Конкурс короткого рассказа «Сестра таланта»

Ива

Сайт_Сестра_таланта_логотипИрина  Каракян живет в Туапсе, работает в сельской библиотеке. Издала сборник своих рассказов.

***

О том, кто дал той иве жизнь, кто посадил её, выдвигались разные версии. Покойная – как-то странно, хоть и прошло уже почти три года со дня её смерти, так говорить о ней – Клара Максакова рассказывала, что это она маленьким саженцем высадила её на обочине дороги, дабы усталые путники, то есит неорганизованные отдыхающие, то есть дикари, бредущие на пляж под раскалённым солнцем, могли воспользоваться  сенью струящихся ветвей. Иные говорили, что прикопал юный росток тоже ныне покойный Лёша Шинкаренко, зав. производством некогда процветающего кафе – теперь здесь детская спортивная школа. Третьи утверждали, что сделал это Гена Камаев, повар этого же кафе, на субботнике. Короче говоря,  названных родителей у деревца было много.

Ива выросла быстро и стала красивым деревом. Её крона была похожа на распущенные девичьи волосы, которые волновались при малейшем дуновении ветерка. Она первая после зимы, не дожидаясь весеннего тепла, в конце февраля, радовала  долгожданной зеленью, покрываясь маленькими липкими листочками, и последняя, в дождливом декабре, сбрасывала своё убранство, которое наперекор природной логике, не желтело, а просто увядало.

Всяк по своему пользовался ивой. Иные просто любовались и проезжали мимо. Другие останавливались под её ветвями, чтобы перевести дух от головокружительных поворотов на нашем отрезке пути. Третьи, и их было большинство, обнимали её ствол, освобождая свои разбалансированные желудки и переполненные мочевые пузыри. Бедная ива терпеливо принимала всех страждущих, но в какой-то момент не выдержала – ствол её у самого корня треснул, и с каждым днём рана, разъедаемая кислотно-щелочным раствором, увеличивалась. Со временем неумолимая эрозия выела большую часть ствола, и на её месте образовалось дупло, в которое добропорядочные отдыхающие сбрасывали пластиковые и стеклянные бутылки, пакеты, треснувшие по дороге арбузы, детские подгузники и прочие удобрения.

Местные жители ахали и охали, наблюдая человеческое варварство, и выдвигали проекты по спасению ивы. Кто предлагал соорудить ограду, кто советовал зацементировать дупло, кто вызывался спилить часть разросшейся кроны…  Все говорили, но никто ничего не делал.

И вот однажды ива затрещала. Верхние ветви стали надламываться и пригибаться к земле. Длинные зелёные волосы уже касались земли, но люди с непостижимым упорством лезли под стонущее дерево и поливали его язвы совсем не живой водой.

Стояла знойная безветренная погода. Шёл седьмой день её агонии. Скрип подламывающихся веток был похож на стон –  она как будто оплакивала себя. Ведь тридцать лет – это так мало! Скольких она бы ещё защитила от палящего солнца, скольким бы дала приют под своей сенью, сколько бы птиц щебетало ещё на её ветвях, сколько бы пчёл жужжало над её скромными жёлтыми цветами.  Но смерть неумолимо приближалась – вот уже раздался страшный громкий треск, и дерево, в последний раз тряхнув серебристо-зелёной кроной, рухнуло на землю.

Хозяйственные люди распилили упавшую иву на чурки  и разволокли их по домам, сетуя, однако, на то, что ива не даёт при сжигании хорошего КПД, но не бросать же добро.  Оставили ненужные ветки, по которым ещё три дня топтались возмущённые неубранным мусором отдыхающие. Потом приехала грузовая машина, её доверху забросали огромными чёрными мешками с безвременно увядшей листвой, и теперь уже ничего не напоминало о том, что  здесь росла ива, посаженная тридцать лет назад то ли Кларой, то ли Лёшей, то ли Геной…

Условия участия в конкурсе короткого рассказа Сестра таланта