Митьки никого не хотят убедить.
Народный фольклор, updated.
Ночь. Улица. Фонарь. «Агрикалча». Направленный и яркий свет. Живи ещё… Тут века мало! Для читок вариантов нет. В общем, опять нам культуртрегерское мероприятие выпало посреди глухой ночи 19 декабря. В день Николая Чудотворца странно было бы обойтись без подарка. А ночные читки проекта Олега Липовецкого «НЕ ТО» — это праздник для тех, кто любит театр, качественную драматургию и нескучное времяпрепровождение. Тем паче ночью. Не спать же в самом деле, когда кругом такое…
Экспозиция. Красивое тело эпохи сбывающегося Апокалипсиса
Тема 1. «Нет повести прикольнее…»
Давали комедию «В желтом платье вроде ничего» Н. Гапоновой. Интрига заключается в том, что никто не знает, кто этот автор. Трудности возникают даже в определении пола. Т.е. теоретически возможно, что Н. Гапонова — это суровый мужчина или группа лиц в сговоре. Хотя какая разница? Всё равно, сколько человек слушало, столько «пьес» мы и получили в сухом остатке, невзирая на личность автора.
Суть произведения проста как двадцатирублёвый батон. 30-летний Паша находит на сайте знакомств Дашу, которая «в желтом платье ничего». Та, проведя ночь в его квартире, решает продолжить отношения, а молодой человек этого не желает. Он даже вырубает её огнетушителем. Даше приходится завоевывать сердце или ещё какой жизненно важный орган строптивого кавалера при помощи подруги, мамы, брата и других персонажей. И вроде бы всё складывается удачно, т.к. «во последних строках» этой пьесы, аккурат после сцены ликвидации Дашей конкуренток опять же огнетушителем, значится «Порыв ветра поднимает изодранное платье. И мы видим, что под ним вообще ничего нет. Тело у Даши очень красивое. В такую можно и влюбиться». Шансы на happy end прослеживаются. Огнетушитель в помощь.
Тема 2. Штамп, превращающийся в клеймо
«Постапокалиптическое общество, где все друг другу враги. Нормальные отношения между людьми разорваны», — так режиссер Олег Липовецкий охарактеризовал свой замысел при постановке читки пьесы. Хотя мне показалось, что на сцене сбывался Апокалипсис — время, когда оскудела до крайности любовь. А Постапокалипсис мы наблюдали потом, когда зрители обсуждали, насколько позволительно девушке, познакомившись по интернету с юношей, ложиться к нему в постель в первую ночь. Возможно, во вторую это будет более благочестиво. Словно есть в этом принципиальная разница.
И нельзя людей за это осуждать, потому что живем мы немногим лучше, чем герои «В желтом платье вроде ничего», где реальность просто гиперболизирована. Пьеса вообще построена на штампах, ловко обыгранных и с юмором скомпонованных. Но когда начинаешь понимать, над чем смеёшься, штамп становится равнозначен клейму.
Разработка. Тело — в дело
После читки возникают мысли, что для бабы текущая жизнь явно «со вкусом хрена», а для мужика — редьки. И это закономерно. Возьми простого человека с сертификатами ЕГЭ, который, допустим, зарабатывать шальные деньги так и не научился, любимой женщины не встретил, в героических поступках не замечен, и начни перед ним камлать: «Гретхен, Беатриче, Лаура, Изольда…» Хорошо, если он тебе в глаз не засветит со всей пролетарской прямотой за такую экзотическую матерщину. Я тут проверяла как-то, причем не среди «отверженных». Хотелось жить, но недолго. Нет интереса к вечной женственности, как к глаголам «воззвахъ» или «возсия». Позапрошлый век. Их на хлеб не намазать, в банк не вложить. Кроме того, Адам без ребра — всего лишь пациент травмпункта, а вот ребро без Адама нежизнеспособно. Поэтому и приходится бедной современнице из кожи вон лезть, платья желтые носить, огнетушителем обороняться, чтобы «счастье» обломилось. А оно, «счастье», может ходить себе, как осетрина второй свежести, благоухать парфюмом с ярко выраженной чесночной ноткой и не париться. Все равно недостатки простят или, еще круче, начнут спасать. Потому что «спасать» — это такой национальный вид женского спорта в разделе «единоборств».
Хотя и мужикам тоже бывает несладко. Во времена Постапокалипсиса вообще лучше постоянно финики жевать, как Лазарь Четверодневный после пребывания в аду и воскресения, — горечь преисподней неплохо ими отбивается. Живем ведь в атмосфере отношений, основанных на предательстве. А как это иначе назвать? Встречаются двое: мы, мол, взрослые люди, давай поживем вместе, без всяких там обязательств, надоест — разбежимся, ага? Ага! А надоедает обычно когда? Когда приходят совсем не мимимишные печальки — инсульт там разбил, в аварию попал, инвалидом стал, безработным сделался, потерял конкурентоспособность, одним словом. Поэтому, хоть «мой мармеладный, я и не права», но пойду другого найду. Будем с ним Египет осваивать с Турцией (или Куршавель с Ниццей, как повезет).
Не пропадать же товару, мне то есть.
Короче, фатальная победа категорий «иметь» и «казаться» над категорией «быть».
Реприза. Повторенье, мать…
Я тут как-то обмолвилась однажды, что зачем мне читки, если буквы в слова складывать меня еще в школе научили. Презентация публике пьесы «В желтом платье вроде ничего» пошатнула мою позицию. Здесь большую ценность имеет режиссура. Я несколько раз сталкивалась с людьми, которые не пошли на это мероприятие только потому, что текст пьесы им показался тяжеловесным, а тема аморальной.
Просмотрев пьесу, с пристрастием просканировав её на предмет безнравственности — всё ж таки пост! — я подумала, что неплохо бы увидеть, как трагедию представят в виде комедии. Как все будут смеяться в тех местах, где захочется если не плакать, то вздыхать. И хочу сказать, что Олег Липовецкий мастерски сработал со своей талантливой командой актеров петрозаводских театров, чтобы показать, о чем эта пьеса на самом деле. И что характерно, не навязывая публике своих взглядов. Обличительная позиция, типа «Дети! Не будьте такими, как Влас!», вызвала бы тошнотворную реакцию. Как и тупая ржачка. Используя возможности темпоритма, сцендвижения, интонационного рисунка, режиссер буквально подарил пьесе «крылья», и она легко и свободно воспринималась зрителями. На одном дыхании, максимум — на втором, открывшемся. Как у актеров, которые «дожали» эту стайерскую дистанцию со спринтерской скоростью.
Команду проекта «НЕ ТО» вообще надо поблагодарить отдельно. Люди, обремененные службой в разных театрах, идут и выкладываются ночами, чтобы петрозаводчан к прекрасному приобщить в области драматургии. Сухомлинский, знавший, что такое «отдать сердце», прослезился бы. И работают они так, как учил известный классик о маленьких ролях. Вон Анна Вихорева на читке доказала, что, даже мяукая котом, можно достойно наследить в искусстве.
Так что «безнравственность и тяжеловесность», попадая в нужные руки, становится стилистическим шедевром, дающим пищу уму. Без ГМО. Уже за это спасиБо. А по поводу содержания… Неча на зеркало пенять, а то вылетит — не поймаешь. Как свободный, устремленный к небесам дух ночных петрозаводских читок, творящихся в «Агрикалче» только здесь и сейчас. Но работающих на «везде и всегда».
Фото Натальи Ермолиной
