Культура

«Современные дети не умеют фантазировать»

Фото из группы vk.com/vyhod_deti_album

Поэтому в проекте «Альбом для рисования» оставались только те, кто может хорошо придумывать

Курсы анимации для детей и студентов за последние два года в Петрозаводске открывались дважды. Они дали свои плоды: слушатели создавали мультфильмы, отправляли работы на конкурс. Но курсы так нигде и не прижились: ни в университете, ни в медиа-центре «Vыход». Почему? Я побеседовала с Сергеем Терентьевым, преподавателем проекта «Альбом для рисования», художником и аниматором.

 

– В чём была главная идея проекта «Альбом для рисования?

– Мы хотели учить детей не традиционно, как в художественных школах или кружках. Не так, что есть педагог, и он что-то рассказывает. Нет, мы решили погрузить их в профессию художника полностью. Они работали с реальными художниками, которые педагогами не считают себя вообще. Мы выстраивали занятие, как в западных институтах: тебе дают набор знаний, с опорой на которые ты сам можешь творить. Детей учили дизайну у Алёны Голубевой, рисованию и графике у Игоря Катукова, анимации у меня. Одна и та же тема была прорисована, осмыслена как дизайн-проект, и уже потом они приходили на анимацию, обладая некими умениями и знаниями.

Сергей Терентьев выступает на вернисаже проекта "Альбом для рисования". Справа - Алена Голубева
Сергей Терентьев выступает на вернисаже проекта «Альбом для рисования». Справа — Алена Голубева

– В чём главная сложность занятий?

– Анимация сама по себе включает в себя элементы и дизайна, и рисования. Появляются новые дисциплины: тайминг, время, движение и сюжет, который дети сами и придумывали. Каждое занятие по анимации начиналось с простых упражнений: они учились двигать предметы, камеру, производили простые движения персонажей классическим способом перекладки – его часто в мультфильмах используют. На выходе получилась большая выставка, где были и рисунки, и всевозможные дизайнерские работы — плакаты, постеры — и анимация. Дети выставляли свои работы вместе с нами, художниками, потому что мы воспринимали их не как учеников, а как полноценных товарищей по цеху. В этом был пафос проекта. Они почувствовали себя не просто учениками, а настоящими творцами.

– Получилось достичь того, к чему вы стремились?

– Я думаю, да. Во-первых, конечно, вместе с детьми образовывались и родители. Мы сразу предупредили, что анимация очень трудоёмкий процесс. Посмотрите, сколько времени идут титры в «Чебурашке» и что там написано. Ясно же, что никакой ребёнок в 6-10 лет сам мультфильм не сделает: и родители, и художники обязательно будут ему помогать.

Первые полгода они ходили в медиа-центр «Vыход», где занимались в офисном помещении. Вторую половину курса — в мастерские художников. Эти занятия стали для них бесценным опытом. В настоящих мастерских сразу появились настоящие материалы и размеры. Дети рисовали огромные эскизы к мультфильму, а не как у нас детей учат: на коленке, в углу, в маленьком блокноте для рисования. Они вдруг начали работать с большими размерами, и им было проще. Да и на выставке всё смотрелось иначе: гигантские работы на листе ватмана, да еще и в раме!

–  Почему же тогда проект не получил продолжения?

–  Проблема не только в педагогах-специалистах. Огромный вопрос – техническое оснащение. Фактически у нас должна быть реальная студия с компьютерами, камерами, анимационными столами, светом, звуковым оборудованием, лицензионными программами. Захочет ли кто-нибудь вкладывать пару миллионов в занятия с детьми? Я не знаю.

 

–  А вы чему-то у детей научились?

– Да, я учился с ними общаться. Вся наша педагогическая система – это построение «я начальник, а ты сейчас будешь честь отдавать». Учился быть с ребёнком в нормальных отношениях, при этом оставаясь педагогом. Вообще, мне кажется, этому стоило бы поучиться. Уметь разговаривать, не унижая и не подавляя маленьких детей своим авторитетом. И уметь рассматривать в них индивидуальности, понимать, как работать с этим, другим. У меня был начитанный, эрудированный мальчик, и с ним «сю-сю-сю» не проходило. А девочками нужно было всё время восхищаться, в их работах находить плюсы, чтобы их интерес не угасал.

Вообще, как выяснилось, проблема у современных детей в том, что они не умеют фантазировать, придумывать. Компьютер включаешь – у тебя весь мир уже создан. Наше поколение читало: ничего не было, мы всё воображали сами, ведь даже мультфильмы толком не показывали. Поэтому голова работала. Я не говорю, что компьютеры это плохо, и не призываю с ними бороться, но факт остаётся фактом: люди с трудом придумывают. Бывает ребенок-фантазёр: он говорит, и прямо видно, что на ходу что-то сочиняет, плетёт. А бывает и так, что ни в какую. Из 20 человек, что изначально участвовали в проекте, остались именно те, у кого с фантазией всё хорошо. Этих приходилось сдерживать, потому что они придумывали столько, что их сценарии нужно в серьёзной студии реализовывать, где миллионы людей работают.

–  Влияет ли плохое преподавание на умение детей рисовать?

–  Это вообще проблема русской педагогики. У нас даже в высшей школе модель: есть главный, а внизу – его подданные. Нет такого, когда педагоги и студенты в дружеских отношениях. Повезло студентам, которым к педагогу не страшно подойти: можно позвонить, что-то спросить, и педагог как старший товарищ.

В этом плане жаль, что проект прошёл только однажды, но были проблемы с помещением. Когда в «Vыход» стали ходить дети, они парализовали другую работу медиа-центра. То дети мешают, то детям мешают. Поэтому мы увели их в мастерскую, и я видел, что к концу года дети были просто измотаны, потому что анимация – это страшное дело, просто каторга.

–  Каторга? Почему?

–  Нормальные люди в анимацию не ходят. Сначала её все любят. Я предупреждал родителей: сейчас вашим детям это нравится, но хорошо, если хоть кто-нибудь останется, потому что это монотонная работа. Например, в кадре герой приподнял лапу. Три секунды. В секунде – 24 кадра. Сколько нужно нарисовать, скопировать? И это он всего лишь поднимет лапу. А тебе нужно помнить, что делать, опираясь на эскизы, раскадровки, ты должен держать в голове весь процесс. Для ребёнка это ужас. Им же нужно скорее, быстрее, он же уже всё напридумывал себе, а картинка никуда не сдвинулась. А если просто делать мелькающие картинки, детям не нравится – они ведь хотят полноценные мультфильмы, а не их подобие.

Мультфильм Яромира Черкасова, слушателя проекта «Альбом для рисования»

– С какой установкой нужно подходить к анимации, чтобы не бояться её?

– Ну, я думаю, должна быть какая-то школа анимации для детей, когда они делают один мультфильм коллективно. Это же как кино, театр. Есть примеры, когда всё делают одни художники. Петров, например, сам рисовал «Старик и море», но он и мультфильмы делает по три года. У каждого есть свои таланты: одни оживляют, вторые придумают, третий, может, склонен к музыкальным каким-то вещам, а четвёртый может всё это хорошо озвучивать. Поэтому создание мультфильмов – коллективное действие.

 

– Анимация – действительно утомительная и кропотливая работа. Что вас побуждает заниматься этим?

– Здорово, что у тебя есть картинка, и после череды действий всё забегало, заплясало, пришло в движение. Это же другое ощущение от образа – не застывшее. Одно дело нарисовать Алёнушку на камне в тоске и печали по Иванушке, другое дело, если Алёнушка плачет, листики падают, вороны страшные летают. Это великая сила! Не зря кино перевернуло мир. Анимация родилась из рисунков, в эпоху авангарда, а потом превратилась в отдельную киноиндустрию.

– Мешает ли вам опыт художника нормально воспринимать мультфильмы?

– Да. Дети и взрослые наслаждаются мультфильмом, а я смотрю и понимаю, сколько людей там задействовано, какая проведена работа. Ты понимаешь, как оно делалось, видишь глыбу – чей-то труд. Даже если мультфильм сделан так себе. Обидно, когда состряпан мультфильм, аниматоры сидели, рисовали, а получился ширпотреб, который продвигают в угоду бизнесу. Напрасный труд. Зеваешь, хочется выключить, а кто-то ведь сидел, корпел над этим… Мне это не очень нравится, но  мы ведь даже когда в театр приходим, оцениваем игру актёров. Это неизбежно.

Фото из группы vk.com/vyhod_deti_album