В последнее время я редко включаю телевизор, но этого все же было достаточно, чтобы сложилось представление о кучке праздных агрессивных молодых людей, которые тусуются в общественных местах, нарушая покой мирных обывателей. Главное – сами ведь не знают, чего хотят. Действительно, чего уж теперь-то хотеть? Все уже произошло. Бороться против глупо и непродуктивно. И мелькнувшее в «новостях» интервью с Ксюшей Собчак, где она объясняла, что люди «просто общаются», картинку не прояснило.
{hsimage}
В сквере на Баррикадной было удивительно спокойно и чисто. Первый, на кого обратила внимание, был молодой мужчина, на поднятых руках державший плакат с анонсом лекции о постсоветских революциях. Лектор – парень с портативным микрофончиком (средства усиления звука запрещены, используют только маломощные микрофончики) – стоял рядом. Когда вокруг собралась небольшая группа, он начал рассказывать, очень доступно, не теряя контакта с аудиторией. О «мягкой» смене власти в различных странах (Югославия, Украина, Египет), о том, какими общими признаками характеризовалась там ситуация (например, наличие легитимной оппозиции во властных структурах).
Устав стоять, я села на скамейку – к моему удивлению, там оказались свободные места. Молодежь скамейки не занимала – сидела на расстеленных на асфальте ковриках-пенках. На скамейках – мужчины и женщины от 40 и старше. Их было немного и говорили они в основном о бытовых вещах – кто куда пошел, как устроиться на ночь, кого вчера разогнали. Рядом со мной сидела усталая женщина, кутаясь в розовый плед (все-таки ночами, наверное, холодно и согреться за день не удается). По скверу ходили молодые люди, раздавали листовки. Мне попались две: о том, как пожаловаться на плохую работу домовых управляющих компаний и об угрозах нового закона об образовании… Вполне внятный и конструктивный текст.
{hsimage}
Тем временем собралась ассамблея – своеобразный орган управления. Ораторов озвучивал «живой микрофон» — люди хором повторяли каждое предложение, чтобы всей толпе было слышно. Говорили о том, как реагировать на принятие Думой закона о штрафах за участие в выборах. Затем отчитывалась финансовая группа. На Баррикадной ассамблея была устроена по законам анархистов. Любое предложение может быть заблокировано меньшинством. В этом случае происходит сложная процедура согласования – до тех пор, пока не сформируется решение, которое устраивает всех. Я подумала, что неплохо бы внедрять такой принцип в школьном самоуправлении – подчинение большинству далеко не всегда конструктивное дело.
Параллельно началась еще одна лекция – о правовой защите активистов. Права человека, говорил лектор, это всегда баланс интересов общества и отдельной личности. В протестном движении тоже идет поиск этого баланса. Плохо, когда вытаптывают газон, но это плата за возможность людей определить свои права и интересы. Плохо, когда затруднено движение по улице, но это плата за чье-то право выразить свою позицию. Дальше шли подробные и конкретные рекомендации – как вести себя при задержании, каковы права и обязанности задержанного, как пожаловаться на произвол.
Аудитория задавала вопросы, опираясь на собственный опыт. Опыт у аудитории, очевидно, был. Но не было агрессии. Просто ставили задачи и пытались искать решения. По словам лектора, главная проблема как раз в том, что люди не подают жалоб и не решают вопрос правовыми способами. А это нужно делать и механизмы для этого есть.
Я слушала и смотрела на людей вокруг. Картинка, которая у меня складывалась, никак не соотносилась ни с новостными репортажами официальных СМИ, ни с собственными представлениями о том, на что стоит тратить время в этой жизни. Вообще никак. Тридцать лет педагогического стажа научили меня отличать людей, у которых есть в жизни внятные цели. Вокруг меня на Баррикадной слушали лекции, обсуждали дела и просто тусовались именно такие люди. Не все, конечно. Но в большинстве – такие. Непохоже, чтобы их целью была борьба за свержение власти. Для нормального человека (если он, конечно, не профессиональный политик) властные структуры – это ведь всего лишь средство, которое помогает или мешает двигаться к своим целям. И если у человека – ученого, художника, студента, предпринимателя – выстроена своя система целей (для себя, для близких, для страны, для человечества), если он считает, что существующий порядок вещей мешает ему эти цели реализовать на благо своей страны – тогда в общем понятно, зачем он выходит на улицы и тусуется в Московских скверах.
И отчаянные призывы не раскачивать лодку — они вообще не про тех людей, которых я увидела на Баррикадной. Те люди учатся решать проблемы, играя по честным правилам и, кажется, растут в этом направлении довольно быстро.
Выходя в десять вечера из сквера, мы наткнулись на длинную линейку автозаков. В сквер между тем подтягивались новые люди с рюкзачками и ковриками-пенками. Готовились к ночи.
Хочу ли я, чтобы в такие места ходили мои дети, ученики, друзья? Пожалуй, не очень. Я их люблю и не хочу, чтобы они «попадали в истории», угрожающие их здоровью и благополучию. Хочу, чтобы искали другие способы решения проблем и сама тоже пытаюсь. Иногда получается.
Я была на «Окупай-Баррикадная» вечером 17-го, а через день их разогнали. Возможно, мне просто повезло, и в другое время я увидела бы других персонажей и услышала бы другую риторику. Но так получилось – за последние девять лет регулярно бывая в Москве, я не встречала в этом городе более симпатичной и конструктивной публики, чем в сквере на Баррикадной.