Еще до того, как мы с детьми завершили 10 лет нашей экспериментальной жизни, мне пришлось выслушать массу советов о том, что делать дальше. Коллеги-тризовцы предлагали написать книгу. Коллеги-педагоги – диссертацию. А родители моих учеников спрашивали, когда я буду набирать следующий класс. Этот последний вопрос мне наиболее симпатичен. Но, чтобы двигаться вперед, надо разобраться с прошлым опытом. Собственно этим я и занималась в течение последних лет.
Я не готова написать настоящую книгу о ТРИЗ-эксперименте. Чтобы всерьез проанализировать то, что удалось сделать, надо отстраниться от тех десяти лет и взглянуть на них со стороны. Сегодня уже, видимо, можно констатировать, что отстраниться не удалось. Мои «экспериментальные» дети так же дороги мне сегодня, как и 10 лет назад.
Диссертацию я между тем написала и защитила. Но это уже другая история, с планами новых экспериментов, которые проверяются на новых площадках. В своих научных статьях я пыталась интерпретировать опыт своего десятилетнего эксперимента и делать выводы. Однако интерпретации и выводы менялись зачастую быстрее, чем успевала появиться на свет статья.
Я обновила сайт класса, дополнила его детскими работами и перенесла его на http://exp.jlproj.org . А часть материалов так и осталась лежать в архивах.
Эксперименты в образовании есть и будут всегда, без этого невозможно двигаться вперед. И всякий раз, осторожно (в школе нельзя иначе!) меняя устоявшиеся шаблоны, кто-то будет с затаенным страхом ждать результата, радоваться детским открытиям, бояться непонимания родителей и гнева администрации. Может быть, этим людям пригодятся мои заметки.
В тот момент, когда я осознала, что окружающие считают меня талантливой,
я раз и навсегда поверила, что люди талантливы все.
Я убеждена в этом и сегодня: просто не каждый попадает в «свое» время, в «свою» среду. Не для каждого удается подобрать подходящие условия обучения. Педагогика все еще очень мало умеет. К счастью, у человека всегда есть довольно большой запас ресурсов, позволяющих развиваться в различных условиях. Недостаточно богатое воображение можно «включить» за счет логики, а слабую логику подкрепить, опираясь на зрительные образы; недостаток воли возможно скомпенсировать, формируя интерес к делу, а мотивацию развить, призывая на помощь волю. Наверное, только этот «запас прочности» и позволяет в итоге получать результаты, несмотря на все издержки любой образовательной системы.
Новая система в начале своего становления, как правило, малоэффективна. Эта закономерность хорошо описана в ТРИЗ. Первый самолет не взлетел. Второй продержался в воздухе три секунды. В педагогике особенно трудно создавать новую систему. Дети должны «взлететь» обязательно, ответственность за это лежит на учителе. Каждый, кто берется за педагогические инновации, фактически сам определяет для себя допустимые границы изменений. Я не считаю, что нам удалось достичь поставленных целей: воспитать людей, способных ставить и решать проблемы в любой области жизни. Мы прошли только первые вехи на этом пути. И сегодня, глядя назад, одним из главных наших успехов я считаю то, что в копилке работ класса есть творческие удачи каждого ученика. Даже в самые сложные моменты (а их было немало) нам с коллегами не требовалось больших усилий, чтобы поверить в ребенка: достаточно было просто обратиться к его сочинениям, задачам, проектам.
Я взяла экспериментальный класс, практически не имея педагогического опыта. Опыт преподавания курса развития творческого воображения (РТВ) как отдельного школьного предмета; отрывочные знания по психологии и педагогике, полученные в основном из книг; собственная картотека педагогических приемов, позволявшая решать некоторые типовые педагогические задачи; самостоятельно проштудированные учебники по русской фонетике и морфологии (по университетскому диплому я преподаватель математики, и русский язык перед выходом в начальную школу изучала самостоятельно), да несколько небольших циклов лекций по занковской и театральной педагогике, прослушанных в нашем институте повышения квалификации – вот и весь мой багаж. Можно привести длинный список моих профессиональных издержек, начиная от неспособности держать в поле зрения всех учеников на уроке и владеть дисциплиной в классе и заканчивая регулярной потерей голоса.
Если в таких неумелых руках дело не разваливается, а выживает и продолжает развиваться в течение десяти лет – естественно предположить, что эти руки вооружены хорошим инструментом. Меня в молодости не учили всерьез ни педагогике, ни психологии – все это случилось уже после того, как я стала учителем. Единственное, чему действительно учили – решать проблемы с помощью ТРИЗ.
Мы решали проблемы – потому и выжили.
