Не существует учеников в принципе необучаемых. И вот, решив самостоятельно первую химическую пропорцию, я пережила настоящий восторг от того, что я человек не безнадежно отсталый и достойна шагать вместе со всеми к коммунизму.
Широко простирает химия руки свои в дела человеческие.
Михайло Ломоносов
Пора отдавать долги.
В школе меня класса до девятого смертельно пугали два обстоятельства: школьная библиотека и уроки химии. Библиотекарша у нас была дама строгая даже по советским временам, поэтому мы, попадая в библиотеку на первом этаже нашей школы, чувствовали себя несмышленышами, которые даже сформулировать толком не могут, чего хотят, и еще больше тушевались. Теперь (отрабатывая карму) я сама служу в библиотеке и так думаю: а чего нас бояться? Библиотекари еще никого не съели, не зафиксировано в истории такого случая, так что страхи были напрасны.
А что касается химии, то в кабинете, оборудованном кафедрой и ящичками с реактивами, царствовала Людмила Петровна. Имя Людмила само по себе полнозвучное как оргАн, а отчество еще добавляет ему суровое раскатистое Р. Людмила Петровна! Понятно, что женщина с таким именем — принципиальная, серьезная, солидная… Людмила Петровна Груздева плыла по коридору на свой урок, рассекая пространство, как галеонная фигура на носу старинного корабля – статная, с красиво уложенными седеющими волосами. Вот она всходила на кафедру, и начинался моноспектакль на тему щелочей и кислот, решения химических задач, пропорций и пр., а мы сидели притихшие, не смея рта раскрыть всуе, ни пикнуть, ни передать записочку, в то время как Людмила Петровна вещала хорошо поставленным голосом, почему при опытах нужно добавлять кислоту в воду, а не воду в кислоту… Впрочем, на настоящем спектакле и нельзя вмешиваться в действо. А мы, глупые, этого не понимали.
Вдобавок решение всех и всяческих задач мне всегда давалось с трудом, поэтому на заре познания химии в моем дневнике – о ужас! – появлялись настоящие хвостатые двойки! Это было сродни жизненной катастрофе. Сейчас я понимаю, что совершенно напрасно так переживала и что двойки в конце концов исправимы, но тогда они опускали ниже плинтуса мою и без того невысокую самооценку. И была бы я с тройкой в четверти (а троечники, по мнению моих родственников, это вообще не люди), если бы вдруг после первой контрольной задания по химии вдруг не сделались сравнительно легкими…
Оказалось, что задания Людмила Петровна теперь раздает индивидуальные, на карточках, конкретно каждому ученику. И мы в конце концов поняли, что от каждого требуется действительно «по способностям». Сильным ученикам – более сложные задачи: не топчись на месте, иди вперед, а отстающим – упрощенные: вернись к началу, попробуй понять азы. Наверное, не существует учеников в принципе необучаемых. И вот, решив самостоятельно первую химическую пропорцию, я пережила настоящий восторг от того, что я человек не безнадежно отсталый и достойна шагать вместе со всеми к коммунизму (я не шучу). Галеонная фигура с корабля протянула руку мне, тонущей в бурлящем море химических элементов, и вытянула на поверхность!
Классу к восьмому я выровнялась, а к девятому в моей голове сложилась стройная, красивая, по-настоящему научная концепция. И Людмила Петровна стала относиться к нам как-то лояльней, то есть не как к глупышам-недоросткам, а как к младшим товарищам по академической науке. Надо сказать, что она – в отличие от всех прочих учителей – сразу была с нами на «вы». И это «вы» не просто возвышало ученика, но и придавало солидности науке, которую мы постигали. По крайней мере никто не отмахивался: «А, зачем мне эта химия…»
Потом вдобавок я влюбилась в Александра Блока, а он оказался женат на Любови Менделеевой. Ну чем не дополнительный повод полюбить химию! Это сейчас популярны интегрированные уроки химии-литературы, на которых сопоставляются фигуры Менделеева и Блока, а тогда – ну какая поэзия? Менделеев – торжество чистого разума, синтез опыта и прозрения. Но главное – постижение красоты миропорядка через логику: до чего же разумно устроена Вселенная! Помню, насколько была потрясена периодической таблицей элементов, ее внутренней эстетикой.
Кстати, из уроков Людмила Петровны я вынесла в первую очередь саму методику дифференцированного преподавания – для отстающих и преуспевающих. Впоследствии мои ученики, которым я преподавала финский язык, нередко обижались: «Почему мне четыре, а ей пять, хотя она едва предложение слепила? » А потому и четыре, дорогой, что ты за полгода ни одного слова не усвоил и на йоту не продвинулся, тогда как у нее получилось именно слепить предложение, хотя полгода назад она не знала ни одного слова! И только недавно, занимаясь переводом с финского методических материалов по физкультуре, я наткнулась на проблему дифференцированного подхода к преподаванию физкультуры в школах Финляндии. Там этот метод только-только внедряется. Однако я отвлеклась.
Людмила Петровна учила нас не только химии. Помню, перед осенними каникулами одна хлопотливая бабушка зашла в школу поздравить учительницу с праздником и вручить по случаю коробку конфет. Людмила Петровна конфеты отвергла с негодованием: «Я еще ничему не научила вашего внука. Я ничего особенного не делаю, только исполняю свой долг…». Вообще, уже в то время никто бы не осудил учительницу за коробку конфет. Тогда брали не только конфеты, мещанская двойная мораль уже проела советское общество до дыр, поэтому вовсе не удивительно, что наше поколение, воспитанное вроде бы на принципах нестяжательства, повзрослев, разворовало страну. С тех пор мне крайне редко доводилось слышать слово «долг» безотносительно денег. Наверное, с такими кристальными людьми, как Людмила Петровна, сложно. Но еще более сложно им самим вписаться в мир, где осталась последняя ценность – деньги. А впрочем, что это я? Сложно бывает как раз тем людям, которые неожиданно понимают, что деньги можно потерять в одночасье, и что же тогда остается? Да ничего. Можно потерять веру, любовь… Единственная нетленная ценность – это знания. Их никто не отнимет, каким бы лишениям и унижениям ни подвергался человек.
Мы знали, что Людмила Петровна девочкой пережила ленинградскую блокаду. Наверное, наше советское детство на фоне всеобщего дефицита было все же сытым относительно ее военного детства. Претерпев голод, человек духовно стойкий убеждается в том, что для жизни нужно не так уж много и что есть вещи абсолютно необязательные, без которых действительно можно обойтись, несмотря на массовую потребительскую истерию. Тогда блокада казалась нам столь же далекой историей, как «Илиада», а ведь блокада отстояла от нас ровно на такой промежуток, как наше пионерское детство от лет нынешних. Помню, по окончании очередного учебного года Людмила Петровна появилась на школьном вечере в бархатном костюме с красивым декольте, и моя подруга Ира невольно охнула: «Какая же она в молодости была красотка!». А было в ту пору Людмиле Петровне от силы лет сорок восемь…
С Ирой вообще как получилось… В естественных науках она смыслила гораздо больше меня, к тому же собиралась дальше идти по этой стезе. Но вот к десятому классу расслабилась. Мол, чего химию учить, я ее и так знаю. В результате на экзамене она получила «четыре», а я твердую «пять», хотя для дальнейшей учебы химия мне действительно не требовалась, и мне было перед своей подругой даже немного стыдно. Говорю, Людмила Петровна была человек принципиальный и не делала поблажки любимчикам. При этом многие выпускники Людмилы Петровны блистали знаниями на экзаменах в московские-ленинградские вузы, а это вам не ЕГЭ, тогда видно было, кто чего стоит. Для Иры, кстати, всё хорошо кончилось, с этой четверкой она поступила в Институт советской торговли. Ирка, господи! Она была потрясена, когда молодой человек, который ей нравился, поинтересовался, а сколько зарабатывают ее родители. Нам этот вопрос казался тогда просто диким.
Ничего, привыкли за жизнь. А вот на вопрос, зачем мне все-таки нужна химия, я бы ответила так, что именно с химии началось постижение вселенской гармонии, а это уже задача эстетики как высшего философского знания – насколько хорошо человек вписывается в Космос. И если не вписывается, насколько он человек?
Есть и другой, более приземленный смысл. Теперь, читая рекламу косметической продукции вроде маски молодости с биозолотом или экстрактом жемчуга, я про себя усмехаюсь: золото не вступает в органические соединения, а истолченный жемчуг ничем не отличается от мела. Вы кого пытаетесь провести? С химией жить легче. Понимать, что такое органическая жизнь вообще и ощущать, как она протекает, на собственном примере. Гераклитов огонь постепенно пожирает тела с самого рождения…
Бывает, кто-то из моих товарищей по школе жалуется: «Представляешь, стою на рынке, продаю черешню. Подходит Людмила Петровна и сходу: «Что вы тут делаете? Вам тут не место!»… Так это вина не Людмилы Петровны, а нашей страны, которая хорошо образованных людей отправляет за прилавок, не находя им иного применения: мол, считать умеешь, вот будешь сдачу считать…
Невежество вообще агрессивно, оно ненавидит чистый разум именно за то, что разум для него разрушителен. Но если с невежеством не бороться, оно тут же переходит в наступление и распространяется как плесень, что, в общем-то, и случилось. Какой там принцип «от каждого по способностям»! Бывшие советские школьники способны не только за прилавком стоять, но кого это интересует? Я думаю, что от этого Людмиле Петровне еще горше, чем нам. Потому что по отношению к себе всегда можно найти подобие оправдания: ну, это только временно… А со стороны-то больнее, тем более что учителя наверняка помнят нас веселыми и молодыми, перед которыми распахнута была вся огромная жизнь. И огромная страна. Потом оказалось, что для преуспевания в жизни нужны вовсе не знания, не честность и не принципиальность. Нужны хитрость, стяжательство, нахальство, чванство, чинопочитание и т.д. И теперь, когда школьники задают мне сакраментальный вопрос, а что нужно для того, чтобы жизнь действительно состоялась, я сперва тушуюсь. Нельзя же детям ответить откровенно, что если, ребята, вы хотите именно преуспеть, тогда вам лучше не иметь собственного мнения, не высовываться, льстить, обманывать и т.д. И я в конце концов все-таки отвечаю, что в первую очередь нужны знания, потому что знаний никто не отнимет. Это единственное, чего нельзя отнять. Несмотря на то, что чем больше вы будете знать, тем больше будете «виноваты» в глазах невежд, это надо просто претерпеть.
Когда почти всем наконец стало ясно, что советское образование было лучшим в мире, остается сказать, что существовал еще и феномен советского Учителя. Который не только учил всерьез, но и воспитывал – человека, гражданина. Спасибо вам за науку, Людмила Петровна.
Пару лет назад, когда я только завела страничку ВКонтакте, одной их первых со мной в контакт вступила Людмила Петровна. Она освоила компьютер и вышла в виртуальное пространство!
P.S. В школьные годы я никак не смогла понять, каким образом Менделеев измерял атомные массы. Как вообще это было возможно в 1867 году? А спросить стеснялась. Так может, вы мне это теперь объясните, Людмила Петровна.
Фото из личного архива Л.П. Груздевой