать на это?
ЛИЛЯ. Завтра приносите, я сделаю. Вот ваши чебуреки.
Никита входит в вагончик. Федор зашивает куртку.
ФЕДОР. Вот тебе и вся куртка. Пару раз нагнулся, и она по швам разошлась. Тоже наверно китайцы шьют. Помоги вдеть нитку в иголку. Ни черта не вижу.
Никита подходит и помогает.
Спасибо. Куда ходил?
НИКИТА. Куда, куда? За ужином.
ФЕДОР. А там еще что-нибудь кроме чебуреков бывает?
НИКИТА. Нет, а что?
ФЕДОР. Да надоело. Нет, человек на одной и той же еде долго прожить не может. Сварил бы хоть суп, какой что ли. Что мы все на сухомятке на этой?
НИКИТА. А когда мне супы варить? Целыми днями на отвале. Без выходных и проходных как проклятый. Прихожу, перекушу вон чем-нибудь и сразу сваливаюсь. Если хочешь, готовь сам. Ты же жил как-то раньше здесь без меня и обходился.
ФЕДОР. Ну вот, а я на радостях думал, сын меня здесь кормить будет.
НИКИТА. Хватит ерничать. Тебе все равно не нравилось, как я готовлю. Тебе вообще ничего не нравиться. Тебе никогда ни в чем не угодить.
ФЕДОР. Ладно, ладно, отца-то паршивить. Лучше скажи, давно хотел узнать у тебя, что ты все трешься рядом с этой узбечкой? Тебе что наших девок не хватает?
НИКИТА. Если тебе так интересно, то мы просто дружим с ней.
ФЕДОР (усмехается). Хм… Нашел друга… Ты ее еще в кино пригласи.
НИКИТА. И приглашу. Ну конечно, тебе не понять, ты же у нас, наверно, и в дружбу не веришь. Да я нашел друга и мне нравиться общаться с ней. Кстати завтра я отнесу ей свои вещи, и она постирает их для меня. Так что не все в этом мире строится на не взаимности и деньгах.
ФЕДОР. Да она просто боится внимания к себе и боится потерять свое место под солнцем, поэтому так добра и ласкова с тобой. Она кормит нас этой отравой, зарабатывает на этом деньги и, уехав обратно домой, живет там как королева. Думаешь, ее греет ее солнце? Нет. Их всех греет только это солнце (Показывает жестом наверх.) Им наплевать на нас, они презирают нас, а ты проникаешься к ней своим наивным, добрым отношением.
Входит Олег.
ОЛЕГ. Здорова парни. Чего делаете?
ФЕДОР. Харчуемся. Не видно, что ли?
ОЛЕГ. Приятного аппетита тогда вам.
НИКИТА. Спасибо Олег. Давай к нам.
ОЛЕГ. Спасибо Некитос. Да только не охота чего-то.
НИКИТА. Угощайся, угощайся. Пока теплое все.
ОЛЕГ. Да не, правда, не охота. Спасибо.
ФЕДОР. Не приставай к нему. Он же у нас йох.
НИКИТА. В каком смысле?
ФЕДОР. В прямом. Не ест, не пьет, и питается исключительно лишь энергией солнца.
ОЛЕГ. Да так и есть. А что плохого то? Между прочим, очень полезно. Тебе кстати тоже посоветовал бы, почистить так, сказать организм от всякой гадости, которую мы в себя так неосмотрительно впитываем изо дня в день. Зато знаешь, как хорошо потом становится. Чувствуешь себя легче, свободнее, моложе. Ощущаешь прилив сил и как будто готов преодолеть перед собой любую жизненную преграду.
НИКИТА. А что это за гадости такие Олег?
ОЛЕГ. Гадости? Ну, там токсины, холестерины… Паразиты разные.
ФЕДОР. Ну, все, все. Хватит. Если сам есть не хочешь, то другим хотя бы аппетит не порть. Ты посмотри, через него скоро солнце просвечивать будет, а он от токсинов все избавляется. Организм он очищает… Что же ты его от одного очищаешь, а другим тут же засоряешь?
ОЛЕГ. Ты про что Федь?
ФЕДОР. Бухать то ты не бросил.
ОЛЕГ. Ну вот, старые песни о главном полились.
ФЕДОР. Так и скажи что денег у тебя на питание нет. А то паразиты… Ты сам себе паразит Олежка.
ОЛЕГ. Ну, ты то чего дружище? Зачем смеешься надо мной? Мне одного Егора уже с лихвой хватает.
ФЕДОР. Я не смеюсь над тобой Олег. Ни в коем случае. Но и ты людей не смеши.
ОЛЕГ. А я никого и не смешу. Говоришь что худой я. Я знаю. Сейчас я как раз усердно начал работать над этим. Вот с понедельника в спортивный зал ходить начинаю. Фитнес там все дела. Уже и карточку клиента себе завел (Показывает.)
ФЕДОР. Да ты что? Ты и в спортивный зал? Не послышалось ли мне?
ОЛЕГ. Нет, не послышалось. Я уже все решил, настроился так сказать и с понедельника начинаю ходить.
НИКИТА. Молодец Олег. Рад за тебя.
ОЛЕГ. Спасибо Некитос. Буду мышечную массу наращивать. Сил набираться.
ФЕДОР. Ну, если так, то… В общем, молодец Олежка. И я рад за тебя.
ОЛЕГ. Спасибо парни. Я сам очень рад.
ФЕДОР. Там гляди и на работу, наконец, какую-никакую устроишься.
ОЛЕГ. Конечно. Главное как говорится только начать. У меня даже в планах телефон себе хороший купить и интернет к нему. Вот буду по нему работу себе искать.
ФЕДОР. Ты смотри на него. Как переродился. Тьфу, тьфу, тьфу не сглазить (Стучит по столу.)
ОЛЕГ. Ну, я же говорю, энергия солнца как ни как.
ФЕДОР. Говоришь, телефон тебе нужен?
ОЛЕГ. Да. А как же без телефона то? Обязательно нужен.
ФЕДОР (достает из сумки тот самый купленный на вокзале телефон). Вот. Бери.
ОЛЕГ (берет, смотрит). Что правда что ли? Это мне Федь?
ФЕДОР. Тебе. Раз такое дело то. Должны же мы как-то подсобить тебе в твоих начинаниях.
НИКИТА. Молодец па. Все правильно сделал.
ОЛЕГ. Спасибо вам пацаны. Не ожидал. Правда.
ФЕДОР. Перестань. Чего не сделаешь для товарища. Но спасибо как говорится, в карман не положишь… А игрушка эта пять тысяч стоит. Так что пять тысяч с тебя Олежка.
ОЛЕГ. Как пять?
НИКИТА. Папа ты чего?
ФЕДОР. Пять. А что такое? (Показывает.) Ты посмотри, он же совсем новый. А какой дисплей, а камера какая. Да ему в магазине все десять тысяч не цена. Ну что берешь? Что задумался? Тебе же, как никогда он нужен сейчас, сам говорил. Или ты нам снова тут лапшу на уши вешал? Признавайся ну же!
ОЛЕГ. Сказал, нужен, значит, нужен (Достает и передает Петру деньги.) И не думайте сбить меня с намеченного пути. Теперь я с него точно не сойду (Уходит.)
Федор проверяет деньги на предмет фальшивости и после убирает их в карман.
НИКИТА. И как тебе после этого? Не стыдно?
ФЕДОР. А почему мне должно быть стыдно? Ему нужен был телефон, и я помог ему незамедлительно его приобрести. Какая разница у кого бы он купил его? А здесь всем хорошо. Взаимовыгодная сделка.
НИКИТА. Но он же не стоит таких денег. Что такой зеро стоит, разве не твои слова?
ФЕДОР. Чего не скажешь когда торгуешься?
НИКИТА. Вот и сейчас ты вновь торговался. И не с кем-нибудь, а со своим другом. И что же нас самих, разве нас самих не греет это вот солнце? (Показывает жестом наверх.) Разве мы сами не отравляем жизнь друг другу изо дня в день? Разве мы сами не живем по принципу каждый сам за себя, не взирая на то, как порой далеко мы заходим в презрении друг к другу? Все люди одинаковы. А ты же просто прячешься за своей злостью и своей ненавистью ко всему живому. За всем этим лишь твои немощность и слабость. И ты просто отыгрываешь их на всех вокруг. Винишь всех вокруг. А попробуй-ка хоть раз взглянуть на себя. Попробуй хоть раз обвинить в происходящем не кого-нибудь, а себя. Папа слышишь? Себя.
Федор и Егор у вагончика.
ЕГОР. Вот Москва а… У меня за год машина сгнила. А я еще живу и пложусь здесь. Быстрее бы уже денег заработать и свалить отсюда.
ФЕДОР. Егор мусор повезли…
ЕГОР. Ну, повезли и что?
ФЕДОР. Чего делать-то?
ЕГОР. Принимай. Лишняя копейка еще никому не мешала. Тем более тебе. Потом офис нам сейчас задерживает. Короче коси и не думай.
ФЕДОР. Конкретный мусор Егор.
ЕГОР. Так за конкретный мусор и копейка конкретная. Чего спрашиваешь? Знаешь же. Или благословить тебя на это надо? На виду его просто оставлять не нужно, прячь вовремя и все будет хорошо. В общем, ты и без меня знаешь что делать.
ФЕДОР. А раньше ходили щепки по отвалу собирали, проверок остерегались.
ЕГОР. Собирали. А сейчас всем срать на это. Офису срать и заказчику срать. Так почему я должен переживать за это? Они будут там все кайфовать и в ладоши хлопать, а я на говно изводиться? Нет уж. Я тоже хочу в ладоши хлопать.
ФЕДОР. А изводиться тогда кому?
ЕГОР. Да никому. Один хрен этим миром правит откат. А ты чего это Федор Петрович вдруг ни с того ни с сего подобными вопросами стал задаваться?
ФЕДОР. Почему же это с ни с того ни с сего? И что вообще плохого в этом?
ЕГОР. А хорошего что?
ФЕДОР. Пойми Егор, мне нужна эта, чертова работа.
ЕГОР. Вот и работай. Кто тебе мешает?
ФЕДОР. А если закроют? Чего я делать буду?
ЕГОР. Вещи красиво нужно делать и не париться, тогда и не закроют (Уходит.)
Днем Федор и Олег на отвале. Приходит ворона.
ФЕДОР. О! Подруга моя пришла!
ОЛЕГ. Ты чего Федь с воронами теперь водишься?
ФЕДОР (садится на корточки с хлебом в руке, и уже не стесняясь). Каррр!.. Каррр!..
Олег начинает безудержно смеяться. Ворона клюет хлеб из руки Федора, и после он достает из бульдозера еще и банку тушенки. Открывает и высыпает ее содержимое на снег. Ворона подходит и начинает клевать тушенку.
Вот. На десерт тебя взял сегодня. Тебе мясо сейчас нужно. Сил набираться нужно.
ОЛЕГ. Федь ты чего тушенкой ворону кормишь?
ФЕДОР. Да. А что?
ОЛЕГ. Не жалко?
ФЕДОР. Кого?
ОЛЕГ. Тушенку.
ФЕДОР. Неа. Мне ворону жалко. Мне людей не жалко, а ворону жалко.
Олег уходит. Подходит Акопыч. На его лице широкая улыбка.
ФЕДОР. Вот смотрю я на тебя и не пойму, ты, что всегда такой веселый, и никогда даже не плачешь?
АКОПЫЧ (улыбаясь). Зачем плакать а? Веселым нужно быть. Если все плакать будем, кто же смеяться будет?
ФЕДОР. Понятно. Значит, проблем нет.
АКОПЫЧ. Как нет? Выше этой машины проблемы есть. Только посмотри день какой, солнце какое. Я же тебе Федя грунт привез. Тебе, а не кому-нибудь еще.
ФЕДОР. Хорошо. Пропуск давай.
АКОПЫЧ. Э… Я же грунт привез. Зачем пропуск?
ФЕДОР. Затем что так надо.
АКОПЫЧ. Но я же грунт привез. Специально тебе Федя вез. Зачем обижаешь? Мы же друзья.
ФЕДОР. Я тебя понял. У тебя пропуска нет. Значит деньги давай.
АКОПЫЧ. Э… Зачем деньги? Я же вам столько вожу уже. Вам вон все возят. У вас уже и так этих денег много. Можно хотя бы раз просто так приехать, а?
ФЕДОР. Просто так друг мой ничего не бывает.
АКОПЫЧ. Ну, мы же хотим нормально работать? Я хочу, и ты хочешь. У моего начальника вот денег уже много, ничего же страшного не будет, если я немножко себе возьму? И у вас уже денег много, я же много вам земли привез.
ФЕДОР. Эх! Что же это с людьми простая яма животрепещущая делает? Ты думаешь это мои деньги? Я их в конце месяца тоже сдаю. Так что давай, давай деньги.
АКОПЫЧ. Нет денег.
ФЕДОР. Тогда пропуск давай.
АКОПЫЧ. Э… Зачем пропуск? Нет, пропуск. Я же только самосвал, я же только грунт привез.
ФЕДОР. Так все. Уезжай отсюда и больше не приезжай. А номер твой я в черную книгу сейчас же запишу.
АКОПЫЧ. А слушай, зачем это? Зачем в черную? Я же только работать нормально хочу.
ФЕДОР. И я хочу. Я тоже работать нормально хочу. Я спать спокойно хочу. Только ничего не получается. Ты вот всего лишь самосвал, а я всего лишь бульдозер.
Федор и Никита на съёмной квартире. Сидят за столом и пьют чай.
ФЕДОР. Чем заниматься собираешься?
НИКИТА. Не знаю. Прогуляюсь, может. Мы с Ольгой в кино собрались. Там сегодня про зомби показывают. Целых два фильма. И сколько только можно про них показывать?
ФЕДОР. Так наверно спросом пользуется, раз показывают то.
НИКИТА. Наверно.
ФЕДОР. А ты что же Никита все это серьезно с ней?
НИКИТА. Не знаю пока. А что?
ФЕДОР. Ну, вообще то я думал, что у тебя есть девушка.
НИКИТА. Вообще-то я думал про тебя тоже самое. Дай мне денег.
ФЕДОР. Хороший мёд. Пробовал?
НИКИТА. Мне нужны деньги, ты слышишь?
ФЕДОР. Зачем тебе деньги?
НИКИТА. А тебе зачем?
ФЕДОР. У меня много детей. Мне кормить их надо.
НИКИТА. Но это мои деньги. А еще мой аванс, он до сих пор у тебя.
ФЕДОР. Он и останется у меня.
НИКИТА. Ты не имеешь права.
ФЕДОР. Знаешь, когда я был в твоём возрасте, у нас в семье был один кошелёк на всех. Я отдавал все деньги родителям, а они, определившись с затратами, отдавали мне лишь оставшееся, и то зачастую на самое нужное. В твоём случае, я считаю нужным твоё обучение. Деньги, которые ты заработаешь здесь, непременно и лишь только, потратятся на него.
НИКИТА. Не смей распоряжаться моими деньгами. Мне плевать как жил ты. Я прошу лишь своё.
ФЕДОР. Значит своё?
НИКИТА. Да. Я заработал эти деньги. Вот (Показывает отцу руки.) Своими руками заработал.
ФЕДОР. Значит у тебя свой кошелёк? И значит мы не одна семья?
НИКИТА. Ты сам не хочешь этого.
Входит Илья, шмыгает окровавленным носом и вытирает его.
ФЕДОР. Илья что случилось?
ИЛЬЯ. Я играл с мячом на площадке, а потом пришел один пацан и выгнал меня.
ФЕДОР (подходит, смотрит и щупает нос Ильи). А кровь почему?
ИЛЬЯ. Он ударил меня.
ФЕДОР. За что он ударил тебя Илья?
ИЛЬЯ. За то, что я не захотел уходить. Чем я хуже его? Все потому что я меньше его, да?
ФЕДОР. Илья ты не хуже его.
ИЛЬЯ. А еще он меня чужеземцем обозвал. Что такое чужеземец?
ФЕДОР. Где эта площадка?
ИЛЬЯ. В соседнем дворе, а что?
ФЕДОР. Пошли. Никита собирайся. Ты с нами.
Уходят.
Никита и Илья плетутся за Федором на спортивную площадку. Федор заходит на спортивную площадку и входит в игру, бегает с пацаном. Никита и Илья стоят в стороне и смотрят.
ФЕДОР (останавливается, запыхавшись). Нет. Уже не та сноровка.
ПАЦАН. Эй, старый! Мяч отдай!
Федор молча осматривает пацана.
Че смотришь дядь?
ФЕДОР. Любуюсь будущим защитником родины.
Пацан усмехается.
Мальца того ты ударил?
ИЛЬЯ (Никите). Что он спрашивает его? Я же сказал что это он.
ФЕДОР. Что смелости не хватает сознаться?
ИЛЬЯ. Мама говорила, он раньше рукопашным боем занимался. Больно наверно бьёт.
ПАЦАН. Ну, я ударил.
ФЕДОР. За что ты ударил его?
ПАЦАН. Головастикам здесь делать нечего.
ФЕДОР. Он же вдвое меньше тебя. Тебе сколько лет?
ПАЦАН. А тебе то чего?
ФЕДОР. Лет шестнадцать – семнадцать, так где-то?
ПАЦАН. Че сдачи пришёл дать, заступничек? Смотри, как бы сам крепко не пожалел старик. Давай! Че ты? Выйдем. Один на один.
ФЕДОР. Да нет, что, правда, то, правда, староват я для тебя. Да и ты для меня слишком молод. Я с тобой драться не буду. Я сейчас сына позову (Отходит с мячом.)
ПАЦАН (ему вслед). Эй, мяч отдай! Кусок!
ФЕДОР (подходит к сыновьям и передаёт мяч Никите). Никита ты знаешь что делать. Илья идём.
Илья стоит на месте.
Илья идём!
ИЛЬЯ. Папа, а как же Никита?
ФЕДОР. Никита – старший сын и старший брат. Он знает, что нужно делать. Пошли.
Федор берет Илью за руку и уводит его за собой. Отходя Илья то и дело, оборачивается на стоящего в оцепенении с мячом в руках Никиту. Пацан подходит к Никите.
ПАЦАН. Че ты?
НИКИТА. Че?
ПАЦАН. Че делаешь, спрашиваю?
НИКИТА. Ничего не делаю.
ПАЦАН. Вы ведь приезжие все, да? Откуда ты?
НИКИТА. Какая разница?
ПАЦАН. Большая. Приехал и еще понтуешься тут, да?
НИКИТА. Нет.
ПАЦАН. Понтуешься, понтуешься. Братец твой огрызался, потом пахан. Че как дома себя все ведете, да? Кучкуетесь здесь, а потом права свои вшивые качаете. Гастарбайтеры хреновы. Ну, че мне сделать с тобой? Так мяч отдашь или мне и тебя на место поставить? Как тебя зовут кусок?
НИКИТА. Никита.
ПАЦАН. Некит значит?
НИКИТА. Да.
ПАЦАН. Надо же, как и меня. Я вообще так-то тоже Никита.
Стоят, смотрят друг на друга. Никита передает ему мяч. Пацан забирает мяч и уходит.
Федор и Илья идут домой.
ФЕДОР (достает из кармана платок). Держи платок и вытри, как следует кровь. Что ты будешь делать, когда меня или Никиты не будет рядом?
ИЛЬЯ (вытирает кровь и выбрасывает платок). Он сам начал.
ФЕДОР. Илья ты должен научиться стоять за себя сам.
ИЛЬЯ. Ты вон, какой здоровый, тебе легко говорить.
ФЕДОР. Ну, ты же не хочешь быть похожим на отца. Не слушаешься меня. Потом не нужно связываться с ребятами на много старше тебя. Где платок?
ИЛЬЯ. Я выкинул его.
ФЕДОР (останавливается). Зачем?
ИЛЬЯ. Я думал, он будет тебе не нужен. Он ведь плохой уже. Я испачкал его, на нём моя кровь. От меня одни неприятности.
ФЕДОР (останавливается, наклоняется над ним). С чего ты взял это?
ИЛЬЯ. Я же вижу, что я не нравлюсь тебе. Я все делаю совсем не так, как ты этого хочешь.
ФЕДОР. Илья послушай меня, я очень люблю тебя сынок. Просто мое недовольство некоторыми вещами вынужденно. Видит бог, я не хочу причинить тебе плохого, но я и не хочу, чтобы это сделали другие. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Илья жмет плечами.
Ничего. Когда ты подрастешь, ты будешь понимать намного больше. А теперь пойдем домой.
Никита и Олег в железном вагончике Олега. Олег смотрит в окно через бинокль.
ОЛЕГ. Как дела Никитос?
НИКИТА. Ненавижу его.
ОЛЕГ. Обидел кто? Ты скажи, сразу разберёмся.
НИКИТА. Да есть чёрт один.
ОЛЕГ. Покажешь потом мне его. Мы его обязательно накажем.
НИКИТА. Ты в качалку то ходишь?
ОЛЕГ. Хожу.
НИКИТА. Да? А я что-то еще ни разу не видел, как ты ходишь.
ОЛЕГ. А я вечером хожу. Поздно когда уж.
НИКИТА. А чего так?
ОЛЕГ. Так за день то пока груз нагуляю.
НИКИТА. Ничего не понимаю. Какой груз?
ОЛЕГ. Ну что ты, в самом деле? Ты думаешь, из-за чего я на этот спорт соблазнился? А я тебе скажу, там же у них хоть в туалет по-человечески сходить можно. Как дома прямо. Не то, что здесь, по морозу бегать.
НИКИТА. Понятно все с тобой Олег. Ты непобедим. А зачем тебе бинокль?
ОЛЕГ. Да я и сам не знаю. Привык, наверно, просто. Скучно здесь. А так бывает, в окно выгляну, посмотрю, что вокруг творится, погода какая, чем вы там с батей занимаетесь. А бывает, что и в чужие окна заглядываю. Дома вон вдалеке видишь? По ним и стреляю глазами. Смотрю, что в них происходит, люди как другие живут.
НИКИТА. Да. Весело тебе.
ОЛЕГ. А то. Смотри (Достает из-за пояса газовый пистолет.) Вчера с рук взял, вместе с патронами. Только не говори никому.
НИКИТА. Зачем он тебе Олег?
ОЛЕГ. Прикалываешься? Это же пистолет. Как сейчас без пистолета то? Кого только на улице не повстречаешь. Жизнь, какая пошла. Не так посмотришь или скажешь что не то, так сразу за оружие все хватаются. То ли раньше, кулаки да палки. Хочешь подержать? (Дает Никите.)
НИКИТА. Не нужно. Не хочу я этого.
ОЛЕГ. Ты ко мне в гости то заходи. По собакам постреляем. Весна на носу, они черти в стаи сбиваются, скоро свадьбы под окнами устраивать будут (Любуется пистолетом.) Вот я на них и потренируюсь. Теперь вот и я под защитой. Помнишь как в детстве? (Показывает, смеется.) Я в домике.
НИКИТА. Пойду я, пожалуй Олег. Не буду тебе мешать.
ОЛЕГ. Никита.
НИКИТА. Что?
ОЛЕГ. Помнишь, ты обещал, что покажешь, как по скайпу связываться? Я надеюсь все в силе?
НИКИТА. Да конечно Олег. Все в силе. Хочешь выйти на связь прямо сейчас?
ОЛЕГ. Нет, нет. В другой раз. Попозже чуть. Я сейчас не в форме, да и как-то не в духе.
НИКИТА. Ну ладно (Отходит.)
ОЛЕГ. Никита. Ты заходи хорошо? Время и желание будет, заходи.
НИКИТА. Ну конечно. Слушай Олег, а у тебя это есть? Ну, это самое… есть?
ОЛЕГ. Отмена брат, отмена. Убьёт твой отец меня.
НИКИТА. Перестань ему плевать. Так есть или нет?
ОЛЕГ. Ну, есть немного.

НИКИТА. Поделишься?
ОЛЕГ. Без проблем. Только и по деньгам поделиться нужно.
НИКИТА. Я понял тебя. Только у меня сейчас нет.
ОЛЕГ. По-братски Никитос. Не могу я один заправлять. Сам на мели.
НИКИТА. Я найду деньги. Так что дашь?
Вечером в съёмной квартире. Илья сидит за столом и что-то рисует левой рукой. Входит Федор.
ФЕДОР. Илья ты, что снова за свое? Неужели это так трудно, рисовать правой рукой? Живо возьми кисточку в нужную руку!
Илья берет кисточку в правую руку.
Теперь можешь продолжать.
Но Илья не продолжает.
В чем дело? Почему ты не рисуешь? У тебя, что совсем не выходит делать это правой рукой?
Илья положительно кивает головой.
Так, кажется, я знаю, что нужно делать с этим (Вынимает из штанов ремень и, закинув назад левую руку Ильи, привязывает ее к спинке стула.) У меня просто не остается выбора. Поверь, я делаю это для твоего же блага (Уходит.)
Федор входит в комнату к Томе и садится перед телевизором.
ТОМА. Не понимаю, как ты можешь просто вот так сидеть и ничего не делать, в то время как ночь на дворе, а твой сын неизвестно где?
ФЕДОР. И что интересно знать я должен делать?
ТОМА. Ты звонил ему?
ФЕДОР. Да.
ТОМА. И что?
ФЕДОР. Сначала он не брал трубку, а затем и вовсе выключил телефон.
ТОМА. А вдруг с ним случилось что-то?
ФЕДОР. Немудрено. Они совсем не приспособлены к жизни (Встает и выглядывает в окно.) Мальчики–зайчики какие-то. Они совсем не уважают и не любят своего отца. Порой мне кажется, что они презирают меня. Так и стакан воды на старости лет никто не подаст.
ТОМА. Правильно. А на кого им ровняться? Где их мужской ориентир в этой жизни? Заслужил ли ты того чтобы они уважали тебя как подобает уважать и любить своего отца?
ФЕДОР. Что ты такое говоришь? Тома как ты смеешь?
ТОМА. То и говорю. Федя ты очень многого хочешь от них, но при этом ровным счетом ничего не даешь взамен.
ФЕДОР. Взамен? Что значит взамен?
ТОМА. Федя – ты хороший мужик, добрый, отзывчивый. Но пойми этого катастрофически мало, а тем более тогда когда у тебя растут двое сыновей. Егор, вон твой какой стал. Всего добился, всего нажил. Для семьи своей нажил. Перспектив еще на десяток лет вперед хватит. А ты что же? Чем же ты-то хуже его?
ФЕДОР. Это-то здесь при чем? Тома они мои сыновья, а я их отец. Ты же баба Тома. Ты то куда? Но ты-то о чем? И вообще кто дал вам такое право присваивать ко всему, что несет радость и трепет в этой жизни какие-то обязательные ярлыки? Да я не обеспеченный человек, да я не могу нести бремя ответственности за тех, кто мне дорог в полной мере, но это совсем не значит, что кто-то вправе вешать на меня еще и ярлыки негодности.
ТОМА. Федя вот только не стоит сгущать краски. Ты цепляешься к моим словам. Потом, я не одна такая. Таковы теперь наши жизненные истины.
ФЕДОР. Вот, вот. Вот именно. Истины. Хочешь узнать правду про ваши истины? Все кроме выгоды для вас в этих истинах — по уцененке. И не надо учить меня как я должен вести себя со своими сыновьями. Я во всем разберусь сам!
ТОМА. Сам? Сам – это конечно хорошо. Вот только когда мы увидим от тебя этот сам? Кто бы только подсказал?
ФЕДОР. На что ты намекаешь сейчас?
ТОМА. Сидишь, горло рвешь… Идеалист нашелся. Вместо того чтобы камнями в таких плохих как мы бросаться, пошел бы и подумал как жизнь свою лучше сделать, а заодно и жизни сыновей своих. Послушай меня, лучше быть в двух шагах от того чтобы стать таким как Егор, нежели находиться в шаге от того чтобы стать таким как Олег.
ФЕДОР. Что же думаешь, я ничего не понимаю? Думаешь, ничего не знаю и не делаю?
ТОМА. А вот передо мной оправдываться не нужно. Просто нужно делать и знать, а не наоборот.
ФЕДОР. Я ни в коем разе не пытаюсь оправдать себя. Я лишь прошу хоть раз услышать меня. Да быть может в силу своего невежества, я тяжело и непонятно изъясняюсь, но я прошу, дайте же мне сказать. Так вот, я знаю, что и кому я должен в этой жизни. Знаю, чего заработал и чего не достиг. Чего заслужил, а чего так и не заслуживаю. Ты слышишь меня? (Громко.) Но только почему теперь я должен жить и нести свое должное именно так? Почему должен светить им, идущим следом, таким вот лишь образом? Почему я должен жить так Тома?
ИЛЬЯ. Не смей кричать на нее!
Федор оборачивается и видит за собой Илью, стоящего в слезах и держащего над собой стул, к которому до сих пор привязан.
ФЕДОР. Илья…
ИЛЬЯ. Если ты тронешь ее…
ФЕДОР. Что ты? Что ты, что ты, что ты? Я никогда не трону твою маму. Илья, сынок…
ИЛЬЯ. Не подходи! Не подходи ко мне иначе я ударю тебя! Слышишь? Я выбью тебе все зубы!
ФЕДОР. Зубы?
Илья замахивается.
А чего их выбивать-то? Вот же они все сынок. (Со слезами на глазах, открывает рот и теребит внутри челюсть.) Уже и нет их вовсе. Выбивать то тебе вовсе ничего и не осталось.
В глазах Ильи блестят слезы, он опускает стул и убегает с ним обратно в комнату.
Илья!
ИЛЬЯ. Я ненавижу тебя! Ты плохой! Я хочу, чтобы мы больше никогда не общались с тобой! Я не люблю тебя! (Убегает.)
ТОМА. Ну вот, еще и ребенка напугал мне. Или ты норовишь и их дураками сделать? (Отходит.) Да и завтра мы уезжаем. Я думаю, тебе не стоит приходить прощаться с нами. Сейчас ему нужно успокоиться. Илюшенька, солнце мое! Где ты? (Уходит.)
Никита приходит в чебуречную. Лиля закрывает окна и дверь палатки.
НИКИТА. Привет Лилька!
ЛИЛЯ. Здравствуйте.
НИКИТА. Ты омрачена чем то. Что то случилось?
ЛИЛЯ. Нет, нет. Все хорошо.
НИКИТА. Ну, я же вижу что с тобой, что то не так. Даже твоя музыка не играет. Скажи, что стряслось?
ЛИЛЯ. Мой начальник хочет закрыть палатку и продать ее.
НИКИТА. Но почему?
ЛИЛЯ. Совсем нет продаж. К нам никто не приходит и ничего не покупает.
НИКИТА. И что же ты теперь собираешься делать?
ЛИЛЯ. Совсем не знаю. Эта работа все, что есть здесь у меня.
НИКИТА. Я прошу тебя, только не расстраивайся. А что если я куплю у тебя все твои чебуреки? Давай, а? Возьму сейчас штук сто, и твой начальник заберет свои помыслы назад.
ЛИЛЯ. Ты очень добрый Никита. Но, к сожалению это не поможет. Он уже настроен и вряд ли продажи возобновятся. Зима – плохое время для продаж. Я просто хотела доработать до весны и потом уже ехать домой. Но видимо придется ехать сейчас. Будешь что?
НИКИТА. Давай как обычно. Поддержу тебя хоть как-то.
Утром Федор и Никита заливают соляру в бульдозер.
НИКИТА. Где твоя родня? Они еще здесь? Что не хочешь разговаривать? Ладно. На самом деле я знаю, что они уехали. Я ходил провожать их сегодня утром. Мне нужно было попрощаться с Олей. Я даже знаю, что произошло вчера у вас там. Она мне все рассказала. Про стул и зубы. Знаешь, после этого я даже зауважал мальца. Он не промах. Подставил щеку тому пацану с площадки, но зато не дал себя в обиду такому мерину как ты.
ФЕДОР (хватает Никиту за воротник). Замолчи.
НИКИТА. Сейчас же отпусти меня.
ФЕДОР (отпускает). У нас не хватает металла. Может, ты знаешь, куда он мог подеваться?
НИКИТА. Вчера я отнёс немного на приёмку.
ФЕДОР. Ты мог спросить у меня разрешения.
НИКИТА. Я не хотел разговаривать с тобой. Да и сейчас не особо горю желанием. Просто не мог удержаться от того чтобы поугорать над тобой. Да потом почему я должен был спрашивать твоего разрешения? Это вообще мой металл.
ФЕДОР. Почему ты не пришёл вчера домой? (Одергивает канистру и наклоняется к Никите). Мне ещё раз спросить?
НИКИТА. Потому что это не мой дом, она не моя мать, а он не мой брат. Слышишь? Он мне никто. Я не собираюсь нести ответственность за чужого мне человека. Отпусти же! (Толкает Федора.)
Тот в свою очередь толкает Никиту. Никита падает с бульдозера на землю и ударяет ногу.
ФЕДОР (спускается к нему). Сильно ушиб?
НИКИТА. Отстань.
ФЕДОР. Дай я посмотрю.
Никита встаёт и, прихрамывая, отходит.
Никита нужно мазью. Потом ещё сильнее болеть будет.
НИКИТА (тихо). Сильнее уже не будет.
Федор и Олег стоят с сумками в руках напротив квартиры Вовки, давнего приятеля Олега.
ФЕДОР. Че за мужик-то хоть?
ОЛЕГ. Вот такой мужик. Компанейский, отзывчивый, свой в доску.
ФЕДОР. А он точно возьмет?
ОЛЕГ. Точно. Ты не переживай. Вовка мужик правильный. Сказал – сделает. Ну, че я звоню?
ФЕДОР. А с другой стороны оно ему надо, чужие потные вещи стирать?
ОЛЕГ. Не знаю. Сейчас откроет, спросишь. Что чувство собственного достоинства заиграло? Проще нужно Федя быть.
ФЕДОР. Да нет. Я просто.
ОЛЕГ. Все это у вас просто.
ФЕДОР. У кого у вас?
ОЛЕГ. У контуженных, у кого же еще? Все. Звоню.
ФЕДОР. Погоди.
ОЛЕГ. Ну чего опять?
ФЕДОР. Что же если человек стесняется своего положения и вида, то он сразу контуженный?
ОЛЕГ. А что скажешь ты не контуженный?
ФЕДОР. Контуженный.
ОЛЕГ. Вот и не нуди раз контуженный. Пристал.
ФЕДОР. Контуженный но… по другому поводу.
ОЛЕГ. Да ты вообще Федя по любому поводу и без повода контуженный. Я вот лично себе давно уяснил, мы – люди маленькие, в учебники по истории не войдем. В связи, с чем в пекло событий не лезу. Что предрешено все равно без нас свершится. Все. Звоню.
ФЕДОР. Ладно. Звони.
Олег звонит. Вовка открывает дверь. Оглядывает Федора и Олега, затем оглядывается по сторонам.
ОЛЕГ. Здорова Вовчик!
ВОВКА. Ну, привет, коль не шутишь.
ОЛЕГ. Что ты, какие шутки? Это вот Федя, друг мой. Знакомьтесь.
ФЕДОР. Приветствую.
ВОВКА (как-то специально). Здрасте. Да вы проходите. А то снова будут говорить, что ходят ко мне тут всякие.
Федор и Олег входят.
ОЛЕГ. Скажешь тоже, всякие…
ВОВКА. А ты че приперся то Олежка? С баулами… С друзьями… Опять переночевать, что ли негде?
ОЛЕГ. Почему негде? Есть где. Мы по-другому поводу Вов.
ВОВКА. И по какому же?
ОЛЕГ. Ну как, договаривались же…
ВОВКА. О чем?
ОЛЕГ. Как о чем? Ты чего Вов? Я же звонил.
ВОВКА. Когда звонил?
ОЛЕГ. Вчера.
ВОВКА. Да? Не помню что-то. А вчера, какой день был?
ОЛЕГ. Федь, а вчера какой день был?
ФЕДОР. А ты что сам не знаешь?
ОЛЕГ. Мне-то на что? У меня день прошел и, слава богу. Зато никакие кризисы и никакие дефолты мне не страшны.
ФЕДОР. Пятница.
ВОВКА (радостно). Точно. Точно пятница.
ОЛЕГ. Вспомнил?
ВОВКА. Вспомнил.
ОЛЕГ. Ну, слава богу.
ВОВКА. Вспомнил, что вчера я пьяный был. Конец недели и вроде расслабиться как-то нужно.
ОЛЕГ. Правильно. Все правильно делаешь Вов. Расслабляться нужно.
ВОВКА. Потом иногда и слабым побыть хочется.
ОЛЕГ. А это как?
ВОВКА. Где-то слышал, что сильные терпят.
ОЛЕГ. Что терпят?
ВОВКА. Все терпят. Так значит, говоришь, звонил?
ОЛЕГ. Звонил.
ВОВКА. И о чем же мы с тобой умудрились договориться?
ОЛЕГ. Договорились, что ты вещи нам у тебя разрешись постирать.
ВОВКА. Постирать? У меня?
ОЛЕГ. Ну да. У тебя.
ВОВКА. А у меня здесь, что же прачечная, по-твоему, а Олежка?
ОЛЕГ. Нет. Совсем нет.
ВОВКА. А что же, по-твоему, у меня здесь?
ОЛЕГ. Ладно, чего ты Вовка, в самом деле? Прикалываешься что ли?
ВОВКА. Нет. Я на полном серьезе. Так что у меня здесь? Ну, помимо разливочной и ночлежной…
ОЛЕГ. Не узнаю тебя Вовка. Злой ты какой-то на меня.
ВОВКА. Злой. Очень злой. Я на весь ваш падлючий род злой. И что вам только надо от меня паразиты?
ОЛЕГ. Вовка ты чего? Мы же свои.
ВОВКА. Свои… Когда мы друг-другу своими были Олежка?
ОЛЕГ. Всегда были.
ВОВКА. Кончилось то время. Если вообще было. Теперь по-пьяни разве только. Притащился он ко мне. Да как ты только мог себе такое подумать? Что я – инженер мостов и путепроводов, уважаемый на работе и дома человек, тебе — козлу без рода и племени, наркоману пьяному грязные портянки стирать буду?
ОЛЕГ (опускает голову). Чего сразу пьяному-то? Сам сказал расслабляться нужно и слабым бывать.
ВОВКА. Вот ведь как человек устроен, слышит только то, что хочет услышать. Бывать да. Но только бывать, а не быть им. Я же тебя Олежка трезвым никогда еще не видел. Ты наверно и сейчас подшофе так ведь?
ОЛЕГ. Ничего я и не подшофе никаким.
ВОВКА. А ты руки вперед себя вытяни, посмотрим.
ОЛЕГ. Зачем руки? Может мне еще и ноги протянуть?
ВОВКА. Нет. Ноги не надо. Только руки.
ОЛЕГ. Зря ты так Вовка. Не ожидал от тебя. Еще и при товарище.
ВОВКА (громко). А я тебе в последний раз повторяю, вот вы где у меня все сидите! Вместе с товарищами. Вы и все вам подобные. Вам же только слабинку дай так вы сразу на шею и садитесь. Еще и ножки свои свешиваете. Ну, вот скажи, почему я-то у тебя ничего не прошу?
ОЛЕГ. Не знаю.
ВОВКА. Не знаешь. Почему не прихожу и не скулю у тебя на пороге?
ОЛЕГ. Не знаю.
ВОВКА. Не знаешь. Почему я-то никого не трогаю? И с какой стати должны трогать меня?
ОЛЕГ. Ладно, Вовка. Успокойся (Дотрагивается до его плеча и тут же одергивает руку.) Извини. Я коснулся тебя.
ФЕДОР. Так вот и радуйтесь, что имеете возможность никого не трогать.
ВОВКА. С превеликим удовольствием знаете ли. Да вот не выходит. Ваши наглые, просящие лица все омрачают.
ФЕДОР. Что же, позвольте просить прощения, что явили перед вами свои наглые, просящие лица и омрачили тем самым возможность довольствоваться вам своим непоколебимым спокойствием.
ВОВКА (пауза). Я принимаю ваши извинения. Признаться, я не хотел вооружаться. Поверьте, и в голове такого не было. Я мирный человек, живущий в мирное время. А тут вы. Вы меня тоже, тоже извините.
ФЕДОР. Извинения принимаются.
ВОВКА. Вот и хорошо.
ФЕДОР. Но хорошо только то, что хорошо кончается.
ВОВКА. Не понял.
ФЕДОР. Сейчас поймете. Олежка, а теперь и правда, вытяни-ка руки.
ВОВКА. Зачем это?
ОЛЕГ. Ты-то чего Федь?
ФЕДОР. Вытяни, вытяни.
ВОВКА. Мы все уладили. Думаю теперь это ни к чему.
ФЕДОР (командным голосом). Олег вытяни руки!
Олег вытягивает руки.
ВОВКА. Ну и что? Дальше то что?
ФЕДОР. Смотрите.
ВОВКА. Куда?
ФЕДОР. На руки.
ОЛЕГ. Смотрю и что? Ничего не понимаю.
ФЕДОР. Ну, вы же хотели посмотреть. Вот смотрите.
ВОВКА. Все уже насмотрелся. Олег опусти руки. И вообще уже поздно. Я думаю нам пора. Точнее вам. Вам пора (отходит к двери.)
ФЕДОР. Стоять!
Вовка замирает.
Смотреть на руки!
ВОВКА. Спокойно. Все. Смотрю… Смотрю… (Смотрит на руки.)
ФЕДОР. Что видите?
ВОВКА. Что и ожидал увидеть. Они трясутся.
ОЛЕГ. Ну, может, хватит, а Федь?
ФЕДОР. Отставить!
ОЛЕГ. Есть отставить.
ФЕДОР. Что еще видите?
ВОВКА. Ничего больше не вижу.
ФЕДОР. Что совсем ничего?
ВОВКА. Совсем. Разве что пальцы кривые и ногти на них давно не стриженные.
ФЕДОР. Отставить! Еще смотрите.
ВОВКА. Послушайте это уже слишком. Что вы себе позволяете? Стояли всю дорогу помалкивали и вдруг разразились. Поверьте, вам больше идет молчать.
ФЕДОР. Это с превеликим удовольствием. Да вот только не выходит. Ваше лицо, знаете ли, все омрачает.
ВОВКА. Мое?
ФЕДОР. Ваше, ваше.
ВОВКА. И чем же оно вас омрачает?
ФЕДОР. Тем, что оно стало словно восковым. Тем, что его стеклянные глаза ничего не видят. Тем, что они пусто смотрят на эти руки и видят на них лишь только тень нынешней слабости, в то время как на них глубоко затаились тени былых героических доблестей и поступков. Мирный он… Вся наша жизнь, за которою боролись и ваши и эти руки тоже, стала настолько мирной, что мы стали вести огонь друг по другу и привыкли даже не замечать этого. Это стало нормой, правилом. Мы устремлены лишь на сохранение мира в своем мире и живем по принципу – мой дом крайний. Нам наплевать друг на друга. У нас не осталось не доверия, не сострадания друг к другу. Только злость и ненависть. Злость и ненависть. Откуда это? Почему мы такие? Почему мы обрекли себя на выживание, когда должны жить и радоваться жизни? Почему я должен притуплять в себе, а иногда и вырывать с корнем свои чувства и эмоции? Куда катиться этот шарик? Вот вы инженер, вытяните руки тоже. Ну же смелее.
Вовка вытягивает руки. Федор следом за ним. Стоят втроем с вытянутыми вперед руками.
Посмотрите. Самое страшное то, что этот шарик толкаем мы с вами сами. Вот этими вот руками. Мы сами.
ОЛЕГ. Федь я правда устал. Можно опустить руки?
ФЕДОР. Нет. Держи. Как бы там не было, руки опускать нам нельзя.
Ночью в вагончике Федор просыпается, встает и садится за стол. Ему нездоровится, он держится за грудь. Сверху словно одеяло на нем флаг «граница на замке».
НИКИТА (просыпается, смотрит на отца). Че такое?
ФЕДОР. Ничего. Спи.
НИКИТА. Что с тобой? Тебе нехорошо?
ФЕДОР. В груди просто щемит немного. Не обращай внимания.
НИКИТА. Сердце да? Болит да?
ФЕДОР. Никита все хорошо. Иди, ложись. Я сейчас посижу немного и тоже пойду. У меня такое бывает. Наверное, просто лежал неудобно.
НИКИТА. Точно не сильно болит?
ФЕДОР. Точно. Да и нечему там болеть.
НИКИТА. Я не лягу, пока тебе не станет лучше.
ФЕДОР. Не вздумай брать в голову. Все пройдет. Вот уже проходит (Ложится.)
НИКИТА. Хочешь, давай поговорим?
ФЕДОР. О чем?
НИКИТА. А о чем вообще люди разговаривают?
ФЕДОР. Я не знаю (Снова жмет в груди, снова встает и садится за стол.)
НИКИТА. Что опять да? Может лекарства какого? Мне мама передала там всяких. Сейчас (Подрывается искать в сумке лекарства.)
ФЕДОР. Брось. Еще не хватало, чтобы ты бегал со мной тут. Не нужны мне пилюли.
НИКИТА. Неужели ты не видишь что сам страдаешь от того что такой?
ФЕДОР. Какой такой? Что механический, да? Сговорились да? Отстань от меня. Я хочу побыть один.
НИКИТА. Тебе что нравиться быть одиноким?
ФЕДОР. Никита я одинок, потому что несчастлив. И я не хочу видеть несчастными тех, кто дорог мне.
НИКИТА. Но ты не можешь судить за всех.
ФЕДОР. Я не сужу за всех. Я сужу за себя. А я тоже часть всех.
НИКИТА. Тем не менее, я не отстану от тебя, пока ты не выпьешь таблетку.
ФЕДОР. Что правда что ли?
НИКИТА. Да.
ФЕДОР. Ладно, черт с тобой. Тащи свою пилюлю.
Никита достает таблетку и дает ее Федору. Тот выпивает. Федор снимает с себя флаг и ложится. Никита тоже. Лежат молча.
А знаешь что Никита, теперь все будет по-другому.
НИКИТА. Ты про что?
ФЕДОР. Про все. Спасибо тебе.
НИКИТА. А мне-то за что? Пап?..
В ответ доносится спокойное отцовское сопение, а потом и вовсе храп. Никита улыбается и укрывается одеялом.
Федор и Егор сидят за столом в вагончике и связываются по скайпу со своим армейским сослуживцем Семой. Оба в тельняшках и беретах, и оба уже хорошо выпили. На столе сплошь бутылки и разные закуски. Празднуют день вывода войск из Афганистана. Когда выходят на связь с Семой, все трое громко радуются.
ЕГОР (по скайпу, Семе). Ну, здорова толстый!
СЕМА. Здорова, здорова!
ЕГОР. Видно тебя че то плохо.
СЕМА. Что говоришь?
ЕГОР. Видно тебя че то плохо говорю.
СЕМА. Так это хорошо.
ЕГОР. Чего ж хорошего? Поправь камеру.
СЕМА. Так не заметишь, как на мою морду возраст лег.
ЕГОР. Ладно. Не барышня чтобы переживать по такому. Знал бы ты как рады мы, что на связь с тобой вышли. Остальные-то растерялись уже все, а кто вообще покинул нас. Непрогнозируемые потери ети их мать.
ФЕДОР. Как ты там Семка? Че нового? Че в гости не приезжаешь?
СЕМА. Да чего кататься то Федь? Болит уже все. Да и так в целом, не до этого.
ЕГОР. Жена как твоя? Дети как?
СЕМА. Спасибо хорошо. И жена, и дети… и даже теща хорошо. Все хорошо. Вы там как?
ЕГОР. Да тоже бог миловал. Все хорошо. Работаем. Наташка, жена моя, беременная сейчас. Вот еще одного наследника жду, со дня на день уже должна.
СЕМА. Вот дает! Какой же по счету?
ЕГОР. Ну, будем надеяться, что на этот раз крайний (Смеется.) Дай бог этого еще вытяну, а вот больше не смогу. Да и возраст уже тоже дает знать, то кишка заболит, то еще чего. Одышка вот замучила. Ну, сколько вертеться то можно?
СЕМА. Не, вертеться до последнего нужно.
ЕГОР. Так с радостью бы. Да грехи не дают.
СЕМА. Федь, а у тебя как?
ФЕДОР (сжимает руки и машет ими). Супер.
ЕГОР. Все супер у него. Видишь? Даже слов подобрать не может. Одна улыбка все говорит за себя. Пьяный уже в дрова.
ФЕДОР. Давай выпьем Семка! Дай бог, чтобы все у нас. Дай бог.
Федор и Егор поднимают стопки здесь, а Сема по ту сторону экрана. Чокаются через экран и выпивают. После поют «боевым награждается орденом».
ФЕДОР, ЕГОР и СЕМА (поют).
Высока, высока над землей синева
Это мирное небо над родиной
Но простые и строгие слышим слова
«Боевым награждается орденом»

Это значит что где-то в ночной тишине
Злые пули надрывно свистят
И что в этой борьбе, как на всякой войне
Жизнь и смерть снова рядом стоят

Это значит что в этом суровом бою
Твой ровесник, земляк, твой сосед
Защищает любовь и надежду твою
Наших окон приветливый свет

Охраняя все то, чем мы так дорожим
Он ведет этот праведный бой
Наше счастье и труд, нашу мирную жизнь
От беды заслоняя собой
После Федор сидит один. В его руке тлеет сигарета, а перед пьяными глазами, пустой экран ноутбука. Федор входит в скайп, слышен набор номера, и через мгновение на экране появляется Лена.
ФЕДОР. Привет моя милая!
ЛЕНА. Здравствуй Феденька.
ФЕДОР. А мы тут празднуем.
ЛЕНА. Что празднуете?
ФЕДОР. Ну как что? Ты что уже забыла, кем в прошлой жизни был твой муж?
ЛЕНА. Господи, какой стыд. Прости меня Федя. Я поздравляю тебя.
ФЕДОР. Ладно, спасибо.
ЛЕНА. Федя, ну посмотри на себя, совсем небритый.
ФЕДОР. Так электробритву свою найти не могу. Ты дома там нигде не видела?
ЛЕНА. Так сгорела же она.
ФЕДОР. Как сгорела? Исправная же была.
ЛЕНА. Федя я включала её как-то.
ФЕДОР. Зачем?
ЛЕНА. Представляла что ты рядом. А потом поверила.
ФЕДОР. Что поверила?
ЛЕНА. Что рядом.
ФЕДОР. А я не выключил?
ЛЕНА. Нет.
ФЕДОР. Ленка, скажи, а ты любишь меня?
ЛЕНА. Федя ну что за вопросы?
ФЕДОР. Скажи, я прошу тебя.
ЛЕНА. Я очень люблю тебя. Ты мой самый любимый и самый близкий мне человек. Не считая, конечно же, Никиту.
ФЕДОР. Ты говоришь все это серьезно?
ЛЕНА. Ну конечно. А ты что сомневался в этом? Дурачок ты мой.
ФЕДОР. Ленка я хочу, чтобы ты знала, я тоже люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя. Пускай быть может, я никогда не признавался тебе в этом, ведь я не признавался в этом даже себе. Но знай, что это так и что это будет всегда так. Ты видишь меня милая моя?
ЛЕНА. Я вижу тебя Федя.
ФЕДОР. Подожди. У меня кое-что есть для тебя (Начинает приподниматься.) Точнее я хочу показать тебе кое-что.
Федор освобождает ноутбук от шнуров, затрагивая и роняя со стола бутылки.
ЛЕНА. Федя все хорошо? Где Никита? Пускай он поможет тебе.
ФЕДОР. Лена все хорошо. Никита рядом. Если бы ты только знала, как он мне уже помог. Он у нас золото милая. Я бы без него может вообще никогда не справился со всем этим. Он хороший парень. К нему люди тянутся.
ЛЕНА. Ну, это же хорошо.
ФЕДОР (не сразу). Не знаю я еще. Знаю, что я старый дурак каждый день жизни у него учусь. Он мне глаза открыл. Мой сын.
ЛЕНА. А с чем с этим Федя? С чем он помог тебе справиться?
ФЕДОР. Я покажу. Подожди только чуть-чуть. Я все покажу тебе милая моя. Все покажу. Как есть, все покажу.
Держа на руках ноутбук, пошатываясь, Федор, выходит из вагончика. В это время на уже близкой к весне улице, под играющее на ветру знамя, заигрывает музыка. Федор, держа ноутбук на вытянутых руках, пускается с ним в незатейливый пляс по кругу, показывая Лене место своей работы. А потом, повернув камерой на себя, он пускается в пляс уже с самой Леной.
Утром Федор и Никита заливают в бульдозер соляру.
ФЕДОР. К вечеру спину не разогну. Эх! Где мои семнадцать лет?
НИКИТА. Да ладно, не парься. Ты еще молодцом.
ФЕДОР. Как не париться? Ты вот бабушек на улице сгорбленно идущих видел?
НИКИТА. И чего?
ФЕДОР. А то, что не хочу так же. Старый становлюсь. А ведь словно вчера я был молод и думал что у меня впереди еще вся жизнь. Теперь же вот скоро на пенсию (Мечтательно смотрит куда-то в сторону.) Заведу домик и буду пчел разводить на пасеке. Я у мужиков знакомых уже интересовался, на первое время, для семьи, и двух ульев достаточно будет. Права на машину восстановлю, хозяйство разведу и… буду балдеть.
Никита улыбается в ответ.
А пока нужно гайки еще покрутить. Дай головку на семнадцать.
Никита подает.
В вагончик к Федору заходит Осетин, на вид ровесник Федора.
ОСЕТИН. Добрый день!
ФЕДОР. Добрый.
ОСЕТИН. Командир купи инструмент. Инструмент хороший тебе привез.
ФЕДОР. Мне привез?
ОСЕТИН. Тебе. Кому же еще? Знаю надо тебе, для работы надо. Всегда пригодится.
ФЕДОР. Что за инструмент?
ОСЕТИН (открывает сначала один, а затем и второй чемодан). Сам смотри. Тут вот сварка, тут пила. Бери обеих. Сноса не будет.
ФЕДОР. Китайское, наверно?
ОСЕТИН. Китайское. А что? Ты оглянись, на себя посмотри. Сейчас все китайское. На тебе вещи китайские, зажигалка в кармане китайская. Бери, не пожалеешь.
ФЕДОР. Краденное, наверно?
ОСЕТИН. А какое же еще? Конечно краденное. С таможни. Почем заберешь?
ФЕДОР (подумав). Ладно, хоть правду говоришь. Сварка есть у нас, а пилу мужик один брал у таких как ты, так на ней пускач через пару раз уже сломался. Были бы вещи нормальные, я бы еще подумал.
ОСЕТИН. Где не нормальные? Это не нормальные? На, смотри (Берет и запускает пилу.) Бери. Тебе за пятерку отдам.
ФЕДОР. Да не надо мне.
ОСЕТИН. Бери, говорю. Ей цены нет и беды нет. За четыре отдам.
ФЕДОР. Не торгуйся. Говорю не надо. Ну, на хрена она мне? Че мне ей здесь пилить?
ОСЕТИН. Ладно, на подарок возьми. За три возьми.
ФЕДОР. За три… Кто же такое на подарок берет?
ОСЕТИН. Короче за сколько заберешь бать?
ФЕДОР. Да говорю даром не нужна, сынок.
ОСЕТИН (подходит и оставляет пилу у ног Федора). На. За две забирай, и я уеду, больше не тревожа. Пойми, деньги очень нужны. Ну, войди в положение.
ФЕДОР. Что тоже кредит платить надо?
ОСЕТИН. Нет. Для другого надо.
Подходит и показывает на мобильном фотографию, на которой маленький осетинчик с огромными черными глазами.
Вот, для него надо. Так, что заберешь бать?
Федор достает и передает деньги.
Слушай если кто после приедет, и будет спрашивать про меня, то ты никого не видел и ни у кого ничего не покупал. Хорошо?
ФЕДОР. Хорошо.
ОСЕТИН. Спасибо. Выручил батя (Протягивает руку.)
ФЕДОР. Не за что, батя.
Жмут руки. Осетин уходит.
Федор и Егор на отвале.
ЕГОР. Не пьешь сейчас, нет? Свежачком молоток. Приятно посмотреть на тебя.
ФЕДОР. Да не в этом дело.
ЕГОР. А в чем? Как дела-то? Рассказывай, что нового? Отвал как? Земля то из-под ног не уходит?
ФЕДОР. Егор вчера мужик какой-то в форме приходил…
ЕГОР. И чего?
ФЕДОР. Фотографировал чего-то тут все.
ЕГОР. И чего?
ФЕДОР. У нас с документами точно все в порядке, с ордером?
ЕГОР. Конечно в порядке. Вот он мой документ. Смотри (Достает и показывает тысячную банкноту.) А чего ты суетишься то?
ФЕДОР. А то, что узнают про мусор, закроют.
ЕГОР. Вот только жути не нагоняй сейчас ладно? Да и потом черт с ним. Закроют, так закроют. Делов то. По правде меня здесь уже ничего не держит. Я здесь себе карьеру сделал и все теперь. Дом себе на родине купил, в дело свое вложился, так что можно спокойно валить. Да на крайняк я на старости под любого молодого подобьюсь и буду дальше чего-нибудь кумекать. Я здесь никого не боюсь. Кину всех и уеду. Фотографировал он… Пусть меня еще сфотографирует, на память.
ФЕДОР. Че и меня кинешь?
ЕГОР. Ну, ты же не хочешь, чтобы все по-хорошему. Ты же все сам себе препятствия рисуешь. Ладно, не ссы. Ты знаешь, я своих на войне не бросаю. Вот объект добьем и все вместе свалим отсюда. Бульдога на запчасти продам. Старый он уже, ничего и не возьмешь с него. А домой приедем, «японца» себе возьмем, помощнее, и дальше толкать будем. Может, песком займемся. А здесь потерпи, последние соки только выжмем и… Чуть-чуть, в общем осталось.
ФЕДОР. Потерпи… Егор жижу повезли, снег повезли, говно всякое повезли. Я не знаю что делать.
ЕГОР. Толкай. Яма большая. И возьми себя в руки, наконец. А то смотрю, расчувствовался что-то. На войне с паникерами знаешь что делали?
ФЕДОР. И все равно зря мы все это. Весной вниз в озеро все поплывет. Химия вся эта, реагенты эти.
ЕГОР. И чего? Нам добро на засыпку дали? Дали. Вот и не парься. Или тебе что больше всех надо что ли? Твое вообще дело малое, толкай себе и все. Не нужно сейчас проявлять инициативу. Вот начал в последнее время свои пять копеек везде вставлять. Я то никуда не бегу, я то тоже здесь.
ФЕДОР. Ну как же ты не поймешь, всего через какие-нибудь четыре года здесь школа будет стоять. Будущее строим как-никак Егор.
ЕГОР. Да хоть через год! Меня здесь уже все равно не будет. Потом не забывай, сейчас хай-вай поднимешь, прикроют, а сыпать надо. Что сделают? Правильно, наймут других. Понимаешь ты, мать твою другие придут и все равно тут все засыпят?! Ну, ты пойми, так было и так будет всегда. Да и кому мы чего плохого сделали? Ну и намусорим немножко, подумаешь. Они все там вон вообще как мусорят. Ты только посмотри, какая земля, сколько в ней простора и сколько величества. Я может за это и люблю землю русскую, за то, что ее у нас много, что в ней все можно спрятать, все похоронить. Она родненькая все стерпит (Отвечает на звонок мобильного.) Да сынок? Что случилось? Уроки закончились. Ну, это хорошо, что закончились. Рад за тебя. Я где? Я на работе еще. Да. Что забрать тебя? Сейчас спрошу, если мне дядя Федя разрешит отлучиться, то я заберу тебя. Дядя Федя можно я поеду? Можно. Ну, все жди меня тогда. Никуда не отходи. Прямо возле школы жди. Понял меня? Все давай. Я быстро сейчас (Убирает телефон.)
ФЕДОР. И все-таки неправильно это все.
ЕГОР. Как ты меня забадал а. Кто бы только знал. Ну, давай увольняйся тогда, чего мучиться то так. У тебя здесь выбор то невелик, либо толкаешь либо на все четыре стороны, домой бутылки собирать. Вот скажи кому ты че доказать хочешь, а? Мне не интересно, я тебе уже свою позицию сотню раз обозначал. Им и подавно, посмеются разве что над тобой. Ну, скажи, ты, что хочешь, чтобы над тобой смеялись? Ну, соберешь ты сейчас вещи, щенка своего заберешь, и куда вы? Ты куда? Да ты же пропадешь без меня. Я же вас всех тяну, я. Ты же по жизни не рыба, не мясо был. Хочешь спать крепко и еще за это деньги получать? Но так в природе не бывает. Да и потом как бы там ни было ты просто не можешь жить по-другому Федя. Никто не может. Как бы тебе этого не хотелось. Как говорится, лай не лай, а хвостом виляй.
ФЕДОР. Не узнаю я тебя Гора. Каким ты раньше был, и какой сейчас стал… Просто два разных человека. Какой горой ты был.
ЕГОР. Ничего. Переживу. И кто не падал, чтобы встать? Знаешь такие слова?
Мимо проносится камаз. Егор провожает его взглядом и после опускает на глаза темные очки.
Солнце сегодня по глазам как бьет а. В общем, ты меня Федя понял. Не будешь толкать землю, один звонок и «фмс» толкнет тебя.
Олег в брюках и белой рубашке деловито устраивается за столом в вагончике Федора и Никиты. Открывает ноутбук Никиты. Переживает, трет одну ладонь об другую. Потом осматривается. Закрывает ноутбук и встает. Снимает со стены плакаты, а журналы в полке меняет на книжки. Отходит, смотрит со стороны. Еще поправляет что-то. Садится за стол. Пьет воду. Еще пьет. Открывает ноутбук. Вытирает пот со лба. Ломает прическу и снова причёсывается. Наконец выпрямляется и глубоко выдыхает. Включает скайп. Слышны гудки. Но слышны недолго. Олег закрывает ноутбук и уходит.
Федор со злостью в глазах надвигается на Олега, тот стоит у вагона, все так же в рубашке и брюках, пошатываясь, и никак не попадая стреляет из своего пистолета по вороне. Та лишь подлетает от выстрелов и тут же приземляется обратно на землю.
ФЕДОР. Ты что творишь сволочь?
ОЛЕГ. Стресс снимаю. Не видишь что ли? Настроение ни к черту. (Достает косяк.) Федька будешь курить? Афганка.
Федор ударяет Олега, что есть мочи по лицу. Тот падает.
(Вытирает кровь под носом.) Ты чего Федь?
ФЕДОР (встав над ним, берет его за воротник и тянет к себе). И за это ли мы там воевали, чтобы эта дрянь теперь по всем нам гуляла?
ОЛЕГ. Ну не знаю. Сыну твоему она очень по душе пришлась.
ФЕДОР. Да я тебя… (Замахивается.)
ОЛЕГ. Что, с отвала спустишь? (Сначала тихо, а затем все громче и громче подрывается в безудержном смехе.)
ФЕДОР. Ты просто насекомое. Тебя же растоптать не жалко.
ОЛЕГ (с просящим взглядом хватается за руку Федора). Так растопчи. Давай дружище. Ну же. К одному концу. Со мной все. Живой труп перед тобой. Помоги же мне.
ФЕДОР. Помочь?
ОЛЕГ. Да.
ФЕДОР. Помочь?
ОЛЕГ. Да!
ФЕДОР. Хорошо! Как скажешь, друг (Берет лопату и начинает копать яму.) Мы же с тобой и правда, друзья. Мы ведь с тобой еще и сослуживцы. А чего не сделаешь для своего боевого товарища, да? Ты для меня уверен, сделал бы то же самое, если бы я тебя об этом попросил. Сделал бы, а Олежка? Чего молчишь? Когда говоришь, тебе там сорок пять стукнет? Признаюсь, думал, что мы с тобой как следуем, отметим это событие. Я уже даже и голову ломать начал, что же подарить в этом году Олежке? А оно вон как, Олежке то нашему оказывается ничего уже и не нужно. Он жизнь свою прожил, все повидал, все попробовал. И не интересно ему жить больше, стимула для жизни у него нет больше. Не интересно ему как родня его там поживает, не интересно как сын его там растет. Ничего ему не интересно здесь больше. И это тому, которому в свое время приводилось голыми руками, под страхом собственной гибели спасать из захваченных вражеским огнем танков, наших пацанов, наших танкистов. Видели бы они сейчас того Олега. Чтобы они про него сказали?
ОЛЕГ. Ничего бы не сказали. Потому что некому из тех уже на меня смотреть. Нет здесь никого.
ФЕДОР. А вот здесь ты не прав. Одному еще есть, что сказать глядя на тебя сейчас.
ОЛЕГ. Кому это?
ФЕДОР. Ну как кому? Ты на меня-то посмотри чудо ты мое. Не узнаешь, нет? Вот он я. Один из тех самых. Забыл, как мне ногу гусеницей прищемило, а ты тащил? (Задирает штанину, показывает.) Вот он шрам то где-то здесь. Вот он. Спрятался родимый. А теперь стою я здесь, посреди всей этой грязи и разрухи, смотрю на тебя, а вместо слов лишь только слезы наворачиваются. Но сказать я все равно тебе должен (Садится к нему.) Завязывай, давай Олег. А хочешь, мы с тобой летом вместе к тебе домой съездим? Вот объект добьем и съездим, а?
ОЛЕГ. Ты сейчас по правде все это?
ФЕДОР. Ну конечно.
ОЛЕГ. Летом?
ФЕДОР. Летом.
ОЛЕГ. Вместе?
ФЕДОР. Вместе.
ОЛЕГ. Так это что же тогда получается? (Считает на пальцах.) Совсем чуть-чуть, что ли осталось? И скоро мы вместе ко мне домой поедем?
ФЕДОР. Да. Но учти, за это время ты должен привести себя в полный порядок, как физически, так и морально. Имей в виду, теперь я буду следить за этим лично.
Олег обнимает Федора.
Федор толкает землю. Подходит водитель.
ВОДИТЕЛЬ. Ну что похороним мусор командир?
ФЕДОР. Какой мусор?
ВОДИТЕЛЬ. Человеческий. Какой же еще? Бытовуху.
ФЕДОР. Адресом, наверное, ошибся. У нас полигон для приемки грунта. А тебе на свалку надо. Десять километров отсюда. Сказать, как добраться?
ВОДИТЕЛЬ. Но я же по навигатору приехал, по точно данному адресу. Вот мне еще и пропуск дали (Показывает пропуск.)
ФЕДОР (смотрит пропуск). Не может быть. Они, что же уже пропуска на мусор продают?
ВОДИТЕЛЬ. Пропуск на землю оплатили, почему не пропускаете?
ФЕДОР. Потому что у тебя не земля, а мусор (Подходит ближе, по-хорошему.) Слушай, я тебя как человека прошу, езжай на другую свалку. И своим передай, чтобы в другое место ехали. Вас там точно примут, они там вообще всех принимают. Я правду говорю.
ВОДИТЕЛЬ. Но у меня пропуск на эту свалку. Так что я здесь сваливаться буду.
ФЕДОР. Нет, ты не будешь.
ВОДИТЕЛЬ. Показывайте куда сыпать?
ФЕДОР. Уезжай отсюда.
ВОДИТЕЛЬ. Пропуск оплачен. Че тебе еще надо?
ФЕДОР. Я просто хочу, чтобы вы все отсосались отсюда. Хочу, чтобы жить было чуточку лучше. Уезжай, кому сказал.
ВОДИТЕЛЬ. Но почему? Я хочу, чтобы вы мне объяснили.
ФЕДОР. Я тебе уже все объяснил.
ВОДИТЕЛЬ. Но я не вижу здесь логического объяснения.
ФЕДОР. Пошел на хрен отсюда! Так видно?
ВОДИТЕЛЬ. Ах так! Ладно. Но учти, у тебя будут проблемы.
ФЕДОР. А ну это ради бога. Это можешь сразу в очередь вставать. Постой лицо мне твое знакомо. Ты же мне еще сукин сын пропуск должен. Никита!
Никита подходит.
Вот он, честный твой вернулся. Ну и что гад, как живется тебе жизнью твоей гадской?
ВОДИТЕЛЬ. Я вот сейчас твоему старшему звонить буду, Егору. Это он нас сюда направил. Скажу, что здесь на объекте, один субъект нам сделку срывает. Я позвоню, я доберусь до тебя. Раскрыл тут хавальник. Только ты, вероятно, забыл, что у кого-то хавальник, а у кого-то грызло (Достав телефон, отходит.)
ФЕДОР (немного подумав). Постой. Не звони.
ВОДИТЕЛЬ. Что еще?
ФЕДОР. Езжай, выгружайся.
ВОДИТЕЛЬ. Но ты же не хотел, чтобы я выгружался.
ФЕДОР (сквозь зубы). Я передумал. Все хорошо. Можешь выгрузиться.
Водитель уходит.
Никита иди и утопи его. Засади его как следует, чтобы он сюда больше не приехал.
НИКИТА. А что случилось?
ФЕДОР. Давай, давай. Поспеши. У нас мало времени. Сделка у них… Я им тут сейчас вообще весь отвал на танке разбомблю. Ни одна тварь выгрузиться не сможет. Обложили суки.
Никита уходит. Подходит Боря.
БОРЯ. Че мужик? Бесишься все?
ФЕДОР. Тебя еще здесь не хватало. Где там лента твоя? Иди, оцепливай территорию. Сейчас в самый раз.
БОРЯ. Думаю сейчас это лишнее.
ФЕДОР. А если я на песок валить начну?
БОРЯ. Вали. Мне друг здесь вообще все засыпать надо. И как можно быстрее.
ФЕДОР. Тебе? Где директор? Мне поговорить с ним надо.
БОРЯ. Ну, говори. Он как раз перед тобой.
ФЕДОР. Ты? А старик где?
БОРЯ. Какая разница, где он теперь? Ты мужик землю толкаешь, вот и толкай. Как раньше все. Тебе то, что до этих перемен? А по поводу песка, пропусков или того что везут что-то не то, близко к сердцу не бери. Все уже оговорено. Мне объект быстрее закончить надо. Яму эту завалить быстрее надо. Так что без глупостей у меня здесь.
Боря уходит. Федор остается стоять в оцепенении.
Утром Федор и Никита в вагончике. Федор просыпается и приподнимается на койке. Он в одежде. Никита сидит на стуле и, задумавшись уставлен глазами в пол. В его взгляде заметны озадаченность и серьезность.
ФЕДОР. Голова трещит. Вода в чайнике есть там? Никита дай папе попить, пожалуйста.
Никита подает Федору чайник. Тот пьет.
Одеться нужно.
Федор встает и осматривается, ищет что-то. Во всей его наружности стала ощутима какая-то мягкость, ветхость.
Ты моего второго ботинка случайно нигде не видел?
Никита достает из-под койки ботинок и отдает его Федору.
О, спасибо. Сам бы я сейчас не нашел. Голова тяжелая (Надевает штаны.) Ну, вот снова дырку в ремне делать нужно. Сдуваюсь бляха.
Смотрит на ботинки, с трудом нагибается, чтобы завязать шнурки, но не выходит, обращается с просящим взглядом к Никите. Тот ловит взгляд, подходит и помогает.
А телефон мой не видел?
Никита находит и передает ему телефон.
Ну, что? Пока хмель голову не отпустила, нужно и вопросы порешать (Смотрит в телефон, щурится.) Никита помоги мне номер Егора найти, а то в глазах двоится что-то.
Никита помогает.
Вот спасибо (По телефону.) Егор здорова! Как сам дружище? Кто, кто? Федька это. Ну. Да какой пьяный, ты чего? Наговоришь сейчас. Так выпил немного, после работы. Уже можно думаю. Личное время все же, как ни как. На улице то видел? Темнеет уже. Видишь да? Ну вот, я про че и говорю. Постой как утро? Ты чего? Завязывай, в самом деле (Выглядывает в окно.) Что правда светлеет уже? Надо же, а я думал, темнеет только. Во, блин! (Прижав губу и отстранив телефон, конфузится, показывает Никите, мол, облажался.) А ну это мы вчера с Олегом в кабаке посидели. Вспомнил все, ага. Чего сидели? Так день рождения его праздновали. Да. Как отпраздновали? Да нормально отпраздновали. Ну да ладно Егор. Я че звоню вообще, у тебя настроение то как? Плохое. Мм… Снова испортили бараны… Ну, извини. Мы не специально. Что сказать хотел? Да собственно вот что, можно мы ребенка моего чуть раньше срока домой отправим? Машин сейчас вроде мало я и один тут справляюсь. А у него экзамены вступительные, как ни как начинаются, плохо будет, если он какой из них пропустит. Ну, да и жалко мне его уже. Знаю что никого не жалею, знаю (Отстраняет трубку, Никите.) Прется там надо мной. Уже как облупленного меня знает (По телефону.) Ну а сына мне жалко. Хватит с него спартанских условий. Ну, так че можно Егор? Он сегодня бы уже билет взял и завтра поехал. Да справлюсь я один, говорю, справлюсь. Ну, старый дурак уже да, больной уже да. А че делать? Да не буду я пить, говорю. Все сегодня в последний раз было, отвечаю. Все на мази будет. Ну, так что можно? Спасибо большое дружище. Я тебе очень благодарен. Спасибо тебе. Все, конец связи (Убирает телефон.) Ну, все. Договорился. Завтра домой поедешь. Дембель сынок. Так что можешь собирать вещи. В парикмахерскую сходишь, марафет вон наведешь. А то не хорошо так домой. Улики убирать нужно. У нас здесь все было хорошо и не канает. Рад хоть?
НИКИТА. Да не знаю еще пока.
ФЕДОР. Сходишь в магазин, возьмешь мне легкого, голову поправить?
НИКИТА (посмотрев на часы). Рано еще. Не продадут сейчас.
ФЕДОР. Ах да. Обложили нашего брата. Но ничего, ничего мы выход найдем.
Пауза.
Слушай, Никита, а ты же можешь через Тамару Валерьевну проехать? Остановился бы у нее на одну ночку, денег бы передал и с братом пообщался, а?
НИКИТА. Хорошо. Без проблем.
ФЕДОР. Ну, вот и славно. А я ей сейчас позвоню, предупрежу, что ты у них проездом будешь. За одно и Илюхе вещи передашь. Забыл сказать, я же вам вчера вещи в спортивном магазине купил, тебе и ему, по скидке. Классные вещи, модные. Покажу тебе чуть позже. Они там, в пакетах где-то (Набирает номер по телефону.) Але! Здравствуй Тома. Это я Федя. Не узнала что ли? А номер другой. Да уже без разницы, какой номер. Как дела у вас там? Хорошо все. Ну, слава богу. Илья как? Ну, дай бог, дай бог. Слушай, я тебе там денег немного собрал, сколько смог. Да. Работы мало сейчас. Но подарки всем купил, гостинцы там разные. Илюхе танк купил. Макетный, да. Пускай собирает (Отстраняет телефон, Никите.) Не забудь мне напомнить про все это потом (По телефону.) Слушай, Никита завтра домой выезжает и я подумал тут, что он бы мог проездом к вам по пути заскочить. Деньги тебе передать и с братом пообщаться. Я же могу рассчитывать на твою гостеприимность так же? Спасибо. За что люблю и уважаю. Что, что? Ах, переночевать только негде… Ну, ничего, с братом думаю, поспит. Ничего такого же. Ах, он в постель писает… Что до сих пор что ли? Почему не говорила мне, когда здесь были? Мы бы его врачам, каким показали. Я бы из кожи выбился, но на прием бы договорился. А уже показывала его… А пройдет. Ну, хорошо тогда. В общем, погуляете там все вместе. Программу им там какую-нибудь развлекательную организуй. А с ночевкой раз уж такое дело, то я сейчас постараюсь решить как-нибудь этот вопрос. Как решу? Не знаю. Костяну наверно сейчас позвоню. Он там, рядом где-то, приютит если что. Он мужик хороший, ко мне хорошо относится. Мы как братья с ним вообще. Да тот самый, который опоры монтажные строит. Да. Ну, все Тома, я тогда Никите номер твоего телефона дам, а он как приедет тогда позвонит тебе. Встретишь его там. Он завтра выезжает уже. Ага, все. На связи. Не скучайте там. Я в конце сезона сам потом приеду. Подзаработаю еще и приеду. Пока Тома. И спасибо за все. Спасибо (Убирает телефон.) Во рту, что то пересохло с этими разговорами (Жадно пьет воду из чайника.) И все-таки как хорошо когда все хорошо. Так еще одно дело порешали. Теперь осталось Костяну звякнуть и договориться с ним по поводу тебя. Ничего если ты у него переночуешь, правда, же?
НИКИТА. Ничего.
ФЕДОР. Ну, отлично. Костян – он вообще знаешь, какой мужик классный. Он опоры монтажные строит. Вон в окне, вдалеке видишь? Вот точно такие. Видел бы ты как живет он богато. Денег куры просто не клюют. У него коттедж в лесу и еще отдельный домик для гостей, с плазмой и бильярдом. В общем, там весь фарш у него. Хотя, что я тебе говорю? Сам все увидишь. Все меня к себе работать зовет. Говорит, квартира будет, машина будет, деньги… Хочет, чтобы я у них в фирме начальником службы безопасности был. Бросай, говорит свой бульдозер и айда быстрей к нам.
НИКИТА. Ну а ты чего?
ФЕДОР. А я ничего. Это же все здесь бросать придется. Егора бросать придется. А мы товарищи с ним все-таки. Всю жизнь бок о бок идем. Он для меня вообще много что сделал. Можно сказать это он для меня здесь дорогу пробил. Обязан я ему. Сильно обязан. Да и потом какой из меня к черту охранник? А еще и того хуже, начальник? (По телефону.) Привет Костян! Как жив здоров? Кто, кто? Угадай. Правильно. Узнал. Богатым значит, будешь (Смеется.) Как дела спрашиваю? Ну, рад, рад за тебя. У меня как? Да у меня тоже все в порядке. Работаем. Как дочурка там твоя? Растет? Ни по дням, а по часам. Да, с ними есть такое дело. Слушай Костян, я долго кота за хвост тянуть не буду, а сразу к делу. В общем, я чего звоню-то, просьба к тебе одна будет, не в службу, а в дружбу. Ага. Ты там моего сына у себя на фазенде не приютишь? Всего на одну ночь Костян. Он там у вас завтра проездом будет, а с ночевкой накладка вышла, вот место ему теперь ищу. Про тебя сразу же вспомнил. Чего раньше не вспоминал? Почему же? Вспоминал. Просто без повода беспокоить не хотелось. Да и потом я же так на твое предложение до сих пор и не решился. Спрашиваешь, че держит, чтобы решится? Да все держит. Ну, вот такие дела. Так что на счет сына то моего скажешь, Костян? Можно ему будет у тебя переночевать? Можно. Спасибо дружище тебе огромное. Если бы ты только знал как я рад, как признателен тебе. Надеюсь, что не обременяю тебя. Есть завязать с этим! Как скажешь. Ну, хорошо Костян, я тогда сыну номер твоего телефона передам, а он как приедет, наберет тебя. Договорились? Ага. Хорошо. Своим там привет всем передавай. Все, до связи. Еще раз спасибо Костян (Смотрит баланс на телефоне.) Последние деньги проговорил (Убирает телефон.) Ну, вот теперь точно все. Никита я тебе там денег еще немного подкину, на учебу и на лишние растраты, чтобы все нормально было. Только матери их не показывай, пускай у тебя молча будут лежать, потом сам найдешь им правильное применение. Бабам то им все показывать не нужно.
НИКИТА. Хорошо. Я не покажу.
ФЕДОР. К Тамаре Валерьевне приедешь когда, веди себя хорошо там, слушайся ее. С братом обязательно пообщайся. Компьютер как раз там поможешь настроить ему. Сходите куда-нибудь вместе. У Константина Тимофеевича на этих покатаетесь… Как их? Ну, дрын-дрын которые? На квадроциклах во! Вспомнил. У него там навороченные какие-то, мощные. Мы как то с Илюхой катались уже, напрыгались, налетались вволю. Томка чуть мне голову потом не оторвала. И к Константину Тимофеевичу приедешь когда, тоже хорошо себя веди, а то они крутые там все. Ну и так в целом хорошо себя веди, не тусуйся там нигде короче.
НИКИТА. А я че тусуюсь что ли?
ФЕДОР. Да я так, образно. В общем, просто будь собой и все будет тип-топ. А сейчас можешь отдыхать.
НИКИТА. Отдыхать… Надо же я так мечтал о том чтобы, наконец, выспаться, а теперь же просто не знаю, куда деть себя.
ФЕДОР. А хочешь, давай поговорим?
НИКИТА. О чем?
ФЕДОР. Да хоть о чем. Я вот курить бросил.
НИКИТА. Врешь.
ФЕДОР. Серьезно. Два дня уже как.
НИКИТА. Тебе же в кайф было.
ФЕДОР. Знаешь, оказывается не каждый кайф, прибавляет тебе жизни и здоровья. Теперь легкие пробежки по утрам и зеленый чай.
Входит Олег. Здоровается со всеми.
ОЛЕГ. Чего хмурые такие?
ФЕДОР. А ты чего веселый такой? Голова не болит после вчерашнего?
ОЛЕГ. Немного.
ФЕДОР. Помнишь, о чем вчера обещался мне?
ОЛЕГ. Нет. А че обещал то хоть?
ФЕДОР. Начинается. Олег.
ОЛЕГ. Да шучу я, шучу. Помню все. Я кстати по этому поводу и зашел к вам (Достает билет на поезд.) Вот. Завтра ту-ту. Уезжаю.
ФЕДОР. Как завтра? Мы же вместе потом хотели.
ОЛЕГ. Да в том то и дело, что не хочу я больше этого — потом. Все. Решился, значит надо ехать. А то снова в голову возьму чего-нибудь. Так что, предлагаю отметить это дело прощальным вечерним чаепитием. Как вам, а?
НИКИТА. Отлично.
ФЕДОР. Ну конечно, Олежка.
ОЛЕГ. Ну, все. Тогда я в магазин. Отдельные пожелания, у кого какие, будут?
ФЕДОР. Да. Смотри в голову чего плохо по пути не возьми.
ОЛЕГ. Не переживай. Все под контролем (Уходит.)
ФЕДОР. Никита и прости меня за все сынок. Я не хотел причинить тебе зла или вреда. Когда-нибудь ты все поймешь.
НИКИТА. Все хорошо. Я все понимаю отец. А поехали вместе, а?
ФЕДОР. Нет. Я попозже вас всех навещу.
НИКИТА. Деньги все на учебу мою отправил… А сам с чем здесь остаешься?
ФЕДОР. Я то? Да я-то нормально. Привыкший уже. Ты не думай. Ведь все же одна еще ласкающая душу мысль все так же теплит меня изнутри. Моя плата за все в этой жизни никогда не превзойдет того единственного и бесценного, что подарила мне сама жизнь. Она подарила мне, детей.
Обнимаются.
НИКИТА. Кстати у меня для тебя новость. Лизка беременна.
ФЕДОР. Да ты что? Ты не разыгрываешь меня?
НИКИТА. Нет. Я сам только вчера узнал. Всю ночь не спал.
ФЕДОР. Поздравляю тебя сынок. Это теперь что же получается, я дед?
НИКИТА. Дед.
Смеются. Федор обнимает Никиту.
ФЕДОР. Замечательная новость. Я очень рад за вас. Никита, а как же Оля? С ней-то ты, что думаешь делать?
НИКИТА. Не знаю отец. Вот приеду к ним, увидимся с ней и поговорим обо всем. Не знаю.
ФЕДОР. Будь умным сын. Я уверен, ты во всем разберешься по уму. Сделаешь все правильно.
НИКИТА. Да и еще… Вот (Достает и передает Федору его портрет.)
ФЕДОР (смотрит, радостно). Ты нарисовал меня?
НИКИТА. Да. Твое лицо, наконец, далось мне.
Федор сидит в бульдозере на отвале. На крыше бульдозера светится мигалка. Федор выходит и проходит по краю отвала. Осматривается по сторонам.
ФЕДОР (сам с собой). Еще немного. Еще чуть-чуть. Вот только до пенсии и все. Илюху на ноги поставлю и все. Вот когда они сами будут, я больше не буду.
К ногам Федора подходит ворона, и Федор смотрит на нее. Подходит честный водитель, ровесник Федора.
ЧЕСТНЫЙ ВОДИТЕЛЬ. Землю здесь толкаете?
ФЕДОР (устало). Что мусор привез?
ЧЕСТНЫЙ ВОДИТЕЛЬ. Какой мусор?
ФЕДОР. Ну, мусор. Ты же мусор привез?
ЧЕСТНЫЙ ВОДИТЕЛЬ. Нет. Землю.
ФЕДОР. Что у тебя там?
ЧЕСТНЫЙ ВОДИТЕЛЬ. Земля. Что там еще может быть?
ФЕДОР. Что и мусора нет?
ЧЕСТНЫЙ ВОДИТЕЛЬ. Говорю же нет.
ФЕДОР. Полок снимай, посмотрим.
ЧЕСТНЫЙ ВОДИТЕЛЬ. Да говорю земля там. Ты че мне, не веришь что ли?
ФЕДОР (не сразу). Открывай, открывай полок.
ЧЕСТНЫЙ ВОДИТЕЛЬ. Пацана нашел что ли? (Открывает полок.) Все открыл. На. Иди, смотри.
ФЕДОР (смотрит, в кузове чистая земля). Ладно. Езжай, выгружайся.
ЧЕСТНЫЙ ВОДИТЕЛЬ (подходи ближе). Не суди по себе (Уходит.)
Днем Никита приходит в чебуречную. За окошком все так же Лиля и ее музыка.
НИКИТА. Лиля привет! Как ты?
ЛИЛЯ (радостно). Привет Никита! У меня все хорошо. Работаю, как видишь.
НИКИТА. Я очень рад за тебя. Что продажи возобновились?
ЛИЛЯ. Да. Немного стало лучше. Весна.
НИКИТА. Да это точно. Москва – хорошо, зима – плохо.
ЛИЛЯ. Да. Как у тебя дела?
НИКИТА. У меня все хорошо. Я уезжаю Лиля. Домой.
ЛИЛЯ. Правда? Как жаль. Мне будет очень не хватать тебя.
НИКИТА. И мне тебя. А еще твоих вкусных чебуреков. Кстати, дай мне несколько штук, на дорожку.
ЛИЛЯ. Да, да. Сейчас.
НИКИТА (достает и показывает ей ее портрет). Вот. Я нарисовал тебя. На память.
ЛИЛЯ. Хорошо. Мне очень нравиться. Когда теперь ты приедешь сюда снова?
НИКИТА. Не знаю. Там будет видно.
ЛИЛЯ. И чем же теперь ты будешь заниматься?
НИКИТА (пожав плечами). Жить…
Перед отъездом Никита переодевается в вагончике. Забегает Олег и быстро начинает что-то искать в вещах Федора.
НИКИТА. Олег отца не видел?
ОЛЕГ. Не, не видел.
НИКИТА. Что ты делаешь?
ОЛЕГ. Да ищу кое-что.
НИКИТА. Олег что-то случилось?
ОЛЕГ. Нет, нет, ничего не случилось. Ты с чего взял Никитос?
НИКИТА. Олег…
ОЛЕГ. Отца арестовали.
НИКИТА. Как? За что?
ОЛЕГ. Да пустяк. Утром проверка была, а он с перегаром и с просроченными правами. Да ты не переживай, выручим отца. Деньги только найти нужно. Кстати у тебя есть?
НИКИТА. Нет. Он матери домой все отправил, чтобы она за институт заплатила. Первый взнос. А сколько вообще надо-то?
ОЛЕГ. На десять договорились. Он кстати сказал, что где-то в вещах его деньги лежат, Илюхе, на танк какой-то что ли? Ты не в курсе?
НИКИТА. В курсе. Но эти деньги трогать не надо.
ОЛЕГ. А что же тогда делать?
НИКИТА. Ты дяде Егору звонил?
ОЛЕГ. Звонил. А что толку? У них с батьком твоим в последнее время контра. Сказал, что спасение утопающего, дело рук самого утопающего.
НИКИТА. Понятно.
ОЛЕГ. Что же делать? И у меня на дорогу только.
Никита снимает с себя чистые вещи и вновь переодевается в грязные.
Ты чего это Никитос?
НИКИТА. Ничего. Землю за отцом толкну и поеду.
Никита уходит. Слышно как снаружи заводится бульдозер.
Акопыч плетется за Никитой по отвалу.
АКОПЫЧ. Никита, Никита… Говорил я тебе, что не проеду здесь, а ты все езжай да езжай. Ну и что? Что теперь делать будем? Почему ты молчишь?
НИКИТА. Потому что ты слишком много говоришь.
АКОПЫЧ. Ну, ты же молчишь. Только не молчи, Никита, я прошу тебя. Лучше скажи, что делать будем? Мне же обратно надо, мне же еще земля грузить надо.
НИКИТА. А что мы можем здесь сделать? Мне машины ни в коем случае дергать нельзя. Танк можно сказать только после ремонта.
АКОПЫЧ (качает головой). Ай, что делать, что делать?.. Может, все-таки придумаем что-нибудь а, братка?
НИКИТА. Ну, хорошо. Вообще есть у меня одна мысль.
АКОПЫЧ (пробуждается). Правда?
НИКИТА. Да. Вытащу тебя. По старой дружбе.
АКОПЫЧ. Точно сделаем?
НИКИТА. Точно. У тебя трос есть?
АКОПЫЧ. Трос? Есть.
НИКИТА. Хорошо. Тогда давай мне сейчас рубль, иди, привязывайся к бульдогу и я тебя выдерну. Быстро только чтобы все.
АКОПЫЧ. Никита, зачем ты так? Почему так много?
НИКИТА. Так я не понял, ты хочешь выехать или нет?
АКОПЫЧ. Давай пятьсот а?
НИКИТА. Нет. Рубль. Учти, мы рано закрываемся. Ты только теряешь время.
АКОПЫЧ. Но нет у меня сегодня тысяча. Вчера колесо взорвалось, за ремонт отдал. Я тебе мамой клянусь.
НИКИТА. Все я пошел. Меня работа ждет (Отходит.)
АКОПЫЧ. Ладно, погоди. Слушай, зачем уходишь, а? Рубль так рубль. Хорошо. Я согласен (Достает и отдает деньги.) Никита, Никита… Деньги – еще не все…
НИКИТА. Я знаю. А еще есть вранье, безжалостность и отчужденность. Ты меня Акопыч жизни не учи. Я здесь и сам живу. Пойдем, выдерну тебя и дело с концом.
Убирает деньги. Уходят.
Федор сидит на скамье в тюремной камере. Подходит дежурный.
ФЕДОР. Может, выпустишь все-таки, а командир? Пойми, мне сына проводить нужно.
ДЕЖУРНЫЙ (открывает дверь). На выход.
ФЕДОР. Что?
ДЕЖУРНЫЙ. На выход, говорю. За тебя штраф заплатили.
ФЕДОР. Кто заплатил?
ДЕЖУРНЫЙ. Не знаю. Пацан какой-то.
ФЕДОР. Никита.
ДЕЖУРНЫЙ. Сын что ли твой?
ФЕДОР. Мой.
ДЕЖУРНЫЙ. Выходи, выходи, давай. Живее.
ФЕДОР. Мой…
ДЕЖУРНЫЙ. Ты чего? Мужик ты чего?
Федор обхватывает себя руками, клонится к ногам и начинает дрожать всем телом. Его плечи содрогаются и непонятно, громко плачет он или тихо смеется.
Занавес