Литература, Хроника

Своя тропа Мариуша Вилька

Встреча с известным польским писателем Мариушем Вильком, живущим в Карелии, прошла в Национальной библиотеке РК.

После встречи писатель еще долго подписывал книгиПоводом послужила его книга «Волок», недавно выпущенная питерским издательством Ивана Лимбаха. Однако разговор получился более широким: о Севере, русском уме, самоцензуре, будущем России и мира.
Представитель издательства Ивана Лимбаха рассказала, что заинтересовалась Вильком, прочитав его первую изданную у нас книгу «Волчий блокнот», рожденную на Соловках.
— Не знаю аналогов его книгам, — сказала она. – По-моему, на русском языке нет таких книг о России.
Издательство, выпускающее интеллектуальную литературу, намерено выпустить все книги Мариуша Вилька – и уже написанные, и будущие. У него есть замысел из шести книг о Русском Севере. «Волок» — вторая книга, посвящена она памяти Редактора с большой буквы – Ежи Гедройца, в польской культуре человека легендарного, сподвигнувшего в свое время Вилька на написание первой его книги. Гедройц столько значил для Вилька, что когда Редактора не стало, он перестал писать: не для кого стало. Он прервал работу над «Волоком», а когда спустя несколько лет «сложил ее почти механически», остался недоволен ею – книга, на его взгляд, получилась «треснутая». Однако именно она вызвала в Польше самый большой резонанс. «Волок» состоит из трех частей: «Соловецкие записки: 1998 – 1999», «Карельская тропа: 1999 – 2000», «Северный дневник: 2001 – 2002».
Мариуш Вильк дает интервью местному ТВ Сейчас Вильк пишет книгу о Петрозаводске «Зеркало воды». Правда, на время отложил ее ради книги о Севере Канады, где побывал минувшим летом. Для него Север шире, чем Россия, недавно он наконец нашел точную формулу: «Север — не место. Север – состояние ума».
И на сей раз Мариушу Вильку, как и во всех интервью, пришлось отвечать на вопрос, что он думает о России и русских. Писатель терпеливо отвечал, хотя все можно прочесть в его книгах.
— Сам факт, что я здесь 20 лет живу, говорит о том, что я здесь хорошо себя чувствую. У меня много друзей. Русский ум – особенный ум, это самые свободные люди, чему способствуют обширность русской земли, соседство с различными цивилизациями.
Писатель охотно и подробно отвечал на самые разные вопросы.
О Польше:
— Польша – стена между Западом и Востоком, а должна быть мостом.
О самоцензуре:
— У меня нет внутренней цензуры. Единственный критерий – ритм языка. Первую на данный день фразу я выстукиваю ногами, когда утром гуляю по набережной.
Сейчас он живет в доме на берегу Онежского озера. Петрозаводск, после Соловков и Заонежья, — также неслучайный выбор.
— Петрозаводск, а не Питер или Москва, – ключ к русской империи. Без карельского железа не было бы у Петра Первого оружия, без оружия не победил бы он Карла и не построил бы империю…
Историк Борис Гущин и журналист Анна Гриневич в ожидании автографаПисатель считает, что будущее России – в имперском строе, который объединяет народы, религии, культуры. Но убежден, что судьба России неотделима от судьбы всего мира, на которую смотрит пессимистически, считая, что хорошо только там, где нет человека.
На встречу с Мариушем Вильком пришли те, кого принято называть интеллигенцией: преподаватели школ и вузов, музейщики, библиотекари, писатели, журналисты. Были и представители Общества польской культуры, пытающиеся найти писателю место в рамках российско-польских контактов. А он, упорно называющий себя «русским писателем, пишущим по-польски», лишь улыбался в ответ. Надо прочитать его книги, чтобы понять: Мариуш Вильк вне всяческих клише и принятых определений. Не случайно он так любит слово «тропа»: оно, как пишет он, подчеркивает «независимость идущего, его отказ следовать проторенным путем».
Фото Юлии Утышевой