Я давно уже задумываюсь, кто именно отвечает за раскраску котят. Если это генетическая программа, то какой-то искусный дизайнер должен был заложить эту программу в кошачью мать, чтобы на выходе получались настоящие шедевры с симметричными полосками, разводами, пятнышками. А вот еще иногда будто в шутку абсолютно белому котенку «пришивают» полосатый хвост или на локти ставят пестрые заплатки. Некоторые кошки явно вышли из-под кисти Кустодиева, а вот уличных серо-полосатых котов раскрашивал Врубель.
Над окраской нашего кота Марса трудился кошачий Матисс. Марс появился на свет от обычной домашней кошки, которая нагуляла плоды на даче по большой природной любви, наверное, поэтому котята в помете оказались все разноцветные. Когда мы пришли забирать нашего Марсика, у хозяев оставался только он и его черно-белая сестра. Остальных котят разобрали, хотя меня уже тогда удивило, почему никто не взял Марсика. Был он огненно-рыжий с крупными симметричным разводами на боках и большой буквой Ф, нарисованной на лбу. Неизвестный художник расписал его таинственными иероглифами, которые – увы – за долгую кошачью жизнь мы так и не смогли прочесть. А жизнь у Марса состоялась долгая и счастливая. Где-то в октябре ему исполнится 19 лет, при этом Марс бодр, полон сил и даже умудрился не растерять своих узоров на похудевших боках.
Начиналось все так, что наш сын Данька осенью 2001 года, обучаясь в 4 классе, попросил завести котенка. «Мне все равно какого котенка», хотя у нас уже были собаки, но вот хотелось еще и котенка, ну вы же понимаете. Вообще, коты и собаки прекрасно дополняют друг друга. Если собаки – это чистая любовь, то кошки, наверное, – совесть: большую часть нашей жизни совесть спокойно спит.
Маленький Марсик отлично освоился в новых условиях. Присутствие собак не доставляло ему неудобств, а те в свою очередь примирились с полосатым малышом, который первое время пристраивался спать у меня на голове, принимая меня за большую кошку.
Марс рос настоящим боевым котом. Если ему случалось прозевать появление в доме гостей, он появлялся с протяжным воплем, настаивая на себя, возвещая всему миру: «Я здесь! Я иду!», он ощущал себя безусловно в центре мира и никому не желал уступать это первенство. Кошки, желая доказать свое верховенство, обычно стремятся залезть как можно выше, чтобы взирать оттуда на окружающий мир с глубоким презрением и сознанием своего превосходства. Мир для них абсолютно лишний, и они только изредка спускаются со своего пьедестала, чтобы вкусить пищи, которую поставляют им более крупные кошки или люди. Так вот, Марс научился с места взлетать на холодильник, который в высоту достигал двух метров. Причем последние дюймы Марс преодолевал, перебирая лапами по абсолютно гладкой поверхности.
Он также научился открывать дверь, подпрыгнув и повиснув на ручке. Однажды вечером, будучи дома одна, я смотрела по телеку фильм ужасов, и вот дверная ручка вдруг сама собой задергалась, дверь качнулась на петлях и открылась в темноту. Я застыла от страха, но в следующее мгновение в коридоре блеснули огоньки кошачьих глаз, и Марс как ни в чем не бывало гордо вплыл в комнату, желая разделить со мной сон.
В юности Марс очень странным образом доказывал мне свою преданность. В основном тем, что метил мои тапки, а однажды наглым образом нассал на мою подушку. Скорее всего он закреплял за собой собственность, как поступают абсолютно все молодые коты в поисках любви. Любовное свидание для него состоялось только однажды, возлюбленную доставили ему прямо на дом – наши соседи захотели, чтобы у их кошки родились такие же котята с узорами. Котят родилось много, но узоры унаследовал только один из них, и то он получился не рыжим, а серым. Вот я и задаюсь вопросом: кто отвечает за раскраску котят? Гены – это как-то уж слишком просто. Узоры на кошачьих боках выписаны на редкость филигранно для обычной игры природы. Тут все-таки что-то другое…
Любовные порывы Марса прервались искусственным образом, когда он, решив перебить конкуренцию чужого самца, пометил лужицей кожаный кофр художника Ваяна. Кофр мыли с шампунем, окуривали благовониями, брызгали дезодорантом, но перебить стойкий кошачий дух так и не смогли. Кофр пришлось выбросить, хотя был он из дорогих, с фирменным тиснением. Но стоило Ваяну появиться с ним в обществе, как все начинали с подозрением принюхиваться… В общем, что было, то было.
После этого приехала толстая тетя ветеринар, скрутила Марсу лапы, вколола укол, и некоторое время спустя Марс проснулся уже кастратом, как это ни печально.
После этого года два Марс просидел в шкафу, потеряв всякий интерес к жизни. Вдобавок еще сбежал с собачьей стаей его друг пес Гард, с которым Марс делил еду, постель, игры и драки. Дрались они в шутку, потому что по-настоящему дружили, как могут дружить друзья детства и юности. К сожалению, Гард пристрастился навещать на рынке пивной ларек, ну и вскоре выбрал свободу, а Марс предпочел остаться с нами.
Марс всего несколько раз в жизни покидал пространство нашей квартиры. Как-то летом мы вывозили его на дачу. Сперва он ошалело прятался под скамейкой, потом рискнул выйти на траву, попытался залезть на дерево… Но через час его рыжая голова уже мелькала под домом, и когда пришло время уезжать, пришлось его оттуда выкуривать, то есть прямым образом напустить под дом дыму, иначе он не желал покидать свое убежище и возвращаться в город. Все-таки коты только среди людей – люди, а на воле очень быстро превращаются в матерых хищников, грозу садов и огородов.
Так вот, года два наш кастрат Марс просидел в шкафу. До тех пор, пока у нас не появилась Симона. Симону осенью выкинули на помойку худым и облезлым котенком. То есть, как это говорится, отправили «в добрые руки». Добрые руки у нас во дворе оказались только одни. Симону подобрал Данька, потому что просто не мог пройти мимо несчастной. Впрочем, несчастная вскоре очень громко заявила о себе, требуя еды и ласки. На этот зов Марс наконец вышел из шкафа и взял над ней шефство.
Между ними тут же установились родственные отношения, когда оба понимают, что развестись им нельзя, поэтому приходится терпеть друг друга уже до конца. Случается, что они дерутся по каким-то своим кошачьим поводам, бьют другу друга по морде и потом некоторое время не общаются, однако рано или поздно опять начинают разговаривать.
Состоялись в жизни Марса и другие дружбы. Он одинаково лояльно принимает всех собак, людей и птиц, которым случается жить у нас. Не то чтобы трепетно их любит, скорее терпит как квартирантов, оставаясь безусловно ответственным квартиросъемщиком.
Марс, всю жизнь бережно сохранявший статус одинокого волка и не желавший вступать с людьми в доверительные беседы, в конце этого лета стал выходить на контакт. Заберется вечером на кровать, заведет песню и смотрит прямо в глаза своими виноградными очами. Может быть, хочет, чтобы мы наконец прочли тайное послание высшего разума, зашифрованное в рыжих узорах на его боках, а может, просто хочет поблагодарить за жизнь, ласку и понимание.
Прошлой весной мы уже думали, что потеряли Марса. Он несколько дней ничего не ел, и во рту у него что-то скрипело и чавкало. Бока опали, морда осунулась, он залез в картонный ящик и не желал покидать его ни под каким предлогом. Он бы умер от голода в этом ящике, если бы Данька не позвонил кошачьему доктору – есть у нас такой врач, который умеет разговаривать с кошками и вообще знает о них абсолютно все.
Когда приехал кошачий врач, нам пришлось разрезать картонный ящик, чтобы достать оттуда Марса. Врач сказал, что жить коту остается недели две, что сдали почки, впрочем, коты вылезают еще не из таких переделок. Вколол Марсу укол и уехал с чистой совестью спасать других котов. Где-то через полчаса Марса одолел кашель, и из горла у него чулком вышла какая-то слизь. После этого он с аппетитом поужинал и даже стал приставать к Симоне, чему она очень удивилась.
В общем, Марс остался в живых и до сих пор пребывает по месту постоянной прописки, всеми уважаемый старый боевой товарищ.
Рассказывают, что в Англии, когда кошке исполняется 18 лет, королева присылает ей открытку. Мы открыток ниоткуда, естественно, не ждем, но просто поздравляем Марса с девятнадцатой годовщиной насыщенной кошачьей жизни.
Фото Яны Жемойтелите