Петрозаводск – это мы
«Возможно, чтобы полюбить город по-настоящему, надо иногда пройтись по улицам на рассвете и увидеть его в лучах восходящего солнца?»
Несмотря на то что серьезный музейщик Татьяна Бердашева официально работает в музее-заповеднике «Кижи», где руководит отделом выставок, в соцсети она признается, что на самом деле живет в своем, полном чудес мире, — мире случайных неслучайностей.
Кстати, сейчас в музее открыта замечательная выставка, из тех самых чудес, — «Секреты старых плотников», которую стоит посетить. Причем, интересно будет всем: детям, мужчинам и всем-всем.
…В экспозиционном зале, где пахнет свежеструганной древесиной, мы ведем разговор с Татьяной среди бревен и лемехов, молотков, рубанков и пил. Атмосфера теплая, как сухое, с любовью выделанное, дерево.
– Самое трудоёмкое действо в музейной жизни — это монтаж, — признается Татьяна. — Монтаж выставки — физическая и интеллектуальная работа. Отпускает только после открытия.
Читая страницу Татьяны в Живом Журнале, удивлялась ее погруженности в карельскую тему, интересу к литературе, в особенности к финской культуре. Откуда это? Оказывается, всё началось в доме родителей и в школе поселка Найстенъярви, где жила семья.
– Родители работали на телевышке, жили в доме для специалистов, – рассказывает Татьяна. – Мама всегда страстно любила книги, до сих пор учит стихи наизусть. Всегда с книгой – это ее стиль жизни. С другой стороны, мне повезло и с учителем литературы в школе. Антонина Петровна Бомина — бесценный бриллиант! У нее нельзя было не любить литературу. Я обожала писать сочинения, могла исписать 24 страницы за раз, – Татьяна смеется. – Ездила на районные и республиканские олимпиады и, естественно, с детства мечтала стать учителем.
После школы собиралась поступать в университет, но волею судьбы оказалась в педагогическом колледже, где в 2001 году открыли новый курс по специальности «Финский язык и финская литература». Финский язык, по словам моей собеседницы, преподавали два очень ярких и харизматичных педагога – Анна Заровняева и Анна Барышникова, которые сумели привить любовь к языку и вкус к жизни.
Недоумеваю:
– Почему финский язык?
– Я родилась и всю жизнь живу в Карелии, – отвечает Татьяна, – и считаю, что если дышишь этим воздухом, то всё карельское в твоей жизни уже есть само собой. Тем более что всё детство я провела в деревне. Моя мама всегда с пиететом относилась ко всему карельскому. Один из ее любимых поэтов, между прочим, Яакко Ругоев. Она любила, сидя с нами за чашкой чая, проникновенно декламировать его стихи. Мама посеяла благостные семена на благостную почву.
Мой брат в школе учил финский язык. Он старше меня на семь лет, и с детства я повторяла за ним, и финские слова сами собой входили в мою жизнь. «Тата — пьени тутто», – говорила я. Мой отец был из поморов, охотник. Я любила бывать с ним в лесу. По сей день самая яркая картина моего детства – рыжие карело-финские лайки на фоне белого мха. Обожаю все эти мхи и лишайники! Невозможно жить в Карелии и всем этим не напитаться!
Потом было трехлетнее обучение в университете. И судьба вновь подарила Татьяне встречу с замечательными педагогами — Татьяной Ильиничной Исламаевой, Ириной Юрьевной Винокуровой из Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН, у которой писала диплом.
Ирина Юрьевна Винокурова читала их курсу лекции по этнографии, в фокусе ее исследований были вепсы. Она предложила Татьяне исследовать тему карельской лечебной магии.
– Некоторые люди вспоминают написание диплома как каторгу, – Татьяна с удовольствием предается воспоминаниям. – Для меня это была фантастическая работа! Невероятная тема сразу меня захватила! Она была интересной и совершенно не изученной. Я с головой в нее погрузилась. Мы постоянно встречались с Ириной Юрьевной, обсуждали найденное, увлечены были обе. Это было подлинное горение и интерес с двух сторон, не только меня, но, что важно, и моего научного руководителя. Достаточно сказать, что мой диплом был просто огромным и включал 200 страниц. Весь объемный словарь ливвиковского диалекта был изучен мною от корки до корки на предмет лексики карельской лечебной магии, и этот материал стал приложением к диплому. Оппонентом выступил ученый-этнолог Алексей Петрович Конкка. С тех пор мы дружим и сотрудничаем, летом ездили в экспедицию на север Карелии.
Защитилась я тогда на отлично. Ирина Юрьевна преподала мне отличную школу научного поиска, о чем вспоминаю с благодарностью. Меня поражала увлеченность наших преподавателей своей работой, которая передавалась и нам, студентам, что очень помогло мне в работе в Национальном музее Карелии.
Татьяна Бердашева попала в Краеведческий музей в тот момент, когда там решали амбициозную задачу: стать Национальным музеем, создать новейшую экспозицию, которая отражала бы исторический путь Карелии от археологических раскопок до XX века. Концепция была уже написана, и Татьяна стала одним из тех научных сотрудников, кто с энтузиастом взялся за ее реализацию.
Музей, по словам Татьяны, в это время серьезно совершенствовался буквально во всем: менялись техника, компьютеры, технологии. Кстати, в ходе создания новой экспозиции музей не закрывался для посетителей ни на один день, работа велась одновременно. Создавались выставки, часто небольшие по объему, но серьезные по содержанию. 10 лет в Национальном музее были очень плодотворными для Татьяны.
– Руководителем научно-экспозиционного отдела, куда я попала, был тогда Сергей Михайлович Титов, который уже ушел, к сожалению, из жизни. И его большая заслуга заключается в том, что реализация новой музейной экспозиции вполне удалась. В одном кабинете с ним я росла под его руководством как специалист. А у него было чему поучиться. Известно, что он мало спал: днем решал оргвопросы, проводил планерки, направлял нас, проводил расчеты, а ночами занимался поисковой деятельностью, копался в книгах, искал в интернете нужную для экспозиции информацию. Он был очень живой: если смеялся, так от души, если нервничал, то это было сразу видно, своих чувств не скрывал.
– В экспозицию, которую вы создавали, входит и история нашего города. Как обозначено в вашей жизни присутствие Петрозаводска?
– Изучая историю Карелии и, в частности, Петрозаводска, всегда есть чему удивляться, – Татьяна улыбается, вспоминая. – Сначала, когда я училась в колледже, Петрозаводск долгое время укладывался для меня в несколько маршрутов: из общежития на Повенецкой в колледж на улице Красной, оттуда – в Национальную библиотеку.
Так увлекательно, когда город начинает для тебя открываться с неожиданных сторон. Помню, как мы, студенты колледжа, впервые пришли на площадь Кирова на массовое гуляние в честь Масленицы. Что я тогда знала о площади? Ничего! А теперь для меня за каждым домом есть история, которая прослеживается в том числе и в архитектуре, интерьере, дизайне. И вообще, я чувствую себя в нашем городе очень комфортно и уютно.
Интересно, что, когда место моей работы переместилось с площади Ленина на площадь Кирова, я стала ко второй площади относиться несколько иначе, чем прежде: когда иду на работу, вижу эти здания совсем в ином, очень привлекательном, свете. Возможно, чтобы полюбить город по-настоящему, надо иногда пройтись по улицам на рассвете и увидеть его в лучах восходящего солнца?
– Что вы обычно читаете перед сном?
– Вы не поверите! Словарь калевальских слов на финском языке, обращаюсь к нему почти каждый день. Вообще все больше читаю профессиональную литературу.
– Что бы вы хотели изменить в нашем городе или пожелать ему?
– Мне хочется, чтобы петрозаводчане изменили свое отношение к сортировке мусора. Знаю, что многие наши соотечественники желают этого. Надеюсь, что городские власти тоже захотят изменить что-то в этой области к лучшему.
Мне очень не нравятся рекламные, часто безвкусные и не очень эстетичные вывески в Петрозаводске. Наши дети растут на примерах этого дурновкусия и впитывают его, как губки. Хотелось бы, чтобы маленькие петрозаводчане видели что-то иное, более привлекательное.
Я все время вспоминаю свое детство и вижу перед глазами: лес, белые мхи, рыжие лайки… А что будут помнить наши дети?
Фото Ирины Ларионовой и из личного архива Татьяны Бердашевой
