Дом актёра

Сладкое с горчинкой марево 1960-х

Сцена из спектакля "Старый дом". Фото: mrteatr.ru
Сцена из спектакля «Старый дом». Фото: mrteatr.ru

О спектакле «Старый дом» по пьесе Алексея  Казанцева московского Центра драматургии и режиссуры, показанном на гастролях в Петрозаводске

Мне, жившему и любившему в 1960-е годы, всегда интересен взгляд людей, рожденных позже, на нас тогдашних.

Режиссер-постановщик Владимир Панков

Музыкальный руководитель Сергей Родюков

Встречу с этим спектаклем я ожидал с интересом и зрительским нетерпением. Дело в том, что спектакль поставлен в одном из моих любимых московских театров — Центре драматургии и режиссуры Михаила Рощина и Алексея Казанцева.

Я был знаком и почти что дружен с Алексеем Николаевичем Казанцевым (1945 — 2007). Произошло это после того, как в 1998 году в Театре русской драмы Петрозаводска Геннадий Май поставил спектакль по пьесе А. Казанцева «Бегущие странники». В театральной жизни нашего города это стало значительным событием. В одном из местных СМИ я написал свой отзыв, который понравился Казанцеву. Он предложил мне звонить ему во время моих вояжей в Москву. Что я и стал делать.

Театр известных драматургов играл на крохотных сценах —  и на Сретенском бульваре, и в музее В. Высоцкого на Таганке. Но впечатление от спектаклей было незабываемым. Каждый был экспериментальным, но не выпендрежным: литературная основа — режиссерское видение — актерская игра. Из авторов прежде всего молодые современники, в частности, Елена Исаева с библейской «Юдифью». (В Петрозаводске в «Творческой мастерской» потом поставили ее пьесу «Про мою маму и про меня».) Ставилась и классика XIX века, причем авангардная и в XXI веке: «Войцек» Георга Бюхнера с незабываемым и оригинальным Георгием Саятвинда. Или «Игра в классики» Хулио Кортасара, поставленный Владимиром Агеевым, который сам и играл на пару с Ириной Гриневой.

Самым первым спектаклем, увиденным мною у Рощина-Казанцева, был  «Шоппинг and fucking» Марка Равенхилла в постановке Ольги Субботиной. Странные, огненного темперамента наширявшиеся английские гопники, как ни странно, вызывали сопереживание. Но лучше всех была начинающая Виктория Толстоганова.

— Понравилась актриса — идите и знакомьтесь. Скажите ей все, что о ней думаете. Ей будет приятно, — сказал мне Алексей Николаевич после спектакля.

Пошел. Сказал. Познакомился и был приглашен в театр Станиславского на «12 ночь», где актриса играла Виолу. Сказал добрые слова и Ольге Субботиной. А «12 ночь» не посмотрел — надо было уезжать.

Алексей Николаевич Казанцев вечерами бывал на каждом спектакле своего театра.

Вот что мне вспомнилось перед спектаклем «Старый дом», который показали в Петрозаводске.

Честно говоря, после смерти А.Н. Казанцева и М.Н. Рощина я не знал, что театр по-прежнему существует. И вот приятный сюрприз. Хотя это совсем другой театр. Если раньше в театре не было постоянной труппы, то теперь 60 актеров. Художественным руководителем театра стал Владимир Панков, который ставил еще при Казанцеве.

Спектакль «Старый дом» стал данью памяти известного драматурга и театрального организатора. Мне, жившему и любившему в 1960-е годы, всегда интересен взгляд людей, рожденных позже, на нас тогдашних и наше время, начиная от Великой Отечественной войны.

Владимир Панков соединяет все времена — от войны до сегодняшних дней — многоголосием музыкальных созвучий. И в созвучии этом преобладает ранний Булат Окуджава, что особенно приятно. Как только он не звучит: неожиданно и странно. На мой взгляд, живая музыка, пронизывающая весь спектакль, самая сильная его сторона.

События в этой достаточно простой и правдивой по сюжету пьесе происходят в недрах московской коммунальной квартиры, сделанной из бывшего барского особняка. Действие начинается в 1963 году, продолжается через 12 лет в 1975-м и, как мне кажется, продолжается даже сегодня.

Режиссер усложняет зрительское восприятие пьесы тем, что перемешивает времена, и иногда герои (их в разных возрастах играют разные актеры) одновременно существуют в разных временах и повторяют одни и те же фразы. Иногда эти фразы повторяют совсем другие герои. По-моему, этот прием впервые использовал Торнтон Уайльдер в «Нашем городке». Там драматург — здесь режиссер.

Сцена из спектакля "Старый дом". Фото: mrteatr.ru
Сцена из спектакля «Старый дом». Фото: mrteatr.ru

Все актеры играют с бешеным темпераментом, талантливо. К сожалению, не все мне известны, но все они, очевидно, снимаются  в сериалах, судя по внешности и яркости характеров. А звезды они и есть звезды: Елена Шанина в роли матери Олега и Елена Яковлева в роли милой интеллигентной Юлии Михайловны обаятельны донельзя, их ни с кем не спутаешь. Они полностью оправдали отношение к ним зрителей.

Что мне мешало в идиллическом восприятии спектакля? Нарочитая усложненность сюжета. Многолюдье на сцене. Я понимаю, что в коммунальной квартире все всё видят, проблемы с туалетом, подслушивание… Но если весь этот народ присутствует на сцене, то он как-то и на что-то должен реагировать. Здесь же чаще всего было простое присутствие. Иногда актеров почему-то было почти не слышно, хотя все они прекрасно говорят.

Спектакль мне не показался стилистически выдержанным. Я имею в виду ансамблевость, хотя в парных сценах ансамбль идеален. По моему мнению, стилистическая выдержанность отсутствует именно из-за, кажется, ненужного многолюдья на сцене.

И тем не менее спектакль получился, он задевает душу. Может, и правда, мы такими были в наши 1960-е? Большое видится на расстоянии.

Некоторые эпизоды спектакля незабываемы. Для меня такой стала сцена редкостной жестокости, когда отец (Дмитирйи Костяев) учит пить водку своего маленького сына (Василий Сунцов) при бессильной помочь  матери (Анна Гуляренко). А ведь отец — участник войны,  и это именно ему поется песня про Леньку Королева. Именно песня в разы усиливает эффект этой сцены.

Сцена из спектакля "Старый дом". Фото: mrteatr.ru
Сцена из спектакля «Старый дом». Фото: mrteatr.ru

Как бы ни было, спектакль стал памятником дорогому и любимому мною Алексею Николаевичу Казанцеву.