Еще один рассказ из успешно прошедших предварительный отбор поступил из Тулы. Автор пишет о себе: «Ветеран Вооруженных сил РФ. Пишу рассказы и стихи. Иногда печатаюсь».
***
После ночного дождя снег у подъезда снова сошел, оставив после себя несколько пустых пачек от сухариков, желтый пакет-майку, разодранную поперек, и розовую детскую варежку. Грязная, вся в ямах выбитого асфальта, дорога напоминала полосу препятствий для автомобилей. От дальнего конца дома по ней, завывая изношенным двигателем, в мою сторону ползла темно-синяя девятка, ковыляя на ходу.
На удивление, тучи разошлись, и показалось солнце. Несмотря на грязь, кучи наваленного в палисадники буро-серого снега, на душе стало хорошо, и я, оглядываясь вокруг, заулыбался.
Внезапно, громко запиликав домофоном, дверь подъезда открылась, и на пороге появилась моя соседка, тетя Валя. Лет шестидесяти, но еще крепкая и по-мужски ухватистая, она, придерживая дверь, выпустила на крыльцо свою любимицу, неопределенной породы маленькую собачку по кличке Манюня. Крохотная вертушка тотчас ринулась ко мне и заплясала вокруг, требуя ласки. Я, конечно, присел на корточки, и потрепал Манюню по шелковой шерсти на загривке.
– Слышь, Генка, что, опять этого урода не было?
Я оглянулся к соседке в недоумении.
– Какого урода, теть Валь?
– Да дворника же нашего, кого же еще? У всех дома, как дома, все вычищено, да выметено, а у нас снова бардак.
– Я не знаю, теть Валь, мне пофиг, – сказал я, дразня Манюню, которая с энтузиазмом наскакивала на мою хищно раскрытую ладонь.
– Как это пофиг, Генка! – снова воскликнула соседка. – Да мы скоро из дому не выйдем, в мусоре утонем. Куда эта старшая дома смотрит?
– А я видел, позавчера, как она ему куртку теплую выносила, – наябедничал я, – и вроде бы еды какой-то.
– А он что?
– Да что, взял вещи, метлу свою да пошел себе.
Дворник у нас был действительно странный. Молодой парнишка, лет девятнадцати-двадцати, родом из Средней Азии, он выглядел немощным и больным. Работать он, судя по всему, не умел или не мог. Небрежно помахав метлой, он закидывал ее на плечо и исчезал, чтобы появиться на следующий день. И хорошо, если с утра. С метелкой и пустым пакетом для мусора он бесцельно бродил возле подъездов и незаметно исчезал вновь.
Судя по окружающему нас мусору, дворник сегодня еще не появлялся. Зато появилась старшая дома, вышедшая из соседнего подъезда. Тетя Валя, словно коршун, слетела с крыльца и, забыв про собаку, устремилась к Зинаиде, как звали начальницу.
– Зина, доколь мы терпеть-то будем? – разорялась она, вздымая к небу внушительный кулак. – Где этот чурка? Почему у нас не убрано? Я его своими руками задавлю!
– Ладно тебе, Валя, – нисколько не испугавшись нависшей над ней соседки, устало ответила невысокая Зинаида, – мальчик на трех работах работает, не успевает.
– Да мне то что, хоть на десяти, – с новой силой воскликнула тетя Валя, – мне порядок нужен, а как он его наводить будет, мне пофиг, как вон Генка говорит.
– Тут видишь, какие обстоятельства, – спокойно и чуть задумчиво ответила Зинаида, – он на калым копит. Девушка у него есть, там, в ауле. Или в кишлаке вроде, да не все равно, что ли? Так без калыма ему девушку не отдают. А у них любовь!
– У них любовь, а у нас мусор. Зина, ну мыслимое ли дело выгораживать его? Ведь сачкует он! Я же вижу!
– Нет, Валя, он хороший, приличный мальчик. Вот выздоровеет, все уберет.
– Так он что, на больничном?
– Да какой те на больничном, – отозвалась Зинаида, – кто его в больницу возьмет? Сидит вон у меня на кухне. Не знаю, куда его и деть-то. Нас самих семеро в двушке, да еще и больной узбек.
– Так чего с ним? – жадно спросила моментально утихомирившаяся тетя Валя. – Гриппует, что ли?
– Нет, что-то с почками. Застудил, наверное. Они же, узбеки, к нашим морозам непривычные. Я ему медвежьих ушек заварила, пускай попьет, а я пока че-нить придумаю.
Тетя Валя тоже задумалась, не обращая внимания на Манюню, уже сделавшую все свои дела и в ожидании возвращения домой прислонившуюся к ее ноге. Наконец, она вздернула подбородок и уверенно заявила:
– Слышь, Зин, давай-ка его ко мне. Я одна в двушке с собакой. Он нам не помешает. Да и с больными я сколько лет провозилась. Хоть и санитаркой в больнице, да все ж что-то, да понимаю. Так что давай его мне. Я и полечу, я и обихожу.
– Да ты же его сейчас задушить собиралась, – воскликнула удивленная Зинаида, – или забыла?
– Так это ж я не со зла! Я же так просто, как положено! А так-то я всегда, – смущенно стала оправдываться тетя Валя, – да и больной мальчонка-то. Что ж на нем зло-то срывать? Генка, иди, помоги ему до моей квартиры дойти, что стоишь как пень с глазами. А я пока пойду, постель ему приготовлю.
Я усмехнулся, в который раз уверившись в женской доброте и жалостливости, подхватил под руку Зинаиду и отправился за незадачливым дворником.
Условия участия в конкурсе короткого рассказа Сестра таланта
