14 апреля в Городском выставочном зале состоится концерт авторской песни на стихи Марины Цветаевой «Любовь и молитва». Начало в 17 час.
– Инна Кабашная – учительница математики, – рассказывает исследователь творчества Марины Цветаевой Наталья Ларцева. – Я долго этого не знала. Она пела свои песни на стихи Марины Цветаевой, сопровождая почти каждое мое выступление о творчестве великого поэта в самых разных аудиториях. Она была с нами на всех кострах, кроме первого. Долгое время я была уверена, что Инна гуманитарий. Когда я ей подарила книжечку афоризмов Цветаевой «Песня и формула», тогда только и выяснила, что формула, а не только песня – ее любовь.
В книге « Жар Цветаевского Костра» Инна Кабашная с цветаевской открытостью признается:
«Мое знакомство с творчеством Марины Цветаевой, как ни странно, началось с прозы. Тогда, более 20 лет назад, я не любила себя, я искала себя и нашла все то, чего мне так не хватало, сначала в Сонечке, а потом в той Марине, которую я узнала через ее стихи. Ни тогда, ни сейчас – никогда и ничего я не понимала в стихах. Я даже не пыталась понять, что хочет сказать Марина и кто она. Я просто была околдована магией ее слов, их звучанием: мольба, вой, плач. Мне захотелось петь Цветаеву… Я пела, и мне воздавалось: дружба, любовь, семья, дети, тепло, новые встречи, и … осознание, страх потери, бренность существования. Пришло время предостережений. Погружаясь в творчество Марины Цветаевой, я стала понимать теперь, чего я не хочу. Я не хочу того одиночества, в котором оказалась она. Я не хочу терять веру. Я не хочу быть «больше всех на краю». Я не хочу несчастья. Но я хочу петь! Марина мне повелевает! Но я хочу быть «между Песней и Формулой», с Песней и Формулой. Когда-то маститые авторы говорили мне: «Не пишите музыку на Цветаеву! Вы ее обедняете, так как не в силах передать многогранность ее души, таланта». Они не понимают одного – я не ее обедняю, я себя обогащаю. Марина не нуждается в трактовках, она «слишком исключительна, слишком – исключение». Она создана, чтобы давать. Мои песни – это ее дар мне, а может, и еще кому-нибудь».