Экспедиции

ЛАПЛАНДИЯ: СТРАНА ПОЛНОЧНОГО СОЛНЦА

Прошлое саамов окутано тайной, о происхождении этого народа строят множество гипотез...

"Пеййв тонн пеййв" - "солнце ты, солнце" - кружился в голове прихотливый извилистый мотив саамского луввьт, самого первого из услышанных нами в Лапландии. Мы ехали по дороге, ведущей к Умбозеру. Открывалась панорама, достойная внимания даже искушенного наблюдателя: по обе стороны шоссе тянулись "леновые", по саамскому выражению, пространства лесотундры, но слева поднимались пологие и плюшевые Ловозерские горы, а справа, за далеким, причудливо растекшимся сапфиром озера Умба, архаично вздымались более высокие, угловатые и скалистые Хибины.

Наша маленькая этнографическая экспедиция, состоявшая всего из четырех человек - старшего научного сотрудника Карельского Научного Центра РАН Валентины Кузнецовой, видеооператора Владимира Бовина, дипломницы филфака ПетрГУ Елены Марковской и меня, преподавателя Петрозаводской консерватории, - отправилась на саамскую землю с целью сделать видеозапись саамского фольклора. Планы, давно задуманные в КНЦ, осуществились благодаря гранту Российского Гуманитарного Научного Фонда.

Переходя от одной исполнительницы к другой, мы записывали все, что встречалось на нашем пути в поселках Ревда и Ловозеро: будь то рассказы о себе и о жизни саамов в тундре, об их быте и праздниках, сказки или песнопения. Любые двери открывались перед нами как по волшебству именем Георгия Мартыновича Керта, доктора филологических наук. Его, крупнейшего специалиста по саамам в нашей стране, создателя саамской письменности и саамского словаря, знают и помнят здесь еще с 50-х годов, когда он, впервые приехав собирать фольклор саамов, привез с собой огромных размеров магнитофон.

У всех участников полевого отряда сложилось впечатление удивительной одаренности саамского этноса. Малочисленное коренное население русской Лапландии (менее двух тысяч саамов) поражает изобилием талантов: почти все рукодельничают или рисуют, или сочиняют, или поют, многие проявляют свою индивидуальность сразу в нескольких видах творчества. Есть среди саамов поэты и писатели, прошедшие "боевое крещение" изданными книгами, такие как первая саамская поэтесса Октябрина Воронова, ее духовные наследники - Надежда Большакова, Софья Якимович и другие. Однако Поэт живет в душе каждого саама. Такими их сделали: уединенный образ жизни, долгие дни и месяцы, проводимые в тундре, вера в сверхъестественную жизнь природы и, конечно, уникальная красота севера.

В условиях бесконечных просторов тундры, горного ландшафта или снежной пустыни, под светом полночного солнца или игрой северного сияния рождаются своеобразные и завораживающие мелодии лувьт, яркое и красочное изобразительное искусство, чарующие сказки - "моаййнас".

"Что такое лувьт? Чем отличается лувьт от лаввл?" - спрашивали мы о двух популярных у саамов музыкальных жанрах. Интересовало мнение самих исполнителей. "Как? - удивляется вопросу одна из бабушек. - Лаввл - русская песня, а луввьт - это наше, саамское". Действительно, луввьт является единственным исконно саамским жанром музицирования. Строго говоря, его нельзя назвать песней. Луввьт - вокальная импровизация, исполняемая за работой или во время движения и передающая некие размышления вслух. Мелодия луввьт сочиняется на ходу и может переходить из поколения в поколение, так что семья оказывается хранительницей луввьт своих предков. Что касается текста, то он импровизируется, поэтому на одну мелодию могут звучать разные тексты, от которых меняется и сама мелодия.

Контур мелодии довольно незатейлив. Но с помощью особенной манеры горлового пения пространство между основными звуками искусно инкрустируется краткими орнаментирующими мелодию призвуками, что и заставляет слушателя столбенеть от изумления. В прошлом столетии путешественники по Лапландии сравнивали пение саамов с лаем собаки и "быстрыми потоками по неровной поверхности пустыни". Тему для импровизации найти легко, так как поют саамы о себе и о мире, который их окружает: о тундре, оленях и рыбной ловле, о ветре, озере и горах, о северном сиянии и, разумеется, о солнце - божестве Пейве, священном для саамов.

Саамы - народ абсолютно не воинственный, его кротость и добродушие хорошо известны. За свой мирный нрав саамы не раз расплачивались кровью, ибо подвергались нападениям со стороны чужаков, "чуди белоглазой". В одном красивом старинном предании говорится о битве между саамами и чудью. Пролившаяся кровь окрасила камни. С тех пор в горах часто можно встретить серо-черные камни с вкраплениями и прожилками цвета аметиста, именуемые "лопарской кровью".

А маленький затерянный в тундре народ выжил, несмотря на трудности, благодаря сильным и могущественным покровителям - сейдам. "Сейдом" называлось всякое священное место, им могли быть камни, холмы, водоемы, деревья. Сейдам поклонялись, у них искали защиты. Считалось, что в них обитают души предков и духи, или же, что сейды и есть сами духи. Среди саамов распространены поверья о том, что тот или иной сейд - это заколдованный человек.

Лапландские колдуны и шаманы-нойды - отдельная тема для разговора. Их великая слава гремела по всей Европе, перед их знаниями и силой склонялись даже финны, также слывшие блестящими чародеями. В мрачном русском средневековье 1584 года сам царь Иоанн Грозный выписал из Лапландии колдунов для объяснения странного явления - появившейся на небе кометы. Путешественники сообщали, что практически любой саам - колдун или шаман. Теперь, правда, от былого мастерства не осталось и следа: последнего шамана расстреляли еще в 30-е годы. Хотя, как знать, быть может, на земле саамской все-таки живут никем не узнанные хранители древних таинств и магических секретов. Ведь ходят же упорные слухи, будто прячутся в горах странные люди, которые стерегут горы, скрываясь от глаз человеческих в таинственных подземных пещерах и неведомых каменных лабиринтах.

"Солнце ты, солнце,

Девица Красная,

Выйди ты,

Погляди на нас..." -

пелось в самом первом, записанном в путешествии луввьт, пелось о самом ценном для саамов, о солнце и его солнечных дарах. Хотелось бы верить, что признала нас саамская земля: само Солнце-Пейве провожало нас домой, ярко и высоко застыв в полярном небе.

Юлия ШПИНИЦКАЯ