Вчера в Петрозаводске показали фильм «Ходорковский» немецкого кинорежиссера Кирилла Туши. А сегодня по скайпу он дал интервью нашему журналу.
Кирилл Туши прежде всего спросил, как прошел показ, какие суждения высказывали после фильма. Порадовался, что никаких препятствий не чинили и что 80 процентов в зале составляла молодежь.
— После фильма люди говорили не о его достоинствах или недостатках, а давали свою оценку событиям в России последних двадцати лет. Вас это огорчает или радует?
— Я знаю, что это политический вопрос, поэтому меня это не огорчает. Фильм важен для меня как художника, но фигура главного героя политическая. Меня радует, что этот фильм люди воспринимают как отправную точку для дискуссии, что начинают задавать вопросы и обсуждать. Когда я начинал снимать фильм в 2007 году, жил в московском общежитии, разговаривал с молодыми людьми — им политика была неинтересна. Сейчас все по-другому. Чуть-чуть (улыбается).
— На обсуждении люди полярных политических взглядов были едины в одном — в сочувствии к судьбе Ходорковского. Вы ожидали такой реакции в России?
— Не ожидал… Мне интересно следующее: многие, поддерживающие Путина, сочувствуют Ходорковскому. Вы знаете таких людей?
— У меня есть такая знакомая. Сочувствовать Ходорковскому она, как и многие в стране, стала после второго приговора.
— В этом важное изменение, произошедшее после второго процесса. Первый процесс касался неуплаты налогов, а поскольку желание платить налогов меньше понятно всем, то люди легко приняли посыл о виновности Ходорковского. Второй же процесс был сфабрикован грубо, до полного неправдоподобия. Почему ваша знакомая симпатизирует Путину? Потому что он добивается стабильности?
— Настрадалась как все бюджетники в 90-е годы, когда месяцами не платили зарплаты и пенсии. При Путине начали платить вовремя. Она не хочет возврата к прошлому.
— Я человек искусства и хотел бы вернуться к нему, но в последнее время мое политическое мышление претерпело изменения, не только относительно России, но и относительно мира, Германии…
Считаю, что Путин — очень ловкий человек. Ситуация так сложилась, что в 2000 году он стал президентом благодаря высоким ценам на нефть. По моему мнению, пенсии платили бы независимо от того, есть Путин у власти или кто-то другой.
— У людей в подсознании остался страх, что вернутся те времена.
— Поэтому тема фильма не Ходорковский, а страх. Он присущ даже богатым людям. Сейчас это меняется, люди перестают бояться постепенно, это очень хорошо. Страх — наследие прошлого, снимая виды монастыря (Александро-Свирский монастырь в начале фильма. — Н.М.), я даже не знал, что там раньше был ГУЛАГ, погибло много людей. Когда мы снимали этот монастырь, получилась очень символичная картинка.
— Ожидали вы, что у фильма в России будет столько противников, делающих все, чтобы его не увидели? Имею в виду минувший декабрь в Москве, когда начинался прокат фильма.
— Конечно, мы ожидали, что будут какие-то противники. Но в декабре в Москве я понял, что государство никаких запретов на показ фильма не выносило, а отказывались показывать «Ходорковского» директора кинотеатров, это была самоцензура. Сверху никаких указаний не было. Мне было важно понять: нет ГУЛАГов, но люди по-прежнему боятся, судья Данилкин не понесет никакого наказания.
— Хочется верить, что понесет…
— Он уже наказан, потому что за время процесса уменьшился примерно на двадцать сантиметров, становился всё ниже и ниже (приседает, показывая уменьшение Данилкина). Было бы здорово встретиться с Данилкиным в Москве. Я не знаю, как там сейчас дела обстоят.
— Для меня в вашем фильме потрясением стало, что беседовать с вами о Ходорковском отказался Явлинский. Много раз он приезжал в Карелию, всегда казался человеком мужественным. И вдруг такое…
— Именно поэтому я включил этот эпизод в фильм, как и с Горбачевым. То же самое, люди боятся. Их поведение меня разочаровало, но я не имею права критиковать их, хотя в Германии Горбачев — очень большая фигура с хорошей репутацией, человек гласности. Друзья мне говорили, что Горбачев так мило к Путину относится, потому что опасается, что Путин закроет благотворительный фонд имени Раисы Горбачевой.
Я спрашивал людей в правительстве, почему они не хотят помочь Ходорковскому. Они говорили, что негласно помогают, но открыто боятся — семьи у всех. Не знаю, как бы я себя повел.
— Михаил Ходорковский со времен комсомольской юности и до сих пор считает Павла Корчагина героем, у вас это есть в фильме, и это не очень вписывается в образ типичного капиталиста. Одна из загадок его личности. Что вы об этом думаете? Кстати, читали вы роман Николая Островского?
— Да, читал. Загадка? Нет, не загадка. Ходорковский сочетает в себе романтизм коммунистической идеологии и приверженность западному капитализму. Возможно, у Ходорковского два сердца или три. Это видно на примере созданной им организации «Открытая Россия» или других молодежных проектов ЮКОСа, они повторяют комсомольскую структуру.
— Вы, наверное, знаете, что Россия по интернетизации в мировых лидерах? (Кирилл Туши кивает.). Во многом благодаря Михаилу Ходорковскому. В начале двухтысячных его «Открытая Россия» создавала интернет-центры по всей стране. Одним из последних, незадолго до его ареста, был открыт центр в Петрозаводске, в нем прошли обучение новым технологиям тысячи учителей. Открытие этих центров преобразило наше образование. Когда Михаила Ходорковского арестовали, мне и многим тем, кто прошел обучение в интернет-центрах, стало понятно: он сделался неугодным для сильных мира сего. Ведь в то время, когда Ходорковский открывал интернет-центры, другие олигархи предавались увеселениям, покупали спортивные клубы, яхты, замки и не имели проблем, как и сейчас их не имеют. Поэтому многим подоплека ареста Ходорковского ясна была уже во время первого процесса.
— Да, я согласен.
— Но неожиданно слышать, что вы считаете, будто проект «Открытая Россия» повторяет комсомольские структуры.
— Когда я так говорю, это не оценка концепции, а взгляд обозревателя на форму, которая напоминает комсомольскую организацию. Конечно, что касается проектов интернет-центров, клуба региональных журналистов, — в этом Ходорковский был пионером. Удивительные вещи…
— Клуб региональных журналистов продолжает сейчас Михаил Прохоров.
— Правда? Я не знал. Интересно.
— Что побудило вас снять этот фильм? Вам интересен Ходорковский как личность? Или вы пытались на его примере исследовать события в России?
— Я хотел больше понять его характер. Возможно, события в России были третьей причиной, по которой я решил сделать это кино. Но первоначально сам Ходорковский.
— Вы как-то сказали, что рассчитываете на дискуссию в обществе после вашего фильма. На ваш взгляд, она получилась?
— То, что мы с вами сейчас беседуем, вчерашняя презентация фильма в Петрозаводске — всё говорит о том, что дискуссия получилась, это меня очень радует. Когда фильм показывали в Москве в кинотеатре «Эльдар», в зале сидели одни пожилые люди. А сейчас приходит смотреть фильм молодежь 20 — 23 лет, с поп-корном. Это очень приятно.
— В заключении Михаил Ходорковский начал писать цикл очерков «Тюремные люди». Людмила Улицкая оценивает их очень высоко, считает, что они продолжают тюремную линию в русской литературе…
— Некоторые рассказы я читал. Слова Улицкой не могу прокомментировать, потому что не знаю такой традиции в русской литературе. Мне известно, что Ходорковского сравнивали с декабристами.
— Ваш фильм многие смотрели в Интернете. Как вы к этому относитесь?
— (Улыбается) Сейчас гораздо более спокойно, а год назад я был очень раздражен. Я пришел к Ирине Ясиной, и она просто отдала мой фильм другим людям, которые выложили его в Интернет. Один немецкий журналист выложил в открытый доступ мое кино. Я был, конечно, очень недоволен: я пять лет работал, не заработал ни копейки, а фильм оказался в открытом доступе. Сейчас спокойно к этому отношусь.
— Арво Пярт написал музыку к вашему фильму специально или вы использовали его сочинения?
— Пярт с 70-х годов не пишет для кино, насколько я знаю. Эту симфонию он написал для Лос-Анджелесского симфонического оркестра и посвятил ее Ходорковскому. Я попросил разрешения использовать его музыку в моем фильме.
— Можете ли вы одним словом определить Ходорковского?
— Одним словом? (Задумывается)
— Может быть, декабрист?
— Слишком романтичный образ, нет, я так не думаю… Одним словом не могу. Могу сказать, что он сын двух миров.
— Ваш прогноз: освободят Ходорковского или будет третий срок?
— Это зависит от того, сможет ли Путин убедить своих друзей-силовиков, что Ходорковский не будет подавать иск против них, когда окажется на свободе. Если Путину не удастся их убедить, Ходорковский будет сидеть вечно.
— Хотели бы вы встретиться с Ходорковским после его освобождения, на которое очень многие в России надеются?
— Да, конечно, это было бы интересно. Я уверен в том, что он сделает очень многое для того, чтобы другие люди тоже оказались на свободе.
— В начале нашего интервью вы сказали, что изменилось ваше отношение к тому, что происходит в мире, не только в России. В чем изменилось?
— Больше всего я был разочарован поведением западных политиков. Они готовы принести права человека в жертву лучшей экономической ситуации. А в России — в декабре люди вышли на митинги, удивительно, никто не ожидал такого. Очень интересное время сейчас.
— Где можно посмотреть полную версию вашего фильма?
— Она требует редакторской доработки, нужно дополнительное финансирование. Новый фильм будет называться «Возвращение Ходорковского».
