Гета Яновская с труппой Московского театра юного зрителя показала 22 октября в Петрозаводске в Музыкальном театре спектакль «Плешивый Амур» по пьесе Евгения Попова. Спектакль — номинант на «Золотую маску».
Какие были замечательные годы расцвета МТЮЗа! Ровно тридцать лет назад в семинаре Анатолия Смелянского мне посчастливилось завороженно дышать вровень со спектаклем Геты Яновской «Собачье сердце». Тогда великий художник Сергей Бархин был просто художником спектакля, а не автором пространства (как это заявлено в афише спектакля). Тогда на сцене было простое чудо, которое вбирало в себя не только придирчивых критиков, но и публику, которая живо и естественно отзывалось на каждый жест и каждую реплику актеров.
Тогда был спектакль. И был ансамбль.
Не знаю, кто сегодня выдвигает спектакли на Национальную премию «Золотая маска». Но догадываюсь. Во всяком случае критерии отбора прошлого конкурса сомнительны.
Спектакль, который МТЮЗ привез в Петрозаводск, несостоятелен.
Объясню почему.
Актеры – все до одного, от молодых до народных артистов, – играют непонятно что. Они не жили и не живут в том самом пространстве общего двора, которое с такой небрежной любовью выстроил для них Сергей Бархин (хотя, уверен, он и сам в таком пространстве никогда не обитал). Они не понимают, что им надо играть. Отсюда – всё, что так высмеяно критиками провинциального театра: когда не знаешь, что играть, — ори погромче, топочи ножками, подпусти ржачки. Да, еще и музычку не забудь.
Так проходит весь спектакль «Плешивый Амур». Хлопают бутафорские двери и окна выстроенного Сергеем Бархиным пространства. Хлопают глазами и невнятно произносят со сцены слова женщины и мужчины, поселенные режиссером в атмосферу то ли 1950-х, то ли конца 70-х годов.
Зачем и для кого поставлен этот спектакль?
Риторический вопрос.
Ответ на него один.
Гета Яновская поставила спектакль про свою жизнь.
Как некогда ее учитель Георгий Товстоногов поставил на закате про свою – горьковскую пьесу «На дне». Спектакль мрачный, горький. И бестолковый.
Говорят, что театральный режиссер – это судьба.
Думаю, что, это, скорее, непонятый случай.
Если бы Яновская не стала большим режиссером, она стала бы (а, впрочем, и есть) большим писателем. Когда я читал ее почти документальную повесть об их с Камой Гинкасом расставании с пуделем, я понимал, что Амур может быть и плешивым.
