 |
  
|
Публикации | |
ДУМЫ БЕЛОЗЕРСКАГО РЫБАКАИзвестный петрозаводский бард, постоянный автор нашей газеты Алексей Жидков недавно стал обладателем Гран-при фестиваля авторской песни в Санкт-Петербурге «Топос-2001». Он исполнил песни из цикла «Думы белозерскаго рыбака», которые мы и предлагаем вниманию наших читателей.
ПЕСЕНКА ОДИНОКОЙ ВОЛЧИЦЫ У-у-у-у-у-у-у! А я вою на луну. Разнеси-ка, ветер злой, этот вой! Да не по жутким по лесам, а по ясным небесам, по бескрайней синеве надо мной!
Пусть услышат песнь мою в том неведомом краю, где мигают по ночам огоньки ... То ж не звёздочки горят, а ушедшие глядят желтоглазые собратья мои.
Что ж не взяли вы, друзья, в стаю серых душ меня? Что же кинули одну на Земле?! Лишь кровавая заря да свинцовая змея не забыли до сих пор обо мне.
В лунном свете промелькнёт одинокий мотылёк... Я ему провою верхнее "ля"! К вам взлетит он по утру, я ж останусь и пойду к новой ночи новый вой сочинять ...
У-у-у-у-у-у-у! А я вою на Луну. Рахзнеси-ка, ветер злой,этот вой! Да не по тёмным по лесам а по ясным небесам, по бескрайней синеве надо мной...
1999.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ ВОЛЧОНКА Спи, моё ясное сирое солнышко. Спи, мой пушистый клыкастый клубок. Я осушу пока глазки до донышка, слёз моих чтоб ты не видел, сынок.
Двое осталось нас. Стая растаяла с воем моим в неземной тишине. Я и сама бы здесь шкуру оставила б, если б не ты, да не злоба во мне!
Стали пугливы мы, словно не волки мы. Прятаться нынче приходится нам. Неугомонные дядьки с двустволками рыщут голодным зверьём по лесам!
Но ты не бойся, сынок, этой сволочи! Мы - не одни уже... Вон, погляди - летят твои братцы на сером том облачке, батько на чёрной той тучке летит!
Спи, моё ясное сирое солнышко. Спи, мой пушистый клыкастый клубок. Я осушу пока глазки до донышка, слёз моих чтоб ты не видел, сынок...
2000.
ОЧЕРЕДНАЯ ПЕСЕНКА Указательным пальцем левой руки на девятом ладу я струны прижму и на верхних аккордах речитатив я на низкие темы вновь заведу.
Этот нудный, из песни акына, мотив, эти рифмы со стоптанных башмаков я и сам с удовольствием сдал бы в утиль, да в замен не останется ничего.
Я себя в полнолуние славы чужой поэтическим графом Дракулой мню, и не верю я в то, что болен простой графоманией некурабельною.
Растяните-ка на гармошке меха! И частушку лихую спойте о том, как распяли меня на буковке "ха" и серебряным грудь пробили пером,
чтобы больше не слышать песен моих даже в красном сельклубовском уголке, не транслировать чтоб с субтитрами их на понятном для каждого языке!
Я ж провою в ответ про то, как не жил, как листы со стихами будущих лет пополам разрывал я и не тужил, вынося аккуратные стопки в клозет ...
А потом мы все вместе станем вопить новый вальс, но опять про смерть и любовь. И найдётся для вальса жгучий мотив, и отыщется рифма, лучше, чем "кровь" ...
Старых мальчиков хор избавит меня от недугов, и недругов, и от дум. Из тугой головы всё выкину я, лишь оставлю для эха песню одну.
Указательным пальцем левой руки оторвавшись от струн я вам погрожу - не сулите мне жизни с красной строки, всё равно не отдам вам песенку ту ...
2000.
В ОЖИДАНИИ ГОЛУБОГО ШАРИКА Незыблемы основы - в начале было Слово ... И неизбежно Словом всё завершится, но
пока над крышкой гроба, всегда очередного, произносить то Слово нам с вами не дано.
Мы трудимся однако и свой узор без брака из тридцати трёх знаков пытаемся сложить.
При этом хочет каждый быть понятым, а также за тридцать три и даже за тридцать семь прожить ...
Я ж сижу, гляжу и жду - ну когда же надо мной вместо Солнца на рассвете встанет шарик голубой?
Я давно уже готов в путь отправиться на нём - я сижу на горизонте с аккуратным узелком ...
По небу в ритме польки лихая мчится тройка, лишь три коня и только, и больше - никого.
Бывают, правда, лица, которые садиться в пустую колесницу пытаются порой,
но через два-три круга они ревут белугой, теряя от испуга серебряную плеть.
Расплата же за это - паденье с лёту в Лету. Ведь парашюта нет там и катапульты нет.
Я ж сижу, гляжу и жду - ну когда же надо мной вместо Солнца на рассвете встанет шарик голубой?
Я давно уже готов в путь отправиться на нём - я сижу на горизонте с аккуратным узелком ...
Прекрасно всё в сравненьи - мои стихотворенья, его стихотворенья и ... шелест листьев, но
мне нынче не до драки. Хватило бы отваги на чистый лист бумаги не выставить клеймо.
Есть счастье и несчастье, удачи и напасти, есть солнце и ненастье. И это ясно всем.
В сравненьи всё прекрасно. Но почему, не ясно, считают жизнь прекрасной в сравнении ни с чем ?!
Я ж сижу, гляжу и жду - ну когда же надо мной вместо Солнца на рассвете встанет шарик голубой?
Я давно уже готов в путь отправиться на нём - я сижу на горизонте с аккуратным узелком ...
2000.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ РОБИНЗОНОВА КУЗИ Робинзонов Кузя, средних лет мужчина, жил с женой и дочкой в городе Перми. Он имел работу, дачу и машину. Выпивал с друзьями в праздничные дни.
А ещё он песни сочинял про речку, про костёр в ночи, про летние дожди ... И любил смотреть он на поленья в печке осенью на даче, вечером, один ...
Как-то раз решил он в свой законный отпуск съездить порыбачить в дальние края. Спининг взял и сетку, надувную лодку, и всё то, что нужно для похода взял.
Спрятал в рюкзаке он старое ружьишко, то есть незарегистрированный ствол, и ,на всякий случай, - записную книжку в сотню белых неисписанных листов.
Сутки скорый поезд вёз Кузьму на север, двое суток шёл он лесом на восток, плыл ещё по речке и через неделю наконец попал он в дивный уголок.
Озеро большое перед ним лежало, отражая бездну голубых небес. Посредине - остров, площади немалой, весь покрытый лесом, абсолютно весь.
Этот самый остров для стоянки выбрав, Кузя стал на нём активно отдыхать - ягоды-грибочки собирать, и рыбу в озере ловить, и в уточек стрелять.
А для разговоров по душам, из глины вылепил Кузьма подобие своё, и для этой куклы он придумал имя, звал её он - Воскресеньице моё ...
Ах, как незаметно время промелькнуло! Надо было Кузе отплывать домой. И в последний вечер сел на берегу он, обнял Воскресенье с грустью и тоской.
Вместе пролистали книжку записную ... А потом Кузьма, вдруг, взял своё ружьё и, найдя в прицеле лодку надувную, из стволов обоих выстрелил в неё ...
2000.
ПЛЯСОВАЯ - РАСПУТИНСКАЯ Ну-ко, схлыньте-ко с колен, девки-пышеньки! Заалкалось поплясать старцу Гришеньке. Опостылело сидеть с блюдолизами. Эх, пойду потопочу да повзвизгиваю!
Две нехилые руки, да на вдохе, - ввысь! Заломлю за головой, да со свистом - вниз! Пол под публикой встряхну полнобрюхою дробью кованых сапог, топотухою!
Ране так же до зела сапожищами отбивался "краковяк" мужичищами. Танцевался и "гопак" вместе с "барыней" всей деревней, молодыми да старыми!
И скакали каблуки в пляске адовой по лицу да по груди конокрадовым, выбивая из меня плату малую - клок волос да зуб гнилой с юшкой алою ...
Ну, а кровушкой своей, охо-хошеньки, окропил я семь полей, три дороженьки и последнюю свою тропку скользкую, ту, что вывела меня, голь тобольскую.
И вот ноне я могу сам немеренно пососать из жил чужих, что потеряно. Да не красненькой ужо, а голубенькой! Да из туши не костлявой, а пухленькой!
Вон, сидят,пузаны, жрут щи халявные. Растянули по нужде рты слюнявые. Коли свистну - подползут, дабы сшамкал их, али баб их окрестил толстой палкою.
Даже хищные орлы, выи вытянув, ждут пока из носа перст я свой выниму. Помнят то, как птицу гордую давеча как козявочку скатал я меж пальчиков ...
Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй! Дюже хочется, свистопляска чтобы энта не кончилась! Чтоб текла мадера речкой глыбокою, и плыла б по ней селёдка с молоками!
Чтоб в хоромах гобзовалося глупому, чтоб сгорел дотла дворец у Юсупова ... Только - чу! Лукавый дух, жупел выпустив, в ухо левое шепнул: "Накось - выкуси!" ...
2001.
ДУМЫ БЕЛОЗЕРСКАГО РЫБАКА По озеру Белому плывут тучки серые, а за ними грабаюсь я на челноке. Блёсенка последняя за корму заброшена, веретёнцем кружится там, на глубине.
А судак-судачище, чудо хладнокровное, от безделья тащится за моей блесной, шевеля усталыми плавниками нехотя и вращая сытыми бельмами с ленцой ...
Так вот и гуляем мы с самой зорьки утренней, за зарёй вечернею к западу плывём. Он - со дна озёрного, я - со дна небесного - вверх глядим и думаем каждый о своём.
Я слежу за облачком, а судак - за лодочкой. Оба возбуждаемся от миров чужих, нам пока не ведомых, но всплывать не хочется, и взлетать не хочется до сроков своих...
Ждёт на мелководии судака сударушка, не метая мечется кинутой немой. А меня, немилого,печка ждёт холодная, да гармонь на лавочке, да в углу святой.
Но о возвращении нынче мы не думаем. Нынче мы затеяли странную игру - Золотою рыбкою мне судак мой кажется, дураком Емелею я кажусь ему ...
Чайки белокрылые - злые рыбьи ангелы - с воплями истошными рееют над водой. А другие ангелы, только чернокрылые, тихо и невидимо кружат надо мной ...
Озеро огромное. Берега туманные. Небеса просторные. Горизонт в огне. Колыбелька-лодочка на волнах качается, и душа нездешняя спит пока во мне ...
2001.
ОСЕННЯЯ - ЕСЕНИНСКАЯ Вышел на опушку я - Солнца нет на западе ... Медною полушкою закатилось за поле.
Вслед за ясным Солнышком весело уйду я, то ль за это полюшко, то ли в жизнь иную ...
Во поле три тополя - по листку на каждом. Тополем быть холодно, а листочком - страшно.
Я с тридцатой осени стал и сам осенним, осенённым проседью первой и последней...
Стая журавлиная песенку крылатую жалобно курлыкает на груди заката.
Где ж ты, Песня главная? Золотая, где ты?! Здесь искать устал тебя, поищу на небе ...
Поздно грешным каяться на костре закатном, в листопадном пламени, под огнём лампадным.
Церковь на пожарище венчана в укор нам не крестом пылающим, а палёным вороном.
Вышел на опушку я - Солнца нет на западе ... Медною полушкою закатилось за поле.
Вслед за ясным Солнышком весело уйду я, то ль за это полюшко, то ли в жизнь иную ...
2001.
Редакция | Наш форум | |