«…не то делаю, что хочу,
а что ненавижу, то творю»
Апостол Павел, Рим, 7;15
В 200* году Георгий Владимирович Воронин работал журналистом в одной из газет города N, и теперь должен был написать статью на тему, активно обсуждаемую в тот момент в России: запрет варварского промысла морских котиков.
Но ничего не получалось. Заметка про них должна была быть короткой, и он никак не мог найти для нее образ.
Тогда ради эксперимента он решил написать от лица самих браконьеров, задавшись целью показать их звериную жестокость. Он начал: «Мы приехали к берегу и…»
Тут Георгий Владимирович обратился к Гуглу, чтобы узнать, где устраивают подобные промыслы, а потом продолжил: «Я достал из багажника бейсбольную биту и…»
У него был такая бита.
— Почему биту? — с досадой произнес Воронин, — Решат еще, что я намекаю на американцев!
И он исправил:
«Я достал из багажника деревянную дубину и сказал своему молодому коллеге:
— Смотри! Шкуры морских котиков очень ценны, поэтому бить надо аккуратно!
Мы взяли дубины и пошли к водной черте, а там, сколько было видно глазу, кишели животные. Когда мы бросились на них, взрослые особи успели скрыться в воде, и на берегу остались одни детеныши.
Мы били их дубинами по головам, а они жалобно пищали и еще долго трепыхались на пляже. Снег стал красным от крови. Моего молодого коллегу вырвало, но я его утешил:
— Что, трудно? Привыкнешь…»
— Черт-те что! — возмутился сам себе Воронин.
Георгий Владимирович пил уже шестой стакан кофе. Шел первый час ночи, но с лестничной клетки доносилась музыка.
— Что же делать? Этак я не смогу написать статью! — воскликнул Воронин.
Он нервно заходил по комнате, представляя, как берет биту и бьет этих маленьких беззащитных созданий, и их головы лопаются как мячики, разбрызгивая вокруг себя лужицы крови: бац, бац, бац.
Вдохновение так и не появилось, и он подумал, что написал бы сотни статей про котиков, прими он личное участие в такой охоте.
И тут ему в голову пришла замечательная идея.
Он надел старую рабочую кофту и брюки, натянул на руки резиновые перчатки, а потом долго копался в своей кладовке.
— Нашел! — радостно воскликнул он, когда в его руках оказалась бейсбольная бита.
Он взмахнул ею пару раз, изображая, как бьет котиков. Потом подошел к холодильнику, достал курицу, положил ее на стол и начал бить.
Он иногда промахивался, ударяя по столу, но чаще попадал по курице, и ее ошметки разлетались по разным концам кухни.
Вскоре ему надоело это занятие, и он сел на пол. Вдохновение все не появлялось.
Вдруг он уставился ошалелыми глазами на люстру: та превратилась в морского котика, жирное маленькое наглое создание, которое он никак не мог одолеть.
Воронин поднялся и с размаху ударил по люстре, и она со звоном рассыпалась на мелкие осколки.
Когда он разбил все, что можно, злоба на мерзких морских тварей лишь еще больше усилилась.
Он с отвращением посмотрел вокруг и вдруг услышал музыку.
Воронин зловеще улыбнулся и поглядел в глазок: за дверью сидели подростки. Пять или шесть детенышей.
— Мерзкие маленькие твари! — прошептал Воронин, тихо открыл дверь и, сжимая в руках забрызганную куриной кровью американскую биту, по-охотничьи подкрался к подросткам.
— Мерзкие маленькие твари! — прокричал Воронин и начал бить их битой по голове.
Они громко визжали и пытались убежать, но все было тщетно: с площадки был только один выход. А Воронин с радостной злобой продолжал опускать биту даже тогда, когда они уже перестали трепыхаться.
Как только все морские котики были мертвы, он начал разделывать животных. Странно, но они были слишком велики.
Владимир Георгиевич принес домой шесть шубок, скинул их в прихожей, положил в раковину окровавленные перчатки и поспешил к компьютеру.
К нему, наконец, пришло вдохновение.
«Я бил мерзких маленьких тварей по головам, а они кричали!» — закончил он свою статью, отправил ее в редакцию по электронной почте и лег довольный спать.