История, Культура

«Помни, дочка, мы из рода богомазов…»

Ирина Ларионова у афиши в Минском музее

Два года назад занялась родословной.  Занозой сидело во мне желание узнать хоть что-нибудь о своих корнях. 

Стоит  начать поиск,  как предки сами будут стучаться, только двери открывай.

Юлия Свинцова

Открытие

В прошлое воскресенье решила почитать в Интернете гомельские газеты. И вдруг вижу информацию  о выставке бабичской иконы в Национальном художественном музее Минска: «Уникальное региональное явление Гомельщины – «бабичская народная икона» – стало  достоянием белорусской истории искусств, своеобразным художественным «брендом» Гомельщины». Не верю своим глазам! Какое совпадение, думаю, ведь мои предки из села Бабичи!  В волнении пробегаю глазами текст за текстом, ищу дополнительную информацию. И вот она, фамилия моего отца, – иконописцы братья Гераковы!   А дальше – больше: «Первое упоминание о трёх крестьянах-иконописцах «в деревне Бабичи Покотской волости Рогачёвского повета» встречается в «Описании Могилёвской губернии» в 1884 г. Искусство иконописи передавалось ученикам, о чём свидетельствует подпись на иконе «Троица Новозаветная» 1894 г., а наличие учеников – признак существования художественной школы».

Меня ошеломила  весть из прошлого. Я не спала всю ночь, не описать моих чувств и дум.  Уже на следующее утро приняла решение:  «Я непременно должна увидеть эту выставку в Минске своими глазами!». Купила билет на прямой поезд до Минска и уже через сутки была там.

 

Переселение и война

Утверждают, что есть наследственная память и что клетки мозга помнят  некоторые  особенности  предков, не случайно из поколения в поколение передаются заболевания и наклонности. Я, например, иногда  слышу в собственном голосе интонации моей мамы.  Каждый наблюдает совпадения с родителями в характере, мимике или жестах.

Мне всегда было интересно, какой была, например,  бабушка Полина, ушедшая из жизни через год после моего рождения в возрасте всего 44 лет. Она пережила в эвакуации с  четырьмя малолетними детьми всю войну, так и не дождавшись моего деда Василия Геракова, пропавшего без вести где-то в Лахденпохском  районе. С братом Семеном  он ушел на войну из деревни Каркку, что под Питкярантой. Спустя  67 лет после Победы, благодаря выложенным в Интернете документам, я узнала, что Семен попал в плен к финнам  в августе 1941 года, а в январе 1942-го скончался от истощения.  Следы же родного деда канули в небытие. Спит он где-то, укрытый суровой карельской землей.

А ведь несколько белорусских  семей из деревни Бабичи Гомельской области, и мой прадед Иван Гераков с семьей в том числе,  ехали в Карелию после финской войны в поисках лучшей жизни. Не успели толком обустроиться, как грянула новая  война. Много с тех пор утекло воды. Уже нет в живых моего отца, Ивана Васильевича Геракова, человека достойного, получившего звание заслуженного работника лесного хозяйства, медали и  орден Трудового Красного Знамени за свой труд на целлюлозном  комбинате в Питкяранте.

Казалось бы, навсегда прервалась времен связующая нить с далекой Белоруссией. Однако помнилось, как отец говорил: «Помни, дочка, мы из рода богомазов». Господи, какие богомазы?! Даже изучая в университете старославянский язык, который, по сути, есть язык церковнославянский, мы  в глаза не видели Евангелия.  Что я тогда знала об иконе? Ничего. На всё это в советское время было наложено табу, теперь это даже трудно себе представить.

 

Бабичская школа

Два года назад занялась родословной. Занозой сидело во мне желание узнать хоть что-нибудь о своих корнях. Завеса начала медленно приоткрываться, но уж больно медленно. Казалось, не пробиться сквозь толщу времени: как, откуда, что можно узнать о тех, чьи имена даже неизвестны. Но все же искала. Нашла имена дядей, погибших на разных фронтах войны. По крупицам собирала скудные сведения  о родных и близких, часто кусая локти: «Ну почему не спросила об этом раньше? Теперь уже спросить некого… ».  Иногда рыскала по сайтам, изучая историю Гомеля и его окрестностей,  которые  принадлежали то Речи Посполитой, то Великому Литовскому княжеству, то России.  И вот сногсшибательная новость: мои предки из династии иконописцев!

Выставку в Минске подготовили два музея: один из древнего города Чечерска (к нему ближе всего расположена деревня Бабичи) и из села Ветка, центра старообрядческой культуры. Представлено порядка 40 икон старообрядческой и  бабичской школ.  Интересно, что работники музея обратили внимание на похожесть образов только тогда, когда выстроился  целый ряд. Они и в самом деле отличаются от других. Искусствоведы пока не изучили их в полной мере, но уже считается, что в образах заметно влияние католической традиции. Это видно и по тематике. Например, в православной традиции вообще нет  сюжета на тему  Коронования Богородицы, а у бабичских мастеров он встречается.

 

Планы меняются

Намеревалась посетить выставку в Минске, потом  проехать в Гомель, оттуда на автобусе в Чечерск для встречи с  директором музея Еленой Новиковой, с которой списалась по Интернету. Другие музеи так и  не ответили, наверное, просто не успели. В деревню ехать не планировала, не представляла, как и где ночевать и прочее. Но планы мои были полностью перечеркнуты. Там, наверху (!), мне был подготовлен совсем иной сценарий.

Утром, подъезжая к Гомелю, обнаружила пропажу телефона, в который были забиты все пароли и явки. С проводницей вагона мы дважды перелопатили мешок грязного постельного белья. Молодые парни лазали под полками, звонили с разных телефонов на мой сотовый. Увы… Вышла из вагона серая, как зимнее гомельское утро. Первое, что решила сделать, – найти Интернет, чтобы сообщить о пропаже и невозможности выйти на связь всем, кто меня ждал в Белоруссии и дальше в Питере. Это оказалось не так просто. На вокзале Интернета не было.  Решила действовать по первоначальному плану и, хотя уже купила билет на автобус,  отказалась от поездки в Чечерск. В воскресный день у меня не было уверенности, что вернусь вовремя, что будут билеты на Петербург, боялась остаться без ночлега.

 

Сёстры

Одним словом, опустошенная из-за неудачи, побрела по туманному Гомелю, по улице Ленина, к почте. Там меня ждало очередное разочарование: в выходной день интернет-центр не работал. Казалось, никакого выхода. Решила провести день с пользой и отправилась в Гомельский дворцово-парковый ансамбль, имеющий удивительную историю.

В парке   была тишина. Белочки сновали с дерева на дерево. Шла по аллее и говорила себе: «Надо принимать  жизнь и ее причуды такими, как Бог дает!».  Но трудно было смириться с тем, что так стремительно  рушились все мои планы, ведь  приехала я за тридевять земель  и вот на тебе… Мне посоветовали посетить филиал Ветковского музея, небольшое одноэтажное здание рядом с основным дворцом.  Именно этот музей принимал  участие в создании выставки в Минске.

После экскурсии об удивительной истории села Ветка призналась заведующему филиалом музея, что приехала из Карелии  и что я из династии тех самых Гераковых из деревни Бабичи. Петр Цалка ахнул. Потом отвел меня к сотруднице Ветковского музея, именно она занималась сбором информации об иконописцах Гераковых.  В филиале она бывает раз в полгода, и очередной визит совпал с моим приездом! Ну не мистика ли?

«Можно вас обнять? – спросила она, не скрывая своего удивления. Лариса Дмитриевна Романова  не ожидала, что я примчусь в Гомель со скоростью света.  Мы обнялись.  А еще через пятнадцать минут ошалело смотрели друг на друга, едва сдерживая слезы: мы  оказались  троюродными сестрами! Митрофан Нахабцев – наш общий прадед по материнской линии моего отца. Нахабцев – фамилия, между прочим, довольно известная. Мой дядя Владимир Нахабцев снял  почти все известные фильмы   Эльдара Рязанова. Мне это было всегда известно, я втайне гордилась таким  родственником.

Моя сестра Лариса Романова – человек незаурядный, член Союза белорусских писателей, поэтесса.  Теперь в моей библиотеке среди множества других есть поэтический сборник моей сестры с дарственной надписью по-белорусски: «Я такая  шчасьлiвая, што сустрэла цябе».

 

Такая у них природа

А еще  я получила в подарок несколько страниц с записями, которые сделали сотрудники музея, опрашивая местных жителей об иконах и о местных иконописцах. В этом тексте много новой для меня информации о моих предках. Вот одна из записей:

«Граматныя людзі былі, вучоныя. Мой хазяін расказваў. Іван (мой прадед, переехавший в Карелию.И.Л.) жыў тут, на горцы, возьлі рэчачкі. Вярбоўка была. Паехаў у Фінляндыю. Багамазамі іх дражнілі. Гераковы самі дзелалі багоў для Фёдараўскай царквы.(Писали образа для церкви в Святого Духа в деревне Федоровка. – И.Л.) Дзед Гаўрыіла – бацька іх – пісаў іконы, і яго дзед пісаў іконы. Прырода ў іх такая была…».

Ожидая  на вокзале поезд Киев-Гомель-Санкт-Петербург, на дне рюкзака я обнаружила… свой сотовый, который мирненько лежал на дне, еще в Минске отключенный на время спектакля.

Когда я заканчивала писать этот текст, позвонил брат из Питкяранты и сказал, что в  районной газете опубликовали фамилии солдат, без вести пропавших на местной территории. Среди них имя моего деда Василия Геракова.  В газете написали, что обнаружены  уникальные документы на погибших – похоронки. Мне помнится из рассказов отца, что бабушка моя никакого пособия за погибшего  мужа не получала, потому что не было у нее документа о его смерти…

 

Петрозаводск-Минск-Гомель-Петрозаводск

Фото автора

Неудивительно было увидеть образ иконы святых Зосимы и Савватия. От отца я знала, что предки разводили пчел, а эти святые являются покровителями пчеловодов
Неудивительно было увидеть образ иконы святых Зосимы и Савватия. От отца я знала, что предки разводили пчел, а эти святые являются покровителями пчеловодов
Экскурсия в Минском музее на выставке икон
Экскурсия в Минском музее на выставке икон
Образ «Коронование Богородицы»
Образ «Коронование Богородицы»
Единственная фотография моей бабушки Полины Митрофановны
Единственная фотография моей бабушки Полины Митрофановны
Так выглядит Ветковский филиал Гомельского музея
Так выглядит Ветковский филиал Гомельского музея
Эта икона «Рождество Христово» висит в Гомельском музее-дворце
Эта икона «Рождество Христово» висит в Гомельском музее-дворце
Белорусская поэтесса Лариса Романова, моя сестра
Белорусская поэтесса Лариса Романова, моя сестра
Так выглядит сейчас дом в деревне Каркку, в который накануне войны въехала большая семья моего прадеда Ивана Геракова
Так выглядит сейчас дом в деревне Каркку, в который накануне войны въехала большая семья моего прадеда Ивана Геракова
Это единственное фотография прадеда Ивана. Я его не помню, он ушел из жизни, когда я была маленькой. Это о нем вспоминали односельчане
Это единственное фотография прадеда Ивана. Я его не помню, он ушел из жизни, когда я была маленькой. Это о нем вспоминали односельчане