Люди, Общество

Мечтать о большом

Валентина Павловна Клещевникова со студентами в своём кабинете. фото Бориса Семёнова

Эта старая фотография из архива Бориса Семёнова всколыхнула мою память. На снимке профессор хирургии, заслуженный деятель науки Республики Карелия, почётный член хирургических обществ Республики Карелия и Санкт–Петербурга Валентина Павловна Клещевникова со студентами в своём кабинете в городской больнице Петрозаводска.

И мне довелось посидеть на краешке этого старинного кресла во время сдачи экзамена по госпитальной хирургии весной 1983 года, но момент точно был неподходящий, чтобы эту антикварную мебель как следует рассмотреть и запомнить.


«…Вышла из операционной – и как раз сообщение по радио об окончании войны и полном разгроме фашистской Германии. Я кинулась в ближайшую палату, а там уже знают. Пух и перья летят из подушек. Побежала в другую, там много вновь поступивших, с фронта, и все без ног. Кричу им: «Ребята, война закончилась! Победа!» В воздухе повисла пауза, а затем они все поползли ко мне. Мне сделалось стыдно за свои здоровые ноги. Опустилась к ним на пол, и мы заплакали. Я никогда не видела столько плачущих мужчин».
(В.П.Клещевникова «Хирург»)

 

 

Говорили, она досталась Валентине Павловне в наследство от мужа, хирурга Сергея Владимировича Гейнаца, а тому от предков, выходцев из Голландии. Видимо, дома, в её малогабаритной квартирке на улице Красноармейской рядом с теоретическим корпусом медицинского факультета, этому гарнитуру просто не хватало места, и большую часть своего времени он проводил с хозяйкой именно на работе —  она ею жила.

 

От своего отца я услышала о Валентине Павловне гораздо раньше, чем попала на её лекции. Он очень уважал, ценил и всегда приглашал именно её в качестве консультанта по вопросам хирургии в пограничный госпиталь, начальником которого был. Рассказывал, что она обязательно, какой бы трудной ни была операция, в какое бы позднее, праздничное и неурочное время ни проводилась, не только делала необходимые записи в историях болезни, но и цветными карандашами рисовала ход операции.

На работу ходила очень рано, на рассвете вниз по улице Красной шла стройная подтянутая дама, и высокие каблучки туфелек в любом её возрасте и при любой погоде выстукивали чёткий и бодрый ритм.

 

Мне кажется, не уважать её было невозможно. Может быть, кто-то что-то пропускал мимо ушей, чьей-то души её слова не задели, а для меня она была богиней. Хотя я была довольно дисциплинированной студенткой, однако зигзаги в сторону по настроению порой и мною допускались. Но только не в этом случае. В ненавистном, совсем не нужном на лекции, но безусловно требуемом ею колпаке, я мужественно парилась в первых рядах аудитории, ничего не пропуская, внимая каждому её слову, даже интонации, старательно записывая всё в обычную общую тетрадку.

 

Первая лекция – о внутренних грыжах — состоялась 3 сентября 1982 года. И вторая была о них же. Понятное, чёткое изложение, с непременными рисунками, схемами, со стройными классификациями и выводами, с указаниями, с чем и как дифференцировать. С переводом латинских терминов на русский, чтобы не просто повторяли, а понимали бы, о чём говорим. Не забыты были атипичные варианты, обращено внимание на возможные ошибки, объяснён механизм, причины, алгоритм действий, сказано, каким материалом, каким швом, каким доступом лучше ушивать дефекты.

Конечно, я многого уже не помню, но читаю и легко восстанавливаю представления о далёких от моей многолетней специальности врача-бактериолога хирургических понятиях. Поражает отсутствие расплывчатости, многословия. Кисты поджелудочной железы, синдром дисфагии, портальная гипертензия, кровотечения, тромбоз сосудов брыжейки, феохромоцитома, полипоз кишечника, тромбофлебит, аневризмы, врождённые пороки сердца, опухоли средостения, пересадка органов, деонтология – перечень тем далеко неполный.

 

Не менее важными были её отступления от темы лекции, мои ремарки на полях. Часто они обведены красным: не пропустить, запомнить, посмотреть позже.

Первое отступление в личное произошло на третьей лекции. Рассказывая об операции, предложенной Спижарским в 1919 году, она сказала, что это год её рождения. Значит, этой элегантной, с белоснежным кружевным воротничком даме 64 года. Теперь бы я сказала  – активный зрелый возраст. Тогда она, конечно же, казалась нам патриархом.

 

Сложная лекция о тромбозах сосудов кишечника. Насыщена анатомическими подробностями, подводными камнями несоответствий и вариантов клинической картины. Красным в конце – «надо направлять больных как можно раньше». Тогда есть шанс на своевременное удаление тромба, тогда в кишечнике ещё не произошли необратимые изменения, тогда его удаётся сохранить, как и здоровье, и жизнь человека. И вдруг – почти стихи, откровение, признание: «Если (после удаления тромба) кишка розовая, блестящая, кровообращение восстановлено, это и есть человеческое счастье». Вот так нас исподволь учили, в чём оно на самом деле.

И просьба Учителя: если когда-нибудь сделаем тромбэктомию с успешным исходом – написать ей письмо.

 

В лекции об аневризмах такая деталь – первый оперированный Валентиной Павловной больной, 18-летний разведчик,  как раз с этой патологией. Наверное, хирурги всегда помнят свою первую операцию, своего первого пациента.

А я помню фамилию человека, которому впервые сделала внутримышечную инъекцию. На сестринской практике после третьего курса все как раз рвались эти уколы делать, а я, хоть и тренировалась дома на диванных подушках, ужасно боялась сделать человеку больно. Не могла решиться и отдавала свою порцию инъекций другим, забирая «их» клизмы к их же вящему удовольствию. Верные друзья всё-таки заставили меня сделать его пациенту с почечной коликой.

— Знаешь, ему так больно, что любой твой укол будет уже ничто.

Игла вошла как по маслу, рубикон был перейдён.

 

Перелистываю страницы – хотите верьте, хотите нет — сплошная поэзия, радость филолога! Операция Антилуса, операция Феллагриуса, симптом Шиловцева при аневризмах — звук утонувшего колокола – два удара и гул…Грыжа скользящая, ореол тимпанита, симптом кошачьего мурлыканья fremissement cataire. Настоящее портняжное ремесло – «иссечение мешка, выкраивание, наложение бокового, двухрядного, матрасного шва, заплатка из вены». Сосуды в виде «головы Медузы», и ты должен знать греческие мифы. «Шляух резекцион», и изволь понимать по-немецки, что Бильрот с желудком делал.

 

Она делилась с нами своей мечтой. «Вместе с терапевтами создать бригаду и оперировать больных с аневризмой сердца после инфаркта миокарда». Это теперь у нас в республике свой кардиохирургический центр! Уверена, все эти хитроумные стентирования под контролем УЗИ ей бы понравились, привели в восторг. И щадящие ювелирные лапароскопические манипуляции тоже.

Говоря об операциях на сердце, добавляет:

— Давайте помечтаем, немножко фантазии, чтобы не было скучно. Мечтать надо о большом, не надо мечтать о мелочах, и всё получится.

Очень часто профессор Клещевникова предупреждает нас: «Сколько бы ни было лет и сопутствующих заболеваний, всё равно ОПЕРИРОВАТЬ», «экстренно оперировать под защитой трансфузий», «не надо очень долго лечить терапевтически – ранняя госпитализация, ранняя операция». Но встречается и такое: «Не спешить, у многих проходит». Это о демпинг-синдроме. И такое есть: «Что надо? Золотую середину. Разработать показания, разрабатывать органосохраняющие операции». Ещё важное — «оперативное вмешательство сложное, нужно до мелочей продумать план», «нужно думать головой 100 раз».

 

Как-то между делом узнаём, что Валентина Павловна левша, что была главным врачом Куйбышевского района Ленинграда. Кажется, в тот период её работы эта история и случилась. Валентина Павловна, не называя имён, рассказывает о каком-то низком деянии своего коллеги. Не помню совершенно, в чём было дело, но поступок был подлый. Видно было, что это воспоминание до сих пор для нашего лектора очень острое, болезненное. И когда она дошла до своего ответа ему, я ожидала каких-то грубых хлёстких ругательных слов, только это было бы не про неё.

«Никогда я не встану на вашу защиту», — сказала профессор Клещевникова, и было ясно, что для неё это самая последняя степень неприятия виновного. Этот пример самообладания, чувства собственного достоинства и принципиальности я помню всю жизнь, даже без записи в заветной тетрадке. Уже тогда такая форма выражения своего отношения была редкостью, про нынешнее время лучше промолчу.

 

Фраза вне контекста, но звучит символично в лекции о врождённых пороках сердца. «Нужно быть сильным в жизни».

Не записан повод к этим её словам, но как они важны и как характеризуют её! «А престижность, знаете, её – в сторону». На следующей странице: «Мы заняты, нам некогда друг на друга посмотреть, и это плохо». В то время так говорили редко, смотреть мы должны были коллективно и чаще всего в одном направлении светлого будущего.

 

Нам назывались имена, много имён. Первопроходцев, первооткрывателей. Так и говорилось – корифеи, так и требовалось – запомнить. Герцен, Бакулев, Осипов, Куприянов, Бураковский, Колесов, Углов, это только часть из темы про образования средостения. В этом был пример, преемственность, уважение и память. Этому нас тоже учили.

 

Её муж, мать, свекровь умерли от рака. Дочку она от этой болезни успела спасти. Врачи ведь не защищены своей профессией от личных страданий и горя…

 

Кажется, это была последняя лекция учебного года, поэтому она о деонтологии, науке о должном, отношении с коллегами, пациентами, родственниками. Вот несколько фраз, думаю, выстраданных долгим личным опытом.

— Ведущим в хирургии должен быть один: или заведующий кафедрой, или заведующий отделением

— Его качества – профессионально выше других и разумное сочетание требовательности и любезности, следовательно, он должен быть интеллигентен (Любезности! Вы давно слышали это слово? Да ещё на рабочем месте, от своего начальника? А про интеллигентность?)

— Два пути достижения нужного положения: отрицательный, насильный, приказной, и положительный, личным примером.

«Требования к врачу, он должен быть интеллигентен, от речи до внешнего вида». И, наконец, такое простое, такое важное – «при обходе обращать внимание на всех больных».

 

Наша единственная с ней беседа была на том самом экзамене по госпитальной хирургии в окружении старинной мебели её кабинета. Видимо, она интересовалась моими успехами на этом курсе, мнением моего преподавателя Геннадия Алексеевича Шаршавицкого, написанной мною  историей болезни сложной пациентки. Отвечала билет я, вероятно, тоже хорошо. И вот тут, не помню точных слов, лишь смысл, сама Валентина Павловна пригласила меня в хирургию, более того, почему-то была уверена, что у меня получится. Я-то знаю, что это не так. Даже перечитывая сейчас эту заветную тетрадку, ярко видя стоящих за всеми этими страшными диагнозами и операциями людей, уже болею, да и характер у меня не хирургический.

 

Больше поговорить нам не пришлось, о чём без конца сожалею. Иногда удавалось увидеть на рассвете стройную фигурку на улице Красной, торопящуюся в больницу к своим пациентам. Потом в газетах появилась новость, что в одном из них она встретила свою любовь, вышла замуж. Очень надеюсь, что была счастлива, ну, кому же, как не ей?! Жила долго, это тоже было для меня мерилом вселенской справедливости и мирового равновесия, но осенью 2009-го её не стало.

 

Жаль, что нынешние студенты никогда не станут её учениками, но верю, что и сегодня есть достойные педагоги любой медицинской специальности, учившиеся у замечательной женщины и врача Валентины Павловны Клещевниковой, которые её умение мечтать о большом передадут дальше.

В Национальном архиве Карелии формируется фонд документов о ней, важны любые подробности, фотографии, воспоминания, думаю, моей простой студенческой тетрадочке там самое место.

А ещё самый низкий поклон, самая светлая память.

 

 

Клещевникова 005

Клещевникова 003

Клещевникова 004

Клещевникова 006

Валентина Павловна Клещевникова со студентами в своём кабинете в городской больнице Петрозаводска. Фото Бориса Семёнова
Валентина Павловна Клещевникова со студентами в своём кабинете в городской больнице Петрозаводска. Фото Бориса Семёнова

Валентина Павловна Клещевникова

Валентина Павловна Клещевникова. Фото Бориса Семёнова
Валентина Павловна Клещевникова. Фото Бориса Семёнова
Валентина Павловна Клещевникова
Валентина Павловна Клещевникова