Трудно преодолеть неприятное чувство, вызванное первыми страницами романа аргентинца Карлоса Бальмаседы «Кулинарная книга каннибала». На этих страницах младенец беззубым ртом отгрызает у матери сосок, а затем вместе с крысами поедает ее труп.
Карлоса Бальмаседу называют «достойным соперником Федерико Андахази», но, пожалуй, по сравнению с этими страницами сочинения Андахази являются лишь детским лепетом. У меня нет приличного объяснения того факта, что многие литераторы пытаются строить свои произведения на самых, мягко говоря, малопривлекательных проявлениях человеческого в своих героях. Впрочем, скорее не человеческого, а звериного. Герой романа Бальмаседы Цезарь Ломброзо изначально воспринимается как крысеныш, и затем этот гениальный кулинар, готовящий блюда из не угодивших ему людей, не вызывает ни симпатии, ни жалости. Даже то, что в конце концов он из самого себя готовит блюдо для крыс, не примиряет с ним читателя.
«Читать Цезарь Ломброзо научился очень рано, и читал он с ненасытностью иезуита, — рассказывает о своем герое аргентинский писатель. — Ему еще не исполнилось семи лет, а он уже пожирал приключенческие романы, детективы и рассказы ужасов, которые у других детей, да и у взрослых, вызывали отвращение. Возможно, он искал в тех книгах убежище, нужное ему, чтобы спрятаться от страха, закодированного в его собственных потаенных воспоминаниях…». От какого страха стремятся избавиться авторы, населяющие свои книги патологическими убийцами? С легкой руки Зюскинда маньяки тесным строем пришли в литературу.
Однако не хотел бы ставить на этом точку в разговоре о романе Бальмаседы. Через историю таверны, когда-то основанной в Мар-дель-Плата замечательными кулинарами братьями Калиостро, приехавшими в Аргентину со средиземноморских берегов, Бальмаседа рассказывает историю Аргентины. Рассказывает, делая упор на том, как приходилось выживать народу под тяжестью фашистских режимов, под гнетом бесчестных правителей, и некоторые главы романа очень сильны. Таверна «Альмасен Буэнос-Айрес» будто становится символом возрождения после многочисленных бурь, прошедших по стране. Одни из ряда владельцев таверны спасаются от озверевших сограждан: «Постепенно мать и сын залечивали раны, дезинфицировали разбитые сердца, понимая, что страх должен обернуться безумной надеждой и надо или пережить ад при жизни, или смириться со своей смертью». Рисуя посетителей таверны, разбогатевших местных властителей, политиков, продажных юристов, верхушку церкви, заставляя их стать каннибалами, поедающими приготовленные Цезарем Ломброзо блюда, Бальмаседа, возможно, предлагает читателю пережить «ад при жизни», при чтении этого романа, чтобы избавиться от страха непредсказуемости смены политических режимов.
Насколько ему удается этот замысел, может судить каждый читатель самостоятельно. У меня же возникло впечатление вторичности прочитанного. Постоянное перечисление ингредиентов блюд, рассыпанные по тексту рецепты напомнили «Шоколад на крутом кипятке» мексиканки Лауры Эскивель. Образ хорошего священника брата Бернардо, история о котором мало связана с основным текстом романа, не является самым ярким из подобных образов. Более сильные герои-священнослужители уже встречались, например, у чилийки Исабель Альенде. А маньяки давно и прочно заселили литературу. Хочется читать жизнеутверждающие книги, хочется видеть положительных героев. Хороша та книга, которая сделала читателя хоть чуть-чуть лучше, умнее, добрее. Кого сделает добрее история каннибала, созданная Карлосом Бальмаседой, я не знаю.