 |
  
|
«КОГДА-НИБУДЬ…»Четвёртый венок сонетов из книги-гирлянды Это – последний из трёх фрагментов, по которым о будущей книге судить читателям газеты, носящей «пушкинское» имя. Выбраны они за, надеюсь, приметную «разность»; будучи же «сцеплены» (крайними строками циклов), подскажут и формооснову «гирлянды» (в сонетике это называется «венок венков»). В двух предыдущих циклах отдан долг классике жанра – семи «правильным» каноническим рифмоструктурам. Что только подтвердило давнюю уверенность: даже сугубый «формализм» сам по себе ещё не делает сонет «музейной» конструкцией, не мешает ему нести «сегодняшние» мысль и чувство, вести речь порой и резко-нынешним языком, усвоенным литературой. Этот же венок, видимо, с большим правом можно назвать «лирическим». И потому он – «вольный», хотя сонеты остаются, по сути, абсолютно «итальянскими». Но амплитуды метра и ритма, варианты тасовки рифм, свобода синтаксиса, строфики, а то и «вивисекция» живого слова (сонет VII), здесь много шире, раскованней – и рискованней. Впрочем, от Петрарки до Донна, от Вордсворта до Бодлера, от Ронсара до Кр. Россетти, от Пушкина до «серебряных» символистов и акмеистов – кто только не нарушал древние правила. Сонету это не вредило, наоборот: он оставался гибко-живым – и, без конца обновляясь, узнаваемым в своей на века «запрограммированной» диалектической красоте. И, конечно, не ради словесных игр рискуют «сказаться стихом». Стихом сонета тож. Сонет дан нам, чтобы говорить обо всём – высоком и низком, забытом и живо-саднящем, всеобщем и интимном, страшном, смешном и грустном, о напрочь невыразимом, наконец. Хотелось бы, чтобы книга, когда допишется, стала малым, но на пределе личных умений сработанным, приношением моей любви и благодарности этому удивительному изобретению людского гения: сонету. И чтобы любящий стихи читатель не закрыл её со скукой на первой же странице. I Когда-нибудь… А что такое – «Когда-нибудь»? Оно – Не зов, не дрожь полупокоя, А просто – взгляд в окно.
А за окном – достать рукою! – Кадр детского кино: Скелетик-деревце сухое К заре пригвождено.
Заря предзимняя – бескровна. Молчанье в мире – безусловно. И нет времён, - забудь…
Когда-нибудь, потом, быть может, Вдруг – почка под иссохшей кожей… Потом…Когда-нибудь.
II Потом, когда-нибудь – Стекло в потёках ливней… И ветром смоет муть. И лист к окну прилипнет.
И страхом тронет грудь. И эхом смутно-слитным Откликнется: «Ты – будь!..»
И сложится молитва.
«Прости мою печаль И грех, что нам назначен. Благослови мой путь: Он – пуст, но он – прозрачен. И с уст – сними печать: Свечу хочу воздуть».
III Свечу хочу воздуть. Но вперехлёст повысквожено Гнездо, где свищет жуть, Где столько бреда выбрежено.
Свечу хочу воздуть. Но хлещет в раме высаженной Дождей косая ртуть. Да и огниво – выброшено.
Свечу хочу воздуть: Как тёмен окоём! Но одному – невмочь. И ночь в окно нагое Сквозит…Когда-нибудь, Потом, даст Бог, вдвоём… В золе – найдём огонь, во зле – поймём благое.
IV В золе – найти огонь. Во зле - понять благое. Прах – склеить в монолит. И светом сделать – мрак. Как искре – стать костром? Как струйке – стать рекою? Тут вопросить легко. А воплотить-то как?
Как развязать язык, когда язык твой враг? И слово – чем сказать, негибкое, тугое? И вывихнутый звук – чем вправить бы, да так, Чтоб не шептать одно, когда кричит – другое? Нечаянный мой друг, незримый звёздный след, Мой тихий, дальний мой, как детства прост урок! Всё доброе – Добро, и Лихо – всё плохое, Тьма тёмная темна, и светел светлый Свет… Как простоту тех лет вернуть в конце дорог? Кто осветлит мне сны? Не Оле ли Лукойе?
V Кто осветит мне сны? Не Оле ли Лукойе? Зонт чёрный в головах. Я заслужил его, Наверное. Но всё ж: без добрых снов – легко ли? Ты пожалей меня. Слов ласковых всего Две горсточки, иль три… Даянье – дорогое Для нищего. Тебе – не стоит ничего: Слова – слова, слова, и только… А какое Вдруг отзовётся в нас, - не угадать того.
Я, словно Тютчев, стар. Мне хватит одного: Чтоб сквознячком в окно тёк слов чуть слышный шелест, И чтоб казалось мне, что в них – и свет, и суть…
Сквозь годы, сны, стихи – я звал, я ждал…кого? Шли тени… Но ведь свет родит их? Неужели При свете – не уснуть?
VI При свете – не уснуть. Но свет – не тень ли тени? …И Розенкранц не прав. И принц бы – мог блеснуть Остротой помудрей на скользкой этой теме.
Не честолюбье – суть снов наших, а тоска по свету. Но плеснуть Лучом – и сны спугнуть? В безумье по системе, Что явью мы зовём, в жар пульсов у виска свой бедный ум вернуть? И вновь – просить о снах, чья тень остудит темя, Сожжённое твоим Сиянием, любовь? Молить огонь задуть?
…Стоит бессонниц дым. Снотворное готовь. Убавить свет - чуть-чуть…
VII Убавить свет – чуть-чуть, чтоб скрыл уютный сумрак разор берлоги. И глотнуть дымок табачный. Vale, умник!
…Подушка – вся в лоскуть- ях мыслей. Цвета сурик- а – одеяло. Не согнуть колено – судорога. Уник- ум – Полевого перевод: издатель Иогансон. Ки- ев, «Гамлет», тыща девятьсот рубежный год. Весь кайф изгоя.
Спать…Не кормите снов с руки – не разбудить бы монстров Гойи… Vale! – Будь здоров, здравия! (лат.)
VIII Не разбудить бы монстров Гойи – Пободрствуй, разума дыра!
Твою бы ощутить ладонь на лбу… Лихое Столетье на дворе закончилось. Вчера.
Пора, мой друг, пора просить себе покоя. А свет – он не для нас. Под мастера игра – Без маргарит, увы! – ползёт к финалу. Воя Собакой на луну, я выйду со двора. Луне – ей наплевать на дурака, который Сон бредом подменял, дороги лунной для. Не млечною тропой – больничным коридором Уйдёт бумажный пёс, цитатою скуля.
…О, как мы, дурачки, в студентах пели хором: «Не пухом будет мне земля…»!
IX Не пухом будет мне земля, Не камнем – книжными листами. Дух канет в сон, плоть солью станет, Слух обо мне – ни издаля, Ни близ – отчизну не заставит Рыдать, посмертный лавр суля. Как начиналось всё с нуля, - Нуль и в конце судьба оставит.
Но книг зыбучие пески Мой труп всемилостиво примут. Засыплют гроб – не роз и примул – Стихов любимых лепестки.
Вот так умру я – весь. Вернусь в черновики Времён катулловых и поклоненья Риму.
X
С времён катулловых и поклоненья Риму До наших странных дней, весьма разнообразных, Их сонмы – щедрых, злых, безликих, несравнимых, Прекрасных ангелиц и чудищ безобразных, Целительниц-подруг, врагинь неумолимых, Воительниц и львиц, блудниц, лукавиц праздных – Мерцают со страниц творцов неисчислимых, Хороших и, как нам сказали как-то, разных.
И – о тебе писать? Тянуться неумело Поведать, чем была ты мне на свете белом? Натужной и пустой попыткой не греши. А если б и сумел, - зачем? Чтоб в пыльной гнили Тебя – как тех, других, - сглотнув, похоронили Курганы книг, где ржа эпох шуршит?
XI Курганы книг, где ржа эпох шуршит, Перелопатить, видно, не успею. Всё меньше срок. И жерновом на шее – Недовостребованный груз души.
А в ней – угрюмей, чем в лесной глуши, И, светлую, тебя мрачить не смею: Пускай твоя душа – в родстве с моею, Моим туманом – лучше не дыши.
А впрочем, ты и так, чутьём сторожким, Не дашь перекреститься двум дорожкам, Мою – ведя, но мягко не веля Твоей коснуться… Книгу мы листаем Одну, а два дыханья – писем стая Вберет, листами шевеля.
XII Вберут, листами шевеля, деревья влажную прохладу. Наговоримся до упаду под пенье дождика-шмеля за тусклой рамою. Поля черновиков, где нет ни ладу, ни складу нет, - любезней взгляду: там – профиль твой. Перебеля своё письмо, конверт заклею. Что ночь прошла, - не пожалею. Душа с душою говорит Внятнее – так… А речи – мнимы.
Бумага – медиум. По буковке творит Мой призрак бездна строк – и вдруг да явит зримо?
XIII Мой призрак – в бездне строк. И вдруг да явит зримо Та бездна зыби – тень мою Такой, что ты, взглянув, пройти захочешь мимо? А тень качнётся на краю, Печальней и страшней уродливого мима, И руку серую свою Протянет немо вслед, кривясь неудержимо – И тая, тая…Узнаю Сюжет, до одури, до злой туги – унылый. Надежду подари. На целый миг – помилуй. А всё ж, а вдруг: «Хороший мой, пиши! Но знаю: ты добрей, чем все твои сонеты, И ты – сильнее их», - мне скажет…кто-то…где-то… Когда-нибудь? И в горле запершит…
XIV Когда-нибудь? И в горле запершит: Когда – жалеть? Когда – любить и плакать? Когда дарить, платить, взимать ли плату?.. Когда-нибудь…Все сроки – хороши. Подскажет сердце. Медные гроши Надежды – искупают будней плаху.
Душа, босая, в странническом платье, Глядит во мрак, что звёздами прошит.
В каких созвездьях – твой пречистый лучик? Когда блеснёт?.. Я помолюсь-ка лучше, Чтоб он блеснул-таки в пустом дому…
Не упрекай. Надеяться – не ново. Клад – подадут и нищему в суму Когда-нибудь…А что такого?
XV
Когда-нибудь…А что такое – «Потом, когда-нибудь»? Свечу хочу воздуть. В золе - найти огонь, во зле - понять благое. Кто осветлит мне сны? Не Оле ли Лукойе? При свете - не уснуть. …Убавить свет – чуть-чуть: Не разбудить бы монстров Гойи.
Не пухом будет мне земля: С времён катулловых и поклоненья Риму Курганы книг, где ржа эпох шуршит, Вберут, листами шевеля, Мой призрак в бездну строк – и вдруг да явят зримо Когда-нибудь?.. И в горле запершит…
* * *
Редакция | Наш форум | |