Валентина Калачёва. Впечатления, Главное

То, что греет на расстоянии

Съемочная группа фильма "Ананас" с актерами. Фото Якова Симанова
Съемочная группа фильма «Ананас» с актерами

Мне всегда нужно только одно: зашел в зал одним человеком, вышел другим. Чтоб внутри что-то сдвинулось и с этим «чем-то» можно было провести какое-то время в диалоге, чтобы мир лучше понять, себя четче увидеть, другого человека острее почувствовать.

Воскресным декабрьским вечером я бродила по квартире с ощущением, что чего-то не хватает. Вроде всё, что необходимо для счастья, налицо — свет, тепло, тишина, свободное время, но…  Короче, я не успокоилась, пока не съела банку консервированных ананасов. Вот она — волшебная сила искусства! Только не консервирования, а киноискусства. Просто несколькими часами раньше я вернулась с закрытого показа художественного фильма Владимира Рудака «Ананас» в кинотеатре «Калевала». Там главный герой тоже употреблял это блюдо, а остальные персонажи примерно так же относились к нему — взять и использовать, как нравится.

Фильм уже прокатывается по стране: в середине декабря его увидели Сургут и Лянтор. В петрозаводских кинотеатрах его можно будет посмотреть в январе 2017 года.

«Это ж надо так любить кино!» — восхищался режиссер А. Велединский на фестивале «Кино без барьеров», когда с ним В. Рудак и А. Бабенко (оператор-постановщик фильма «Ананас») делились сказочной технологией, как за медную полушку удается поставить дворец, то есть квартиру персонажа, на бывшем заводе и снять полный метр.

А чего удивляться-то? Чудеса, как мне кажется, — это основная сфера деятельности Владимира. Книги берешься читать — удивляешься, как в абзац удается целый мир инсталлировать, да и еще напичканный смешными неожиданностями. Вон Толстому двух томов не хватило на ту же тему. Хотя у него ж там помимо мира, еще и война была. Но не суть. На концерт приходишь — через пять минут уже подпеваешь Рудаку, хотя слов не знаешь. Как будто сердце поет. Про фильмы вообще молчу. Я не визуал, завтра киноиндустрия накроется, я поскорблю-повздыхаю, но не до смерти. Однако «Крутые парни не танцуют» (первый художественный фильм Владимира) я смотрела два раза. И во второй раз смеялась, как в первый. «Карельская деревня» (документальная лента) — это то, что можно для внуков сохранять, как национальное достояние. Теперь вот «Ананас».

Владимир Рудак. Фото Якова Симанова
Владимир Рудак

Честно скажу, мне всё равно, «как это работает»: кто там с какого расстояния снимал, шел там дождик или валил снег, кто «удочку» с микрофоном  держал, в какой очередности и прочее. Мне всегда нужно только одно: зашел в зал одним человеком, вышел другим. Чтоб внутри что-то сдвинулось и с этим «чем-то» можно было провести какое-то время в диалоге, чтобы мир лучше понять, себя четче увидеть, другого человека острее почувствовать.

В «Ананасе» это удалось поймать благодаря саундтреку (основа — завораживающие инструментальные композиции Александра Рамуса) и картинкам (операторское искусство Алексея Бабенко). Они настолько дополняли или укрупняли содержание, что через некоторое время становилось всё равно, что это перед тобой Петрозаводск, который известен с пеленок, вот здесь появился знакомый актер, который позавчера играл совсем в другом месте, а вон с той промелькнувшей теткой с пакетом ты как-то чай вместе употреблял. Весь факультативный мусор из головы выветривается, и ты вживаешься в экранное действие.

А на экране живет себе Гена (актер Александр Галиев), который однажды попал в автомобильную аварию, оказался прикованным к инвалидной коляске, однако излечился, но держит это в тайне ото всех. Гене повезло, что его сбил редкий вид человеческий — богатый и совестливый дядя, который отвалил ему денег на лечение в Германии. Вот этими-то либеральными ценностями Гена и притягивает родных, близких и не очень близких. Брату хочется клинику для похудания открыть, матери дом загородный отремонтировать. Тут же к нему прибилась какая-то неуравновешенная дамочка, желающая выселить Гену из квартиры и открыть там салон красоты. Параллельно развивается линия «пристройки Гены к месту», абсолютно абсурдная — то ему кукольный театр на дому показывают, то в спортивную секцию отдать хотят, то желают посадить что-то охранять или администрировать — не запомнила всех деталей. Эти благие намерения окружающих смотрятся бредом полнейшим. Люди как будто с куклой играют.

И вообще жизнь персонажей — чисто принаряженный Вавилон. Все такие хорошие, сахарные до тошноты, хороводятся вокруг Гены, голову ломают, как бы ему лучше-то сделать, а на самом деле нужен он им, как зайцу лыжи. Деньги, решение проблем, неиссякаемое «мне, моя, моё». Одна девушка Павлина таких подозрений не вызывает. Лучистый взгляд, искренние интонации. Ну так еще бы! Она из многотысячного лагеря Ген. Ей нужды нет комедию ломать.

На выходе из зала я малодушно подумала о том, что неплохо бы Владимиру побыстрее отдохнуть от этой каторжной работы кинокудесника и смастерить еще что-нибудь вдохновляющее, неважно на каком поприще. Потому что Рудак — это уже давно не фамилия. Это знак качества. Причем не карельского, а вообще — универсального. И нам повезло, что он рядом.

Это то, что греет даже на расстоянии.

Зрители на закрытом показе фильма "Ананас". Фото Якова Симанова
Зрители на закрытом показе фильма «Ананас»

Зрители на закрытом показе фильма "Ананас". Фото Якова Симанова

Фото Якова Симанова