Последний звонок

Драма

 

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

 

Школьники – 3-10 шт.

Яна Амбросова – 16 лет, дочь депутата Государственной Думы

Тагир Ахмадов – 16 лет, сын чеченского генерала

Ученик 1 – 16 лет

Ученик 2 – 16 лет

Павел Арманд – 16 лет, сын генерального продюсера федерального телеканала

Ваня – 16 лет, сын простых работяг из области

Света Рокошанская – 16 лет, дочь миллиардера

Кадикс (Кадочников) – 16 лет, сын директора школы

Екатерина Дмитриевна Никонова – 39 лет, учитель русского языка и литературы

Абоненты (фонограмма) – смешанные голоса из телефонов

Переговорщик (фонограмма) – 40 лет, полковник спецназа Бардашев

Александр Салтовский (фонограмма, видеоизображение) – 45 лет, репортер «Хроники происшествий» федерального телеканала

Полковник (видеоизображение) – 55 лет, начальник ОВД

Главврач (видеоизображение) – 60 лет, главврач городской больницы

Рокошанский (видеоизображение) – 47 лет, миллиардер

Спецназовцы – 3 шт.

 

 

 

Класс русского языка и литературы в элитной московской школе. Наши дни.

 Элитная школа, в которой учатся дети очень богатых родителей. Класс русского языка и литературы отличается от обычного класса обычной школы только более качественным ремонтом, более богатыми рамами на постерах с портретами классиков литературы и огромным телевизором на стене. В классе не более 20 учеников, три ряда парт на одного ученика каждая. Все ученики одеты в школьную форму — мальчики в пиджаки, брюки и рубашку с галстуком. Девочки в юбках, белых блузках и жакетах.

Сейчас в классе царит шум, гам и суета, свойственная обычной школьной перемене. Кто-то судорожно списывает домашнее задание по математике, кто-то играет в игру на мобильном телефоне, кто-то шушукается, кто-то смеется.

Красавица Яна окружена группой поклонниц. Она стоит возле своей парты у окна, её взгляд с поволокой скользит по головам сверстников, останавливается на лидере класса Тагире, который выкладывает на парту учебник литературы и тетрадь. Тагир ловит взгляд Яны, подмигивает ей и улыбается. Подружки тут же начинают что-то усиленно шептать Яне на ухо. Яна высокомерно кривит полные губы в ухмылке и величественно отводит взгляд. Тагир ухмыляется, тщательно застегивает сумку, воровато оглянувшись, кладет ее под парту так, чтобы ее никто не мог задеть даже случайно.

Ученик 1 и Ученик 2 прижимают к стене щуплого, низкорослого, ярко выраженного еврея Пашу Арманда. Они выкручивают ему кисти рук, выламывают сжатые в кулак пальцы.

УЧЕНИК 1. Скажи «Мяу»! Скажи «Мяу»!

УЧЕНИК 2. Ну, заплачь, заплачь. Докажи, что ты баба!

Паша с каменным лицом, побелевшим от напряжения, молча сопротивляется. Ученик 1 захватывает большой палец Паши.

УЧЕНИК 1. Сейчас палец сломаю! Мяукай давай!

УЧЕНИК 2 (Ученику 1). Как думаешь, если ему по печени накатить, он кулаки разожмёт?

В класс входит Ваня — высокий, но неряшливый, с густой шевелюрой кучерявых волос, с дешевой сумкой на плече. Он слышит последнюю фразу, подходит и грубо отталкивает Ученика 1 и Ученика 2 от Паши.

ВАНЯ. Отвалите, дебилы!

УЧЕНИК 1. Это кто дебил?

ВАНЯ. Ты дебил и ты дебил! Если у него на руках опять синяки обнаружат, кто отвечать будет? А?

УЧЕНИК 2. Ты чё, Вано, совсем страх потерял?

ТАГИР. А ну отвалили от него! Дебилы… Я ваши косяки больше не буду замазывать.

УЧЕНИК 1. А чё такое, Тагир? Тебе можно, а нам…

УЧЕНИК 2 (Ученику 1). Заткнись, он прав. (Тагиру.) Тагир, да мы ж любя. Мы это… Шуткуем.

Ученик 1 бьет кулаком в бок Паше.

УЧЕНИК 1. Ведь правда, жидяра вонючий? Может, тебя и не Паша зовут, может, ты Абрам?

УЧЕНИК 1. Исаак. Нет, Моисей! Ну и когда же ты нас выведешь из этого сраного Египта? (напевает по-английски.) Лет май пипл гоу!

ТАГИР. Отвалите, я сказал!

Ученик 1 и Ученик 2 оглядываются на Тагира, Паша пользуется моментом, молча проталкивается между ними, уходит в дальний конец класса, садится за последнюю парту у окна. К нему подходит Света Рокошанская — некрасивая девочка с добрым лицом, она некоторое время молча стоит перед ним, потом кладет перед Пашей конфету и уходит.

Паша берет конфету, прячет ее в карман, украдкой провожает взглядом Свету, достает учебник и начинает его читать.

Ученик 1 и Ученик 2 идут вслед за Ваней к его парте, которая находится чуть позади парты Тагира. Они развязно садятся на его парту, смотрят на сидящего Ваню. Ваня смотрит на них, как на назойливых мух.

УЧЕНИК 1. Слышь, Вано, ты поэму Пушкина выучил? Расскажи.

ВАНЯ. Это не поэма, а роман. В стихах. Не выучил. Отвали.

УЧЕНИК 2 (с деланным удивлением). Как не выучил? Ты же у нас почти что Пушкин, он тоже в Болдино родился.

ВАНЯ. Дурак. Жил он там. Иногда.

УЧЕНИК 1. Ну и как он там жил?

Ваня неторопливо выкладывает на стол учебник по литературе, книгу «Евгений Онегин», тетрадь, ручку.

ВАНЯ. Как-как… Живя в деревне, Пушкин любил вставать рано. Он выпивал жбан молока и бежал на речку купаться. (пауза.) Потом спал до обеда.

УЧЕНИК 1. Офанареть! Да ты поэт!

ВАНЯ. Сам-то выучил? Придурок…

ТАГИР (громко). Я выучил!

Ваня и Ученики, собственно, почти все в классе оборачиваются на возглас Тагира. Тагир замечает внимание класса, вскакивает на стул, ставит одну ногу на парту, принимает позу Наполеона и с пафосом начинает декламировать стихи:

ТАГИР (декламирует). Мой дядя самых честных правил, Когда не в шутку занемог, Кобыле так своей заправил…

В классе раздается оглушительный хохот.

ТАГИР. Что дворник вытащить не мог. Его пример другим наука, Коль есть меж ног такая штука…

КАДИКС (кричит от восторга). Есть! Я сделал это!

В класс ураганом врывается Кадикс — крепкий, темноволосый татарин. В его руках Айфон. Кадикс бежит к своей парте — самой дальней в ряду у стены. Толпа одноклассников мгновенно теряет интерес к Тагиру и окружает плотным кольцом Кадикса.

УЧЕНИКИ (отдельные возгласы из толпы). Ты смотри, чё делает!… Вот это жопа!… Трусики ажурные, я всегда это подозревала, очень уж она себя любит…. Интересно, она очки снимает, когда задницу вытирает? А ты что, не видишь? Ракурс неудачный.

Тагир подходит к толпе, начинает по одному расталкивать одноклассников, пока не становится виден светящийся от довольства Кадикс, сидящий у стены с Айфоном в руках. Он демонстрирует всем желающим видеоролик на телефоне.

ТАГИР. Кадикс, ответь мне, КАК?

КАДИКС. А вот! Веб-камера на аккумуляторе. Синхрон через вай-фай в Ай-мак потом в ай-клауд и — вуаля!

ТАГИР. Ты забыл, что обещал мне первому?

КАДИКС. Сто баксов и ролик твой!

ТАГИР. Ты же завтра обещал! Завтра я тебе отдам.

КАДИКС. Вот и получишь завтра, а сейчас, не мешай мне наслаждаться триумфом.

Тагир открывает рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент звучит школьный звонок. Кадикс испуганно прячет айфон в карман, толпа одноклассников с недовольным видом разбредается по местам.

В класс решительной походкой входит Екатерина Дмитриевна — еще красивая в свои 40 лет, она одета в белоснежную блузку и тесную черную юбку. На груди, на длинной позолоченной цепочке висят очки. Екатерина Дмитриевна подходит к своему столу, кладет на стол классный журнал и томик Пушкина. Она поворачивается к классу и стоит неподвижно, ожидая, когда все ученики рассядутся по местам и в классе воцарится тишина.

Наконец, наступает тишина.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Здравствуйте дети.

УЧЕНИКИ (нестройным хором). Здравствуйте Екатерина Дмитриевна.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Сегодня мы продолжим изучение романа «Евгений Онегин». Те, кто не читал «Онегина» в девятом классе, должны были прочитать его к сегодняшнему уроку и все без исключения должны были выучить понравившийся отрывок.

ТАГИР. А «Войну и мир» нам тоже перечитывать придется?

Класс хихикает.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Только тебе, Ахмадов. (классу.) Итак, Александр Сергеевич Пушкин работал над романом более восьми лет, а нам отведено на повторение всего лишь 4 часа. На следующем уроке будет контрольное сочинение, а сейчас…

Екатерина Дмитриевна открывает томик «Евгения Онегина», надевает очки и начинает читать.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (читает). Не мысля гордый свет забавить, Вниманье дружбы возлюбя, Хотел бы я тебе представить Залог достойнее тебя…

Тагир кладет на стол сумку, что-то осторожно вынимает из нее, сверху прикрывает предмет сумкой. Смотрит на Кадикса, слегка приподнимает сумку, чтобы показать предмет Кадиксу.

ТАГИР (шепчет). Дам подержать.

Кадикс округляет глаза и несколько раз быстро кивает.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (читает). …Достойнее души прекрасной, Святой исполненной мечты, Поэзии живой и ясной, Высоких дум и простоты…

Екатерина Дмитриевна останавливается, смотрит на класс поверх книги, замечает, как Тагир что-то показывает друзьям.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ахмадов к доске!

Тагир быстро накрывает предмет сумкой, поворачивается в сторону учителя, хмурит брови. Немного растерянно оглядывает свою парту. Екатерина Дмитриевна снимает очки.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ахмадов!

Тагир нехотя встает, идет к доске, встает лицом к классу.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ты выучил отрывок из романа?

ТАГИР. Да.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ну, что же, мы готовы тебя послушать.

Екатерина Дмитриевна медленно идет по проходу между парт.

ТАГИР (декламирует). Мой дядя самых честных правил, Когда не в шутку занемог…

В классе раздается хихиканье.

ТАГИР (декламирует). Он уважать себя заставил И лучше выдумать не мог. Его пример другим наука;

Тихое хихиканье перерастает в едва сдерживаемый хохот.

ТАГИР (декламирует). Но, боже мой, какая скука С больным сидеть и день и ночь, Не отходя ни шагу прочь!

Екатерина Дмитриевна подходит к парте Тагира, голос Тагира от волнения меняет скорость и тональность.

ТАГИР (декламирует). Какое низкое коварство Полуживого забавлять, Ему подушки поправлять, Печально подносить лекарство, Вздыхать и думать про себя: Когда же чёрт возьмет тебя!» Так думал молодой повеса…

Екатерина Дмитриевна кладет руку на сумку Тагира.

ТАГИР. Екатерина Дмитриевна! Не надо!

Екатерина Дмитриевна смотрит на Тагира с некоторым недоумением. Хихиканье в классе постепенно смолкает.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что не надо?

ТАГИР. Не делайте этого!

Екатерина Дмитриевна резко поднимает сумку. Под сумкой на парте лежит черный, блестящий пистолет Стечкина с именной латунной табличкой на рукоятке. Как завороженная, словно во сне, Екатерина Дмитриевна берет пистолет в руки.

В классе наступает гробовая тишина.

Екатерина Дмитриевна как в полусне, не понимая до конца, что происходит, медленно идет к своему столу. Весь класс следит за ней, затаив дыхание. Глаза Тагира расширены, он тяжело дышит.

ТАГИР. Екатерина Дмитриевна! Кадикс снял вас на видео в кабинке туалета. Вы были там пять минут назад, прямо перед уроком!

Екатерина Дмитриевна останавливается, совершенно растерявшись.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Это совершенно невозможно… Там же полностью закрытая кабинка… В туалете вообще никого не было…

Екатерина Дмитриевна оборачивается к Кадиксу.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Кадочников, ведь это не так?

Весь класс молчит, не раздается ни звука.

ТАГИР. Ролик у него в телефоне.

Не замечая Тагира, Екатерина Дмитриевна направляется к Кадиксу. Кадикс невозмутимо начинает собирать книжки в сумку. Екатерина Дмитриевна приближается. Кадикс встает и делает шаг ей навстречу, намереваясь выйти из класса. Екатерина Дмитриевна преграждает ему дорогу.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Кадочников, ведь это не так?

КАДИКС. Так, так, Екатерина Дмитриевна. Ваши кружевные трусики произвели фуррор!

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Кадочников, отдай мне твой телефон.

КАДИКС. Не отдам. Отойдите, я выйду. Пойду пивка дёрну и еще раз полюбуюсь на вашу белоснежную задницу.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что?

КАДИКС. А потом выложу ее в контакт, и завтра вся школа будет обсуждать ваши труселя.

Екатерина Дмитриевна задыхается от переполняющих ее чувств.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Кадочников, дай мне твой телефон, а то…

КАДИКС. А то что? Директору на меня пожалуетесь? Вы забыли, что это мой папа? Как вы думаете, кому он поверит, мне или вам? Посторонитесь!

Кадикс грубо отпихивает Екатерину Дмитриевну в сторону и направляется к выходу из класса. Екатерина Дмитриевна догоняет его.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Кадочников стой!

Кадочников останавливается, оглядывает учительницу насмешливым, наглым взглядом. На секунду его взгляд задерживается на пистолете в руках Екатерины Дмитриевны.

КАДИКС. Что? В спину выстрелить хотите? Или прямо в лоб засветите, как Онегин Ленскому?

Екатерина Дмитриевна только сейчас осознает, что в ее руках пистолет. Она быстро осматривает его, находит скобу предохранителя, дрожащими руками с усилием переводит предохранитель в крайнее заднее положение (автоматическая стрельба), взводит курок и наводит ствол на Кадикса.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Кадочников, последний раз прошу. Отдай телефон!

Улыбка исчезает с лица Кадикса. Он хмурит брови, его взгляд становится злым.

КАДИКС. Да пошла ты в жопу, дура!

Кадочников быстро поворачивается и направляется к двери. Екатерина Дмитриевна от неожиданности опускает пистолет. Когда Кадикс подходит к двери, Екатерина Дмитриевна прикусывает нижнюю губу, резко вскидывает пистолет и нажимает на спусковую скобу.

Очередь из нескольких патронов в закрытом помещении звучит оглушительно громко, настолько громко, что глохнут все. Мощная, непривычная для нетренированых женских рук отдача уводит ствол пистолета вверх и вправо. Пули выбивают штукатурку над головой Кадикса, пробивают портрет Некрасова и разбивают стеклянный плафон над дверью. В воздухе висит пыль и облако пороховых газов.

Кадикс приседает, закрывает голову руками, а когда звуки выстрелов стихают, он оглядывается на Екатерину Дмитриевну. Екатерина Дмитриевна с удивлением и ужасом смотрит на дымящийся пистолет в своих руках. Она переводит взгляд на Кадикса. Их взгляды встречаются. Екатерина Дмитриевна медленно поднимает пистолет. Кадикс издает какой-то резкий, дикий и одновременно детский крик. С воплем он выскакивает из класса.

Щенячий визг Кадикса служит условным сигналом для остальных. Все дети бросаются вон из класса. Они пихаются, толкаются, ломятся в дверь по нескольку человек сразу. Екатерина Дмитриевна тычет пистолетом во всех сразу, пытаясь их остановить.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Стоять! Всем стоять!

Екатерина Дмитриевна бросается к дверям, кто-то ее толкает, она падает, встает и собой перекрывает дорогу тем, кто еще остался в классе. Она наводит на них пляшущий в дрожащих руках пистолет.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Еще шаг и я стреляю!

Позади Екатерины Дмитриевны громко хлопает дверь, на пол падает кусок штукатурки и вдруг снова наступает тишина. Под прицелом Стечкина находятся пятеро — те, кто не успел убежать вместе с остальными. Это Тагир, Яна, Паша, Ваня и Света Рокошанская. Они все напуганы и растеряны.

ЯНА. Екатерина Дмитриевна, вы не можете…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Хочешь проверить?

Яна быстро качает головой.

СВЕТА. Вы нас убьете?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нет, Светочка, мы просто продолжим урок. Вернитесь на свои места.

Все переглядываются. Ваня, Яна, Света и Паша возвращаются к своим местам, стараясь не поворачиваться спиной к учителю. Тагир продолжает стоять напротив Екатерины Дмитриевны. Она опускает пистолет и смотрит прямо в глаза Тагира.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Тагир, пожалуйста, сядь за свою парту.

ТАГИР. Екатерина Дмитриевна, вы должны вернуть мне пистолет.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нет.

ТАГИР. Отдайте пистолет! Это наградной пистолет моего отца! Если не отдадите, то… Знаете, что мой папа сделает с вами?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (медленно и отчетливо). Господь бог сотворил людей…

Екатерина Дмитриевна делает шаг навстречу Тагиру и приставляет пистолет к его голове.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (утвердительно). …Товарищ Стечкин сделал их равными!

Кто-то заглядывает в класс, тихонько ойкает и тут же скрывается, громко хлопнув дверью. Никто из присутствующих этого просто не замечает.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (орёт на Тагира). Завали ебало и сядь на место!

Тагир судорожно сглатывает несуществующую слюну и в абсолютной тишине садится за парту на свое место. Екатерина Дмитриевна подходит к своему столу и внимательно осматривает притихших учеников.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Урок продолжается!

Екатерина Дмитриевна левой рукой берет со стола томик «Евгения Онегина», надевает очки, открыв наугад страницу, начинает читать.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (читает). Приятно дерзкой эпиграммой Взбесить оплошного врага; Приятно зреть, как он, упрямо Склонив бодливые рога, Невольно в зеркало глядится И узнавать себя стыдится; Приятней, если он, друзья, Завоет сдуру: это я!

В процессе чтения рука, которой Екатерина Дмитриевна держит книжку, начинает дрожать. Чем дальше, тем сильнее. У одного из учеников начинает звонить телефон. Чуть позже к нему присоединяется второй, затем третий.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (читает, повышая голос). Еще приятнее в молчанье Ему готовить честный гроб И тихо целить в бледный лоб На благородном расстоянье; Но отослать его к отцам Едва ль приятно будет вам.

Рука Екатерины Дмитриевны дрожит так сильно, что она уже не может продолжать чтение и кладет книгу на стол.

У всех учеников в классе звонят телефоны. Екатерина Дмитриевна опирается руками на стол, чтобы хоть как-то унять неконтролируемую дрожь, смотрит на учеников.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Телефоны ко мне на стол!

Света, Ваня и Яна встают почти одновременно. Екатерина Дмитриевна непроизвольно поднимает пистолет, направляя его в их сторону. Пистолет буквально пляшет в ее руке. Екатерина Дмитриевна опускает руку, прижимая пистолет к столу.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (кричит). По одному!

Все ученики по одному подходят к ее столу и осторожно кладут на стол мобильные телефоны, которые продолжают звонить, создавая какофонию из примитивных цифровых мелодий. Екатерина Дмитриевна внимательно смотрит на звонящие телефоны. Ученики смотрят на нее, не понимая, что происходит.

Екатерина Дмитриевна начинает нажимать на кнопки приёма на каждом телефоне. Телефоны смолкают один за другим, но их сменяет какофония голосов встревоженных абонентов:

АБОНЕНТЫ (смешанные голоса из телефона). …Тагир, мне только что позвонили из школы, сказали…Света! Света! Это не в вашей школе стреляют? Света ты где?.. Ваняй, скинь смску, чё у вас там-как? Ты меня слышишь? Алё?.. Яна ответь! Что у вас там? Опять кто-то обдолбался? Вот уроды… Яна ты…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (кричит на телефоны). Молчать!

Телефонная какофония постепенно смолкает. Екатерина Дмитриевна поправляет прядь волос, смотрит на телефоны, как на людей.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Меня зовут Никонова Екатерина Дмитриевна. Владельцы этих телефонов находятся у меня в заложниках. Я вооружена пистолетом Стечкина, в котором как минимум 15 патронов. Свои требования я передам представителю МВД. Ему следует позвонить на мобильный телефон Тагира Ахмадова. На этом всё.

Екатерина Дмитриевна берет пистолет за ствол и рукоятью разбивает все телефоны кроме телефона Тагира. Ученики смотрят на нее, открыв рты. За окном слышится вой приближающихся сирен. Екатерина Дмитриевна подходит к окнам и одно за другим плотно закрывает их жалюзи.

Она возвращается за свой стол, классным журналом смахивает со стола останки мобильных телефонов, раскрывает журнал, смотрит на фамилии учеников. Слёзы капают на раскрытые страницы. Екатерина Дмитриевна вытирает слёзы, всхлипывает, смотрит на учеников.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Почему? Почему вы всё портите? Вы впустую тратите свое время, хамите незнакомым людям, делаете гадости учителям, терроризируете родителей…

ЯНА. Это наша жизнь. Вы ведь тоже когда-то были такими.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Когда старики говорят, что в их молодости воздух был чистым, молоко настоящим, а люди — добрыми… Они говорят правду!

ТАГИР. Так это и сейчас есть. Просто нужно знать, в каком магазине продукты покупать, на каком курорте отдыхать, а люди… За деньги они на многое способны…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Да вы….

Екатерину Дмитриевну прерывает телефонный звонок. Звонит телефон Тагира. Екатерина Дмитриевна с некоторой опаской берет трубку, нажимает кнопку и подносит телефон к уху.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (в телефон). Алло…

ПЕРЕГОВОРЩИК (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Да. Это я.

ПЕРЕГОВОРЩИК (голос из телефона). С вами разговаривает полковник Бардашев. Екатерина Дмитриевна, я думаю, что произошло некоторое недоразумение.

Екатерина Дмитриевна осторожно подходит к окну, приоткрывает планку жалюзи, выглядывает наружу. Ее лицо подсвечивается отблесками многочисленных проблесковых маячков. Она что-то замечает на улице, хмурит брови, что- то обдумывая.

ПЕРЕГОВОРЩИК (голос из телефона). Если в ваших руках все еще находится пистолет, пожалуйста, положите его на стол, и выйдите из класса, я помогу вам всё уладить. Только… пусть ученики выйдут первыми.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (в телефон). Нет.

Екатерина Дмитриевна решительно нажимает кнопку отбоя, подходит к своему столу, что-то ищет в выдвижном ящике. Мобильный телефон Тагира снова звонит, Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку отбоя. Наконец, она находит пульт дистанционного управления, с помощью которого включает висящий на стене телевизор.

Мобильный телефон снова звонит, но Екатерина Дмитриевна не реагирует на этот звонок — она переключает каналы с выключенным звуком, что-то ищет и наконец находит. На одном из каналов висит статичная картинка экстренных новостей. Это картинка-заставка, которую используют, когда корреспондент передает новости в эфир по телефону. В титрах видна фамилия репортера — Александр Салтовский. Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку громкой связи.

ПЕРЕГОВОРЩИК (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна…

На задней парте Света и Паша тихонько шепчутся, поглядывая на дверь класса.

ПАША (шепчет). Сейчас пересядем на соседний ряд, а когда ее опять отвлекут звонками — рванём!

СВЕТА (шепотом). А если она выстрелит?

Екатерина Дмитриевна щурит подслеповатые глаза, смотрит на экран телевизора.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. С этого момента я буду разговаривать только с репортером Александром Салтовским. Он рядом с вами, возле школы.

Паша тянет Свету, кивает на соседний ряд.

ПАША (шепотом). Не выстрелит!

СВЕТА (шепотом). На стену посмотри.

Света кивает на пулевые отверстия на стене. Паша хмурится.

ПАША (шепотом). Промажет.

ПЕРЕГОВОРЩИК (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, я очень прошу вас… Это чудовищная ошибка…

Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку отбоя. Она смотрит на плотно закрытое жалюзи окно, ее глаза наполнены слезами.

Тагир надменно откидывается на стуле, презрительно смотрит на Екатерину Дмитриевну.

ТАГИР. А вы сумасшедшая. Я давно это подозревал.

Света и Паша быстро пересаживаются на соседний ряд. За спиной Тагира Ваня роется в сумочке Яны. Он ищет предметы, подходящие для нападения или, в крайнем случае, для защиты. На стол выкладываются маникюрные ножницы, две пилки для ногтей, связка ключей с одним длинным ключом.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. И как давно ты это начал подозревать?

ТАГИР. С тех пор, как вы нам про Тургенева втирать начали.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. И что же я вам… «втирала»?

ТАГИР. Вы как-то стыдливо обошли вниманием его поэму с таким восхитительным названием… «ПАРАША»!

Все одноклассники невольно хихикают.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Стихотворение «Параша» не входит в обязательную программу.

ТАГИР. А рассказ о том, как Иван Сергеич был чмошник, тоже не входит в обязательную программу?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что… Что ты имеешь в виду?

ТАГИР. Я имею в виду те сладкие песни, которые вы тут пели нам про этого ушлёпка, который будет похлеще нашего Павлика-задрота. (Поворачивается к Паше.) А? Павлик? Ведь ты тоже читал биографию Тургенева? Я видел, как ты сидел в Википедии на его страничке.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я… Я приказываю тебе замолчать!

ТАГИР. Вы почему-то забыли нам рассказать, как этот ублюдок Тургенев расталкивал женщин и детей, пытаясь спастись с тонущего корабля. Этот урод…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Молчать!

Екатерина Дмитриевна резко встает, хватает пистолет.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Это вы — уроды. Бездушные твари. Вы подменяете любовь — сексом, радость — тупым ржанием, а интеллект — Википедией. У вас нет будущего. Вы всё просрали в настоящем.

Звонит телефон Тагира. Екатерина Дмитриевна осекается, смотрит на телефон. Телефон продолжает звонить. Она садится за стол, кладет пистолет перед собой, несколько долгих минут смотрит на звонящий телефон.

Нажимает кнопку, включает громкую связь.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Алло… Алло…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Представьтесь.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Александр Салтовский, корреспондент программы «Хроника происшествий» на телеканале…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (перебивает). С этого момента я буду общаться с вами и только с вами.

Возникает пауза. Из телефона слышно какое-то потрескивание, отдаленные голоса.

За спиной Тагира Ваня пластырем приматывает к короткой линейке две пилки для ногтей так, чтобы острые концы пилок смотрели в противоположные стороны.

Ваня зажимает в кулак линейку, из его кулака в две стороны торчат острые концы пилок. Ваня немного двигает кулаком взад-вперед, Яна поднимает вверх большой палец, по достоинству оценивая импровизированное оружие.

ЯНА (шепотом). И как ты ее?

ВАНЯ (шепотом). В глаза.

ЯНА (шепотом). А если на ней очки будут?

ВАНЯ (шепотом). Тогда по горлу. Если повезет — попаду в сонную артерию.

ЯНА (шепотом). Она не даст тебе приблизиться.

ВАНЯ (шепотом). Придется рискнуть. Тебе. Встанешь и пойдешь к двери, скажешь, что в туалет. Она к тебе повернется, а мне этого хватит. До нее не больше трех метров.

ЯНА (шепотом). Она убьет меня. Я не пойду.

ВАНЯ (шепотом). Пойдешь! Иначе она нас тут всех положит!

Яна испуганно отодвигается от Вани.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, мы могли бы встретиться на нейтральной территории и все обсудить. Например, в соседнем классе. Я буду один.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Александр, я допускаю, что эти люди, которые находятся рядом с вами, называют меня дурой, шизофреничкой, сумасшедшей. Поймите, на самом деле именно вас они держат за идиота.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Я понимаю…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (кричит). Нет, вы ничего не понимаете!

Наступает небольшая пауза, Екатерина Дмитриевна протирает усталые глаза, глубоко дышит. Её невидящий взгляд устремлен куда-то вперед.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ровно 16 дней назад, примерно в это же время, большая черная иномарка сбила мою дочь и мою маму. Шестилетняя Даша погибла сразу, а мама до сих пор в реанимации. Уголовное дело так и не было возбуждено. Многочисленные свидетели ослепли и оглохли буквально на следующий день. Дорожные камеры наблюдения все как одна находились на профилактике и не работали. Пешеходный переход, на котором все произошло, на третий день перенесли на сотню метров дальше.

Паша и Света, минуту назад готовые рвануть из класса при удобном случае, теперь сидят на стульях прямо, смотрят во все глаза на своего учителя.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, я помню этот случай, это ужасно, не знал, что это ваши родственники…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Это не родственники! Это моя единственная дочь и моя единственная мать!

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Примите мои соболезнования. Но…

Ваня и Яна удивленно переглядываются. Екатерина Дмитриевна бросает беглый взгляд на часы.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Через 35 минут прозвенит школьный звонок. Я хочу, чтобы виновник этого преступления выступил в прямом эфире вашего канала с чистосердечным признанием. Это мое требование. У вас есть 35 минут. Нет, уже 34.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, времени слишком мало, мы… Они не успеют…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Через 34 минуты я расстреляю заложников.

Тагир нервно сглатывает слюну и оглядывается на одноклассников. Все как один молча смотрят на учителя.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Это невозможно…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (кричит). Невозможно? Вы сказали невозможно?

Она вскакивает на ноги, стоит, смотрит вниз, на телефон, потом поднимает глаза на своих учеников.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. У меня в заложниках находятся: Тагир Ахмадов — сын чеченского генерала. Павел Арманд — его мать генеральный продюсер федерального телеканала. Света Рокошанская — дочь миллиардера. Яна Амбросова — дочь депутата Государственной Думы. Вы хотите сказать, что это невозможно?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Там… Вы… Нам известно, что у вас пять заложников…

Екатерина Дмитриевна устало опускается на свой стул, смотрит на растерянного Ваню.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ваня? Да кому он нужен, этот Ваня — сын каких-то работяг из области. Я вообще не понимаю, как он попал в эту школу.

Ваня сидит, поджав губы, смотрит в стол. Раздается негромкий хруст — в руке Вани сломалась линейка с прикрученными пилками для ногтей. Тагир оглядывается на Ваню. Яна трогает его за руку, Ваня резко отдергивает руку.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Я… Я попробую….

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (устало). Попробуйте. Если получится — станете национальным героем. Если нет — вы никогда уже не сможете работать на телевидении.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Я попробую.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. У вас 33 минуты.

Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку отбоя.

ЯНА. Екатерина Дмитриевна… Вы и правда нас убьете?.. Через 33 минуты?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Если это и произойдет… Вас убью не я, а ваши родители.

ПАША (робко). А Ваня? Его родители тоже?..

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ваня?

Екатерина Дмитриевна откидывается на стуле и смотрит на Ваню так, как будто видит его впервые.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ваня? Ваня может идти. Уходи отсюда Ваня. Тебе здесь не место.

Одноклассники молча смотрят на Ваню. Ваня обводит их взглядом, смотрит на Екатерину Дмитриевну. Его кадык нервно дергается, он решительно качает головой.

ВАНЯ. Я остаюсь.

ТАГИР. Вано, ты с дуба рухнул? Вали отсюда, чувак!

Отрешенная, как-то враз успокоившаяся Екатерина Дмитриевна берет в руки томик Пушкина, надевает очки.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Продолжим урок.

Но ее никто не замечает, все слишком заняты перепалкой Вани и Тагира.

ВАНЯ. Тагир, в этом классе все привыкли делать только то, что ты говоришь. Здесь нет другого мнения, кроме твоего. Так вот, скажу тебе по секрету, мне было насрать на тебя с самого начала. Я буду делать то, что посчитаю нужным. И я остаюсь!

ТАГИР. Ну ты и сука… Ты у меня еще попляшешь…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (читает). Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лед и пламень Не столь различны меж собой. Сперва взаимной разнотой Они друг другу были скучны…

Тагир встает.

ТАГИР. Тогда я уйду! И пусть эта блядь в кружевных трусиках читает ВАМ свои идиотские стишки!

Тагир встает и направляется к двери. Ваня подставляет ногу, Тагир запинается и падает. Паша вскакивает, подбегает и с размаху бьет ногой в лицо приподнявшемуся Тагиру. Паша бьет его ногой в живот, Тагир скрючивается на полу, затем хватает Пашу за ногу, опрокидывает его на пол.

Света сидит, раскачиваясь, закрыв глаза мокрыми от слез ладонями и причитает:

СВЕТА. Господи, если ты есть, сделай так, чтобы все это закончилось… Господи, если ты есть, сделай так, чтобы я проснулась…

Сильный удар в бок, снова опрокидывает Тагира на спину. Над ним стоит Ваня, он бьет его еще раз, потом еще. Паша встает, подходит и они вместе с Ваней наносят по Тагиру еще несколько сильных ударов ногами. Тагир охает и корчится на полу. Наконец, они останавливаются.

ВАНЯ (Тагиру). Никто отсюда не уйдет. Урок продолжается!

Ваня пару раз дружески хлопает Пашу по плечу, и они возвращаются на свои места. Екатерина Дмитриевна наблюдает за всем этим так, как будто не происходит ничего необычного. Яна встает и подходит к лежащему на полу Тагиру.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (читает). Но дружбы нет и той меж нами. Все предрассудки истребя, Мы почитаем всех нулями, А единицами — себя. Мы все глядим в Наполеоны; Двуногих тварей миллионы Для нас орудие одно; Нам чувство дико и смешно.

Яна присаживается на корточки. Тагир приподнимается, поворачивает к Яне свое окровавленное, опухшее от синяков и ссадин лицо.

ТАГИР. Яна, ты одна…

Яна коротко и смачно плюёт ему в лицо. Резко поднимается и возвращается на свое место. Ваня с легкой улыбкой поворачивается к ней.

ВАНЯ (Яне). Круто. За что?

ЯНА. Он знает.

Паша обнимает Свету, она плачет у него на плече, а Паша нежно и очень осторожно гладит ее по волосам. Тагир медленно отползает в угол и затихает там, скорчившись, прижав колени к лицу. Екатерина Дмитриевна снимает очки, садится, откладывает в сторону томик Пушкина, растерянно смотрит на своих учеников.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что? Что теперь делать? Я не знаю…

Света сморкается, смотрит на нее зареванными глазами.

СВЕТА. Звук.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что?

СВЕТА. Телевизор. Включите звук!

Екатерина Дмитриевна растерянно оглядывает стол, берет пультик, включает звук. На экране демонстрируется ролик с одной из камер наблюдения, зафиксировавших ДТП. Камера расположена сверху, изображение плохого качества, черно- белое. Очень хорошо видно, как на пешеходный переход выкатывается какой-то круглый предмет.

На середину проезжей части выбегает маленькая девочка. Она вдруг останавливается, смотрит на проезжую часть. К девочке бежит пожилая женщина. В этот момент черная иномарка представительского класса сбивает обоих и уезжает, даже не притормозив. Съемка ведется под таким ракурсом, что номер машины не может быть увиден.

Света охает. Екатерина Дмитриевна смотрит на экран широко раскрытыми глазами, из которых непрерывно текут слезы, ее рот приоткрыт, губы дрожат. Все в классе смотрят на изображение в телевизоре. На экране сменяется картинка, появляется Александр Салтовский с микрофоном в руках, рядом с ним находится испуганный Полковник полиции.

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). Товарищ полковник, вернемся к просмотренному ролику. Этот ролик набрал более полумиллиона просмотров в сети интернет, но так и не был приобщен к уголовному делу по факту гибели Даши Никоновой. Почему так получилось?

ПОЛКОВНИК (в телевизоре). Мы уже связались с владельцем ролика и в данный момент наши специалисты изучают оригинальную, качественную версию этой записи. Было принято решение возбудить уголовное дело в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). Почему оно не было возбуждено сразу после происшествия?

Глазки Полковника бегают, он растерян, явно не знает, что сказать.

ПОЛКОВНИК (в телевизоре). Ээээ… Видите ли… В ходе предварительных следственных действий было установлено, что…

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). Простите, но ведь уголовное дело по факту насильственной гибели должно возбуждаться сразу, безотлагательно.

ПОЛКОВНИК (в телевизоре). Это так, но следователь, который должен был это сделать, оказался в больнице с острым аппендицитом.

Екатерина Дмитриевна выключает звук и в ярости отбрасывает пультик в сторону.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ложь! Какая ложь! Я ходила за этим следователем две недели до тех пор, пока меня не перестали пускать в отделение полиции! Он перестал отвечать на мои звонки, а потом и вовсе исчез, якобы в командировку!

СВЕТА. Но ведь есть прокуратура…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я написала жалобы. Срок рассмотрения — месяц.

За дверью класса раздается едва слышный шорох. Примерно в это же время раздается звонок мобильного телефона Тагира. Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку громкой связи.

САЛТОВСКИЙ ЗК. Екатерина Дмитриевна, я знаю, что в вашем классе есть телевизор…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я видела ваше интервью. Всё, что говорил полковник — ложь.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Дело в другом — уже есть первые результаты, вы видели их на экране. Нужно немного больше времени и тогда…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нет. У вас есть время до звонка.

За дверью класса снова раздается едва слышный шорох, на который обращают внимание ученики.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Хорошо. Екатерина Дмитриевна, ваша мать нуждается в сложной и дорогостоящей операции, которая даст ей надежду на полноценную жизнь. К нам в студию позвонил человек, готовый оплатить эту операцию в обмен на одного заложника.

Екатерина Дмитриевна горько смеется.

ПАША. Екатерина Дмитриевна, соглашайтесь!

ВАНЯ. Если так, то я, пожалуй, выйду.

Екатерина Дмитриевна вытирает красные от слез глаза и громко высмаркивается.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Александр. Я продала свою машину, квартиру и вообще все ценное, что у меня было, даже телефон, чтобы оплатить похороны и две операции для матери. Ей действительно нужна еще одна операция, на которую у меня уже нет денег. Но…

Екатерина Дмитриевна берет в руки пистолет.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Но у вас другие цели. Вам нужно выиграть время. Я не виню вас, вы делаете то, что должно, и вам тоже на меня насрать!

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, это не так…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Значит, если я прямо сейчас выстрелю в дверь, никто не пострадает?

С легкой улыбкой на побелевших губах Екатерина Дмитриевна наводит пистолет на дверь. Из телефона раздаются какие-то невнятные звуки, слышна какая- то суета, раздается едва слышный возглас:

ПЕРЕГОВОРЩИК (голос из телефона). Убрать!

После нескольких щелчков в микрофоне, раздаются торопливые шаги в коридоре за дверью класса. Екатерина Дмитриевна снова кривит рот в ухмылке и опускает пистолет, кладет его на стол перед собой.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, нам нужно убедиться, что все заложники живы, и никто из них не пострадал.

Екатерина Дмитриевна смотрит в сторону пускающего кровавые слюни Тагира.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Тогда мы сможем вести переговоры…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Александр, вы, видимо, чего-то не понимаете. Переговоров нет. Есть ультиматум.

Екатерина Дмитриевна бросает взгляд на часы.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. У вас осталось 20 минут.

Екатерина Дмитриевна выключает телефон. Телефон булькает, сообщая о низком заряде батареи. Екатерина Дмитриевна смотрит в сторону Тагира.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Тургенев. Ему тогда было примерно столько же, как и вам сейчас. На корабле начался пожар, а он, изнеженный, избалованный ребенок, который за всю свою жизнь боялся лишь темноты и тараканов, вдруг этот ребенок испытал страх. Настоящий страх.

Екатерина Дмитриевна подходит к Тагиру, присаживается на корточки, приставляет пистолет к его голове, взводит курок.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Эта минута слабости наложила отпечаток на всю его жизнь. Он больше никогда не был трусом и подонком. Тебе сейчас страшно?

ТАГИР. Вы блефуете.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Мне нечего терять. Настоящий труп докажет серьезность моих намерений.

Тагир в неподдельном страхе вжимается в стену, смотрит на невозмутимую Екатерину Дмитриевну, прижимающую пистолет к его голове.

ТАГИР. Это… Это ничего не изменит… (кричит.) Зачем вам убивать меня?

Екатерина Дмитриевна встает, наводит на него пистолет.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Потому что без таких, как ты, мир станет чище.

Позади Екатерины Дмитриевны раздается какая-то возня, шорох, скрип мебели, топот шагов. Она оборачивается и едва успевает увидеть стул, летящий в ее голову.

Удар — и все погружается в темноту.

Мир снова наполняется звуками, сначала темное, мутное изображение постепенно приобретает резкость и ясность. На лицо Екатерины Дмитриевны брызгает вода. Екатерина Дмитриевна резко, глубоко вздыхает и приходит в себя. Она сидит возле стены, перед ней сидит на корточках Света Рокошанская.

СВЕТА. Екатерина Дмитриевна, как вы себя чувствуете? Голова не кружится? Вас не тошнит?

ПАША. Если тошнит — это точно сотрясение.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я… А что… Что произошло?

Света молча подвигается в сторону и Екатерина Дмитриевна видит Яну, которая сидит за учительским столом, с ухмылкой покачивая изящной ножкой. В руках Яна держит пистолет.

ЯНА. Ну и как оно, Екатерина Дмитриевна?

Екатерина Дмитриевна с помощью Светы поднимается с пола и пересаживается на стул.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что?

ЯНА. Как оно, оказаться по ту сторону баррикады? Каковы ощущения от направленного на вас пистолета?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Яна, ты должна вернуть мне пистолет.

Екатерина Дмитриевна осторожно ощупывает свою голову, отнимает пальцы, на кончиках пальцев видна кровь. Света роется в своем портфеле в поисках салфеток.

ЯНА. Да ничего я вам не должна.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Если ты не вернешь мне пистолет, то…

ЯНА. То что? Весь ваш план рухнет? Да мне насрать на вас! На всех вас!

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Как ты можешь…

ЯНА (кричит). Но вы же можете! Вам же тоже на меня насрать! Вы же нас замечаете только когда мы урок не выучили, а если мы все домашние задания выполняем, то и хрен-то с нами? Так что ли?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (удивленно). О чем ты?

ЯНА. А что там, внутри нас, что там с нами происходит вне этих ваших дебильных уроков — вам всегда было насрать!

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Яна, это не так…

ЯНА. Да пошла ты… Себе-то уж не врите, Екатерина Дмитриевна.

Екатерина Дмитриевна промакивает голову салфетками, которые ей подает Света. Тагир неподвижно сидит, скорчившись в углу. Паша помогает Свете и Екатерине Дмитриевне. Ваня сидит в двух рядах от Яны и с легкой усмешкой внимательно наблюдает за ней.

Неожиданно начинает звонить телефон.

Екатерина Дмитриевна встает и делает шаг к телефону. Яна вскидывает пистолет.

ЯНА. Ни с места!

Екатерина Дмитриевна замирает. Яна морщится, просовывая наманикюренный пальчик между спусковой скобой и рамкой. Телефон продолжает звонить. Яна держит пистолет направленным в грудь Екатерины Дмитриевны. Паша находится чуть в стороне, а Света непроизвольно делает шаг за спину своей учительницы.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нужно ответить.

ЯНА. Не нужно.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Просто передай мне телефон.

ЯНА. Нет.

Екатерина Дмитриевна растерянно смотрит на Яну, не понимая что происходит. Ваня криво усмехается.

ВАНЯ (Яне). Почему бы тебе просто не разбить этот телефон?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что?

Света и Паша недоуменно смотрят на Ваню. Тагир с невыразимой ненавистью смотрит на Яну.

ТАГИР. Дебилы.

Телефон продолжает звонить.

ВАНЯ. А то, что Яне всего-навсего нужен этот телефон.

СВЕТА. Зачем?

ПАША. Так пусть возьмет.

ВАНЯ. Яна, почему бы тебе просто не разбить этот злополучный телефон?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ваня… Мне нужен этот телефон…. Я не позволю…

ЯНА. Позволю — не позволю. Тут я решаю, что можно, а что нет. Только я решаю, разбить этот телефон или затолкнуть его в глотку владельцу.

Тагир и Яна с ненавистью смотрят друг на друга. Ваня невозмутимо разглядывает свои ногти. Телефон продолжает звонить.

ВАНЯ. В этом телефоне порнографический ролик. В главных ролях Яна и Тагир.

ЯНА. Он меня изнасиловал! Эта тварь, это дерьмо… Урод, ублюдок… Опоил меня какой-то гадостью….

ТАГИР. Сама нажралась, дура….

ЯНА. А потом снимал…

ТАГИР. Да тебе же самой нравилось…

ЯНА. А потом всем желающим в школе продавал этот ролик. До сих пор…

ТАГИР. Да тебе же нравилось, ты сама говорила…

ЯНА (кричит). Молчи, урод!

Разъяренная Яна подбегает к Тагиру, тот закрывает голову руками. Яна размахивается и бьет его пистолетом. Размахивается еще раз, но в этот момент Екатерина Дмитриевна бьет ее по руке, пистолет отлетает к дальней стене.

Яна бросается за пистолетом, Екатерина Дмитриевна бросается следом, сбивает ее с ног. Яна хватает учительницу на ногу, они вдвоем катаются по полу, не давая друг другу дотянуться до пистолета. Света и Паша наблюдают за происходящим, не рискуя вмешиваться.

Невозмутимый Ваня просто подходит и поднимает пистолет. Яна и Екатерина Дмитриевна сразу же перестают драться и затихают. Они медленно поднимаются, кое-как приводят себя в порядок. У Екатерины Дмитриевны порван чулок на одном колене, порван рукав блузки. У Яны отлетели пуговицы с жакета, волосы растрепаны.

Ваня так же просто и невозмутимо подходит к учительскому столу, кладет пистолет рядом со звонящим телефоном и возвращается на свое место.

Екатерина Дмитриевна подходит к столу, поправляя выбившийся из прически локон. Дрожащим пальцем она едва попадает в нужную кнопку громкой связи.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, у вас всё в порядке?

Екатерина Дмитриевна дышит очень глубоко, успокаивая дыхание.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Да. У нас всё в порядке.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Вы долго не брали трубку…

Екатерина Дмитриевна мельком оглядывает класс. Света помогает Тагиру остановить небольшое кровотечение из крупной ссадины на голове, Паша нашел на полу оторванные пуговицы от жакета, и протягивает их взбудораженной от недавней драки Яне. Ваня осторожно смотрит на улицу свозь щель в жалюзи.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. У нас всё в порядке.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Отлично. У меня для вас потрясающая новость — мы нашли преступника.

Все присутствующие замирают и поворачиваются к Екатерине Дмитриевне. Екатерина Дмитриевна, враз обессилев, медленно опускается на стул. Дрожащей рукой она вновь поправляет непослушный локон, надевает очки, потом снимает их.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна!

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я здесь.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Вы пропали… Я думал со связью что-то не так.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Со связью всё в порядке.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Да-да! Конечно… Извините… Екатерина Дмитриевна, преступник…. Я не могу сейчас назвать его имя… В общем, он увидел новости, узнал, что из-за него дети взяты в заложники, он просто пришел к нам, сюда. Он хочет помочь…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Вы знаете, каковы мои требования.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Да… То есть, нет… То есть… простите… Этот человек хочет обменять себя на детей.

Екатерина Дмитриевна немного удивленно смотрит на своих учеников. Ваня прикладывает палец к губам, потом показывает на телефон. Екатерина Дмитриевна прикрывает ладонью микрофон телефона.

ВАНЯ. Не соглашайтесь. У этого «преступника» будет звание не ниже майора ФСБ и краповый берет.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Алё! Екатерина Дмитриевна! Алё! Вы опять куда-то пропали! (в сторону.) Опять что-то со связью, сделайте что-нибудь. (Екатерине Дмитриевне.) Екатерина Дмитриевна!

Екатерина Дмитриевна убирает ладонь с микрофона.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я здесь. Как я могу быть уверена, что это действительно тот…. человек…

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Он скажет вам что-то. Что-то, известное только вам и ему. Что- то из обстоятельств происшествия. Какая-то деталь. Он сказал, вы сразу поймете, что это он.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что это за деталь?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Не знаю. Он не говорит нам. Говорит, что скажет только вам.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я вам перезвоню.

Салтовский не успевает что-либо сказать, Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку отбоя. Она встает, с какой-то тоской смотрит в окно через щель между стеной и жалюзи, потом поворачивается, с отвращением смотрит на пистолет и, наконец, переводит свой взгляд на учеников. Её взгляд просветляется, она горько поджимает губы.

СВЕТА. Вы… Вы нас отпустите?

ПАША. Я никуда не уйду.

ТАГИР. Да кто-ж тебя пустит?

ЯНА. Только телефон мне отдайте.

Ваня молча пожимает плечами.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я ему только в глаза посмотрю. Только посмотрю и всё. Пусть живёт. Уже ничего не изменишь.

СВЕТА. А мы?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Вы? Вы идите. Простите, что так… всё…

Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку звонка телефона. Через пару гудков репортер снимает трубку.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я согласна.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Отлично! Он уже в коридоре школы. Когда мы закончим разговор, он подойдет к двери и трижды коротко постучит. Вы откроете ему дверь. Дети должны стоять в ряд у дальней стены, чтобы можно было сразу убедиться, что с ними всё в порядке. Если что-то не так, то…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я понимаю.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). …То сделка не состоится. Вы готовы?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Да.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Я звоню ему.

Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку отбоя. Возникает напряженная пауза. В тревожной тишине как-то ненормально громко звучат приближающиеся шаги в школьном коридоре. Ученики растерянно смотрят друг на друга.

Тагир вежливо отталкивает Свету, забирает у нее ватный тампон, пару раз промакивает им кровавую ссадину на виске, бросает тампон на пол. Ваня берет свою сумку, накидывает ее на плечо, садится на последнюю парту в ожидании момента, когда можно будет покинуть класс. Тагир окидывает всех взглядом, хмурится, морщится от боли.

ТАГИР. Послушайте. Я, конечно, пидарас, а вы тут все дАртаньяны, но неужели вы не замечаете, что все это выглядит как-то странно?

ЯНА. Что именно?

ТАГИР. Да…всё!

ПАША. О чём ты?

Тагир подходит к работающему без звука телевизору и показывает на экран. В телевизоре демонстрируется какое- то ток-шоу.

ТАГИР. Например, вот об этом.

ВАНЯ. Хрень какую-то показывают.

ТАГИР. Вот! А почему не новости? Это же канал нашего репортера! Он же первым должен сообщить всем, что преступник найден! Что он сам пришел и хочет себя на детей поменять! Это же… Круто!

Екатерина Дмитриевна поджимает губы, не зная, что сказать. Света делает пару шагов к ней.

СВЕТА. Вот когда он нас освободит, вот тогда этот репортер всё и расскажет. Мне кажется, это вполне логично.

Приближающиеся шаги в коридоре смолкают возле двери класса. Раздается три громких удара в дверь. Екатерина Дмитриевна вздрагивает всем телом и делает пару шагов в сторону двери. Тагир останавливает ее жестом.

ТАГИР. Секундочку.

Тагир подходит к двери, стараясь ступать неслышно, опускается на колени и пытается заглянуть под дверь, но все, что он видит — это узкая щель, через которую проникает свет из коридора и неясные тени. Тагир встает.

ТАГИР. Я не знаю, кто этот дядя, но у него как минимум три ноги.

ЯНА. Да чего ты там мог увидеть? Пидарас. Открой дверь и покончим с этим. Я в туалет хочу.

Ваня сбрасывает с плеча сумку, спрыгивает с парты, подходит к столу учителя и берет пистолет. Снова раздаются три удара в дверь. Екатерина Дмитриевна снова вздрагивает и оглядывается на Ваню.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ваня…

ВАНЯ. Не будем рисковать.

Ваня подходит к Екатерине Дмитриевне, резко дергает Свету за руку, заставляя ее встать вплотную перед Екатериной Дмитриевной. Ваня вкладывает пистолет в руку учительницы, упирает ствол пистолета в голову Светы. Глаза у Светы расширяются от ужаса.

ВАНЯ. Не бойся, он на предохранителе.

Ваня кладет левую руку Екатерины Дмитриевны на плечи Светы и, отойдя на шаг, критически оценивает композицию.

ВАНЯ. Екатерина Дмитриевна, нахмурьтесь.

Екатерина Дмитриевна лишь поджимает губы, готовая расплакаться в любую секунду. В дверь снова трижды стучат.

ВАНЯ (Екатерине Дмитриевне). Не бойтесь. Вы ничего не теряете.

Ваня отходит на несколько шагов и кивает Тагиру.

ВАНЯ. Открывай дверь.

Тагир неуверенно смотрит на Екатерину Дмитриевну, потом на всех остальных. Пожимает плечами, поворачивается и идет к двери. Тагир кладет ладонь на ручку двери, через плечо бросает взгляд на Ваню и, секунду помедлив, резко распахивает дверь.

Перед ним, тесно прижавшись плечом к плечу, стоят три спецназовца, в камуфляже, в бронежилетах, в касках, масках, с автоматами, направленными в грудь Тагира. Позади Тагира они видят Екатерину Дмитриевну с пистолетом у головы Светы.

СПЕЦНАЗОВЕЦ. Отбой.

Тагир громко пукает.

ТАГИР. Охуеть.

Тагир медленно закрывает дверь, прислоняется к ней спиной и медленно сползает, садясь на пол. Он проводит ладонями по лицу, потом удивленно смотрит на всех присутствующих.

ТАГИР. Я чуть не обосрался.

За его спиной, в коридоре слышны удаляющиеся шаги. Екатерина Дмитриевна медленно опускает руки. Света высвобождается из ее объятий, поворачивается, смотрит в глаза учительницы.

СВЕТА. Они… Они хотели убить вас!

ТАГИР. Они меня чуть не убили, а ты говоришь…

ЯНА. Заткнись.

ВАНЯ. Мда. Круто они нас развели. Спасатели…

Екатерина Дмитриевна как-то устало кивает Свете, поворачивается, идет к своему столу, садится, смотрит на телефон. Телефон начинает звонить. Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, я…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Вы чуть не убили моего ученика.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Я не всегда волен делать то, что хочу. Меня заставили.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Если бы я сделала так, как вы хотите, они бы меня убили. Это правда?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Возможно, я не знаю…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Не надо лукавить, Александр. Вы опытный репортер с большим стажем. У вас даже премии какие-то есть. Вы всякое видали, зачем же сейчас врёте? Они бы убили меня?

Репортер не отвечает. Ученики смотрят на свою учительницу без слов, без малейшего движения.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Александр?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Да. У них был приказ стрелять на поражение.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Александр, вы осознаете, что несколько минут назад вы отправили меня на смерть?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Я же объяснил вам, меня заставили…

Екатерина Дмитриевна встает, она кипит от гнева и возмущения, дети наблюдают за ней, затаив дыхание.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Они что, приставили вам пистолет к голове и под угрозой смерти заставили обманывать меня, апеллируя к моей личной трагедии?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Вы утрируете…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (кричит). Нет! (спокойно.) Вы даже сейчас не понимаете, что все, что плохого я сделала — это попросила справедливости, а вы…. Вы приговорили меня к смерти. И ради чего? Чтобы сделать репортаж? Чтобы первым оказаться на месте трагедии? Чтобы взять интервью у жертв? Чтобы получить очередную сраную журналистскую премию? Признайтесь, они пообещали вам эксклюзив?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Да, это так. Екатерина Дмитриевна, позвольте я объясню…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Александр, вы подонок.

Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку отбоя. В абсолютной тишине она ходит вдоль доски взад и вперед, негромко цокая каблучками. Никто не решается нарушить молчание.

ПАША. Они все такие.

Все одновременно поворачиваются к Паше, который смотрит в пол.

ВАНЯ. Какие?

ПАША. Подонки.

Паша молчит, настороженно оглядывается на других учеников, потом снова прячет взгляд. Тагир громко хмыкает.

ПАША. Моя мама была репортером. Очень долго. В ней это навсегда осталось.

Звонит телефон. Екатерина Дмитриевна смотрит на него пару секунд, потом все же подходит и нажимает кнопку.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Через минуту будет мой репортаж. Смотрите.

Репортер отключается сам. Екатерина Дмитриевна сначала оглядывается на телевизор, в котором демонстрируется заставка экстренных новостей, потом ищет взглядом пультик, находит его, берет в руки, готовая включить звук в любую секунду.

СВЕТА. Екатерина Дмитриевна, а что теперь будет с вами?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. В каком смысле?

СВЕТА. Нуу… Вот они найдут преступника, нас выпустят. А дальше?

Екатерина Дмитриевна пожимает плечами, немного растерянно смотрит на Свету.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Не знаю. Думаю, вас заставят пройти курс психологической реабилитации, потом снова вернетесь к учебе. Возможно, выпускные экзамены у вас пройдут чуть позже, чем у остальных.

ПАША. А вы?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я? Будет следствие. Потом суд.

СВЕТА. Вас посадят в тюрьму?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Наверное. Уголовный кодекс весьма строг по отношению к людям, совершающим преступления против личности.

СВЕТА (возмущенно). Но ведь того, кто убил вашу дочь не посадили! Даже уголовное дело не завели!

Екатерина Дмитриевна горько улыбается, не зная, что ответить.

ВАНЯ. Репортаж начался.

Екатерина Дмитриевна слегка вздрагивает, поворачивается к телевизору и нажимает кнопку, включая звук. На экране телевизора мы видим Александра Салтовского с микрофоном на фоне школы.

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). И снова мы в прямом эфире возле школы номер 190, в которой учительница русского языка и литературы удерживает в заложниках пятерых учеников выпускного класса. Все попытки разрешить конфликт мирным путем потерпели неудачу.

ПАША. Какая ложь! Какая ложь! Они же пытались убить вас!

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). Тем временем оперативно-розыскные службы Москвы ищут владельца иномарки, 16 дней назад совершившего наезд на дочь и мать Никоновой Екатерины Дмитриевны, которая держит под прицелом своих учеников, угрожая убить их, если виновник ДТП не будет найден.

СВЕТА. «Совершил наезд»! «Виновник ДТП»! Я не ослышалась? Он действительно говорит о человеке, который в одну секунду уничтожил целую семью?

ВАНЯ. А ваш репортер действительно подонок.

ПАША. Работа у него такая.

ТАГИР. Это он выбрал работу, а не она его.

На экране телевизора появляется видеозапись с камеры наблюдения одного из перекрестков, на котором видна иномарка, сбившая дочь и мать Екатерины Дмитриевны. Кадр останавливается, увеличивается фрагмент — передняя часть машины, на которой отчетливо виден номерной знак.

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). Нам удалось получить видеозапись с камеры наблюдения на перекрестке в двух кварталах от места ДТП. На записи отчетливо виден государственный регистрационный знак. Столичное ГИБДД выясняет, кому принадлежит эта машина.

ВАНЯ. Уроды. Это выясняется путем нажатия трех клавиш на клавиатуре.

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). Если вы были свидетелем этого происшествия или знаете, кому принадлежит этот автомобиль, пожалуйста, позвоните по телефонам горячей ли….

Екатерина Дмитриевна выключает звук, смотрит на учеников, в ее глазах мелькают искорки радости, в глазах учеников — возмущение. На экране телевизора Салтовский продолжает говорить на фоне школы, появляются номера телефонов горячей линии.

ЯНА. Мне нужно в туалет.

Екатерина Дмитриевна открывает рот, чтобы что-то ответить, но в этот момент раздается звонок мобильного телефона. Екатерина Дмитриевна переводит взгляд с Яны на телефон, потом на экран телевизора, на котором Салтовский продолжает свой репортаж, затем снова смотрит на телефон. Телефон продолжает звонить. Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку громкой связи.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Кто это?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Ваш покорный слуга. Вы видели репортаж?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Он же сейчас… Вы же в кадре! Вы сказали, что это прямое включение…

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, не будьте наивной. На телевидении только футбол показывают в прямом эфире.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Но это же… обман!

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Это телевидение. У меня к вам вопрос. Сотрудники, которые… ммм… В общем, у нас есть основания думать, что у вас не все в порядке. Наши сотрудники видели на полу класса окровавленные салфетки. Среди детей есть раненые? Кому-то из вас нужна медицинская помощь?

Екатерина Дмитриевна смотрит на Тагира, тот качает головой, смотрит на Яну, та показывает на себя.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нет.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Нам нужно убедиться в том, что никто из детей не пострадал. В противном случае все дальнейшие переговоры…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (прерывает). Нет никаких переговоров! Даже если кто-то пострадал, через 15 минут это не будет иметь никакого значения!

ЯНА. Мне нужно в туалет!

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Мы должны быть уверены…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Вы должны быть уверены только в том, что через 15 минут преступник будет найден! Вы уже нашли машину, а теперь найдите того, кто убил мою дочь!

ЯНА. Я иду в туалет!

Яна встает и делает несколько шагов по направлению к двери. Екатерина Дмитриевна в крайней степени возбуждения вскидывает пистолет, направляя ствол в сторону Яны.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (кричит). Стоять!

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Что… Что у вас там происходит…

Екатерина Дмитриевна не глядя нажимает кнопку, отключая связь. Яна замирает у дверей, вполоборота смотрит на Екатерину Дмитриевну. Две женщины смотрят друг на друга глаза в глаза. Все присутствующие молча наблюдают за происходящим.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (Яне). Я не могу тебя выпустить. Ты выйдешь отсюда вместе со всеми через 15 минут.

ЯНА. Мне очень нужно.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нет.

Екатерина Дмитриевна медленно опускает пистолет.

ЯНА. Туалет в 10 метрах по коридору. Я вернусь. Обещаю.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нет.

Яна разворачивается, делает пару шагов по направлению к своему учителю и замирает, увидев, что Екатерина Дмитриевна снова вскидывает пистолет, целясь прямо в лицо Яны.

ЯНА. Вы мне мстите, да?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я?

Екатерина Дмитриевна растерянно смотрит на Яну.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. За что? За что мне тебе мстить?

ЯНА. За то, что я такая молодая, красивая, богатая. А вы — вы никто.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я не могу тебе мстить за это. Это глупо.

ЯНА. Опять вы себя обманываете. Это же нормально, когда одна женщина завидует другой. Это так же естественно, как дышать. Это природа и вы ничего не можете с этим поделать, хотите вы этого или нет.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Это глупо.

ЯНА. Это правда, которую вы не хотите признать.

Екатерина Дмитриевна невольно опускает пистолет.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. А чему мне завидовать? Тому, что тебя трахают в невменяемом состоянии как малолетнюю шлюху…

ЯНА. Почему это плохо?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. А потом ролик с этим непотребством продают каждому желающему?

ЯНА. Я вас спрашиваю: Почему это плохо?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Это… Это аморально.

Яна медленно приближается к Екатерине Дмитриевне, распаляясь все больше и больше. На них смотрят ученики, кто с усмешкой, кто с ужасом, кто с удивлением.

ЯНА. Это всего лишь не укладывается в ваши дерьмовые представления о морали! Почему, когда трахают вас — это хорошо, а когда трахают меня — это аморально?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я не снимаю фильмы про… Про это.

ЯНА. А я снимаю! Потому что я — красивая и мне это нравится! У меня грудь больше вашей, ноги длиннее, волосы пышнее, а губы… Вы вообще, когда в последний раз в зеркало смотрелись?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Дело не в красоте, а в…

ЯНА. В ней! Вы знаете, почему я до сих пор позволяла этому уроду (взгляд на Тагира.) продавать этот ролик? Потому что мне нравится, что я нравлюсь мужчинам!

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Это дети…

ЯНА. А мне нравится представлять, как эти детки дёргают свои недоразвитые стручки, просматривая ролик в сотый раз. Мне нравится, как потом они смотрят на меня в школьной столовой, как они фантазируют, что бы они со мной сделали.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Хватит.

ЯНА. Я спиной чувствую их липкие взгляды, как они скользят по мне, по моим ногам, по моей попе, по моей груди. Я всей кожей ощущаю, как меня раздевают эти взгляды, как их невидимые руки залезают мне в…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (орёт). Хватит!

Яна вздрагивает от крика и смолкает.

ЯНА. Вы лицемерка. Вам нравится та правда, которая удобна вам, а та, которая неудобна… Та правда, которая вас не устраивает, она…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Это гадко.

ЯНА. Вам 40 лет, дочери было 6. Последний шанс, да?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Прекрати.

ЯНА. Ваша дочь хотя бы раз видела своего отца? Вы сами-то знаете, кто ее отец? Какой-нибудь пьяный менеджер по продажам лет на 10 моложе вас, которому вы по пьяни показались привлекательной?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Не надо!

ЯНА. Где вы его нашли? В клубе? Нет, вы фейс-контроль не пройдете. В баре? В ресторане? Нет… На сайте знакомств, где тусуются лузеры и озабоченные. Вы пригласили его домой, а потом постоянно подливали коньяк до тех пор, пока он…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (орёт). Заткнись, тварь!

Екатерина Дмитриевна замахивается пистолетом, намереваясь ударить Яну рукояткой по лицу, но в последний миг ее рука замирает. Екатерина Дмитриевна медленно опускает руку с пистолетом.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Мой муж…. Мой муж умер. Мы были счастливы вместе много лет, но я никак не могла забеременеть. И вдруг это случилось. Я не знаю, что помогло — лекарства, терапия или еще что-то. Беременность была трудной, я постоянно лежала в больнице на сохранении. Летом я должна была рожать и находилась в роддоме, а он… Он сам как ребенок… Было жарко и он напился какой-то ледяной гадости…

Начинает звонить мобильный телефон.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ночь. У него температура под 40. Мама была на даче, я в роддоме. Скорая ехала 2 часа. Потом битый час решали, что делать, пытались его охладить, сбить температуру. Потом 2 часа в приемном покое ждали решения главврача. Эти идиоты боялись, что у него птичий грипп, а когда поняли, что это банальная пневмония, было уже поздно. Моя дочь появилась на свет через час после смерти отца.

Телефон продолжает звонить. Паша смотрит на Ваню.

ПАША. И врачам за это ничего не было?

Ваня горько усмехается.

ВАНЯ. А что им будет? Они же ничего не сделали!

Яна криво усмехается.

ЯНА. Примите мои соболезнования.

Яна поворачивается спиной к Екатерине Дмитриевне и делает шаг.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Стоять!

Екатерина Дмитриевна вскидывает пистолет, делает шаг вслед за Яной и упирает ствол в ее затылок. Яна замирает в нервном напряжении. Она смотрит на своих одноклассников, но те смотрят на нее кто с возмущением, кто с раздражением, кто с неприязнью, а кто-то просто отводит взгляд. Телефон продолжает звонить.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Раздевайся.

ЯНА. Что?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Раздевайся, или, видит бог, я выстрелю!

ТАГИР. Если вы не сможете, я сам ее пристрелю.

ПАША. Дураки вы все.

ЯНА. Как… раздеваться? Зачем?

Екатерина Дмитриевна больно тыкает Яну стволом в затылок.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ты… чудовище! Просто сделай, что я говорю. (кричит.) Немедленно!

Яна молча стоит, не двигается. Екатерина Дмитриевна с размаху бьет Яну стволом пистолета по голове. Яна падает на колени.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Раздевайся, блядь!

До смерти напуганная Яна дрожащими руками начинает расстегивать пуговицы на блузке, снимает ее, путаясь в рукавах. Неловко дернув молнию, сбрасывает юбку и остается в плотном нижнем белье. Яна немного растерянно опускает руки и бросает испуганный взгляд на учительницу.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (отрешенно). Снимай всё.

Телефон продолжает трезвонить. Яна смотрит на одноклассников. Тагир смотрит ей в глаза с усмешкой, Света с осуждением, Ваня хмурится, а Паша отводит взгляд.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я не буду повторять. Я просто выстрелю тебе в колено и ты до конца жизни будешь прыгать на костылях. Мне уже нечего терять.

В глазах Яны видны слезы. Она заводит руки за спину, щелкает застежками лифчика, опускает руки. Вслед за лифчиком к ее ногам падают трусики. Слёзы застилают ее глаза. Она смотрит вперёд, в никуда. Красивая и беззащитная. Екатерина Дмитриевна подходит к окну, придвигает к нему парту, рядом ставит стул, кивает Яне на парту.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Вставай на парту, лицом к окну.

Яна как робот, послушно выполняет требование. Екатерина Дмитриевна подходит к трезвонящему телефону и нажимает кнопку громкой связи. В полнейшей тишине класса звучит взбудораженный голос репортера.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна… Екатерина… У вас… У вас всё в порядке… У вас…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Вы хотели убедиться, что никто из детей не пострадал?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Да… Я… То есть мы…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Тогда смотрите!

Резким движением Екатерина Дмитриевна распахивает жалюзи перед Яной.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Куда смотреть? Куда… (пауза.) Боже….

Яна стоит, не шелохнувшись, лицом к стеклу, за которым видна толпа зевак, полиция, репортеры. Синим безжизненным пламенем сверкают фотовспышки. По обнаженному телу Яны скользит десяток ярко-алых точек лазерных прицелов. Яна ничего не видит, из ее глаз безостановочно текут слёзы, ее плечи слегка вздрагивают от сдерживаемых рыданий.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Хотите, чтобы я продемонстрировала вам остальных учеников?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Нет…. Нет…. Конечно нет… Боже… Это чудовищно!

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Чудовищно то, что делаете вы!

СВЕТА. Что это?

Все оборачиваются, смотрят на Свету. Света показывает пальцем на Яну. По внутренней стороне ее бёдер течет что- то красное. На парте, возле ее ног уже начала образовываться маленькая, густая лужица. Кровь! Екатерина Дмитриевна быстро нажимает кнопку на мобильном телефоне, отключая связь, делает шаг к Яне.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. У тебя месячные? Почему же ты не сказала? Я бы…

Яна слегка поворачивает голову, смотрит на Екатерину Дмитриевну невидящим взглядом.

ЯНА. У меня рак. Последняя стадия. А это…

Яна смотрит вниз, под ноги.

ЯНА. Я не знаю что это. И не хочу знать. Это бывает. Иногда.

Яна вдруг закатывает глаза, запрокидывает голову назад и, неожиданно для всех, падает. Света громко, пронзительно вскрикивает. Ваня опрокидывает парту, бросается вперед и едва успевает поймать Яну. Паша подхватывает ноги потерявшей сознание Яны, помогает уложить ее на пол, он весь перепачкался в ее крови. Тагир решительно подходит к окну и задергивает жалюзи. Потом поворачивается, окидывает всех мутным взглядом.

ТАГИР. Она ушла. Стоит Евгений, Как будто громом поражен. В какую бурю ощущений Теперь он сердцем погружен!

Тагир рвёт пуговицы, срывая с себя пиджак и начинает танцевать лезгинку. Он танцует очень красиво, очень выразительно, вставая на цыпочки в неудобных ботинках, вскидывая руки в стороны, размахивая пиджаком над головой.

Он пляшет ровно в такт только ему слышной мелодии, которая заглушает все звуки, в такт мелодии, от которой бурлит его кавказская кровь, в такт мелодии, которая помогает ему, только что оформившемуся подростку, чувствовать себя настоящим мужчиной — сильным, гордым, смелым, красивым мужчиной. Настоящим горцем.

Пока Тагир выплясывает вокруг Яны, все остальные ей помогают. Света вытирает кровь салфетками, Паша нашел немного воды, предназначенной для цветов и передает воду Ване. Ваня осторожно смачивает салфетку водой и протирает лоб Яны, ее щеки, губы. Паша принес в охапке одежду Яны и стоит, растерянно рассматривая лифчик, не зная, что с ним делать. Потом просто снимает свой пиджак и прикрывает им наготу одноклассницы.

Екатерина Дмитриевна отрешенно наблюдает за всем, что происходит. Неожиданно она осознает, что в ее руке все еще находится пистолет. Она осторожно кладет его на стол, как абсолютно ненужную и очень опасную вещь.

Она еще раз окидывает взглядом класс, своих учеников, Яну, лежащую у них на руках без сознания, подходит к Ване, отбирает у него кувшин с водой и резким движением выплескивает всю воду в лицо Яне. Яна глубоко вздыхает и приходит в себя. Тагир, послушный ритмам неслышимой музыки, отбивает ногами последние ритмы, бросает свой пиджак в ноги Яны и застывает в каком-то немыслимом па.

Телефон подает сигнал, сообщая о низком заряде батареи. Раздается телефонный звонок. Все молча смотрят друг на друга. Яна испуганно оглядывается по сторонам, не вполне понимая, что произошло. Она поджимает ноги, кутается в жакет, отстраняется от Вани. Паша молча и как-то стыдливо кладет рядом с Яной ее нижнее белье и отходит в сторону. Ваня тоже встает и отходит.

По пути Ваня сильно толкает в плечо Тагира. Тагир теряет равновесие, чуть не падает, потом берет себя в руки и тоже отходит в дальний конец класса, оставляя Яну со Светой, которая помогает ей одеться. Телефон звонит. Паша бросает взгляд на телевизор, его глаза округляются.

ПАША. Телевизор!

На экране телевизора вновь виден Салтовский, ведущий репортаж на фоне школы. Пока Екатерина Дмитриевна ищет пультик, на экране телевизора появляется крупный план окна с обнаженной фигурой Яны.

Лицо Яны и ее интимные места скрыты черными квадратиками. Екатерина Дмитриевна никак не может найти пультик.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Где этот чёртов пульт?

Паша подходит к столу учителя, отодвигает парту и поднимает с пола упавший пульт. Нажимает кнопку и появляется звук, но на экране уже сменилась картинка, там вновь показывают стоп-кадр с камеры наблюдения, на котором видна передняя часть автомобиля с номерным знаком.

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре, продолжает). …Нам стало известно, что автомобиль, который участвовал в ДТП, принадлежит инвестиционной компании ЭйСиЭм, которая, в свою очередь, входит в группу компаний, принадлежащих крупной промышленной корпорации с 50 процентной долей государственных активов.

ВАНЯ (усмехается). Прогресс, однако.

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). Мы связались с руководством компании ЭйСиЭм и выяснили, что эта машина является служебной и ей мог пользоваться достаточно широкий круг сотрудников. Кто именно находился за рулем в момент происшествия пока неизвестно. Компания инициировала свое собственное служебное расследование, но пока нам остается лишь надеяться…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Выключи.

Паша послушно нажимает кнопку, отключая звук. Света помогла Яне одеться и теперь Яна пытается привести в порядок свою прическу. Екатерина Дмитриевна подходит к Яне, стоит над ней, смотрит на нее. Яна продолжает приводить себя в порядок, смотрит в сторону. Екатерина Дмитриевна присаживается на корточки, заглядывает в глаза Яны.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Яна, прости меня…. Я… Я не знала…

ЯНА. Никто не знал. Я запретила родителям говорить об этом кому-либо.

Екатерина Дмитриевна молчит, не зная, что сказать. Яна перестает прихорашиваться, поворачивается к своей учительнице и смотрит ей в глаза.

ЯНА. Вы меня тоже простите.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. За что?

ЯНА. За всё… За это… Врачи сказали, что у больных раком что-то происходит в голове… Какие-то химические реакции… Люди становятся раздражительными и вообще, способными на всякий неадекват. Как я…. Сейчас…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я понимаю…

Глаза Екатерины Дмитриевны наполняются слезами.

ЯНА (горько усмехается). Простите…. Про вашего мужа… Я не знала. Это не я говорила…. Это болезнь…

Яна всхлипывает, часто моргает, из ее глаз брызгают слёзы. Она буквально бросается в объятья Екатерины Дмитриевны и они обе начинают плакать навзрыд, обнимая друг друга. Света, глядя на них тоже начинает плакать, потом подходит к ним, обнимает их и плачет вместе с ними.

ТАГИР. Дуры.

Ваня усмехается.

ВАНЯ. Женщины.

Паша подходит к шкафу, роется в нижних ящиках, находит рулон туалетной бумаги, подходит к рыдающим женщинам, начинает отрывать куски бумаги и давать им, чтобы они могли вытереть слёзы. Постепенно плач стихает, женщины начинают вытирать мокрые щеки, стараясь не смотреть на мальчиков.

ВАНЯ. 10 минут осталось. Интересно, успеют они провести свое служебное расследование?

ПАША. Шутишь.

ВАНЯ. А что еще остается?

Екатерина Дмитриевна присаживается на край парты, смотрит на Яну.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Яна… Яночка…. а почему ты…. почему ты никому не сказала?

Яна все еще всхлипывает, успокаиваясь, никого уже не стесняясь, громко сморкается в кусок туалетной бумаги.

ЯНА. А какой в этом смысл? Вот вы… вы же тоже никому ничего не сказали.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Да, но я… Это другое…

ЯНА. Да нет. Всё то же самое. Не хочу, чтобы меня жалели. Противно. Да и глупо как-то. Представьте, к вам подходит ваша лучшая подруга и говорит: (меняет голос, изображая подругу.) «Мои родаки сказали, что ты через месяц умрёшь. Это правда? Ммммм… Мне очень жаль. Ты не могла бы отдать мне синюю заколку со стразами Сваровски? Тебе она уже ни к чему, а я всегда о такой мечтала!»

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ты утрируешь.

ЯНА (хмыкает). Если бы… Просто пересказала то, что уже было…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. А почему ты не в больнице?

ЯНА. Хм! А как вы себе это представляете? Лежать на белых простынях, лысой и с капельницей в вене? Как эти бесконечные бедные дети в интернете, которые так же бесконечно просят денег на то, что в принципе не лечится?

СВЕТА. А почему ты не лечишься? У тебя папа со связями по всему миру, он мог бы организовать любую клинику…

ЯНА. Слишком поздно.

ТАГИР. А зачем ты вообще в школу ходишь? Я бы забил на всё, поездил бы по миру… Да я бы…

ЯНА. Ты дурак. Чего я там не видела? Сраных пигмеев? Ржавую Эйфелеву башню?

ВАНЯ. Пальмы. Синее море, белый песок, яркое солнце…

ЯНА. Сколько себя помню — два раза в год я имела это сраное синее море, сраный белый песок, сраное яркое солнце…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. А дома? Почему бы тебе просто не побыть дома, с родителями?

ЯНА. Запереться в четырех стенах и выть волком, глядя на плачущую мать? Да вы что?

Яна встает, начинает ходить, отчаянно жестикулируя.

ЯНА. Неужели вы считаете, что я об этом никогда не думала? Да постоянно! И знаете что? Пусть это наступит тогда…. Когда наступит! А до этого я буду жить! Каждый день! А моя жизнь — здесь, в этой сраной школе! Здесь всё бурлит, здесь я всем интересна, здесь все интересны мне…. Здесь…. Здесь столько всего! Здесь прошла большая часть моей жизни! А вы мне предлагаете отказаться от этого? Да я сразу же умру!

Яна замирает.

ЯНА. Я мечтала дожить до экзаменов. Сдать их и… Летом обо мне никто бы и не вспомнил, а я бы тихо ушла. По-английски.

Все молчат. Паша молча подходит к своему пиджаку, достает из кармана конфету и дарит ее Яне. Яна с удивлением смотрит на Пашу.

ЯНА. Спасибо, Паша. Извини, что я иногда тебя… Только ты один…

ПАША. Ты мне всегда нравилась. С первого класса.

Яна неловко целует Пашу в щеку. Паша цепенеет, он стоит, не шелохнувшись, его щеки наливаются багровым румянцем. Яна смотрит на него, потом обнимает за шею и целует в губы настоящим, влажным поцелуем. Через пару секунд она отстраняется.

ЯНА. Спасибо, Паша.

ПАША. Тебе спасибо.

Паша поворачивается и отходит.

ЯНА. За что?

ПАША. За то, что ты есть.

Яна горько улыбается, смотрит на конфету, потом улыбается по-настоящему и мгновенно съедает конфету.

ВАНЯ. Я тут у вас недавно, но… Вот смотрю я на Пашу и удивляюсь…

ТАГИР (усмехаясь). Мда. Он у нас уникальный.

ВАНЯ. Паша — самый сильный в классе. (бросает взгляд на Яну.) После Яны, конечно.

СВЕТА. Он очень добрый.

ТАГИР. Вы о чем вообще?

ВАНЯ (Тагиру). Я о том, что всякие уроды издеваются над ним как хотят с твоего великого соизволения.

Екатерина Дмитриевна с удивлением смотрит на Пашу и на Тагира.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Как…. издеваются? Разве такое возможно?

ВАНЯ. Ещё как возможно.

Екатерина Дмитриевна с нескрываемым удивлением смотрит на Пашу.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Паша, это правда?

Паша молчит.

ВАНЯ. Да правда, правда.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я не верю своим ушам! Вы… дети… таких… выдающихся родителей и вы… Нет. Это не может быть правдой!

Паша молчит, Ваня усмехается.

ВАНЯ. Помните, осенью Пашу на медосмотре раздели, а он весь в синяках?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Конечно помню. Было крупное разбирательство на педсовете с инспектором по делам несовершеннолетних. Вызывали Пашину мать, но потом все прояснилось, насколько я помню.

СВЕТА. Я в курсе, и не спрашивайте, откуда я все знаю. За Пашей погналась бездомная собака, и он провалился в колодец водостока. Паша, подтверди.

Паша молчит.

ВАНЯ. Не знаю, зачем и почему, но точно знаю, что эти свиньи во главе с Тагиром заставляли его землю есть. А когда он отказался — били его ногами. Не по лицу, а так, чтобы из-под одежды видно не было.

Екатерина Дмитриевна и Света в ужасе смотрят на Пашу.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Паша, это правда?

Паша молчит. Екатерина Дмитриевна поворачивается к Тагиру.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Тагир…

Тагир нагло усмехается.

ЯНА. Да правда, правда. Тагир мне хвастался, смаковал подробности. А потом бегал, обосравшись из-за шумихи. Боялся, что Паша его сдаст, а отец его за это в горы сошлёт. А Паша не сдал.

ПАША. Какой в этом смысл? Тагир от этого лучше не станет, а если дать ему шанс… Людям всегда надо давать шанс.

Света подходит к Паше, берет его за руку.

СВЕТА. Паша… Они же над тобой до сих пор издеваются. Как ты все это терпишь? Откуда в тебе столько… Столько сил?

Паша отходит к стене, садится на пол, смотрит куда-то в сторону, чтобы не встречаться взглядом с одноклассниками и учительницей.

ПАША. Да нет у меня сил. Откуда? Мать сутками на работе, друзей нет, психотерапевт — голубой дебил, только и думает, как бы денег за внеплановые сеансы нарубить.

ЯНА. У меня тот же самый психотерапевт. Урод отменный. Только разве что губы не красит.

ПАША. В общем, надоело мне все это, и решил я со всем этим покончить.

СВЕТА (ахает). Как?… То есть…

ПАША. Летом на даче я всегда один. Пошел на озеро, там обрыв высокий, плавать я не умею. Камней насовал в карманы для верности. Почти дошел, а один камешков мне в ботинок попал, больно — идти не могу. Сел переобуться и тут, представляете, мне на руку села бабочка. Я замер. Сколько я на нее смотрел — не знаю. Не помню. Потом пошевелился и она улетела.

Паша поднимает голову, смотрит на всех, потом встает.

ПАША. И знаете что? Я всё понял! В ту ночь я впервые в жизни спал крепко, как никогда.

Паша расстегивает обшлага левого рукава рубашки, заворачивает рукав и показывает всем внутреннюю сторону предплечья. На руке вытатуировано 4-5 бабочек, от самой маленькой у запястья до самой большой у локтевого сгиба. Это цветная татуировка, изображающая стадии полета взлетающей бабочки.

ВАНЯ. Так вот почему ты на физкультуру в футболке с длинными рукавами ходишь. Я думал из-за синяков.

ТАГИР (с ехидством). Сам рисовал?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Он же ребенок! Как… Где… Кто-же ему эту татуировку сделал?

ВАНЯ. Вам за бабки на младенце чёрта в ступе набьют. В этих салонах одни утырки сидят.

ТАГИР. Ты-то откуда знаешь?

ВАНЯ. Поверь мне, знаю.

Екатерина Дмитриевна в ужасе прикрывает рот рукой.

ПАША. Когда мне плохо — я смотрю на эту взлетающую бабочку. Она мне напоминает о том, что сейчас я — безобразная гусеница, но пройдет время… совсем немного… и я стану бабочкой. Тогда я всё брошу и улечу…

СВЕТА. Паша, я люблю тебя!

Паша в недоумении поворачивается к взволнованной Свете.

ПАША. Что?

СВЕТА. Паша, я люблю тебя и хочу, чтобы ты знал это!

ПАША. Света… Я…

ТАГИР (с сарказмом). Больные люди…

Екатерина Дмитриевна смотрит на телевизор.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Подождите… Кажется это о нас… Это главврач больницы, в которой лежит моя мама…

Екатерина Дмитриевна находит пультик и включает телевизор, на экране которого виден кабинет главврача и сам ГЛАВВРАЧ, отвечающий на вопросы репортера Салтовского.

ГЛАВВРАЧ (в телевизоре продолжает начатый ранее разговор). …Да, действительно, у нас есть определенный лимит по операциям подобного рода. Больным приходится ждать своей очереди. Возможно, в следующем году квоты будут увеличены, а сейчас больные ждут месяцами, даже годами…

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). Есть выход из этой ситуации?

ГЛАВВРАЧ (в телевизоре). Выход всегда есть. Если пациенту позволяют финансовые возможности, мы проводим операции в кратчайшие сроки.

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). Теперь я хотел бы вернуться к теме нашего разговора — к ситуации с Никоновой… ммм…. Я имею в виду жертву нашумевшего ДТП — мать Никоновой Екатерины Дмитриевны, удерживающей в заложниках своих учеников.

ГЛАВВРАЧ (в телевизоре). В данный момент мы готовим ее к операции.

САЛТОВСКИЙ (в телевизоре). Насколько нам известно, ваши квоты на этот год были исчерпаны.

ГЛАВВРАЧ (в телевизоре). Это действительно так, но один из пациентов отказался от наших услуг, таким образом у нас появилась возможность…

Екатерина Дмитриевна выключает звук.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Бред. Дикий бред. Какие квоты для больных в коме? Боже, какая чушь! Даже если это так, то ведь есть очередь из других больных! Которые ждут месяцами! Годами! Какая ложь! Какая наглая, беспардонная ложь!

СВЕТА. Но ведь… если они сделают эту операцию, ваша мама будет жить?

Екатерина Дмитриевна немного рассеянно кивает.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Вероятнее всего. У нее неплохие шансы. Но… Понадобится как минимум год реабилитации, а у меня уже нет ни денег, ни….

Звонит мобильный телефон. Екатерина Дмитриевна оглядывается на него, подходит, некоторое время смотрит на дисплей, потом нажимает кнопку громкой связи.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, вы смотрите телевизор?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Допустим.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Ваша мама будет жить. Ее уже готовят к операции.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Вы уверены, что она захочет жить, узнав, чего мне это стоило?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Не передергивайте. Всё не так уж плохо. Мне сообщили, что правоохранительные органы уже установили личность человека, который был за рулем машины в момент ДТП. Сейчас его ищут. Нам нужно немного больше времени.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Сколько?

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Еще один урок. Еще 45 минут. Ну, и перемена, конечно.

Екатерина Дмитриевна молчит, смотрит на своих учеников, потом на часы. Ученики в ожидании смотрят на нее.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Осталось 4 минуты. Нам не успеть, как бы мы ни хотели вам помочь. Ваша мама будет жить, ведь для вас это самое главное?

Екатерина Дмитриевна берет пистолет, смотрит на него, потом на своих учеников, потом снова на телефон.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, вы же хороший человек, отличный учитель, красивая женщина. Вы бы никогда не смогли убить ребенка. Вы добились своего — вся Москва… Да что там Москва, вся страна узнала о вашем горе и теперь его уже никто не сможет замолчать это вопиющее преступление. Убийца вашей дочери обязательно будет найден и справедливость восторжествует.

Екатерина Дмитриевна смотрит на пистолет, потом на часы, ее губы подрагивают, она слегка кивает, как бы соглашаясь со словами собеседника.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна, прислушайтесь к голосу разума. Всё, что вам нужно сделать — это положить пистолет в ящик стола и выйти из класса в коридор. Вас ждут врачи, психологи. Всё закончится как страшный сон.

Екатерина Дмитриевна медленно открывает ящик стола, смотрит на него. Поднимает глаза на учеников.

Паша качает головой. Вслед за ним качают головами Ваня, Света, Яна. Тагир ухмыляется и пожимает плечами.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нет.

Екатерина Дмитриевна благодарно улыбается своим ученикам.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Что? Простите, связь плохая, я не расслышал…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я сказала: «Нет!»

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Екатерина Дмитриевна…. Вы делаете ошибку. Вы не осознаете последствий…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Помолчите. Когда…. Это произошло… Этот человек… Он мог всё исправить. Я читала Уголовный кодекс, ознакомилась с судебной практикой. Этот водитель — он виноват. Да. Но он мог всё исправить!

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Как?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. 76 статья Уголовного кодекса позволяет избежать суда в случае примирения сторон. Этот человек…. Я бы его простила. Все мы имеем право на ошибку. Но он… Он даже не позвонил.

Екатерина Дмитриевна присаживается на парту, смотрит на телефон сверху вниз.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Он даже не попытался. Он решил, что он выше этого. Выше человеческих жизней, выше человеческих судеб. Он решил, что он бог. Я не могу с этим согласиться. Он должен быть наказан, потому что он — убийца.

САЛТОВСКИЙ (голос из телефона). Я полностью на вашей стороне, но…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. У вас 3 минуты. Потом кто-то умрет.

Екатерина Дмитриевна нажимает кнопку, прерывая связь. Она поднимает голову, смотрит на своих учеников. Все молчат, Ваня нервничает.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Спасибо.

Ваня смотрит на часы, немного неестественно улыбается.

ВАНЯ. Да без проблем. У меня только один вопрос: когда эта вся бодяга закончится, нас будут обыскивать?

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что?

Все с удивлением смотрят на Ваню. Ваня хмурит брови, откровенно нервничает.

ВАНЯ. Нуу… я не знаю…. Снимут с нас одежду, заберут как вещдоки…

ПАША. Зачем?

ВАНЯ. А вдруг кто-то из нас заодно с Екатериной Дмитриевной?

СВЕТА. Мы все заодно. Разве не так?

ТАГИР. Я бы не был столь категоричен.

ЯНА. Заткнись, урод.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ваня, я не думаю, что вас будут обыскивать. Класс скорее всего закроют, пока здесь будут работать криминалисты. Я вообще не очень представляю, как это происходит. Зачем тебе это нужно знать?

ВАНЯ. Да так… Мелочи жизни.

Ваня идет в угол, где на полу валяется его сумка. Он вываливает из нее учебники, достает из потайного кармашка несколько пластиковых пакетиков (доз) с белым порошком, бросает их на стол, потом из другого кармашка достает несколько пакетиков с таблетками. Оглядывается, лихорадочно соображая, куда их можно спрятать. Все в шоке наблюдают за Ваней.

СВЕТА. Ваня, ты…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Ты торгуешь наркотиками?

Ваня сгребает пакетики в ладони, подходит к шкафу, достает с полки кактус, поднимает с пола обломок линейки, начинает ковырять землю в горшке с кактусом.

ВАНЯ. А что тут такого?

ЯНА. Ты в нашей школе их продаешь?

ВАНЯ. А где же?

Все молча переглядываются, пораженные услышанным.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Это же…

ВАНЯ. А как по вашему я попал в эту школу? У меня батя слесарь, пьет каждый день, свинья. У матери позвоночник больной, она уже года 3 с кровати не встает. На что мне младшей сестренке платьишки покупать? В цирк ее на что водить?

Ваня поднимает голову, смотрит на всех с вызовом.

ВАНЯ. Жрать нам всем на что?

Ваня берет пакетики и начинает их закапывать в горшок под кактусом.

ВАНЯ. Знаете, кто у меня босс? Сам господин Кадочников, директор этой вашей суперэлитной школы, в которую таких как я на пушечный выстрел не пускают. И знаете почему? Потому что его сынок Кадикс уже три года у меня в клиентах. Он меня и сосватал папаше, а что? Обороты тут неплохие, ему на пенсию скоро. Готовится…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Директор школы? Бог ты мой… Я к нему подходила по поводу своей Дашеньки, а он…

ВАНЯ. Отшил? Не удивительно. Вы всегда были наивной дурой. Не могу сказать, что это плохо. Но вам не мешало бы хоть иногда спускаться на землю.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Наивная дура? Вот как… Гм. Довольно точное определение. За эти 45 минут я поняла, что жизнь — она не черная и белая. Она просто черная. Каждый из вас…. Нет… Подождите… (смотрит на Свету.) Только Света — вот светлое пятно в этом мраке.

Света грустно улыбается. Ваня закапывает наркотики, слегка утрамбовывает землю и ставит горшок на место.

ВАНЯ. Да бросьте вы! Черная, белая… Жизнь состоит из оттенков серого, она как туман, в котором сложно угадать, где свой, а где чужой, вот и бредешь на ощупь и все время боишься в говно вляпаться.

Ваня отходит от шкафа, поворачивается ко всем.

ВАНЯ. Сейчас звонок прозвенит, что делать-то будем?

Ваня кивает на пистолет в руке Екатерины Дмитриевны. Екатерина Дмитриевна пожимает плечами. Яна, что-то решив про себя, решительно встает.

ЯНА. Я знаю что делать!

Яна подходит к Екатерине Дмитриевне, берет в ладони ее руку с пистолетом и приставляет ствол пистолета к своей груди.

ЯНА. Убейте меня!

Екатерина Дмитриевна встает, пытается непроизвольно выдернуть пистолет из рук Яны.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что?

ЯНА. Убейте меня! Так даже лучше! Месяцем раньше, месяцем позже…. Мне всё равно!

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Не надо! Не говори так!

ЯНА. Убейте! Хоть кому-то будет польза от моей смерти…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я не могу…

ЯНА. Можете! Вы сильная! Только в сердце стреляйте, чтобы лицо… Чтобы я еще смогла быть красивой… В последний раз…

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нет, я не могу… Это выше моих сил…

ЯНА. Просто нажмите на курок. Смелее! Они поймут серьезность ваших намерений и выполнят всё, что вы попросите.

Яна слегка наклоняет голову, чтобы увидеть, где находится спусковой крючок, затем двумя пальцами пытается его нажать. Екатерина Дмитриевна всеми силами сопротивляется.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нет!

ЯНА. Ну! Ну же! Стреляйте!

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (кричит). Нет!

Екатерина Дмитриевна сильно толкает Яну, так сильно, что Яна падает на пол. Екатерина Дмитриевна тяжело дышит. Яна зло смотрит на нее. Паша подходит и помогает Яне встать.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Нет. Я не могу. Это… Это какое-то безумие…. Это выше моих сил!

Мобильный телефон Тагира издает сигнал, извещая, что энергия батареи закончилась и выключается. Екатерина Дмитриевна смотрит на телефон, потом на часы, без сил опускается на стул, кладет перед собой пистолет, с отвращением перекладывает его на классный журнал, подальше от себя.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Время кончилось. Я проиграла. Всё бесполезно. Всё бессмысленно, напрасно…

Света вскакивает со своего места.

СВЕТА (кричит). Не напрасно!

Света подбегает к столу Екатерины Дмитриевны, трясет ее за руку, ободряя.

СВЕТА (разгоряченно). Еще есть время! Они смогут! Они сделают!

ТАГИР. Заткнись, дура.

СВЕТА (Тагиру). Сам заткнись, чурка глазастая! (Екатерине Дмитриевне.) Екатерина Дмитриевна! Всё получится, нужно только верить! Я… Я… Я выучила урок! Смотрите…

Света выходит к доске, поворачивается лицом к классу. Все присутствующие смотрят на нее с некоторым недоумением. Екатерина Дмитриевна сидит молча, не сводя глаз с пистолета.

СВЕТА (торопливо декламирует). Финал гремит; пустеет зала; Шумя, торопится разъезд; Толпа на площадь побежала При блеске фонарей и звезд, Сыны Авзонии счастливой Слегка поют мотив игривый, Его невольно затвердив, А мы ревем речитатив. Но поздно. Тихо спит Одесса; И бездыханна и тепла Немая ночь. Луна взошла, Прозрачно легкая завеса Объемлет небо. Всё молчит; Лишь море Черное шумит.

Света внезапно смолкает, увидев что-то на экране телевизора. Она быстро подходит к столу учителя, берет пультик. На экране импозантный мужчина 45 лет (РОКОШАНСКИЙ) устало смотрит в камеру и что-то говорит. Света включает звук.

РОКОШАНСКИЙ (в телевизоре, продолжает начатый ранее монолог). …обычный день, дорога была на удивление свободной. Я как всегда опаздывал. Машина мощная, поэтому…

СВЕТА. Папа?

Света смотрит на экран телевизора расширенными от удивления глазами. Остальные ученики тоже поворачиваются к телевизору. Екатерина Дмитриевна поднимает голову, смотрит на Свету.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Что? Что ты сказала?

РОКОШАНСКИЙ (в телевизоре). Все произошло за какие-то секунды… Нет, за доли секунды! Что-то яркое, цветное, то ли мячик, то ли собачка… вдруг выкатилось на середину дороги…

Света поворачивается к Екатерине Дмитриевне, ее глаза наполняются слезами.

СВЕТА. Это мой папа. Я… Я не знала… Простите…

Света плачет, Екатерина Дмитриевна смотрит на Свету. Выражение лица Екатерины Дмитриевны меняется — от непонимания, до осознания, к ненависти.

РОКОШАНСКИЙ (в телевизоре). А потом на дорогу выбежала девочка. Она увидела меня, остановилась, повернулась ко мне…

Екатерина Дмитриевна встает, берет пистолет. Она полна решимости. Делает шаг в сторону Светы. Света поворачивается к ней. Где-то позади ойкает Яна.

ПАША. Боже… Она сделает это…

Екатерина Дмитриевна вскидывает пистолет, упирает его ствол в лоб Светы. Палец медленно давит на спусковую скобу.

РОКОШАНСКИЙ (в телевизоре). Я до сих пор не могу забыть ее глаза — огромные, синие-синие… И удивление во взгляде.

Сначала тихо, потом все громче и громче начинает истерически смеяться Тагир.

ТАГИР. Идиотка! Шизофреничка! Я знал, что она это сделает!

Ваня встает, направляется к Екатерине Дмитриевне и Свете. Он встает сбоку, стоит, не зная, что можно сделать в этой ситуации. Света смотрит прямо в глаза Екатерины Дмитриевны. Екатерина Дмитриевна смотрит в огромные голубые глаза Светы.

РОКОШАНСКИЙ (в телевизоре). Потом… Потом что-то большое метнулось мне прямо под колеса… Легкий удар… Я… Я не смог остановиться… Какие-то доли секунды! Я не успел даже ни о чем подумать. Ни одной мысли… Я растерялся… Не смог… и… Я уехал…

Губы Екатерины Дмитриевны вздрагивают, рука с пистолетом начинает дрожать, она начинает опускать пистолет. Яна закрывает лицо руками, опускается на пол, сжимается в комок, старается одновременно закрыть руками глаза и уши.

Паша стоит рядом, не зная, что делать, стараясь прикрыть, загородить собой Яну.

РОКОШАНСКИЙ (в телевизоре). Екатерина Дмитриевна, сейчас у вас в заложниках находится моя дочь — Света Рокошанская. У нее такие же огромные синие глаза, как у вашей дочери.

Екатерина Дмитриевна опускает руку с пистолетом. Света хватает ее за руку, снова приставляет пистолет к своей голове.

СВЕТА. Ну же! Екатерина Дмитриевна! Вы учили нас быть смелыми! Стреляйте! Сделайте это, и все долго будут помнить, что зло наказуемо!

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА. Я учила вас быть людьми. Остальное не имеет значения.

Екатерина Дмитриевна выдергивает пистолет, бросает его на стол, направляется к стулу. Ваня, стоящий рядом, облегченно выдыхает, делает шаг к столу, тянет руку, чтобы взять пистолет. Неожиданно Света хватает пистолет, отпрыгивает на пару шагов, приставляет пистолет к своей голове.

РОКОШАНСКИЙ (в телевизоре). Я прошу вас — не причиняйте ей вреда! Она моя единственная дочь, и я… Я готов обменять свою жизнь, на ее. Только позвольте мне сделать это!

Екатерина Дмитриевна в удивлении поворачивается к Свете. Тагир перестает смеяться. Яна открывает глаза. Паша делает пару шагов в сторону Светы.

СВЕТА. Нельзя убить человека и остаться безнаказанным. Если мой отец трус, то я… Я сделаю это за него!

Света закрывает глаза и жмёт на курок.

ПАША. Нет!

В каком-то безумном прыжке, Ваня прыгает на Свету, сбивая ее с ног. Оглушительно громко звучит пистолетная очередь. Почти все пули попадают в телевизор. Телевизор мгновенно смолкает, искрит, дымится.

Ваня выбивает пистолет из рук Светы, Света плачет, скручивается на полу в позу эмбриона. Ваня лежит рядом, обнимает ее, гладит волосы.

Екатерина Дмитриевна холодна и спокойна. Она подходит к лежащим на полу Свете и Ване, поднимает пистолет, возвращается обратно к своему столу, перешагивая через Свету.

Звенит школьный звонок.

Екатерина Дмитриевна обессиленно опускается на стул, кладет пистолет на стол перед собой.

ЕКАТЕРИНА ДМИТРИЕВНА (устало). Урок закончен. Все свободны.

Ученики недоуменно переглядываются и не решаются выйти из класса.

Оглушительно громко разбиваются все окна класса. Через окна в помещение врываются одетые во все черное спецназовцы и в упор из автоматов расстреливают Екатерину Дмитриевну.

 

КОНЕЦ