Интернет-журнал «Лицей»

Слушая птиц

Слева направо: Юрий Акбалькан, Ярослав Судзиловский, Иван Демидов (дирижер),участники Петербургского МолОт-ансамбля

На фестивале «Время музыки: findesiecle» был представлен проект «Птицы».

В часы уныния, когда я особенно ясно осознаю всю бессмысленность своего существования,

когда звуки всякой музыки кажутся мне беспомощными,

я вспоминаю истинное лицо музыки,

забытое в лесах, полях, горах или на морском побережье — пение птиц».

О. Мессиан

 

В минувшие выходные можно было последовать совету Оливье Мессиана и съездить послушать птиц. Но не в леса и поля, а в город на Неве. В Санкт-Петербурге  проходил ежегодный  музыкальный фестиваль «Время музыки: fin de siecle», гдев сотрудничестве с МолоТом (Молодежным отделением СК РФ) был представлен проект «Птицы».

В концерте «Птичий проект» прозвучали сочинения от эпохи барокко до современности, объединенные общей птичьей тематикой.  Пьесы французских,  немецких и итальянских композиторов на клавесине исполняла Елизавета Панченко. Словно в театральном действе клавесин уступал место современным звучаниям солистов Петербургского МолОт-ансамбля и Ассоциации музыки Ярослава Судзиловского.

Композиторы посвятили свои произведения птицам. В сочинениях велся поиск подходящих для птичьего пения способов звукоизвлечения, составов и  тембров.

Александр  Хубеев в произведении для скрипки «Шепот Феникса», для  изображения шепота птицы, возрождающейся из пепла, прибегнул к игре без смычка, лишь пальцами с надетыми на них наперстками (исполнял Артур Зобнин).

Ярослав Судзиловский в пьесе «Белый лебедь» ассоциировал звучание гордой птицы с тембрами двух блестящих контртеноров в сопровождении фортепиано (Далер Назаров, Юлий Котов, Борис Гейтс).

«Пра-кукуш» Софии Левковской напоминал моноспектакль, мастерски исполненный Георгием Долговым, на басовой флейте. Флейтист изображал старого пра-кукуша, с большим трудом  поднимающего громоздкий инструмент для высоких пронзительных звуков, он будто разговаривал со слушателями на каком-то своем языке – прищелкивая языком, или насвистывая, указывая пальцем в толпу и призывая к диалогу.

Артур Зобнин в пьесе «Голуби» предписал исполнителям изображать крики и стоны, которые, как показалось, напоминали голубиное пение.

Эльмир Низамов, в наполненной испанскими мотивами  «Паване», использовал, подобно Антонио Вивальди струнные пассажи в подражании птичьему пению.

Алексей Глазков ввел в свое произведение «Песня жаворонка» электронную музыку, последовав примеру Эдисона Денисова, чье произведение завершало «Птичий проект».  «Пение птиц», написанное для клавесина, записи магнитофонной птичьего пения и электронных шумов было исполнено на скрипке (Артур Зобнин).

О содержании и целях проекта «Птицы» рассказал мне после концерта автор идеи всего действа – Юрий Акбалькан,  выпускник композиторского отделения Санкт-Петербургской консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова, класс профессора Сергея Слонимского. Молодой композитор  исполнил в этот вечер свою пьесу для блок-флейты «Гнездо птеродактиля».

Почему темой проекта, связанного с современной музыкой,  стали птицы?

– На самом деле меня очень давно привлекала идея сделать проект с птицами. Я помню, как София Левковская устраивала проект, который назывался «Лебединый формат». Идея была  в том, чтобы каким-то образом обыграть лебединую тему. Этот проект был для меня очень интересен, но уже тогда я заметил в нем существенный недостаток. Он состоял в том, что в музыке, связанной с образом птиц, не было звукоподражания.

Меня же интересовало именно звукоподражание птицам в музыке,  начиная от звуковой поэзии Гватемалы, произведений немецких, французских и итальянских композиторов XVII века и собственно современных авторов. Из написанных к этому времени пьес я привлек к проекту сочинение Софии Левковской. Кроме пьесы «Пра-кукуш», у нее есть еще «Гамаюн» для флейты соло и «Феникс» для фортепиано, написанные,  как и «Пра-кукуш»,  в жанре инструментального театра.

«Птичий проект» – это идея провести мосты, параллели, невзирая на временные рамки между давно минувшими произведениями этой тематики и современными пьесами. Некоторые пьесы были специально написаны для концерта.

Какие условия ставились перед композиторами, участниками проекта?

– Условие было не жестким, скорее пожелание, оно состояло в том, что  в произведении должны быть звукоподражательные моменты.

Как отбирали сочинения для концерта?

– Всех композиторов-клавесинистов –  Франсуа Куперена, Луи Дакена, Жана Рамо,  Иоганна Керля, Алессандро Польетти и Бернардо Пасквини, чьи произведения были отобраны для концерта – объединяет именно звукоподражательность.  Имитация птичьего пения, имитация ритмики. Апофеоз изображения птичьей тематики во французской музыке это, наверное, Мессиан. Мы намеренно не стали включать его в наш концерт, потому как, наверно, нужно делать отдельный проект, чтобы исполнять весь семитомный «Каталог птиц», даже может быть не один концерт, а целый фестиваль сделать. Взяли поэтому только отдельные пьесы.

Расскажите о своем произведении «Гнездо птеродактиля». Почему птеродактиль?

 Потому, что птеродактиль тоже в какой-то степени птица,  не совсем птица (смеется), но у неё тоже были крылья… когда-то.

Это такой образ. Вначале предписано: «Дуть вдоль отверстий флейты», это  звукоподражательность – так «птенцы ворочаются в скорлупе». Птенцы еще не вылупились, но уже что-то происходит. Конкретной программы произведения, довлеющей над слушательским восприятием, нет. Содержание – это то, что у вас, как у слушателей вызывает ассоциативный ряд, только субъективные впечатления, только ваши фантазии.

Что композитору может быть интересно в птичьем пении?

– Начнем с того, что в принципе, имитация и звукоподражание птичьему пению может быть использовано композитором не только в связи с программой. Очень много  музыкальной литературы, в которой присутствует  такая «квази-птичья» тематика, как трели в  подражании птицам. Это  так называемое подражание природе.

Технически для композитора интересна в первую очередь ритмика. Потрясающий для меня пример самого близкого звукоподражания для XVII века – это имитация соловья в партитуре клавесина Алессандро Польетти. Выписанные шестьдесят четвертые паузы на сильную долю, пример виртуозного стиля, доведенного здесь  до предела. Так композитор изображает птичьи повадки с помощью неравномерной ритмики, которая накладывается  в несколько слоев  друг на друга.

Во-вторых, это звуковысотность. Так Мессиан  слушал и  записывал птиц,  высоту их пения на прогулке в парке. У него были целые каталоги таких записей птичьих голосов, которые затем он использовал в своих произведениях.

 Мессиан использовал птичье пение подобно цитированию?

– Нет,  в случае с Мессианом это не цитирование, потому что он выработал  абсолютно свою систему, искусственную систему. Это не подражание природе в прямом смысле, скажем, это искусственное подражание природе, перенесение принципов птичьего пения в искусственную, инструментальную среду.

Кроме ритмики, звуковысотности, привлекает внимание такой аспект музыкальной ткани, как агогика. Помимо  четко фиксированного ритма, это  смена темпов, неравномерное ускорение. У всех композиторов присутствуют эти параметры, но у всех в разной степени они выпуклы.

Какая роль электронных средств в сочинениях с птицами?

– В программе концерта было представлено два сочинения, которые использовали электронику. Это пьеса Алексея Глазкова «Песня жаворонка», где фонограмма электронных шумов накладывалась на звучание ансамбля, и «Пение птиц» Эдисона Денисова с записями живых птиц, предназначенного для клавесина или  препарированного фортепиано, в концерте «Птичий проект» это произведение прозвучало в интерпретации Артура Зобнина (скрипка).

Будет ли продолжение проекта?

– Поскольку этот проект был сознательно сужен и предполагалось исполнение многих произведений, то, конечно, будет продолжение. Планировалось намного больше и поэтому мы решили этот материал разделить. В планах у нас представление, в том числе, сочинения  американского композитора Джона Кейджа Bird Cage и Telephones and Birds, исполнение которого предполагается в пространстве, где желательно ходят люди и летают птицы.

Удивительный мир звукоподражания мне лично очень интересен. Думаю, для композиторов тема птичьего пения неисчерпаема.

 

Exit mobile version