«Евтушенко и потом отправлял меня в какие-то журналы, предварительно договариваясь о моём визите. Но выслушивать глупые замечания литературных чинуш мне было скучно и неинтересно…»
Так удивительно, в день Его прощания с земной жизнью, в Петрозаводске, где мы впервые встретились и где он встретил свою судьбу – Машу, внезапно закружились в воздухе снежинки. Я стояла у окна, смотрела, как тихо падает снег и вдруг услышала по телевизору Его голос. Особенный, проникновенный голос в записи: «Идут белые снеги». И сообщение о том, что не стало…
Непроизвольно взяла с полки свою книгу «Бабочка в часах» с Его предисловием. Это всё, что сейчас у меня осталось от прошлой московской жизни…
И хотя в тот 1988-й год я жила уже в Москве, с Евгением Александровичем встретилась в Петрозаводске. Просто приехала маму навестить и в Союз писателей заглянула. Марат Васильевич Тарасов, редактор моей первой книжки детских стихов «С глухарём поговорю» сказал, что приехал Евтушенко и надо показать ему участников литературной студии. Идти надо прямо сейчас. Стихов с собой у меня не было. Прочитала, что помнила.
Вообще мне было удивительно, как такому знаменитому поэту нескучно молодёжь слушать. А он слушал всех внимательно. На моих словах «Не стоит величин бояться, Не существует величин!» из стихотворения «Сон о домах» он вдруг встрепенулся и сказал: «Правильно, не существует величин!» Ничьих рукописей не брал, но меня попросил принести ему рукопись. На следующий день они с писателями как раз на дачу уезжали.
Мне потом пересказывали, как он в дороге декламировал всем понравившиеся строки из того, что я дала: «Татуировка вздулась в полруки!» — это о поэте в пивной.
Евгений Александрович написал тогда рекомендацию в журнал «Север», но там в ту пору меня бы даже с рекомендацией Господа Бога не напечатали.
Ещё мы выступали в Кижах в компании Фазиля Искандера, Натана Злотникова.
Такая космическая картина в памяти. Цветущий остров, купола Преображенской церкви в солнце… И большой Евгений Александрович. Величие — с великим. И сзади шлейф из нас, молодых. Ещё где-то выступали.
Стала я свой «Сон о дождевых червях» читать, на меня какая-то поэтесса из рядов обрушилась: «Это ты нас за червей держишь?!» Так выглядело непонимание людей, стандартно мыслящих. То, в чём Евгений Александрович сразу увидел земную трагедию и глубинный смысл, людям с обыденным мышлением было недоступно для восприятия: они всё воспринимали буквально.
Когда я уезжала, он оставил мне свой московский телефон и сказал, чтобы я обязательно позвонила.
И я позвонила. Он отругал меня за то, что я с таким даром преступно сижу на ж…пе, и отправил в журнал «Огонёк» к Олегу Хлебникову. Прочитав понравившийся Евгению Александровичу мой «Сон о дождевых червях», Хлебников сказал, что даже по рекомендации Евтушенко эту вещь они не могут опубликовать.
Евгений Александрович написал огромную рецензию в издательство. Читала и щёки краснели от того, с какими великими поэтами он меня сравнивал, цитируя при этом мои стихи. Как он сумел так проникнуться и так понять… Он и потом отправлял меня в какие-то журналы, предварительно договариваясь о моём визите. Но выслушивать глупые замечания литературных чинуш мне было скучно и неинтересно. Все они умещались в смысл строк самого Евгения Александровича: «Чужих сердец соединённость и разобщенность близких душ». «Соединённость» всяких литературных редакторов мне надоела. А «разобщённость» уже потеряла свой абсолют.
Обо мне написали в «Литературной газете», в «Независимой лондонской газете» опубликовали в компании с Ахматовой и Цветаевой. Университетская подруга говорила, что слышала по радио «Свобода», как Евгений Александрович говорил обо мне: «Есть в России такой поэт…»
Но я сделала для себя другой выбор — заниматься развитием творческого сознания детей. Не знаю, правильно ли я ушла в тень от большой поэзии? Наверное, всё-таки, правильно. Поэты и так есть, а детей развивать надо.
Снег за окном… Сообщение о том, что «ушёл из жизни»… Вчитываюсь в его чуткое и доброе понимание. И что бы мне сейчас ни говорили… В день, когда «Идут белые снеги», провожая большого поэта в небесный путь, Его слова к моей книге «Бабочка в часах» как царственная печать на разрыве времени:
«…У Веры Линьковой судьба не то чтобы трагическая, но достаточно горемычная. Она не нашла понимания ни в Петрозаводске, где я ее впервые услышал, ни в Москве. Между тем, сразу после того, как я услышал ее дивный, нежно-грустный сказочный «Сон о дождевых червях», мне сразу стало ясно, что Вера Линькова — не конвейерная стихотворесса и не оригинальничающий, а оригинальный создатель своего собственного поэтического мира.
Словом, книгу необходимо издать. Читателю надо дать привыкнуть к стилю Линьковой, привыкнуть к самому ее существованию в поэзии.
Евг. Евтушенко
(1988 г.)»
Да, с ним ушла эпоха поэтов-шестидесятников… Но в сердцах миллионов людей по всему миру остался этот проникновенный талант его души, такая близкая и такая понятная всем поэтическая бесконечность…
Об авторе. Вера Линькова — Член Союза российских писателей, Союза литераторов РФ.