18 июня в Петрозаводске начинаются гастроли Московского академического театра имени Вл. Маяковского, который покажет у нас семь спектаклей. Борис Гущин о трех спектаклей этого театра разных лет, которые не забылись и спустя десятилетия.
Летом 1956 года в поселке Умба Мурманской области я окончил 8 класс, и мы с папой поехали, уже не в первый раз, на каникулы в Москву к друзьям нашей семьи. И вот как-то, идя по Герцена из Кинотеатра повторного фильма, что был у Никитских ворот, где мы смотрели любимого папиного Ильинского в «Процессе о трех миллионах», у театра Маяковского я увидел афишу – «Гамлет».
— Папа, давай купим билеты. Мы его на будущий год проходить будем. Тем более я не успел его еще прочесть.
Купили и пошли.
Это был в моей жизни самый красивый спектакль – и по оформлению (художник В. Рындин), и по романтичному, несколько пафосному ансамблю во главе с любимым Евгением Самойловым – Гамлетом. Режиссер – Николай Охлопков, главный режиссер театра. Высокая трагедия была разбавлена юмором выдающихся актеров Л. Свердлина (Полоний) и А. Ханова (1-й Могильщик). Юная Офелия (Т. Бабанина – не путать с М. Бабановой, также игравшей эту роль) была по-детски беззащитна и трогательна до слез. Искренне любящим сестру, смелым и благородным юношей был Лаэрт (А. Холодков), по темпераменту и эмоциям достойный Гамлета.
На всю жизнь запомнились клепаные железные ячейки мощного замка, в каждой из которых одновременно проходило какое-то действие. Сцены замка раздвигались только в сцене на кладбище на берегу прекрасного озера и в сцене бунта Лаэрта, когда его сторонники штурмовали замок. Всё это очень напоминало штурм Зимнего из эйзенштейновского «Октября». Вспоминая этот эпизод, думаю, что любовь и правда Гамлета в этом спектакле намного выше всех социальных выступлений «сорока тысяч братьев».
До сих пор испытываю зрительское счастье от того, что видел один из лучших спектаклей гениального Николая Охлопкова. И только сейчас приходит осознание, что именно Николай Охлопков явился прямым наследником своего учителя Всеволода Мейерхольда. Напомню, что Евгений Самойлов и Лев Свердлин – тоже ученики Мейерхольда.
Не менее интересная встреча с театром произошла через 12 лет, в декабре 1968 года. Мы с женой работали в музее «Кижи» и приехали в столицу на открытие выставки «Живопись древней Карелии», которую организовал наш друг, реставратор всея Руси Савва Ямщиков. В это же время на Высших режиссерских курсах у А.Н. Гончарова, недавно ставшего главным режиссером театра Маяковского, учился наш знакомый, главный режиссер петрозаводского Русского театра драмы Юрий Васильевич Чернышов. Он-то и пригласил нас на премьеру спектакля своего учителя «Два товарища» по повести В. Войновича.
У спектакля оказалась сложная судьба, и он вскоре был снят из репертуара. Даже сейчас в литературе о театре его стыдливо замалчивают. А он был. И был прекрасен.
Владимир Войнович принадлежит к тем писателям-шестидесятникам, которые определяли сознание молодежи. Они и хотели, и были честными. У Войновича одна из повестей так и называлась – «Хочу быть честным». Они – это Анатолий Кузнецов, Анатолий Гладилин, Георгий Владимов, Владимир Максимов, Василий Аксенов, Владимир Войнович.
Сейчас можно только удивляться, как советские власти насильно определили самых ярких писателей того времени в антисоветчиков. Всем им пришлось эмигрировать и на богато удобренной англоамериканской почве стать действительными антисоветчиками.
А в 1968 году у В. Войновича еще только возникает конфликт с властями из-за его активного участия в движении за права человека. С одной стороны, звучит на его слова «Гимн космонавтов»: «Я верю, друзья, караваны ракет промчат нас вперед от звезды до звезды» и финская «Рулла, ты рулла» в его переводе, с другой – начинаются преследования за политическую деятельность и запрет на печатание в СССР.
Но премьера состоялась. Попасть на нее было бы невозможно, если бы не Юрий Васильевич. Интерес к спектаклю обострялся еще и тем, что одну из главных ролей играла тогдашняя любимица всей страны Ирина Печерникова (помните «Доживем до понедельника?»). Причем роль скорее характерную, чем лирическую.
Море обаяния исходило от Веры Орловой, игравшей маму главного героя.
Спектакль эмоционально потрясал зрителей сценой предательства Валерки его другом Толиком. Мне кажется, ключевая сцена драки могла бы войти в хрестоматию по сценодвижению. К сожалению, у нас не было программки, и я до сих пор не знаю, кто так потрясающе играл двух товарищей и хулиганскую компанию Козуба.
Назавтра было открытие нашей выставки, среди приглашенных была Ирина Печерникова.
Прошло еще 13 лет. Шел 1981 год. Будучи в Москве, я спросил своих театральных друзей:
– Что надо смотреть в театре?
– Обязательно «Ящерицу» по пьесе А. Володина в филиале театра Маяковского на Хмелева. Тем более ты читал пьесу Володина из жизни первобытных людей «Две стрелы». Она нигде не пошла. А эта как бы продолжение первой, в то же время самостоятельна и вроде бы без намеков на современность.
Спектакль оказался ярким, свежим, сплошь молодежным, создающим впечатление некой студийности. И без лишних слов. Пантомима на грани балета. Поставил это действо актер театра Евгений Лазарев, вовремя почувствовавший в себе яркий режиссерский талант. В спектакле была занята вся молодежь театра. Главное – пластика. На суть характеров героев – только намек. Сейчас я даже не помню, был ли текст в спектакле. Наверное, был. Но в памяти осталась постоянная жизнь героев в танце. Особенно Ящерицы (В. Якунина). А из «звериных» этюдов ярче всех запомнилась Рыбка.
Спектакль принимался зрителями горячо и сейчас вспоминается с нежностью, благодаря своему редкостному обаянию.
Прошло 34 (!) года. Любимый театр приехал на большие гастроли в Петрозаводск.
