В завершающем обзоре спектаклей вахтанговцев Борис Гущин пишет о «Царе Эдипе», мощным аккордом завершившем гастроли театра в Петрозаводске .
Вечер пятый. «Царь Эдип» Софокла в переводе Сергея Шервинского. Совместная постановка Театра имени Вахтангова и Национального театра Греции
Режиссер — Римас Туминас. Сценограф — Адомас Яцовскис. Художник по костюмам — Максим Обрезков. Композитор — Фаустас Латенас. Композитор партий хора — Теодор Абазис (Греция). Хореограф — Анжелика Холина
Спектакль посвящен людям ушедших поколений. И не только древних греков — поколениям наших прадедов, дедов и отцов. Вот что говорит режиссер Римас Туминас:
«Сила людей ушедшего поколения заключена еще и в том, что они были готовы наказать себя за свое преступление. Их чувство вины требовало кары. Они были подсудимыми, и они же были судьями сами себе. Кара, которую они налагали на себя, была тяжелейшей. Прощать близкому, но не прощать самому себе: в этом заключена древнейшая мораль человека, не забывающего о том, что он выглядит недостойным под взглядом небес… Сегодня таких людей почти нет. Казнить себя за собственные грехи — как это не модно! В наши дни царит чувство тотальной невинности. Если пришло несчастье, то причины его ищут где угодно, только не в себе самом: в соседях, городе, политике, правительстве, стране».
Эта мысль режиссера — боль, совесть и нерв спектакля «Царь Эдип».
Пьеса, несмотря на многословие и котурновую патетичность текста (такова, наверное, вся античная драматургия), остросюжетна. Главному герою богами предсказана страшная судьба: он убьет своего отца и женится на собственной матери. Эдип (Виктор Добронравов) делает все, чтобы избежать подобной участи, ни в коей мере не покориться судьбе и честно расследовать, кто же убил его предшественника, царя Лая.
Именно стремление человека встать наперекор судьбе, прыгнуть выше своей головы и привлекают зрителя к подобным героям. Вахтанговский Эдип достоин этого. Он интеллигентен, совестлив и на редкость современен: модно одет, играет на саксофоне, спортсмен (демонстрирует прямо чудеса спортивной акробатики), но тем не менее он царь и выпускает иногда царственные когти. Особенно в сцене с Креонтом (Эльдар Трамов). Несмотря на то что Эдип временами вроде бы находится на гребне вала судьбы, вал этот все-таки его подминает.
Вал судьбы — впечатляющая метафора спектакля. На сцене огромный цилиндрический вал, временами надвигающийся на героев, а в финале выкатившийся на самый край сцены, чуть ли не на нас всех.
Спектакль завораживает, очаровывает ансамблевой гармонией чудесного сплава ярчайших составных подлинной современной театральности. Эстетика древнегреческой трагедии в сегодняшнем понимании дополняется мужским хором настоящих греков, от которых исходит не только прозаический ритмический речитатив, но и прекрасное пение.
Музыка звучит в спектакле постоянно и, на мой взгляд, значительно обогащает наше восприятие происходящего. Мне кажется, что сейчас Фаустас Латенас является лучшим театральным (имею в виду только драматический театр) композитором России. С восторгом вспоминаю его «Евгения Онегина» в Театре Вахтангова.
Вневременное оформление спектакля не режет глаз, а воспринимается в некоем гармоническом сочетании: и греческий воин (Павел Юдин), словно сошедший с росписи древних амфор, и хитоны, и наряд Иокасты, и современные темные костюмы хористов, и белое платье дочерей, и всё-всё.
Особо хочется отметить сильнейшую энергетику в, казалось бы, статике у Иокасты (Людмила Максакова) и слепого прорицателя (Евгений Князев).
Это был последний спектакль вахтанговцев в Петрозаводске. Зрителям не хотелось отпускать полюбившихся артистов, они аплодировали стоя. Актеры на поклонах станцевали сиртаки, и это тоже было, как ни удивительно, к месту.
Многие зрители уходили из театра с желанием снова когда-нибудь увидеть спектакли замечательного театра.
