Михаил Гольденберг

«Буду писать до тех пор, пока не остынут мои руки»

Об эпистолярном романе северных карелов Анны и Василия Еремеевых-Ряйхя

Потеснитесь, Достоевский с повестью «Бедные люди», Моруа с романом «Письма незнакомке», Вишневский с романом «Одиночество в Сети» и другие авторы, пишущие на основе эпистолярной литературы.

Литература – это прекрасно! А жизнь все-таки интереснее. Она умнее нас, мудрствующих и философствующих. Она подбрасывает нам такие сюжеты, которые иногда не снились даже классику. Старик Протагор был прав: «Человек есть мера всех вещей». А бумажное письмо – во многом мера человека, его жизни, а иногда транслятор времени, исторической эпохи.

Давно не получал такого наслаждения от прочтения книги. Да еще научной, с примечаниями, сносками, сделанной по всем канонам научного издания. Соблюдая библиографическую норму, представим книгу так: Еремеевы-Ряйхя: человек, семья, политика в карельском пограничье начала ХХ века. Исследование. Документы. Материалы / Jeremejev-Räihä: ihminen, perhe ja politiikka Karjalan raja-alueella 1900-luvun alussa. Tutkielma. Asiakirjat. Aineistot / Науч. ред. и составитель О. П. Илюха. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2017. 363 с. Книга издана в билингве: по-фински и в русском переводе.

Обложка книжки. Художник - Настя Соломещ
Обложка книги. Художник Настя Соломещ

Герои книги – северные карелы Анна и Василий Еремеевы-Ряйхя. Молодая семья, прожившая вместе в полном счастье всего два с лишним года. Счастье долгим не бывает… Герой упомянутого электронно-эпистолярного романа Януша Вишневского утверждает: «Из вечного раньше всего умирает любовь».  Но любовь и семья Анны и Василия рушится под ударами исторической судьбы. Хотя Анна пронесла эту любовь, наверное, через всю жизнь.

Василий Еремеев-Ряйхя. Ок. 1907 г. Архив Карельского просветительского общества
Василий Еремеев-Ряйхя. Ок. 1907 г. Архив Карельского просветительского общества

Василия, как члена Союза беломорских карелов, в 1907 году арестовывают и отправляют в Казахстан, где он вскоре умирает. На пересыльном этапе он начинает вести дневник, который тоже опубликован в этой книге. Эпистолярный роман этих крепко любящих супругов составляют 21 письмо Анны и всего лишь одно сохранившееся письмо Василия. После смерти мужа Анна вновь вышла замуж и могла, как это часто бывает в таких случаях, уничтожить письма. В книге опубликованы также тексты писем, открыток, телеграмм родственникам и друзьям.

Северные карелы – работящие и независимые люди, потомки рунопевцев, дети «Калевалы», народ эпический. Они не знали воровства и пьянства. Для них жизнь в непростых природных условиях – это вечное испытание трудом, промыслами, сохранением вековых укладов и традиций. Северный дом, северная семья – это предприятие по выживанию с особым воспитанием и культурой. Все работали от зари до зари. Полная самодостаточность, свобода и ответственность. И никакое государство им не было нужно. Вся опора и надежда на себя. Расположенные по обе стороны российско-финляндской границы, они находились между молотом и наковальней. За них всегда шла борьба. Они находились в силовом поле между Россией и Финляндией. Термин «силовое поле» Ольга Илюха в историческом очерке употребляет со ссылкой на исследователя Марину Витухновскую, которая ввела его в научный оборот. Точно сказано, и в образе метафоры глубже понимаешь смысл проблемы.

Во-первых, эта частная переписка опрокидывает устойчивое представление о забитых, темных дореволюционных крестьянах-карелах. Какой слог! Какая культура письма! Широчайшая палитра чувств и высоких отношений! Рушится миф о карельских неграмотных женщинах, которых часто представляют словами сатирика как «друга человека». Были и такие: гордые, высоко порядочные, интересные, развитые, владеющие прекрасной речью. Не знаю, но почему-то, когда читаю письма Анны мужу, мне слышится ее голос – спокойный, негромкий, эмоционально окрашенный:

«Как же богата самая бедная женщина, которая может прислонить голову к груди любимого мужчины! Какой же бедной я себя чувствую, хотя у меня есть все, чтобы быть счастливой. Я несчастна! Я как хрупкий цветок, который скучает по солнцу, чтобы ожить. Ты, мой дорогой, не можешь представить, что я переживаю! Не можешь представить, какая великая тоска терзает мое сердце… Я физически здорова, … но болею болезнью, которую называют одним исчерпывающим словом, “тоска”».  

Письма Анны Еремеевой-Ряйхя Василию (из Вокнаволока в Уральск и Темир). Национальный архив Финляндии
Письма Анны Еремеевой-Ряйхя Василию (из Вокнаволока в Уральск и Темир). Национальный архив Финляндии

Спасение от щемящей тоски одно – работа.  «Я осмеливаюсь приниматься за какую угодно работу… В этом и есть честь Карелки!». Анна выступает соратницей в деле мужа: «Страдания очистили нас от себялюбия. Сблизили нас. Оставайся, мой милый Валле, тверд в своих убеждениях. Не сомневайся ни минуты. Ты борешься за правое дело! Это благородно, это свято. Страдание без вины – это не тяжело… Мы молоды и нужны обществу и нашей красивой Карелии».

Так пишет простая северная карелка. По-моему, бедная Анна предстает здесь богаче бедной Вареньки из «Бедных людей» Федора Достоевского. Я не противопоставляю, но согласитесь – это высокая литература.

Она просит мужа не включать нездоровое воображение, которое может заронить мысли о неверности жены, находящейся за тысячи километров и часто подписывается: «Твоя верная Анникки». Вообще, из писем Анны можно составить маленький словарь обращений к мужу. Их столько! И все разные. Мне сразу вспомнился отец, который за день мог назвать маму в десятках ласковых вариантов. Они с седьмого класса были вместе. Любили есть суп из одной большой глубокой тарелки, что вызывало у меня, как юного «борца» за эмансипацию, недоумение.

Во-вторых, личная драма этих молодых, созданных друг для друга людей, в письмах и дневнике показана на фоне исторической картины того неспокойного времени: революции 1905-1907 годов, ощущения грядущих страшных потрясений. «Мне на плечи кидается век-волкодав», — слышится мандельштамовское, когда читаешь дневник Василия. По этапу он проехал всю Россию. После Северной Карелии, с ее бескрайней волей, чудо-природой, вековыми устоями и традициями предков, Россия предстает конвойным адом:

«Описать это может человек только с крепкими нервами. Сравнивая жизнь крестьян Финляндии с жизнью местных крестьян, нужно, несомненно, заметить, что еще много каши  будет съедено и много сражений пройдено, прежде чем жизнь в России, хоть бы по нескольким показателям, достигнет уровня жизни крестьянства Финляндии».  

Открытка, отправленная Василием Еремеевым-Ряйхя из Уральска. Национальный архив Финляндии
Открытка, отправленная Василием Еремеевым-Ряйхя из Уральска. Национальный архив Финляндии

Не знал северный карел, что сражениями будут революция, гражданская война, раскулачка, Большой террор, ликвидация неперспективных деревень, всяческая модернизация. Но это были  «успешные» сражения нас с самими собой… Как поет Борис Гребенщиков, «по данным разведки, мы воевали сами с собой». И преуспели в этом.

Анна спрашивает мужа: «Какие люди окружают тебя? Есть ли молодежь? Красивый ли там народ?».  Только Василий чаще всего видит камеры для пьяных, тучи насекомых, тюремную грязь, да крикливых и жестоких конвоиров, которые  тычут в него штыками.

Такое впечатление, что этими письмами и дневником они спасали друг друга, свои души и помогали себе сохранить в себе Человека.  

Генеалогическая схема составлена сотрудницей НА РК Еленой Усачевой
Генеалогическая схема составлена сотрудницей НА РК Еленой Усачевой

Вообще, книгу хочется цитировать большими частями, а лучше целиком. Тем более что тираж не просто мизерный, а микроскопический – 300 штук.

Хочу поблагодарить и поздравить доктора исторических наук Ольгу Павловну Илюха и весь коллектив, работавший над книгой. В эпоху смартфонов буду духовно подпитываться ею. Советую читателям все-таки добраться до нее.

Люди! Пишите бумажные письма!