ЛИЦЕЙСКИЙ КРУГ

Все литераторы, которых мы публикуем на этой странице, - наши постоянные авторы. У некоторых первая публикация была именно в "Лицее".

Олег МОШНИКОВ

Пожарный, поэт. Публикуется в "Лицее" с 1996 года.

Сорок первый

Вячеславу Агапитову

Беженцы...беженцы...дальние, близкие...

Стылая пристань, мерцая во мгле,

Будто плывёт над затонами кижскими.

Бродит фонарь по былинной земле.

Боже, прости им сравненье невольное

Сумерек храма и трюма баржи!..

Люди в пути помогли сердобольные,

Дали по горсти мороженой ржи.

Изголодались, намерзлись, измучились,

Тропку по белому свету торя,

В храмовой тьме заблудившимся лучиком

Шли за доской...в глубину алтаря...

Тлеет сухое иконное дерево.

Груды священного хлама темны...

Сколько ещё бедолагам отмерено

Скорби народной, народной вины?

Мамки и детки - великие грешники!

Плачет старинных икон киноварь...

Залиты заревом тучи кромешные:

Божий над пристанью поднят фонарь.

Валентина КАЛАЧЁВА

Аспирантка КГПУ, учитель английского языка 4-й основной петрозаводской школы. Её стихи, эссе публикуются в "Лицее" с 1995 года.

БЛУДНЫЙ СЫН

Церковь - мой лазарет после боёв без правил,

После постельных дефолтов и весёлых застольных побед.

Господи, надоумь, почему я Тебя вновь оставил?

И примешь ли Ты меня через несколько вечных лет,

Проведённых в пустыне, в геенне, в борделях с халявной впиской?

Что же, я блудный сын и блуда ищу от блуда.

Но иногда сердце ёкнет: ведь путь до дома неблизкий,

И туда я могу не вернуться...уже никогда.

Мой Спас всегда на крови, сколько ни бейся лбом об пол.

Обжёгшись на солнцевороте и оболгав Глагол,

Я устремляюсь к Тебе. Похоже, мне вслед кто-то хлопал,

А может, метал проклятья, чтоб я до тебя не дошёл

И вернулся обратно расхристанным, следуя уличной моде,

По площадному ругался, позабыв, где алтарь, где сортир,

И больше не смел сдаваться на милость Твоей природе -

Голосу совести, преобразившей весь мир.

Май 2001 г. от Р.Х.

Олег ГАЛЬЧЕНКО

Поэт, обозреватель газеты "Петрозаводский университет". В "Лицее" публикуется с 1993 года, ведущий рубрики "ТВ-взгляд".

Из цикла "Между огнём и железом"

Наступление нового тысячелетия многие российские поэты отмечали различными экстравагантными акциями. Для меня лично год 2000-й стал временем сложного творческого эксперимента, на подготовку к которому ушло целых пять лет. С первого января по 31 декабря, ежедневно, я сочинял по одному рубаи, отражающему, на мой взгляд, основное настроение данного дня, заносил четверостишие в память компьютера и до настоящего момента никому не показывал. В результате сложился своеобразный философско-импрессионистический дневник в стихах человека, живущего на стыке двух эпох.

Для одних одиночество - это беда,

для других, может быть - обитанья среда,

но и добрыми встречами полня свой век,

будем мы одиноки везде и всегда

***

Сто лет назад гадали люди:

каким наш мир сегодня будет?

Людей тех нет, как не бывало,

а в мире всё старо по сути.

***

Наша история - мрачная бездна,

ну, а уроки её всем известны:

каются те, кто запятнаны в малом,

совесть болит лишь у чистых и честных.

***

Лишь первая любовь растёт из сердца,

корнями уходя куда-то в детство.

Всё прочее - холодная попытка

В пустыне одиночества согреться.

***

Воды не удержишь в разбитом сосуде.

Зачем же войну завершившие люди

мечтают увидеть на выжженом месте,

как жизнь довоенною, прежнею будет?

Александр ВАЛЕНТИК

Литературный обозреватель "Радио Карелии". В "Лицее" публикуется с 1994 года.

Н.М.

Когда бы осень... Иль зима...

Иль слякотное послезимье...

Но это ж словно смерть сама

Своим безвременьем сквозила.

Как будто сгинули года

в каком-то гиблом межсезонье...

немыслимые холода

в душе, бездушьем просквожённой.

И нет уже такой весны,

и не настать такому лету,

чтоб ТОЙ глотнуть голубизны,

вернуть душе ТОТ праздник света.

5-12 сентября 2000 г.

Алексей ЖИДКОВ

Врач-реаниматолог, поэт, бард. В "Лицее" публикуется с 1994 года.

МИХАИЛУ БАРЫШНИКОВУ

Контрольным выстрелом в висок

в меня был третий вбит звонок,

и первый шейный позвонок

отправил вниз последний вздрог.

И там,внизу,змеёй шурша,

из пяток выползла душа.

И без души и не дыша

рванул я, атомы круша,

на крепостную стену лбов,

в кипящий свет прожекторов.

И оркестровой ямы ров

был нем и страшен без голов.

Из сердца выпущенный звук

влетал в динамики и,вдруг,

преображался мой "тук-тук"

в молотобойный мерный стук.

А эхо,в роли палача,

стучало щёлканьем бича.

Но зал под пыткою молчал.

Но зал дышал - и я дичал!

Я,как заправский изувер,

тянул из вас за нервом нерв,

и многократным "тур ан лэр"

сплетал из нервов сотни сфер!

Но натяжение росло.

И в напряжении свело

меня всего. И на чело

упала тень. И началось!

На двести градусов,без крыл,

я в "гран жетэ" себя раскрыл,

и,разрывая нервы,взмыл!

И зал не выдержал! И взвыл!

А я летел уже не злой,

без тени,лёгкий,неживой!

Летел над сценою пустой

и над Землёю голубой!

Но смять небесную парчу

и вверх,по Лунному ручью,

уплыть не смог я ... Счёт - в ничью.

Я завтра снова полечу...

2000

Елена ПИЕТИЛЯЙНЕН

Учитель русского языка и литературы, победитель республиканского и лауреат российского учительских конкурсов 1996 года. Её стихи, статьи публикуются в "Лицее" с 1996 года.

Закатилась звезда, закатилась,

Душу бренным желаньем сверля.

Так же крутится, как крутилась,

Наша суетная Земля.

И в размеренном том вращеньи

Есть спасение от тоски -

Благонравное возвращенье

В неостывший монашеский скит.

Нет звезды - лишь одна икона.

Приглушенный лампады свет.

Против божеского закона

Преступления больше нет.

Закатилась звезда, закатилась ...

Вместе с нею мечта сожжена.

Слава Богу. Перекрестилась.

Тишина. Тишина. Тишина ...

Соб. инф.