Когда тебе девять, и вы с мамой только что поссорились, вариантов не так уж много. Во-первых, можно плакать, лежа ничком на кровати. Во-вторых, можно убрать в своей комнате, позвонить маме и попросить прощения. В-третьих, можно сбежать из дома, как сбежал однажды Расмус-бродяга.
Плакать Настя перестает минут через десять: соленые слезы неприятно щиплют глаза. Кроме того, плач без зрителей – дело неблагодарное. Навести порядок совсем несложно. Девочка поднимает с пола синего плюшевого Зайку и застывает. В грудь слепо тыкается черный и осклизлый червяк обиды. Настя не будет убираться и извиняться. Она уйдет в лес. Навсегда. Будет там жить. А если она погибнет – тем лучше. Пусть мама раскается и все поймет. А, может, ей просто будет все равно.
Ранец, сумрачно дожидавшийся осени, водворен на кровать. Вместо учебников его заполнили бутерброды с шоколадной пастой, синий Зайка, интересная книжка про хоббита и прочие необходимые вещи. Еще Настя пишет прощальную записку: «Ушла в лес. Никогда не вернусь, потому что ты очень злая!». Листок с посланием девочка прикрепляет скотчем к входной двери. Можно отправляться в путь.
Поселок, где живут Настя и мама, со всех сторон окружен сопками. Снег на их вершинах не тает даже летом. У подножья сопок начинается лес. Настя выходит из дома, и идет привычной дорогой. Вот магазин, в который она часто бегает за хлебом, вот знакомая серая собака с рыжими подпалинами, вот детская площадка. Две девочки, Маша и Ника, сидящие на качелях, — Настины подруги, но сейчас не до них. И Настя быстро проходит мимо, пока ее не заметили. Вот больница, в которой работает мама. Если сейчас свернуть, можно зайти в стеклянные двери, найти мамин кабинет, обнять ее и попросить прощения. Но червяк в груди не унимается, и Настя никуда не сворачивает.
Поселок совсем небольшой, и вскоре девочка достигает леса. Ели и пихты, растущие здесь, вовсе невысоки (суровый климат Якутии не дает им как следует вырасти), но Насте кажется, что это огромные деревья. Она поднимается по склону и выходит на широкую лесную тропу. Ей знакомо это место: отсюда они с мамой всегда начинали свою прогулку. Осенью охотились за грибами или брусникой, зима открывала снежные чертоги из хрусталя и серебра, весной их манили подснежники (смотреть, но не срывать).
Последний раз Настя и мама были здесь две недели назад. Они шли, держась за руки, и болтали о школе, о котенке, которого можно будет взять ближе к осени (если Настя будет о нем заботиться), и о том, легко ли печь пироги. Они говорили обо всем на свете – о тысяче вещей.
Теперь Настя идет по этой тропинке одна. И лес похож на зачарованное царство. Елки, растущие по краям тропы, тянут к девочке свои разлапистые ветви, как будто хотят поздороваться. Невидимые птицы приветно чирикают где-то над головой. Сопки, словно великаны в белых шапках. Со своей недостижимой высоты они равнодушно взирают на лес, на Настю и на поселок за ее спиной.
Услышав шум ручья, девочка сворачивает с тропы и выходит на небольшую поляну. Тут и там в траве сверкают одуванчики. Ручеек звонко перепрыгивает с камня на камень. Настя садится на траву, достает из рюкзака бутерброд и вспоминает, что где-то здесь они с мамой видели юркую рыжую белку. Мама найдет записку только вечером, когда вернется с работы. Она очень испугается. А может, ей уже позвонила всевидящая соседка тетя Фая: «Ваша дочка, представляете, одна в лес пошла! Вы бы лучше за ребенком следили». И сейчас мама бежит домой или звонит в милицию.
Мысль о плачущей виноватой маме уже не доставляет Насте удовольствия. Она машинально дожевывает бутерброд и запивает его водой из ручья, потом ложится на траву, смотрит и слушает вверх. Солнце слепит глаза. Голубое небо обрамляет орнамент из елок. Там, в вышине, совершенно особый шум. Кто-то мог бы сказать, что это ветер тревожит верхушки деревьев. Но Настя догадывается, что лес что-то говорит.
Но с кем он говорит? Сам с собой или с ней? И о чем? Девочка не знает. И как понять этот шелестящий язык? Ему где-то учат? Настя прикрывает глаза. Из-за солнца, проникающего даже сквозь веки, изнанка мира кажется алой. Нежный шепот не затихает. И девочка внезапно понимает, что и кому говорит лес. Он всегда рассказывает одну и ту же историю, предназначенную для каждого, кто готов слушать. Лес шепчет о жизни как таковой. О том, как велика и прекрасна жизнь любого существа. О том, что жизнь бесконечна. Насте девять. Она не сможет рассказать об услышанном. Но понимание просачивается куда-то глубоко в нее. И Настя плачет.
Потом девочка встает и поворачивается спиной к лесу, сначала она идет медленно, но вскоре переходит на бег. Лесная тропа, дорога в поселок, магазин, серая собака, детская площадка. Записка на месте. Девочка срывает ее и заходит в квартиру. Рюкзак снова водворен в угол. На полу безмолвным укором разбросаны игрушки. Настя начинает их собирать.