Номинация СЗФО+»Мир»
Рефлексия в 3-х действиях
Сёстры:
МАНЯ — 19 лет
НЮРА -17 лет
ЗИНА — 15 лет
ОЛЮШКА – мачеха.
ИЛЬЯ — отец
ШУРКА – сводная сестра.
ВАСЬКА – сводный брат.
ЗАЯЦ — жених и муж Зины.
ТАНЕЧКА – сестра Зайца.
САШОК – жених Танечки.
МАРЕНОК — жених и муж Нюры.
ИКОННИКОВ — жених и муж Марии.
ПОДКОВЫРОВ НИКОЛАЙ – женатый мужчина.
СУРОВ – свободный мужчина
НИНША – слишком свободная женщина.
ДЕЙСТВИЕ 1.
Сцена 1.
Комната деревенского дома. В комнате посуда, солома, несколько кроватей – за занавесками, стол, лавки. На полу валяется бельё (простыни, наволочки), приготовленное для стирки. Входит Маня с сумками, ставит их на пол, садится на стул, осматривает комнату.
МАНЯ. Засери!..
Начинает нервно убирать комнату, натыкается на бельё на полу, рассматривает, берёт в руки простынь, которая испачкана кровью, резко выпрямляется.
МАНЯ. Зинка! Иди сюда, сущка! Зинкаааааа!
Зина высовывает голову из-за шторки, она спала, у неё сонный вид.
ЗИНА. О! Маааня!.. А ты откель?
МАНЯ. Оттель!
ЗИНА. Щё базлашь?
МАНЯ. А ты спишь, потаскушка? Ночь гуляла?
ЗИНА. Ага… Коров доить встаю целую неделю, невысыпаюся я…
МАНЯ. Это щё?
ЗИНА. Кровь… Слепая?
МАНЯ. Слепая?!
Маня бросается на сестру, начинает её бить, Зина вырывается, бегает по комнате.
МАНЯ. Сука! Малолетка! С ума сошла? С кем? С кем это ты, паскуда? С кем я тебя спрашиваю?!
ЗИНА. Дура, не тронь! Не тронь меня, дура!
МАНЯ. Я тебе покажу дуру! И слепую покажу тожа!
ЗИНА. Нюра! Нюрощка, убивают… За что? Маня, за что? Не тронь! Ни с кем я… я ни с кем… Нюраааа!
Вбегает Нюра, отталкивает Маню.
НЮРА. Цыц! Бычара! Ты щё, сдурела?
ЗИНА (прижимается к сестре). Она ошалелая. За что, Маня?
Маня хватает тряпки.
МАНЯ (Нюре). Не углядела за малолеткой. (Зинке) Потаскушка!
Нюра и Зина начинают истерично смеяться, садятся на пол, обнимаются, Зина начинает плакать.
МАНЯ. Дуры! И чё смешного-то?
ЗИНА (сквозь смех). Это у меня… на белье пришло… (Причитая). Дуура, чуть не порешила меня… Вот дуурааа!
НЮРА. Всё, хватит орать. Сейчас Олюшка придет. Здорово, сестра (с ударением на Е).
МАНЯ. Здорово.
НЮРА. Не ждали тебя.
МАНЯ. Знаю, что не ждали, а вот она я.
НЮРА. Дала бы телеграмму мы бы тебя встренули.
МАНЯ. Перебьюся.
Маня подходит к Нюре, сдержанно обнимает её. Нюра обнимает сестру нежно, не сразу отпускает.
НЮРА. Не ной, Зинка! Не прынцесса. Будешь знать, как затычки свои раскидывать по углам.
ЗИНА (начинает реветь). Я постирать не успела…
НЮРА. Не успела она. Вот и получила. Ты надолго?
МАНЯ. Насовсем.
НЮРА. А чё так? Не пожилося?
МАНЯ. Местов в общежитии нет.
НЮРА. Были и нет?
МАНЯ. Были, а теперь сплыли!
НЮРА. К тётке бы подалась.
МАНЯ (начинает разбирать сумку). Ага! Щас! Ты бы подалась? (ухмыляется) Ты бы к тётке подалась?
НЮРА. Учёба жешь!
МАНЯ. Как он?
НЮРА. Да плохо…
МАНЯ. Зинка!
ЗИНА. Щё?
МАНЯ. Подь сюды!
ЗИНА. Щё?
Маня достаёт кусок ткани, завёрнутый в бумагу, распаковывает.
МАНЯ. В честь первомая. Глянется?
ЗИНА (восторженно). Ещё как!
МАНЯ. На, подержи только! Спрятать от Ольки надо.
Зина аккуратно разворачивает ткань, заворачивается в неё.
ЗИНА (танцует). Дыба-дыба-дыбанёк, шёл по свету паренёк. Иих-их-их… Дыба-дыба-дыбанёк, нашей Зиночке шастнадцатый годонёк! Иих-их-их!…
Зина танцует с претензией, очень смешно. Маня и Нюра смеются над ней. Зина замирает, увидев в окно мачеху, бросается к Мане, толкает ткань к ней в сумку. Девушки смеются, прячут сумки под кровать. Садятся как ни в чём не бывало.
Сцена 2.
Входит Олюшка и Шурочка.
ОЛЮШКА. Щё, сучки, сидите? О, Маня! Ты откудова?
МАНЯ. Оттудова.
ОЛЮШКА. Да, я вижу!
МАНЯ. Манду рыжу!
ОЛЮШКА. Но!
МАНЯ. Не запрягала!
ОЛЮШКА. Лучше замолчи!
НЮРКА. Хватя!
ШУРКА. Как собаки! Манька, голодная поди с дороги? Чё привезла? Закажи – на стол положи!
ОЛЮШКА (смеётся). Не пропадёшь, Санька!
МАГЯ. Тебе – держи — кукиш столичный привезла!
ОЛЮШКА. О, какая! Шурка, иди накрывай на стол, жрать пора уже!
ЗИНА. Какие мы сегодня щедрые.
ОЛЮШКА. А тебя за стол и не приглашал никто — не поработала седня ещё, вон — куча нестиранного.
ШУРКА. Мааать…
Забегает Васька.
ВАСЬКА. Отец зовёт… кажись всё…
Сцена 3.
Илья лежит на кровати, вокруг него собралась семья.
ИЛЬЯ. Мария, дочь… приехала. Значит точно всё… Да не ревите вы, бабы. Слушай сюды. Пожил я и хватя. Детей настрогал, на ноги почти поставил. В войну всех сберёг, от голода не померли… До мира, слава Богу дожил… Дожил, а вот меж вами мира не увидел, это плохо. Подыхать хреново… с этой мыслью.
Бабы воют. Илья смеётся. Бабы перестают выть, удивлённо смотрят на Илью.
ИЛЬЯ. Да не войте вы, волщицы! Здеся я ещё. Девки, идите сюда! И ты, Санька! Идите, да не бойтесь, прям щас не издохну! Идите, ну, же…
Маня, Зина, Нюра и Шурка подходят к отцу.
ИЛЬЯ. Вы, девки, красивые у меня, видные и работящие. Замуж вам надо всем… Акромя Саньки. Погоди, дочь, ещё, титьки не выросли. А вы… Вы, девки, мужиков выбирайте не по любви, а по надёжности, чтоб как за каменной стеной. Терпите. Выучиться бы Вам… но это в другой жизни уже. Работайте, девоньки, ни на кого не надейтесь, даже на мужиков. Не тот мужик нынче пошёл. После войны нормальных и не осталось почти. Работайте честно… друг за дружку держитесь..
Крестит дочерей, целует их в лоб. Закрывает глаза. Девки снова начинают причитать.
ИЛЬЯ. Да перестанете вы или нет, а то прямо сейчас помру от вашего вою. Ольга… Красивая ты у меня какая… (Ольга подходит, на руках у нее Вася, Илья обнимает жену, целует в губы). Cправляйся с собой, не изводи их, сироты оне.
ОЛЮШКА. Сироты!..
ИЛЬЯ. Сюда слушай… справляйся говорю… люблю я тебя, все видел, но всё прощал тебе, а им тяжко… будут звать замуж — иди. Тебе мужика надо ещё. За Васькой гляди — болезный он у нас, боюся за него. Василий, подь сюды. (Целует сына). И ещё – памятник сперва поставьте, бригадир же всё же. Крест сразу не следует ставить партийному. Но охота, чтобы крестик стоял, деревянный такой. Наказ даю. Девки, потом, через год крест деревянный поставьте мне. Девочки мои… (Смотрит в сторону, дышит тяжело). Всё что ли? Ну, пора, так пора… И хорошо… и легко… не давит… Хорошо… Господи, помилуй меня грешного (крестится, закрывает глаза).
Все замолкают, никто не плачет.
Cцена 4.
Комната девушек. Воет собака. Девушки лежат обнявшись на одной кровати, говорят шёпотом.
ЗИНА. Воет как…вот сущара…
МАНЯ. На покойника так всегда. Мать когда умирала — собака тоже выла сильно…
НЮРА. А ты будто помнишь, а?
МАНЯ. Кажется, будто помню…
ЗИНА. Так его жаль, аж сердце заходится…
НЮРА. Не реви только, хватя…
МАНЯ. Отмучился зато…
ЗИНА. Он мне снится будет, я знаю. Боюся я мертвых…
НЮРА. Это же отец, хоть и мёртвой…
ЗИНА. Всё равно боюся… и это уже и не отец, а покойничек.
МАНЯ. Дура!
НЮРА. Не начинайте, девки! Что тепереча будет?.. Я слышала, что Заяц бы к Зинке посватался…
ЗИНА (утыкается в подушку). Откудова ты это слышала?
МАНЯ. Разтудыт!.. Мы ещё в девках, а её замуж берут!..
НЮРА. Не бубни, подымися. Говорил че?
ЗИНА. Проходу не дает…
МАНЯ. Щё, целовалась с им?
ЗИНА. Каво там… два раза коров встренули вместе… Рыжай он, как чёрт!
НЮРА. А черти щё рыжие? Ты видела? Дура!..
МАНЯ. Коров они встренули! А говоришь — проходу не даёт!
Зина начинает плакать.
ЗИНА. Папинька, родимай!
НЮРА. Какой ей муж, она ещё вон в трусы щас наделает!
ЗИНА. Родненькой мой… Не наделаю, дурындаааа… Не буду одна жаниться, я боюся… вы тоже тогда… папинька…
МАНЯ. Ладно, не вой, не рви сердце. Кому легче от этого? Ну-ну-ну… (успокаивает сестру).
НЮРА. Заяц хороший, семья у него дружная, нормальная, ну и что, что рыжай… Зато Зинка ему нравится сильно… Давно, говорят, нравится… Не служил он тока… ну и что, дождётся из армии – подрастёт как раз. Ссаться перестанет…
Зина смеётся сквозь слёзы, бъёт сестру в лоб. Сёстры начинают мутузить младшую. Тут плакать начинает Маня.
МАНЯ. Да на кого же ты нас оставил… Да пожил бы ещё, да выдал бы нас замуж бы… с мачехой житья нам не будет, дом ей нужен будет, приживалки не нужны…
НЮРА. Ну-ну-ну… Ещё одна завыла, замуж надо всем идти… Враз! (Девушки смеются). Все в деревне это понимают… Холостые пусть подсуетятся… Житья она нам не дас, а то смертоубивство будет… Или она нас… или мы её.
Девушки смеются, утирают слёзы…
ЗИНА. Тебе Маня, можно за Веденьку дрожащего!
МАНЯ. Во, коза! Сама за молоденького собралась, а меня за инвалида войны отправляешь! Веденька пусть вон… к Олюшке сватается! Ей тоже замуж надо!
Девушки смеются.
НЮРА. За кого сама хошь?
МАНЯ. За кого хочу, у того под стол уже ходят!
НЮРА. Колька что ли? Ой! Маня, ой…
МАНЯ. Николашенька мой…
ЗИНА. Ага, твой. Раскатала губища… Чужой он давно!
МАНЯ. Сгинь.
НЮРА. Про того забудь, грех это, Маня про женатого грезить.
МАНЯ. Грех – когда ноги вверх, а опустил – и господь простил!
НЮРА. По зубам дам…
МАНЯ. Да я сама знаю, что грех, а поделать ничего не могу… Поэтому всё равно, кто расколдует, а там… можно и с женатым!
НЮРА. Судорога!
Толкает Маню, та падает с кровати.
МАНЯ. А там всё равно! Он сам мне так говорил! «Я, говорит, тебя не трону, а вот, когда… эт самое, тогда и сам, первой приду»
ЗИНА. Змей! Всем им одно и надо…
МАНЯ. Сама-то что думаешь?
НЮРА. Скипидар ему под хвост! Вот, что думаю!.. Сама… Думаю, что Маренок будет свататься, но бешеный он… Выдюжу?
МАНЯ. Ты то? Выдюжишь!
НЮРА. Но лучше бы за Сурова, помягше он, но… Если успеет Маренка вперёд.
ЗИНА. Маренка не боишься?
НЮРА. Я никого не боюсь и не люблю никого… Не умею с мужиками… Вас вот люблю и жалею, аж душа на небо взлетает… (шепотом) Маня, я детишек хочу, страсть как хочу… масюсеньких… с пяточками такими… чтобы нацеловывать их… и заботиться об их…
Девушки молчат, воет собака. Маня залезает на кровать.
НЮРА. Детей все равно надо. Чтобы было кому похоронить. (Пауза) Уснула прынцесса…
МАНЯ. Уснула. Вот, кто отца ослушается и по любви замуж пойдёт.
НЮРА. Она болезная у нас (гладит Зину по голове, немного насмешливо) чувствительная шибко, пусть идёт.
Воет собака.
МАНЯ. Сущара и есь сущара…
НЮРА. Спи давай, завтра на ферму спозаранок…
Сцена 5.
Покос. Пластическая сцена — танец с косами.
На сцене много людей, под диамичную музыку они размахивают косами.
На авансцене появляется Зина, она косит траву очень старательно, но оглядывается по сторонам – смотрят ли на то, как она старается. Рядом с Зиной появляется Заяц.
ЗАЙЦ. Говорила с сестрами?
ЗИНА. Нет.
ЗАЯЦ. Нет?
ЗИНА. Нет.
ЗАЯЦ. Почему не говорила?
ЗИНА. Танечка твоя, сестренка твоя. Все за меня сделала, прибежала к Нюре и все ей растрындела.
ЗАЯЦ. Сучка мелкая.
ЗИНА. Сучка мелкая.
ЗАЯЦ. Маня идет, я ее боюся.
Рисунок танца меняется, на авансцене появляется Николай. Он косит лениво, но умело. Это видный мужчина с приятной мужественной внешностью, такие нравятся женщинам. Рядом с ним появляется Маня. Маня косит в такт Николаю.
МАНЯ. Коля! Коленька!
ПОДКОВЫРОВ. Сдурела.
МАНЯ. Сдурею!
ПОДКОВЫРОВ. Не привлекай внимания.
МАНЯ. А мне все равно.
ПОДКОВЫРОВ. А мне нет…
МАНЯ. Нет?..
ПОДКОВЫРОВ. Тебе замуж надо.
МАНЯ. Приходи на сеновал.
ПОДКОВЫРОВ. Сдурела девка!
МАНЯ. Удавлюся.
ПОДКОВЫРОВ. Меньше народу – больше кислороду.
МАНЯ. Все равно?
ПОДКОВЫРОВ. Анна идет, я ее боюся.
МАНЯ. Николай! Коля! Коооля!!
Николай уходит. Нюра встает рядом с Маней.
НЮРА. Зашибу.
МАНЯ. Удавлюся.
НЮРА. Дура-дура моя…
МАНЯ. Не уйдет от жаны?
НЮРА. Этот нет. Не уйдет.
Маня остервенело косит уходит. Иконников подходит к девушкам, Маня уходит, Иконников идет за ней. К Нюре с двух сторон подходят Суров и Маренков. Мужчины встречаются взглядами, Нюра делает вид, что ничего не замечает. Маренков массивнее внешне и строже, Суров более мягок, заметно, что он боится “сопреника”. Гремит гром, начинается дождь. С шумом и смехом толпа разбегается.
Сцена 6.
Помещение сельского клуба. Играет патефон, Зинка босиком и с подобранным платьем моет пол и плачет. Входит Заяц. Любуется Зиной, потом замечает, что она плачет, меняется в лице.
ЗАЯЦ. Зин… Ты чего ревёшь?
Зина вздрагивает, одёргивает юбку, отворачивается от парня, вытирает слёзы.
ЗАЯЦ. Напугалась что ли?.. Ну, не реви… Что случилось-то? Ты почему здесь, а где Нюрка?
Зина ещё больше начинает плакать.
ЗИНА. Иди отсель! Мне работать не мешай!..
ЗАЯЦ. Работящая какая! А почему Нюра не работает?
ЗИНА. Вот фашист! А то ты не знаешь, где Нюра?! Работаю я — за неё!.. Вот чё…
ЗАЯЦ. А чего ревёшь-то? Радоваться надо за Анну Ильиничну.
ЗИНА. Рази делает кто теперь — вот так? Как овцу её скрал! Держит, не выпускает!
ЗАЯЦ. Нравится значит она ему! Да, не тронет он её! Ты же знаешь, он такой! Не надо было ему отказывать сразу! Она что за другого хотела?
ЗИНА. Хотела, да перехотела! Если и не тронет её он! Ага, кто поверит, что он её не тронет? Здоровый мужик одинокий девку у себя держит и не тронет!.. Кто поверит? Ты поверишь?
ЗАЯЦ. Я? Нет (смеётся). И никакой мужик к ней больше не посватается, на это и рассчитано. Все Маренка боятся — Нюрке такого и надо. Её голыми руками не возьмёшь. Ну, я слышал, что мужики так делают, когда баба сильно строптивая… Ты строптивая? Тебя тоже в мешок надо или сама пойдёшь?
ЗИНА. Сама пойду, только последняя.
ЗАЯЦ. Так осталась одна Мария! (Пауза). Платье на тебе глянется.
ЗИНА. Маня шила.
ЗАЯЦ. А сама чё?
ЗИНА. Чё “чё”?
ЗАЯЦ. Шить можешь?
ЗИНА. Всё могу сама…
ЗАЯЦ. И борщ варишь?
ЗИНА. И пельмени могу лепить и полы мыть!!!
ЗАЯЦ. Почему на танцы не ходишь? Генеральши твои не пускают? Приходи сегодня в клуб…
ЗИНА. Не хожу я совсем.
ЗАЯЦ. Почему?
ЗИНА. Церковь же бывшая, а вы танцы-обжиманцы…
ЗАЯЦ (смотрит в окно). Смотри! Анна с Маренком идут! Сломалась видать!.. Согласилась! Молодец, мужик! Герой!
ЗИНА. Нюрощка! (выбегает из клуба).
Заяц смотрит вслед.
ЗАЯЦ. Последняя она пойдёт! Ишь ты! Правильная какая!.. Так одна Маня теперь осталась!
Танцует под патефон.
Сцена 7.
Спустя год.
В доме у Нюры. Нюра шьёт. Маня беременная, гладит живот, иногда по нему постукивает. Зина сидит у люльки, качает её, сюсюкает, умиляется.
НЮРА. Смешная ты, Зинка!
МАНЯ (стучит по пузу). Выходи давай, хватить там сидеть! Возьмешь вилы, маленькие тебе отец выкует и помогать будешь нам…
ЗИНА. Ага, а Манька так не смешная?!
НЮРА. Зинка, не задирайся…
МАНЯ. Упласталась я сёдня… грёбаный покос…
НЮРА. Побереглася бы…
МАНЯ. Ага, ты сильно бережёшься?
ЗИНА. Ну, как…
МАНЯ. Ну, так. А до дождей убрать надо, а потом уж и берегися…
НЮРА. На картошке…
ЗИНА. А потом на лесопилке – вообще отдохнёшь, если не издохнешь.
Сёстры смеются.
НЮРА. Тихо, Шурика разбудите, я вас порешу тогда!
ЗИНА. И у тебя, Маня, мужик будет — пузо огурцом и во сне я видала, что ты трясёшь люльку, а я говорю «Ах! Мария! Родила уже? И кто у тебя?», а ты отвечаешь «а кто и у тебя и у Анны!».
МАНЯ. Повитуха, бля! И откуда ты у нас такая умная?! Какая разница кто там — выродить бы живого и свобода… а то в жару… Ну сил нет вилами ворочать… Пузо на подбородок давит!..
НЮРА. Это точно… тяжко. Терпи, сестра, терпи.
МАНЯ. Николаем назову, если мужик родится. А так – какая разница…
ЗИНА. Какая разница?.. Большая разница! Родится мужик у меня и чё я с им буду делать?!
НЮРА. Чё и со всеми — кормить и жопу мыть.
Смеются.
МАНЯ. Ты забеременей сначала!Сидит-пиздит. А то поди всё со своим песни поёте и за ручку держитесь! Поди еще ни разу жилу тебе свою не показывал?
ЗИНА. Не всё за ручку держимся! Все показывал! Просто не беременЕю почему-то…
МАНЯ. Так надо чаще, а вы все песни поете…
НЮРА. Глянется любиться тебе, а то поди стесняешься все?
Зина молчит, краснеет.
МАНЯ. Да он у ней ласковый как телок молодой, чё бы не глянется! Это тебе не мой — задерёт юбку, рот зажмёт рукой и понужает, аж в ушах звон.
НЮРА (доверительно). Девки, а я долго привыкнуть не могла… Думаю, как бабы это терпят и какое тут удовольствие?.. Пока мой не пришёл домой пьяный… сгрёб меня на сеновале и давай… ноги целовать..
ЗИНА. Грязные?!
НЮРА. Дура! какие были — грязные прям и цалует… «я, говорит, бешено тебя люблю. Убил бы, если бы не мне досталась» и цалует не останавливается… «Знаю, говорит, что не привыкла ко мне ещё! Ничего, привыкнешь. Стерпится — слюбится» и цалует и тута, и тута и везде …
ЗИНА. Как это везде?..
НЮРА. В общем… И гладит… везде, и так обнимает, как никогда не обнимал, а я… (пауза).
ЗИНА. Кого дальше-то?
НЮРА. Глаза закрыла, замерла и не шелохнуся… как сё равно умерла бы… а сама лежу как бревно… лежу и думаю, если бы ты так сразу бы меня обнимал, да я бы… Тьфу! И вот тот раз я поняла — чего это бабы в этом находят и как детей зачинают тоже поняла… думаю, что Саньку в тот раз и…
МАНЯ. Ха… и у самой телок…
НЮРА. Ревнивый как сыч только! И обидчивый… ой, сестры! Обидится на меня… да из-за пустяка или по делу и молчать может целую неделю! Не-де-лю! Молчит!
ЗИНА. Пришоркаетесь! Кого – год живёте только…
МАНЯ. Ха… ноги он ей цалует! Тьфу! А мне и так сгодится! У меня на стороне ласковый!
НЮРА. Ох, сестра…
МАНЯ. А я твое мнение не спрашивала.
ЗИНА. Что-то я не верю, что на стороне ласковый..
МАНЯ. Сходи проверь, не веришь!
ЗИНА. Дура!..
МАНЯ. Вот муж только злой как кобель…
ЗИНА. А ты поласковее сама будь!
МАНЯ. А ты не учи! Умная нашлася! Поласковее! Жысь она ко мне что-то не очень ласковая…
НЮРА. Но! Разошлась!
МАНЯ. Не нокай! Не коняга…
ЗИНА. Олюшку сегодня видела. Сквозь зубы, гадюка, здоровается!
НЮРА. А Веденька-то дрожащий к ней ходит, говорят.
МАНЯ. Батюшки наш свет. Дрожат оба по ночам.
НЮРА. Бог с ей.
Просыпается ребёнок в люльке.
МАНЯ (смотрит). Коровы идут, пошла встречать. Работа вечерняя пришла.
НЮРА. Это чё у тебя там?
МАНЯ (одёргивает платье). Ничего там нету.
НЮРА. Бил опять?
МАНЯ (сдаётся). Пьяный пришел… вчера.
НЮРА. На сносях баба, а он колобродит! Я ему башку оторву…
МАНЯ. Не в свою семью не лезь и привычки не имей!
НЮРА (жёстко). Ты моя семья. Ясно? Так было бы за что, Маня! А то дурь свою кажет… Вот Бычара…
МАНЯ (вытирая слёзы). А есть за что! Не суйся! Пошли, Зайчиха, хватит прохлаждаться! Оторвися уже! Своих стругайте и водися сколько влезет.
Сцена 8.
Задний двор. Нюра стоит у деревянного забора, выжидает. Идёт Иконников, видит Анну, останавливается, хочет повернуть назад, но понимает, что его уже заметили. Закуривает, идёт мимо. Нюра свистит.
НЮРА. Здорово живёшь.
ИКОННИКОВ. Сама не сдохни.
НЮРА. Не дождёсся. Стой. Побалаякать надо с тобой.
ИКОННИКОВ. Балякала не выросла!
НЮРА. Выросла – иди покажу.
ИКОННИКОВ. Чёго надо-то?
НЮРА (принюхивается). Уже принял? Где взял-то? Интересно даже.
ИКОННИКОВ. Говори, чё надо!
НЮРА. А ты не знашь?
ИКОННИКОВ. Не знаю.
НЮРА. Точно?
ИКОННИКОВ. Точно!
НЮРА (сверипея). Хошь узнать-то?
ИКОННИКОВ. Не знаю…
НЮРА. Сейчас узнаешь.
Анна вырывает штакетину из забора, бьёт с размаху Иконникова. Тот от неожиданности не двигается с места.
ИКОННИКОВ. Анна, сдурела?
НЮРА. Ты сдурел! Баба беременная, а ты на её руку подымашь. (Бьёт). Она твоего ребёнка носит, а ты! (Бьёт).
ИКОННИКОВ. А я откуда знаю – моего или нет!
НЮРА (снова бьёт). Твоего, паскуда!
ИКОННИКОВ. Да она потаскуха!
НЮРА (бьет). Потаскуха?!
ИКОННИКОВ. Нюрка, перестань…
НЮРА. Она тебе девчонкой досталась? Говори, сука!
ИКОННИКОВ. Да! Да!
НЮРА. Ты её видал с кем?
ИКОННИКОВ. Нет… да, нет! Стой ты! Говорят мужики..
Анна замахивается, Иконников перехватывает доску, но не справляется с женщиной, падает. Анна бросает на него доску, садится на доску сверху.
НЮРА. Поймаешь ее, веди ко мне – я сама ей на кондыляю! А ты! А ты — пьёшь как падла, сам гуляешь как кобель, ни одной бляди не пропускаешь, а ещё и дерёшься, выблядок… она ребенка твоего носит! Да я за своих сестёр – башку кажному оторву. Я им за отца и за мать на всю жизь теперь. Знай. Ещё раз повторишь – жалей, что у отца у своего на херу не засох.
Встаёт, уходит, насвистывая.
ИКОННИКОВ. Кобыла с яйцами..
ДЕЙСТВИЕ 2.
Рефлексия 1.
Резкое переключение света. На сцене как в стоп-кадре актирса, которая играет Маню. Далее следует монолог-рефлексия актрисы на тему “как жили наши бабушки и дедушки”. Актриса как-будто переключается со воего героя на себя. Режиссер и аткриса сами могут определять основные точки “рефлексии”. Текст приблизительно может быть таким.
АКТРИСА-МАНЯ. Вы только не пугайтесь. Это прием такой современный в театре. В названии есть слово “рефлексия”, вот мы с режиссером и выбрали это место для рефлексии. Почему это?ну, потому что мы с девочками, с актрисами, определяем для себя.. ну,как сказать, места наибольшего совпадения с личной историей … и.. (смеется) рефлексируем… совпадения Это тяжело, конечно, и для меня непривычно очень… но я попробую. Моя бабушка, представляете, аборты женщинам делала… поделилась как-то со мной… она это жутким словом называла “выскребать”… блин, нет, вы только представьте, у неё не было образования — даже ветеринарного! Говорит – подружке решила в первый раз помочь… И получилось! Подружка потом даже рожала! Не, нормально?! Вот здоровье у женщин было… Подружке помочь, вот бы я подружке помогла… (ежится) мы совсем, конечно, слава богу, другие… она потом в тюрьме сидела… бабуля… ага… толи кто-то сдал ее, не помню…надо будет спросить… или заболел там кто-то…или умер.. не, кажется, не умер..нет… откуда у них смелость бралась? Мне иногда кажется, что это бесстрашие… как это… ну, помягче сказать… от тупости какой-то… в хорошем смысле… нет, не так… от незнания… они много тогда не знали и просто ничего не боялись – беременели, рожали, детей хоронили… как они это делали? Брр… В Манином бесстрашии, даже отчаянии — столько энергии… черт! Мне кажется, что ее ко всему запретному тянет, она… без сильных эмоций просто не может. Ох, невезучая она у меня. Вот, что через несколько лет случилось.
Перемена света.
Сцена 2.
Маня стоит у дома Нинши. Появляется Зинка.
ЗИНА. Мать, здорово! Чего звала-то?
МАНЯ. Дело одно есть.
ЗИНА. А я при чём?
МАНЯ. Узнашь.
ЗИНА. Ну, ладно. Говори, что за дело-то.
МАНЯ. Змеюку надо погонять.
ЗИНА(оглядывается). В огород что ли залезла к тебе?
МАНЯ. Дурой не прикидывайся.
ЗИНА. В смыслях?
МАНЯ. Блаженная ты моя! Пошли уже, а то расползутся змеи…
ЗИНА. Ой, Манечка, не надо…
МАНЯ. Пошли, Зинаида (тащит сестру за руку). Цыля! Пошла, говорю!
Входят во двор. Маня хватает полено и бросает в окно. Раздаётся звон стекла и женский визг. Маня берёт второе полено, третье и продолжает бросать в окна. Во двор выбегает Заяц. На нём только трусы, следом за Зайцем выбегает Нинша, завёрнутая в простынь.
ЗАЯЦ (кричит). Это кому тута башку этим вона поленом проломить?
Видит Зину замолкает и останавливается.
МАНЯ. Это тебе этим поленом башку проломить, кобелина! Сперва тебе, а потом этой змее голову рубануть топором! Где тут топор? Блядина! Даже топора у ей во дворе нет! Стоишь табаком трясёшь, выблядок!
ЗАЯЦ. Дать понюхать табаку?!
МАНЯ. А давай! Клади на пенёчек! Каааак тяпну! О! Вона и топор!
Маня делает шаг к топору, Нинша запрыгивает в дом, закрываает дверь. Заяц трусливо бросается за ней, стучит в дверь!
ЗАЯЦ. Штаны! Штаны дай.
МАНЯ (хохочет). Чё, съел, да? И как тебе не мерзостно, к ей же полдеревни ходит!
НИНША (из-за двери). Не в свои дела и не лезь!
МАНЯ. Так я в твое дело и не полезу, это они вон заныривают!
НИНША. Чужих не выслеживай!
МАНЯ. Так я своего караулила, да Зайца и углядела.
НИНША. А кто виноват, что от тебя мужик гуляет?! Ты! Ты сама запроститутилась!
МАНЯ. Я тебе башку рубану.
НИНША. Себе рубани!
Маня бросает топор в дверь.
Через некоторое время дверь открывается, вылетают штаны и рубаха Зайца. Заяц одевается.
ЗАЯЦ. Зачем её привела?
МАНЯ. Затем, что дур среди нас нету и не будет.
ЗАЯЦ. Зин, пошли домой…
МАНЯ. Твой дом под коровьим говном.
ЗАЯЦ. Зиин…
МАНЯ. Ненавижу Вас всех! Лучше бы Вас всех на войне порешили!
ЗАЯЦ. Зина, ну пошли домой… Зина…
Зина садится на землю.
ЗИНА. Нюрааааааа… Нюрощка… Нюра, сестричка моя… Приди ко мне…
ЗАЯЦ. Зин, не надо…
МАНЯ. Пошёл вон, паскуда! (хватает полено) Разобью башку твою! Пошёл вон!
ЗАЯЦ (уходит). Я дома буду, Зин…
ЗИНА (причитает). Манечка, милая!.. Господи! Пресвятая Богородица!.. Да за что же он так со мной?! Что же я не так сделала-то?.. В чём же есть провинность моя? Я же ему троих родила уже! Да за что?
МАНЯ. Зин, пойдём милая, пойдём, кровиночка, ну не здеся же… не при этой…
ЗИНА. Стыд-то какой… Рази я плоха? Рази не люблю его? Рази я ленива? Я же с ним душа в душу! Как подруга, как сестрица, как жена и не только… душа в душу, сердцем к сердцу и за ручку до сих пор ходим и песни поем! Я же работаю как… конь! И стираю, и варю, и мою, и убираю, и на огородах я, и родителям его привет и уважение… и подсоблю… и зимой, и летом… и ни в чём не откажу родне его никогда. Я и ласкова, и приветлива… и дети чистенькие и ласковые у нас… Да за что же? Да почему же я-то? (тихо) Маня…
МАНЯ. Оу…
ЗИНА. Мань…
МАНЯ. Да говори уже…
ЗИНА. Неужто он их как и меня также цалует?
МАНЯ (смеясь). Даже крепче…
ЗИНА (опять причитает). Ой, да жысь моя – да сорная трава…
МАНЯ. Зинка, дак все они одинаковые, все пощти что… через одного, может, да и те калеки просто…
ЗИНА. Да я же старалась, чтоб не как у всех. Сама-то верная как собака… Можа он разок только и всё?
МАНЯ. Разок-суразок! Если бы разок, то я бы тебя сюда и не тянула! Он и до армии гулял… А тут — не успел вернуться, жану ещё не натискал и по блядям пошёл! Вся деревня смеётся! Не хочу, чтобы нас за дур считали! Неужели не замечала?
ЗИНА. Замечалаааа… Думала,что кажется… И бабы на ферме судачили… Не верила я им… думала, что завидуют оне… сукииии…. все сууукии…
Рефлексия 2. ЗИНА
Резкое переключение света. На сцене как в стоп-кадре актирса, которая играет Зину. Далее следует монолог-рефлексия актрисы на тему “измена”. Актриса как-будто переключается сос воего героя на себя. Режиссер и аткриса сами могут определять основные точки “рефлексии”. Текст приблизительно может быть таким.
АКТРИСА-ЗИНА (все еще эмоционально). Я всегда жизненный опыт использую, когда работаю… ну, а как без этого… и опыт измен тоже присутсвует в моей личной биографии. А у кого он не присутствует? Я просто заметила, что он часто с кем-то общается по телефону, а потом он все страницы в соцсетях запаролил.. короче… я его полгода ловила… а он все говорил, что это “дружеское общение”… мы 5 лет в браке прожили… (и т.д.)
Желательно, чтобы монолог-рефлексия актрисы имел переход в роль Зины со словами “сукииии…. все сууукии…”. При переходе снова следует перемена света и сцена продолжается далее по тексту.
и ты тоже суукааа! (бросается на сестру с кулаками)
МАНЯ (успокаивает). Я тут при чём?! Тише, тише… Но!
ЗИНА. А при том, что тоже с жанатым гуляешь, блядина!
МАНЯ. Гуляла и гулять буду, потому как люблю я его больше себя. И сынов больше…
ЗИНА. Дура! Ой, дурааа… Чё своего караулишь-то тогда, раз не любишь?
МАНЯ. Так я своего-то не караулю! Зазнобу свою караулю, любовь мою нескончаемую…Коленьку Подковырова караулю! И он сюда…
ЗИНА. И он?!
МАНЯ. Иконников сказал, что сюда же и он таскается… выблядки все! Один другого краше! А у этой манда — ширей ворота! Мажет она ее чем, а?! Вся деревня идет к ей толпой! Проститука! (подходит к двери) Что, сука, притихла? Боишься? (берет топор)
ЗИНА. Маня, не надо!.. Сестра! Порешишь же ее…
МАНЯ. А так ей! (начинает рубить дверь) Ни одного не пропускает! Без разбору – и женатого и нет! Под каждого стелется! И молодняк ходит и старики! Фу, потаскуха! Вот тебе! Вот! Молчишь, проблядушка, боишься? Правильно! Я тебе за всех баб, от которых гуляют! За все наши слезы! За все кулаки искусанные! Вот!
ЗИНА. Манечка, пойдем!
МАНЯ. Врагиня! Ладно бы с одним и по любви, а тут… Канава! Соберу всех баб, зажмем тебя и зашьем твою дыру! Ты у нас посмотришь тогда! Вот! Лахудра! Жаба! Вот тебе! Выходи, паскуда, я тебе голову отрублю… Сожгу твой дом, если еще узнаю, что моего принимаешь!.. Прошмандовка! Рогожа трепанная!..
Маня устала, бросает топор. Рыдают с Зиной, обнявшись.
МАНЯ. Да что ж это такое! И все у меня не как у других. Выродок я несчастный… И в сердце у меня огонь такой страшной, убъет он меня, сгорю я Зинка… свет мне не мил. А он видит, как я маюсь и не ласкает меня!.. К ей вон ходит!! К ей! А меня – стороной… “сгубить нас боюся” говорит! А что мне делать? Я к мужу не хочу, к детям не хочу! Сестра, ничего я не хочу!
ЗИНА. Мань, я давно спросить хотела – у тебя пацаны от Иконникова или от Кольки?
МАНЯ. Вот ты дура, сестра… дуууура моя (обнимает сестру, прижимает). Коли бы у меня пацаны от Коленьки были, я бы любила их больше жизни! Мне бы ничего больше не надо было… а у них вон – лицо конинное, как у Иконникова! И глаза муууутные… а он к ей ходит! Падла!
ЗИНА. Может, она привораживает их чем, а? Может слово какое знает? И что они как пчелы слетаются на неё?
МАНЯ. Да, ага, ясен приворот – во все дыры всем дает.
ЗИНА. Щё теперь-то, сестра?
МАНЯ. И щё теперь?
ЗИНА. И щё теперь и не знааааю я… а знаю, что братка ты мне теперь. Брат по несчастью.
МАНЯ. Нно! Успокаивайся, братка, успокаивайся. Терпеть надо, наверное… Терпи, братка.
Маня поднимается, берет камень с земли, бросает в разбитое окно.
НИНША (орет). Пошли вон отсюдава! Пошли вон!
МАНЯ. Не воняй, у меня силы еще есть – в окно залезу – порешу… Если бы не дети…
ЗИНА. Посадют, Маня, не надо. Не стоит он того. И ты терпи, братка.
МАНЯ. И я терплю. (Пауза). Народу много сегодня будет вечером?
ЗИНА. Ой, будет много… чёрт бы их побрааал всех… Наготовила ведь я… С армии ж мужик пришёл! Наварила жратвы гостям его, а он…
МАНЯ. Выблядок!
ЗИНА. Мамочка моя… (причитает) Да на што ты меня на свет родила?
МАНЯ. Хорош, сестра! Ему за это воздастся… вот увидишь. Иди домой, встречай гостей.
ЗИНА. Утоплюся я, Маня.
МАНЯ. Дура, я тебе утоплюся. А дети?
ЗИНА. На воспитание возмёте с Анной.
МАНЯ. Нам своих высерков уже девать некуда!
ЗИНА. Деточки мои хорошие, деточки мои пригожие…
МАНЯ. Детям мать нужна, вспомни, как с Олюшкой росли, как картошку горячую Васька в штанах для нас прятал.
ЗИНА. Царствие ему небесное.
МАНЯ. Земля пухом.
ЗИНА (смотрит на небо). Журавлики летят…
МАНЯ. И зачем они летят? Никто не знает, и дети зачем родятся, и звезды на небе зачем — тоже никто не знает…
ЗИНА. Бог знает…
МАНЯ. Бог? Да ему до нас… пох…
ЗИНА. Не говори так…
МАНЯ. Ну, иди, иди (целует сестру). Утро вечера… тьфу!.. Сама знашь. Иди, прынцесса моя.
Сцена 2.
Дом Зайцевых. Зина сидит на стуле, Заяц на полу у её ног. Молчат. На сцене стоит накрытый стол, который пока неосвещён.
ЗАЯЦ. Неужто простила?
ЗИНА. Да.
ЗАЯЦ. Падла я такая… знаешь…
ЗИНА. Знаю.
ЗИНА. Не нагулялся что ли?
ЗАЯЦ. Да нет…
ЗИНА. Плохо тебе со мной и с детями?
ЗАЯЦ. Нет, не плохо. Сама знаешь.
ЗИНА. А что тогда?
ЗАЯЦ. Да то! Да то, что я не верю, что ты такая хорошая! Я каждый раз думаю – неужели и вот сейчас простила бы? А ты глаза закрывала, терпела значит… Вид делала, что не замечаешь… Неужто такая святая ты? А? Или тебе просто всё равно?
ЗИНА. Ты дурак, рыжай…
ЗАЯЦ (вскакивает, ходит по комнате). Да я сам не знаю, что мне надо… кровь у меня бурлит, понимаешь! Вот так вот бурлит “ууууу”!
ЗИНА. Эх, не нагулялся ты…
ЗАЯЦ. А баб много, а мужиков после войны… нет совсем…
ЗИНА. Жалеешь бедных… Чёж ты по одиноким-то не ходишь, а? Жалко ему… По блядям-то пошто скачешь?
ЗАЯЦ. Молчи, Зин…
ЗИНА. Зачем жанился так рано…
ЗАЯЦ. Полюбил тебя…
ЗИНА. А сейчас разлюбил?
ЗАЯЦ (садится у ног, обнимает ноги). Нет, Зин… я тебя с каждым разом ещё больше люблю… я правду говорю… Самому страшно… каждый раз страшно…
ЗИНА. Что?
ЗАЯЦ. То, какой я козлина, и какая ты у меня хорошая…
ЗИНА(сквозь слёзы). Рыжай, какой же ты дурааааак…
ЗАЯЦ (плачет). Я после греха этого… ныряю в Чарыш ныряю, смываю с себя всё… Смываю… И так потом к тебе бегу!.. Так бегу!.. Как в первый раз…
ЗИНА. И цветы всегда несёшь…
ЗАЯЦ. И цветы…
ЗИНА. Детей тебе рожаю…
ЗАЯЦ. А потом… как бес в меня… улыбнётся какая юбка… И я…
ЗИНА. Два сына и дочку…
ЗАЯЦ. Как сё равно голову теряю, как забываю про всё… очнуся, когда поздно уже…
ЗИНА. Огня в тебе много, рыжай…
ЗАЯЦ. И опять бегу и ныряю… Бегу и ныряю… и ныряю-ныряю…
ЗИНА (отталкивает мужа). Да утопни ты когда-нибудь уже!!!
ЗАЯЦ. Прости…
ЗИНА. Собирай вещи свои и иди к матери своей…
ЗАЯЦ. Не гони, Зина… Не гони меня… Прости, Зинка!
ЗИНА. Уходи, паскуда… Приходишь в дом после блядей, детей цалуешь, меня ласкаешь!
ЗАЯЦ. А дети?
ЗИНА. А что дети? Чтоб им потом каждый в лицо тыкал?!
ЗАЯЦ. Прости…
ЗИНА. Лучше одной быть, чем позориться пред всеми… Чтоб каждая шалава за моей спиной смеялася… Пошёл вон говорю!
Сцена 3.
Слышны голоса и гармонь. Входят гости: Мария, Иконников, Анна, Маренок, Ниночка, Шурка, Танечка, Сашок.
САШОК. Здорова, хозяева!
ТАНЕЧКА. Вы думали мы свежи, а мы всё те же!
ИКОННИКОВ. А эт мы! Да, из вооооды на лыжах!
МАРИЯ. Милуются! Не помешали?!
ИКОННИКОВ. А коли мы вам и помешали, так вы нам зато не помешаете! Можете зайти за занавеску! У нас вон что! Давай, Сашок!
ЗАЯЦ. Проходите, гости, дорогие, раз пришли.
НЮРА. Хозяюшка-заюшка! Чего как примороженная стала!
ШУРКА. Где шанки ваши все?
ЗИНА. У бабки…
ТАНЕЧКА. И правильно туда их…
МАРЕНОК. Сашок, давай уже, не молчи. Чё гармонь зря припёр!
Сашок играет весёлую мелодию. Гости рассаживаются за стол, начинают есть и выпивать.
МАРИЯ. Ну, Заяц! До генерала ты не дослужился…
НЮРА. Зато командира над местными блядями быстро схватил!
Общий возглас неодобрения.
ЗИНА. Сестры, перестать!
НЮРА. Есть срать перестать!
МАРИЯ. А я чё, мы ни чё!
САШОК. Ой, чё делается, чё делается…
ЗАЯЦ. Прошу угощаться – наливка на тараканах!.
ЗИНА. Эх, ма!.. Выпьем по рюмочке, девки! Где наша не пропадала!
САШОК. И не в тему, и не всклад, поцелуй кобылу в зад.
ТАНЕЧКА. Не успели свидится – уже грызуться, отвыкли друг от дргуга. ШУРКА. Ничего, это пройдёт. Сашок! Товарочка по-домашнему, девки!!
САШОК. Растяну гармошку шире, Пусть девчата подпоют, Чтобы знали во всем мире, Как колхозники живут.
ТАНЕЧКА. Девки по лесу гуляли и поймали зайца. Целый день они искали, Где у зайца яйца.
ЗАЯЦ. Сестра! Я тебе покажу зззайца!
ШУРКА. Давай, Танька! Молодец! А ты не жми меня к брезе, Ты не трать свои труды. Ты не думай, я не дура. Вот поженимся – тады!
ЗАЯЦ. Отдавай, мамаша, замуж, Я теперь богатая: Титьки выросли большие, И п…. лохматая.
ТАНЕЧКА. Приглянулся мужичок Мне, миленок Боренька. Есть у Бореньки сучок, У меня задоринка.
САШОК. Тискал милку у забора, Упустил, не смог поймать. Задрав юбку, легче бегать, Чем, спустив штаны, скакать.
ИКОННИКОВ. Намекнул вчера я Зойке — Провести с ней ночку в койке.
Та, пощупав мои намек, Не пустила на порог.
НЮРА. Шел мужик, четвертый номер, А потом упал и помер! Шел с букетом он ко мне, Поскользнулся на говне.
ЗАЯЦ. Зацвела в саду черешня На заре на утренней. Неприятна милка внешне, Но приятна внутренне.
МАРЕНОК. Мою Дашу только тронь — Вся пылает, как огонь!
Потому я с ней в стогу обниматься не могу.
ТАНЕЧКА. На качелях я качалась Высоко, забыв про страх.
Моя юбочка поднялась, А у милого — в штанах.
ЗИНА. Меня милый первый раз На крыльце, на лесенке. А я встала, отряхнулась И запела песенки!
ЗАЯЦ. По деревне девка шла, Шла и веселилася. А мужчину повстречала — Под него свалилася.
ЗИНА. Мой милок сегодня горд, Что установил рекорд… К сожаленью, не на мне, А опять на стороне.
НЮРА. О твоей слыхала, сват, Я любовной силище: Раздвижное, говорят, У тебя удилище.
МАРИЯ. Не брани меня, маманя, Мол, совсем гулящая. Я у мужиков как знамя, Как переходящее.
НЮРА. На словах все мужики широки и глубоки, а на деле мужики и тонки, и коротки…
МАРИЯ. Мой миленок, как теленок, Все не вырастет в быка. Нет, чтоб рост пошел бы в корень, Так растут одни рога.
ИКОННИКОВ. Мене милка изменила На четыре месяца: Ёлки, палки, брёвна, скалки, Я хотел повеситься.
МАРИЯ. Не ходите, девки замуж Не за милыих дружков, Лучше в речке утопиться Со крутых бережков.
ЗИНА. Мене милый изменил. А я и не охну. Не зеленая трава — В поле не засохну!
НЮРА. Мой муж – арбуз, А я его дыня.Он меня вчера побил, А я его — ныня.
МАРИЯ. Ах, юбка моя — Четыре волана. Хочу дома я ночую, Хочу у Ивана.
ТАНЕЧКА и ШУРКА. Ах, спасибо тебе, мама, Что весёлой родила. Хоть и горе, хоть беда, Хожу весёлая всегда.
МАРИЯ. Не ходите, девки, замуж, А ходите за сарай! Не стирать и не готовить,
Только юбку задирай!
ЗИНА. Я за бедного пошла, Ни двора там, ни кола.
ЗАЯЦ. Ты уж ври, да знай и честь, Кол один там все же есть.
ЗИНА. Мужики у нас в деревне Сообща решили: Широка страна родная,
А у Нинши — шире!
МАРИЯ. Я жила с Михалычем, А гуляла с Палычем. Кузьмичи, Петровичи — все мужчины сволочи!
НЮРА. Созревают помидоры и другие овощи.
МУЖИКИ. Бабы — дуры, бабы — дуры.
БАБЫ. А мужчины – сволочи.
САШОК. Растяну гармошку шире, Пусть девчата подпоют…
БАБЫ. Бабы — дуры, бабы — дуры.
МУЖИКИ. А мужчины – сволочи.
САШОК. Чтобы знали во всем мире, Как колхозники живут.
ТАНЕЧКА. Ой, уморил, Сашок…
ЗИНА. Дайте мне веничек, париться буду…
ЗАЯЦ. Иди остынь лучше! А ну, мужики, давай! (наливает самогон).
НЮРА. А и то верно, бабоньки, дернем!
ЗИНА. Эх, жизнь малиновая!
МАРИЯ. Где наша не пропадала!
ЗИНА. Пойдем на качель!
ТАНЕЧКА. Зинаида, пойдем выйдем,побалякать надо.
ЗИНА. Так все вместе и поедём.
ТАНЕЧКА. Вместе не надо.Надо ты и я чтобы были и все.
МАНЯ. Эт че за секреты?
ТАНЕЧКА. Тебя не спросили.
МАНЯ. Ты еще ссаться в штаны не перестала, а я тебя спрашивать должна?
НЮРА. Отстань, пусть идут. Зин, мы скоро придем, иди.
Зина и Танечка выходят во двор.
ЗИНА. Ну, говори, малая, что случилось?
ТАНЯ. Малая-то малая, а соображаю кое-чего.
ЗИНА. Ну, коли соображаешь, вкладывай, а-то комары обгложут обоих.
ТАНЕЧКА. Ты со своими сестрами не связывайся, нашу семью на всю деревню не позорь.
ЗИНА. В смыслях?
ТАНЕЧКА. В смыслях, что цирк не надо устривать. Топорами они кидаются!
ЗИНА. Уже прознала!
ТАНЕЧКА. Весь Чарыш судачит.
ЗИНА. Нет такой вести, по которой Чарыш не судачит.
ТАНЕЧКА. Если мужик от тебя гуляет, сама виновата.
Зина бросается на Танечку, та успевает увернутся.
ЗИНА. Да, что ты ссыкуха понимаешь?!
ТАНЕЧКА. Шевелиться лучше под им надо,чтобы не гулял.
ЗИНА (пытается догнать Танечку). Ну, сущка, попадись мне!
Во двор выходят Анна и Маня. Принимают участие в погоне. Хватают Танечку.
ЗИНА (в слезах). Зассыха меня учить вздумала!
НЮРА. Как это?
ТАНЕЧКА. Вы меня не запугаете! Нечего семью нашу позорить, на смех поднимать. Окна они ходят бабам бьют!
ЗИНА. Она мне, слышь, говорит,что мне под мужиком лучше шевелиться надо, чтобы он от меня не гулял!
МАНЯ. Ах, ты сучка! Семью, говришь, позорить?!! А сама-то?! Говорят, что Санечек тебя расколдовал до свадьбы-то?! А?!
ТАНЕЧКА. Врут!
АННА. Что шевелиться научилась уже?!
ТАНЕЧКА. Не было ничего!!!
ЗИНА. А твой Санечка-то тоже гость у Ниншы частый! Все они туда ходят!
ТАНЕЧКА. Мой не ходит!
НЮРА. Так думай, что не ходит.
ТАНЕЧКА. Видала?
МАНЯ. Я видала!
ТАНЕЧКА. Дурыыы! (Зине) я за брата тебе глотку перегрызу, если обидишь.
НЮРА. Иди сюда, Татьяна.
Таня подходит.
НЮРА. Успокойся. Слушай сюда. Ты – малолетка еще, вертихвостка. Бабьей доли не хлебнула еще. Знаем, что брата любишь своего. Мы тоже его любим, по своему. Но он сука блядливая, бывают такие мужики, под такими хоть танцуй. Бесполезно. Таких только кастрировать, но они и с моркойвой будут на баб наскакивать. Так вот. Не лезь в чужую семью, не бери в привычку. и не стращай никого. Узнаю, что Зинке докучаешь, что стращаешь ее. Не побоюсь Ваших родителей, поймаю – мало не покажется. Поняла? Я свою сестру в обиду не дам. И по справедливости – тебе надо к брату подойти и пристыдить его. Слышишь меня?
ТАНЕЧКА. Не глухая.
ННЮРА. Вот и иди тогда, иди к своему женишку. Или поди теперь замуж-то и не возьмет?
Бабы смеются.
ТАНЕЧКА (убегает). Возьмет!
Сцена 4.
Зина, Нюра, Мария на улице. Мария на скамейке, Зина и Нюра поместились на веревочной качеле.
ЗИНА (жалобно). Да что же это такое, бабы?.. Вроде и любовь у нас есть… а смотрит кобель на сторону…
НЮРА. Не ной.
МАРИЯ. И не только смотрит…
НЮРА. Цыц… без тебя знаем, могла бы промолчать…
МАРИЯ. А нечего её жалеть, хватя быть принцессой… жись – она вот какая…
ЗИНА. А я знаю, знаю… только легше не становится… что делать-то?
НЮРА. А работать, девки надо… работать… как отец приговаривал “работайте, девки, ни на кого кроме себя не надейтесь”… я как затоскую сердцем – беру вилы и сено кидать, беру телегу и глину возить, беру флягу и на ферму и вся хандра “фьить”!
ЗИНА. Да сколько можно работать?! Сколько себя помню – работа! В школу некогда ходить было… некому работать! Никакая работа нас не обходила!
МАНЯ. И не обходит…
ЗИНА. И снег кидаем, и воду возим, и огороды копаем, и садим, и косим, и доим, и полем, и сеем… и… все мы! Идрит меня за ноги! И наравне с мужиками! Мать-то наша слегла – бабка говорит от чего? От того, что отцу помогала фляги таскать после родов…
НЮРА. Не ной, Зинка. Легче что ль? А что делать! Не принцессой родилась! И ребятишки наши – посмотри – только пошли, а уже вилы в руки взяли… тока что поднять не могут.
ЗИНА. Я вот часто смотрю на них, дырки им латаю на одеженке и думаю “неужели и они вот так вот будут”?
НЮРА. Как?
ЗИНА. Да как мы! Выучить их надо…
НЮРА. А что в этом плохого? Выучить – надо…
ЗИНА. Да то, что про себя забываешь порой… а время-то летит… посмотри вон, какие морщины на нас… дети все соки выжали…
НЮРА. Не все еще. Ты к тройне еще тройню состряпать можешь.
ЗИНА. По любви что… по любви так и должно быть… в их, в детях одна радость!
НЮРА. Любовная ты наша. А давай зайца твоего кастрируем?
Маня ржет.
ЗИНА. Ооо, бля, и что я с им буду делать?
МАНЯ. Песни петь!!!
ЗИНА. Надо тогда всю деревню кастрировать, чтоб никому не было обидно!
НЮРА. Бабы, вы — дуры!
ЗИНА, МАНЯ. А мужчины – сволочи!
НЮРА. А вы думали когда-нибудь, что можно быть продавщицей в каком-нибудь универмаге, врачихой, артисткой, в космос полететь?!
ЗИНА. Как Терешкова!.. Или проводницей работать! В форме так стоять и раз флажками, и два!..
НЮРА. Я вот думаю иногда про это, когда иду в калошах по лепехам коровьим… и ещё думаю – ребятишек бы на ноги поставить и в Москву отправить…
ЗИНА, МАРИЯ. В Москву?!
МАРИЯ. Самогоночка жахнула в башку?
НЮРА. В Москву! Кремль посмотреть, Ленина в мавзолее… выучить их хочу, чтобы людьми стали… чтоб не спились и не скурвились как наши тут…
ЗИНА. Наши не сопьются, а до Москвы вряд ли дойдут! До Новосибирска-то точно!
НЮРА. Дети не дойдут, внуки дойдут! Вот посмотрите! Не дойдут! Долетят! На самолете, как белые люди!
МАРИЯ. Ага, размечтались! До Парижу может?
НЮРА. А и до Парижу! А чего? Это мы для их сейчас коров доим и грязь месим ногами…
ЗИНА. А я бы хотела…
НЮРА. Чего?
ЗИНА. Зайца взять под руку, ребятишек чистенько одеть, причесать и в мавзолей! Как белые люди…
МАРИЯ. Бабы! Вспомнила… Нас в Барнауле, в училище еще на спектакль загнали… в театру… там, того… три девки, сестры… как мы прямо… только мы с вами коняги загнанные уже, а они эти… барыньки… и платья на них, ой, мама…и в кружевах все, и башка у них тоже в кружевах и в бигудях…
НЮРА. Так это ж артистки – им положено – бигуди…
МАРИЯ. Да ты слушай! Трое их, родителей у их нет… почему только забыла… нету…
ЗИНА. Сироты что ли?
МАРИЯ. Сама ты сирота… А! Того, эт самое.. вспомнила – дочки они военного какого-то… а вокруг их военных полно… а отец у них умер, кажись… и замуж не успел выдать…
ЗИНА. Как у нас! Ты смотри-ка что!..
МАРИЯ. Ага, и красивые мужики вокруг их вьются!
НЮРА. Бляди они что ли были?!..
МАРИЯ. Да, нет… обычные… Ой, знаете, девки, там тааакие мужики – не такие как у нас в калошах, а в форме, и на гитаре и на скрипочке тебе играют… и шутки шутят и матом не кроют….
НЮРА. Они замужние – сестры-то?
МАРИЯ. Так ты понимаешь, нет!!! Столько мужиков вокруг! А они нос воротят!..
ЗИНА. Любови нет значит у них к им!
МАРИЯ. Да какая любовь-то, Зин! Любовь она твоя вона — “широка страна родная, а у Нинши шире”…
ЗИНА. А сама-то!..
НЮРА. Не начинай, братка… дальше-то, дальше рассказывай…
МАРИЯ. Так я и рассказываю! Бабам этим – ума бы поменьше – бери мужика любого, там за каждой двое, трое увзяывалось… у одной, кажись муж был… а она почему-то с другим… забыла…
ЗИНА. Так это обычное дело… И почему же это интересно?!
НЮРА. Зинка скребет на свой хребет…
МАРИЯ. Ей, любой из сестер — бери мужика – любого и детей делай… и семью заводи…
НЮРА. А мужики-то чего их не оприходовали?!
ЗИНА. Да к они ж барыньки!
НЮРА. И что?
МАРИЯ. Они дочки военного бывшего… не знаю… такие мужики значит… так вот, эти сестры все в Москву собирались…
ЗИНА. За песнями!
МАРИЯ. Если бы! Работать! Все время кричали работать им надо… работать в Москве… так и ты, Нюра… “В Москву”… здесь не разогнуться… а ты думаешь – там выпрямишься?
НЮРА. Вот, паскуды! Там что ли им, где они жили, работы не было!..
ЗИНА. Вот, дуры… если б я была барынькой, я бы колясочку по саду катала… и собачку на ремешке водила бы… и веером этак раз раз.. комаров бы отгоняла…
НЮРА. Тебя б за такие мысли, барынька ты моя… куда подальше бы заслали…
ЗИНА. Куда дальше-то уж, Нюр…
Смеются.
НЮРА. Так они что ли не работали, спрашиваю?..
МАРИЯ. Да работали, конечно… только мне бы такую работу… они работы настоящей не видели… все время чай распивали, да разговоры разговаривали…
НЮРА. Так это ж при царе, наверное, ещё было…
МАРИЯ. Да, нет, без царя… но главное-то что… что баба не занет – чего ей надо!..
НЮРА. Знает…
МАРИЯ. Не каждая знает…
ЗИНА. Любовь, девки, нужна…
МАРИЯ. Иди ты, зайчиха, со своей любовью, к блядуну своему. Он тебе расскажет, что такое любовь… и покажет любовь… и трели свои соловьиные будет распевать, а ты и уши развесишь.
ЗИНА. Нююююр, скажи ей…
НЮРА. Мань… так что же бабе надо?.. Скажи, коли ты у нас такая баба умная…
МАРИЯ. И скажу. И скажу. Бабе нужно спокойствие. Что мужик есть, что сбережет тебя и никому не отдаст, что верит тебе, а ты ему веришь. Можно и не любить. Главное, чтоб тянуло… и домой хотелось к ему и к детям.
НЮРА. Воот!! Бабе дети нужны. Чтобы сердце отдыхало. Смотришь на них порой и все беды забываешь и вся любовь неизрасходованная из тебя выливается… и счастия другого нет..
МАРИЯ. Из меня не выливается… я иногда своих высерков зашибить готова…
ЗИНА. От нелюбимого потому что…
МАРИЯ. В рыло дам щас… со своей любовью…
ЗИНА. А я не свиння, что ты мне про рыло говоришь!
Выходит Маренок.
МАРЕНОК. Анна, а, ну, пошли домой!
НЮРА. Не нукай, я тебе не кобыла!
МАРЕНОК. Пошли домой, я пьян уже и корову надо встренуть, заплутала поди падла опять! Все вы, коровы, всё бы только шататься!
НЮРА. А ты меня по другим не равняй, скотина! Иди и спать ложися, налакался!
МАРЕНОК. Пойду, только с тобой! И ребятишек забрать надо.
НЮРА. Пусть у бабки ночуют.
МАРЕНОК. У их дом есть и родители! Нечего их по бабкам раскидывать! У бабки вода к дому подошла, сыро в избе. Не простудились бы.
Нюра молчит.
Не заставляй меня силу применять.
НЮРА. Только спробуй, я тебе штакетиной и отвечу!
МАРЕНОК. А я говорю – пошли домой!
Маренок хватает Анну за руку, Анна вырывается. Зина и Мария встают и защищают сестру. Маренок с размаху бъет женщин, Нюра бросается на мужа и сбивает его с ног.
НЮРА. Не тронь сестер, зашибу!
МАРЕНОК. Паскуды!
НЮРА. Озверел кобелина! А ну, пошел вон отсюда! Мужик на баб кидается!
МАРЕНОК. Вы не бабы! Вы кони с яйцами!
НЮРА. Иди вон, я сказала!
Маренок уходит.
МАРИЯ. А пойдемте, братки, выпьем. Вона Заяц песню мою любимую затянул…
НЮРА. Ох, и голос у него, Зинка, красивый… жалобный такой…
ЗИНА. Ох, и сам он красивай!
МАРИЯ. Да, фууу… рыжай, как черт же! Ты красивых мужиков еще не видала! Как те, в театре.. вот красивые…
ЗИНА. А мне никого больше и не надо.
Сцена 6.
Комната дома Зайцевых. Застолье. Все утихомирившиеся, сидят за столом, поют. Прибегает Сашка, сын Анны.
САШКА (рыдает). Мамка, мамка… беда!
НЮРА. Что сына? Что случилось, говори!
САШКА (падает в ноги матери). Мамкааааааа!
НЮРА (хватает сына, встряхивает). Да, что случилося! Не рви душу, говори!
САШКА. Папка… с Валей за коровой пошли… вода ещё сильнее поднялась… она… Валенька… в копанку в темноте соскользнула… утоплааааа Валечка… сестрёнкааааа моя… не успели достать, темно… папка пьяныыый сильно…
Резкое переключение света.
Рефлексия 3.
Актриса, которая играет Нюру. Актриса размышляет на тему того, что такое смерть, смерть ребенка, что такое ребенок для актрисы и т.д. Текст может содержать личную историю и выглядеть приблизительно так.
АКТРИСА-НЮРА. Моя самая сильная… такая… женщина-мать… мать для всех – для своих детей, для чужих, для своих сестер – мать… мне кажется, что таких сейчас тоже много… в ней силы… блин, как в трех мужиках! Как можно смерть ребенка пережить? Это потеря такая жуткая… я хотела что-то сказать… У меня в родне была бабушка… сетра моей бабушки. Она в дерене осталась и сетры к ней приезжали, а так как в городе есть было нечего.. ну, продуктов было мало, они от нее сумками возили яйца, мясо… короче, у этой бабули.. не помню как её звали.. муж был жадный, он ворчал, что она всем продукты раздает и сумки проверял – сколько кому и чего она положила! Так эта бабуля сетру шла провожать – на ходу хватала гуся… ну, который на полянке травку щипал… и “кхык”… шею ему ломала… и в сумку сестре заталкивала…. а! Еще говорила — “дома ощиплешь”… что-то типа того… круто, да?
Я бы сама не хотела – только в детях… не созрела ещё или… амбиции… ну, карьеру надо сделать… самореализоваться… нет, в личной жизни все норм… но когда подумаю, что могу одна остаться… мне сейчас… 32 уже… замужем была, детей нет. Хотела бы… доченьку… Анна… она такая мощная, да… и самые страшные испытания ей.. хотя, у них у всех не сахар… но мне кажется, что самое страшное это – то, что с ней происходит… мужик не любит или не хочет – это одно, у другой муж умер… нет, тоже, наверное страшно… но самое жуткое… когда – дети… это не сыграть… нет, сыграть, конечно, но это… по-настоящему не сыграть, если не пережил… а я видела таких женщин… у них… ну, когда знаешь, что она что-то такое пережила… сразу чувтсвуешь, что у нее что-то на сердце тяжелое и как бы жизнь у них потом не складывалась – они это горе свое с собой носят… некоторые лелеят… но это другая тема немного…
Далее следуеет перключение света, продолжение сцены по тексту.
ТАНЬКА (смотрит в окно). Анна, беда пришла. Держися.
Все выбегают. Сашка остается на полу, плачет.
САШКА. Валечка… Валя… маленькаааяяя… Вааааля.
Сцена 7.
НЮРА сидит на стуле молча. Маренок лежит на полу у её ног, он пьян.
МАРЕНОК. Валенька, валя, прости меня… прости, девочка.. не углядел… не уберег…виноват… виноват, кровиночка моя… Анна, простишь ли ты меня? Аня, Нюра, прости. Ну, ударь меня! Я паскуда, я сволочь! Я убивец! Я дочку свою не уберег, не усмотрел! Нет мне спокоя теперь… не будет никогда! Валечка… Анна! Только не оставляй меня! Мне без тебя жизни не будет… мне не унести одному ношу такую… (успокаивается) я пьян, Нюра… пьяный я шибко… уходи. Не житье нам вместе. Не простишь ты меня никогда… я себе-то никогда… а ты.. Уходи. Ничего я с собой не сделаю. Боюся смерти я, трус я. Иди. Решила ведь уже. Уходи, говорю.
Нюра встает, подходит к мужу, обнимаются с ним крепко и нежно, смотрит на него, он отталкивает её от себя. Нюра берет сумку с вещами из-под кровати. Уходит. Маренок подходит к столу, садится, выпивает.
ДЕЙСТВИЕ 3.
Сцена 1.
Прошел год.
Похороны. Появляются Танечка, Сашок, Шурка. Садятся за стол.
ТАНЕЧКА. Братик, вот ты и отмучался, родненький. Сгорел, кровиночка моя, зайчишечка наш… кто бы знал…
САШОК. Рак же, Танька… и никто не догадывался даже! Всегда-то он веселый был… всегда приветливый, никогда не жаловался…
ТАНЕЧКА. Ребятишек жалко… без отца как же… А Зину…
ШУРКА. Она не в себе совсем… Свекровку увела домой. Господи, какое же горе-то… горе-то какое (крестится).
Входят Нюра и Зина. Садятся за стол, выпивают молча, Зина закусывает. Пауза.
САШОК. Доктор, который с пристани приехал. Говорит “ну и деревня! Я такого ещё не видел – кругом вода, а посередине – грязь”…
ТАНЕЧКА (в истерике). Братик милый! Зайчик мой! (Зине) Это ты его довела, паскуда! Ты во всем виновата! Заклевала его, это он от вины сгорел! Ты ж ему дышть не давала – все стыдила! Детьми своими попрекала! А детями кого удержишь! Никого ты детями не удержишь! А ты строгала и строгала! Вот теперь куда? На шею отцу нашему?
САШОК. Тань!
ТАНЕЧКА. Да кому ты нужна! Кормить тебя! И детей твоих!
САШОК. Танька! Всем итак тяжело!
ТАНЕЧКА. А я скажу, я все скажу! Убирайся вон из нашей семьи! Я так не одна думаю, просто тебеникто акромя меня больше не скажет! А я скажу!! И дом освобождай! Голожопую взяли тебя, думаешь барыней останешься? Думаешь – на место зайчика нашего будешь кавалеров новых водить! Вот тебе!
САШОК. Ну и дура ты.
ТАНЕЧКА. Заткнися! И вообще вы все какие-то проклятые! Ни у одной не ладится! Сглаз на вас на сестрах! И не надо в нашу семью этого! (рыдает)
Сашок уводит Танечку. Пауза.
ЗИНА. Я его тот вечер… как он преставился… поймала на столе… он лампочку выкрутил и пальцы туда, к проводам толкал… видать сил уже не было терпеть… успела… “терпи, Володя, говорю, терпи, не делай грех над собой… молися…”. Как он залез туда? Сил-то уже не было… стащила его, а он легкий такой… обнялися с ним и уснули… и слез у нас уже не было… я всю ночь его караулила, чтоб дышал только… упала в сон… проснулася утром… а он… родимай мой, любимый мой… зайчишечка… рыжай мой… и на кого ты нас… Сестра, может и я умерла, а? Вот у меня руки, ноги, голова, я пью и даже ем… но может я тоже умерла?… Не хочу быть… Володя..
НЮРА. Ну-ну-ну… у тебя ребятишки, тебе подымать их надо… не убивайся… на — вот… пей.
Нюра сама пьет. Поит насильно Зину.
Входит Маня. На ней платье, испачканное в крови.
Все за столом поднимаются.
МАНЯ. Беда, сетры… одна не приходит… Вода шумит, с горного Чарыша сильно идет, наводнение всеж таки будет…
ШУРКА. Сестра, кровь… на тебе кровь – откудова, Маша?
МАНЯ. Кровь, да… Это Иконников Коленьку зарезал…
Маня падает. Все бросаются к ней.
ЗТМ
Рефлексия 4.
АКТРИСЫ на сцене.
АКТРИСА-МАНЯ. Мы когда репетировали, нам казалось, что этого вот финала недостаточно… мало как-то… хотелось хэппи-энда, конечно…
АКТРИСА-НЮРА. Было дело, да… мне все не верилось, что они после этого вот так взяли и разьехались… жили бы вместе… помогали бы друг другу…
АКТРИСА-ЗИНА. Ты их видела – они такие, что вряд ли друг с другм бы ужилися… (смеется)
АКТРИСА-МАНЯ (подыгрывает). И не ужилися бы – точно! Порешили бы друг друга!
АКТРИСА-ЗИНА. Слушайте, девушки… (в зал). Ну, неужели они на самом деле вот такое могли вынести…
АКТРИСА-МАНЯ. Да, могли, конечно! История, кстати, основана на реальных событиях …
АКТРИСА-НЮРА. Я хочу сказать, что наши бабушки и даже мамы – они вообще очень сильные были… ну, физически даже… мы какие-то хилые пошли…
АКТРИСА-МАНЯ. Да и сейчас – ничуть не легче… жизненные условия изменились, а то, что по судьбе… я тебе историй похлеще могу нарассказывать…
АКТРИСА-НЮРА. Сейчас все равно не так! Вот, у моей бабули в семье было 5 человек – 2 брата и 3 сестры, один брат умер. Тогда же часто умирали… у самой бабушки было 4 детей – два сына и две дочки, у каждого из моих теть и дядь по два ребенка – стабильно. У моих двоюродных – тоже по двое, чаще по одному…
АКТРИСА-ЗИНА. А сколько девчонок сейчас забеременеть не могут годами, а раньше бабушка говорит – только и думали “ой, только бы не забеременеть!..”
АКТРИСА-МАНЯ. А сейчас “только бы забеременеть”, а потом — “только бы родить, только бы здорового”!..
АКТРИСА-НЮРА. Дело не в этом, девочки! Так все изменилось… не знаю, как у вас, а лично у меня ощущение, что что-то мы не правильно делаем…
АКТРИСА-МАНЯ. А что те правильно что ли делали?
АКТРИСА-НЮРА. Да, нет!! Что-то глобально не так уже давно… вот и рвемся мы куда-то… кто в Москву, кто куда, в общем..
АКТРИСА-ЗИНА. В каком смысле не так?
АКТРИСА-НЮРА. Да феминизм этот долбанный…
АКТРИСА-МАНЯ. Но-но-но!
АКТРИСА-НЮРА. Не нокай, не запрягала.
АКТРИСА-ЗИНА. Поговорку бородатую помните… “настоящая феминистка должна выкопать дерево, посадить мужа и сжечь дом” (смеется одна)
АКТРИСА-НЮРА. Вообще не смешно, (пауза) Зин.
АКТРИСА-ЗИНА. Мне смешно.
АКТРИСА-МАНЯ. Феминистка ты наша…
АКТРИСА-НЮРА. Да какая она фемнистка!.. Не…
АКТРИСА-ЗИНА. Это вообще не имеет отношения к финалу!
АКТРИСА-МАНЯ. Это почему же не имеет! Имеет!
АКТРИСА-НЮРА. Все сестры остались без мужчин, но с детишками. Да, так, наверное, и прожили одни до старости… но до этого было…
АКТРИСА-МАНЯ. Расставание. С расставаний все часто только и начинается…
АКТРИСА-ЗИНА. Это совсем другая пьеса уже будет…
АКТРИСА-НЮРА. А у нас расставанием заканчивается. Зритель утомился, девочки, пора.
Садятся за стол.
АКТРИСА-МАНЯ (“включается” в роль). Вода тот год большая была…
НЮРА. Даа, большая… все наши покойнички всплыли, хоть и кладбище на горке… Перезахоранивать потом пришлось…
ЗИНА. Помяним, бабоньки, покойничков наших.
Выпивают.
МАНЯ. Не поедешь с нами? Точно решила?
НЮРА. Не, сестры… не поеду. (смеется) А то кто же за покойничками смотреть будет? На могилки ходить… нет, мы с Шуриком вдвоем. Дом вы мне помогли достроить.
ЗИНА. Дом на славу вышел…
МАНЯ. Сына родила, дом построила… дерево посадила?
НЮРА. Нет ещё… рябинку прикопаю по осени… все вещи уже на пароме?
ЗИНА. Ох и все… не потопли бы…
МАНЯ. Может весной переедешь?
НЮРА. Не уговаривай. Ребятишек на лето привозите. Некогда за ими там смотреть будет в городе.
ЗИНА. Рабочую силу в подмогу, к лету у тебя опять хозяйство будет как в колхозе.
МАНЯ. Ладно, хватя. Пора прощаться. Кажному свое. Кажной бабе свой мужик. А если нет мужика – кажной бабе… Значит баба без мужика.
НЮРА. Тяжко без вас…
Зина начинает плакать.
МАНЯ. Не реви.
ЗИНА. А если у бабы нет мужика – у ей есть дети…
НЮРА. Вы у меня девки ещё молодые, у вас все впереди – сильно не задруживайтесь только, детей не забывайте…
ЗИНА (причитает). А если у бабенок нет детей, как же они, родненькие?..
МАНЯ. А те, у кого нет мужика, нет детей – те в Москву едут…
ЗИНА. И чё?
НЮРА. Жанихов там много, наверное… в мундирах и хозяйство держат…
МАНЯ. Ага, у их специальный хозяйский мундир – управляться ходить по двору…
ЗИНА. И что у их в Москве там?
НЮРА. Теряются многие.
ЗИНА. Вапще?
МАНЯ (подсмеиваются над сестрой). С концами!
НЮРА. Ох, и как их жалко.. тех, да которые от дома далеко.! Тех, кто дома не имеет вовсе.. так и вы — улетите мои уточки серые… жаль их, аж сердце заходится – тех, которые одиночки детные и бездетные… дай им сил и не оставь их… дай им мужей, или дай им мужества.. им много надо мужества…
ЗИНА. Нюра, ты про кого это?…
МАНЯ. Засеря ты моя, да про нас с тобой, да про кажную здеся… ладно…
ЗИНА. И как быть?
МАНЯ. Так никто не знает как быть – вот и маемся… кажная сама решает: как быть. Работать ей, как коняге, горшки мыть или ноги раздвигать под кажного…
НЮРА. Ладно … Москва — не Барнаул! Далеко, вы у меня поди не улетите, вы у меня не чаечки, а курицы-наседки ужо. Курицы до Москвы не долетят.
МАНЯ. Барнаул – не Москва!! Летом приедем.
ЗИНА. Пойдем, Манька..
НЮРА. Если вы только мне писать не будете – я приеду и Вам башку поотрываю той и другой… поняли?
Смеюются. Обнимаются.
НЮРА. Ох, чует мое сердце – насовсем отрываюсь от вас.
МАНЯ. Тяжко.
ЗИНА. Мне тяжче – я болезная.
НЮРА. Как была принцессой…
Обнимаются.
ЗИНА. Пора. Ребятишки изноются. Не пойдешь к парому?
НЮРА. Сказала – не пойду. Как будто вы не уехали, а на другом конце деревни дом построили… а увижу, что на пароме уплыли… сердце уж не обману…
МАНЯ. Все, принцесса, идем. Цыля! В Москву!
Смеются. Уходят в зал.Оборачиваются. Зина возвращается, поднимается к Нюре, целует её, убегает снова.
НЮРА. В Москву! Тьфу! (сплёвывает, смеется). Мармарошки!
Смотрит в зал. Пауза.
Крестит зал. Уходит.
Конец
