Когда я добралась до Джорджа Вашингтона, мне захотелось перевести дух…
Не зря меня в детстве так волновали имена в рубрике инюрколлегии одной из советских газет. Как знать, может быть, среди тех, чьих наследников искали по всему миру, были и мои американские родственники. Кто бы мог подумать, что в гражданах Соединённых Штатов Америки и во мне живут общие гены славных Амелунгов!
Так складывалась историческая, экономическая и политическая обстановка, что два брата – Антон Кристоф и Иоганн Фридрих Амелунги в конце XVIII века решились покинуть родную Германию и искать счастья и благоденствия в других странах. Закрыв стекольно-зеркальное производство на родине, надеялись преуспеть в этом хорошо знакомом деле – один, мой пять раз прадед, в России, другой в Америке.
Достижение цели неимоверно осложнялось тем, что Англия, боясь утратить монополию, всячески препятствовала исполнению плана Иоганна Амелунга, мешала вербовке рабочих, их приезду в Бремен и готовилась с помощью своего военного флота перехватить бриг в открытом море.
С большими трудностями и препятствиями снарядив корабль, Иоганн Амелунг с семейством – жёнушкой, свояченицей Вильгельминой, тремя дочерьми и сыном – тронулся в путь. Главе семейства было в ту пору 45 лет. Шестьдесят восемь искусных стеклодувов из Тюрингии и Богемии с чадами и домочадцами, механизмы и оборудование, учитель, священник, врач и даже музыканты, сопровождавшие их – всё было учтено, чтобы тоска по родине не стала непереносимой, а новая жизнь была прочно связана с прошлой.
Много недель плыл под парусами бриг «Слава» и в последний день августа 1784 года принёс их к берегам штата Мэриленд. «Можете быть уверены, никогда ещё песня Gott ist die Liebe не звучала так проникновенно, как в этот вечер», – написано об этой минуте. Праздник был в разгаре: и на палубе, где весело танцевали, и в кают-компании, где принимали важных гостей, поспешивших сюда после благополучного прибытия судна. Купец и судовладелец, успешный землевладелец, юрист – все они участвовали в новом проекте, хорошо понимали его важность и опасности на пути осуществления. Иоганн сумел заинтересовать банкиров Бремена, и они вложили в дело 10 тысяч фунтов, значительную по тем временам сумму. К этим средствам он добавил все свои сбережения. Это сделали и его жена, и её младшая сестра. Кроме того, Иоганн вёз с собой рекомендательные письма к влиятельным государственным деятелям и купцам от американского консула в Париже, и что ещё важнее, от Джона Адамса и Бенджамина Франклина, в то время также находившихся во Франции.
Переселение небольшой группы немецких мастеров становилось делом государственной важности. Эти путешественники были очень желанны, страна нуждалась в самом простом – оконном и бутылочном стекле, посуде, требовались опыт и умелые руки. Политически свободное государство не было промышленно независимым, поскольку промышленности в Штатах на тот момент практически не существовало. Оконное стекло требовалось каждому дому, а оно было непозволительной роскошью.
Иоганн покупает 3 тысячи акров земли в месте, богатом песком и лесом. Так появилась колония Новый Бремен, и очень быстро у подножия горы Сахарная Голова была налажена новая жизнь. Заработало производство, открылась немецкая школа и лечебница, появились первые дома. Уже через год фабрика готова была принять заказы на оконное, столовое, оптическое стекло и зеркала. Выдающееся умение мастеров было признано экспертами непревзойдённым.
Стекольная фабрика Амелунга, а на холме его дом. www.thedreaming.info
Первый изготовленный в новых условиях «прекрасный и восхитительно гравированный кубок» Иоганн Амелунг послал в качестве свидетельства успеха своего предприятия в Германию, в Бремен. На кубке, кроме герба города, сияла надпись «Старого Бремена успех и Нового прогресс». В 1928 году он вернулся в Штаты, и ныне демонстрируется в музее Метрополитен в Нью-Йорке в качестве одного из главных его сокровищ.
А это тот самый – «Старого Бремена успех и Нового прогресс». 1788 год. www.metmuseum.org
Не так много сегодня сохранилось этих подлинных шедевров. Среди них кубок, подаренный первому мэру Бостона с надписью «Наши наилучшие пожелания каждой стекольной мануфактуре Соединённых Штатов», кубок, преподнесённый бывшему президенту конгресса Томасу Миффлину по случаю его избрания в 1791 году первым губернатором Пенсильвании. Кое-что можно увидеть в масонской ложе в Александрии, в Вирджинии, а некоторые реликвии передавались из поколения в поколение по линии прямых потомков. Личный кубок Иоганна Амелунга, «этого пионера с выдающимся предвидением», также сохранился, он никогда не покидал семью.
Наряду с созданием фабрики, домов для мастеров и поменьше – для слуг, началось возведение Большого Дома для Амелунга и его семьи. В планировке и строительстве Иоганн превзошёл себя, это было так важно для престижа его, колонии, а также успеха всего предприятия. Ведь среди его близких друзей и партнёров были известные купцы и государственные деятели, самые влиятельные люди своего времени, такие как Александр Гамильтон, Томас Джефферсон, Джеймс Мэдисон, Лафайет и сам Джордж Вашингтон, многим из них оказывали в его стенах тёплый приём. Ни один дом того времени в Штатах не мог с ним сравниться. Построенный из английского кирпича, он имел два с половиной этажа и два крыла, которые к настоящему времени утрачены. Иоганн назвал его Монтевина (Montevina).
Дом Амелунгов в 2012 году. Национальное достояние. mdglasshouse.blogspot.ru
«Стоящий на вершине красиво спускающегося вниз холма, он протянулся на 75 футов в длину и на 60 в ширину. И хотя сохранился не полностью, в нём и сегодня более 20 комнат, а все холлы и гостиные, приёмные и банкетные залы облицованы белым деревом ручной работы. Резьба по дереву над подоконниками и вокруг огромных каминов выглядит так же прекрасно, как в день своего создания, и радует глаз красотой дизайна.
Внутреннее убранство дома. historical-american-glass.com
Подлинным сокровищем этого торжества архитектуры является бальный зал на третьем этаже здания. Старинная колониальная лестница до сих пор приводит в восхищение своим изяществом и красотой. А вот и место для оркестра, который много-много лет назад играл сладчайшую музыку, а арфа и скрипка выводили чудесные мелодии, отдающиеся эхом в холмах и долинах Сахарной Головы, в то время как напудренные дамы и их кавалеры двигались с чопорной точностью в такт звукам величественного менуэта.
В просторной столовой были встроены прекрасные старинные китайские шкафы, которые вместе с буфетами для вина по сторонам глубоко посаженых окон до сих пор услаждают глаз посетителей.
На другой стороне дома находилась кухня. Её очаг был так велик, что два человека легко помещались по его сторонам, вращая вертел. Он и сегодня висит в углу, являясь единственным напоминанием тех дней, когда старые негры в ярко-красных платках на голове устраивали свои причудливые праздники в то время, когда закончится бал или охотничий обед».
Известно, что новые собственники старинного здания продали большую часть панелей, и те украсили дом в Нью-Йорке, но более поздние владельцы, осознававшие историческую ценность дома и имевшие вкус, восстановили интерьер с большой точностью и с гордостью демонстрируют его случайным гостям.
Твердое свинцовое стекло, окрашенное в очень красивые глубокие тона. Пишут, что любимым цветом их продукции был ярко-фиолетовый или цвет аметиста.
www.winterthur.org
История запомнила моего родного деда Антона деловым и практичным, а вот его брата Иоганна Фридриха неистребимым романтиком. Кроме бытового повседневного стекла, его мастера изготавливали прекрасные бокалы, кувшины и сахарницы. Гравированные кубки были гордостью производства Амелунга, их он и решил собственноручно преподнести первому американскому Президенту в марте 1789 года, накануне его инаугурации.
На кубках красовался герб Джорджа Вашингтона. Интернет поведал мне, как, пытаясь найти Президента на просторах его резиденции, дедушка Иоганн обратился с вопросом к одному из мужчин, работавшему в поле. «Приподняв шляпу, Президент представился, и знакомство произошло немедленно, в полях!» Пишут, что мой дедушка от неожиданности чуть не уронил драгоценный подарок. Так произошла их первая встреча, и, говорят, они стали близкими друзьями. Президент побывал в доме Амелунга с ответным визитом и лихо отплясывал в нём на балах. Можете представить себе, какой великолепный и грандиозный был этот вечер! Сохранились воспоминания о том, как дедушка Иоганн лично выехал навстречу Отцу страны, а к дому Амелунга тот ехал уже в его экипаже. Да и вообще, мой дед так или иначе был знаком с семью из девяти признанных политических деятелей, стоявших у истоков образования Штатов. Связывали их как его производственные планы, так и масонское братство. И в книге «10 000 самых известных масонов Америки» его имя рядом с ними. Он был также создателем одной из первых лож страны, и великолепный бальный зал хранит и тайны масонских собраний.
Отцы-основатели Соединённых Штатов Америки. hiphopandpolitics.com
Колония процветала и насчитывала уже около четырёх сотен жителей. Во славу её трудились стеклодувы, пекари, сапожники, портные и кузнецы. Пользовал больных доктор Мессинг, приплывший на борту брига «Слава». В школе преподавали уже и на английском, учили, кроме письма и счёта, ещё и музыке, игре на арфе, клавесине, флейте и скрипке. Иоганн Амелунг всегда поддерживал жизнь коммуны из собственного кошелька. Он был убеждён, что его колонисты должны иметь не менее, а более удобств и возможностей, чем те, которых они лишились, поверив ему и покинув родину.
Но несмотря на успешное развитие производства расцвет колонии и хорошие перспективы над переселенцами начали сгущаться серьёзные финансовые тучи. Кредит получить в Штатах было невозможно, стоимость продукции, её транспортировки росли, ситуацию ухудшил произошедший пожар. Амелунг обращался в Конгресс с просьбой о ссуде, предлагал повысить пошлины для защиты своих производителей, как это делалось в Европе. И хотя помощь и не всегда успешные попытки оказать её были, прекрасная идея Иоганна Фридриха Амелунга окончилась крахом. Романтик не смог быть жёстким производственником, выкачивающим прибыль из своих рабочих.
Мастера разъехались, кто-то вернулся на родину, кто-то отправился в Огайо для создания первых стекольных предприятий в северо-западных территориях. Единственный сын Иоганна в 1799 году переместил одно из стекольных предприятий в Балтимор, где, кажется, имел успех. Но мой двоюродный пять раз прадед Иоганн Фридрих Амелунг умер сломленным в доме одной из своих замужних дочерей в Балтиморе в 1798 году.
Сердце сжимается даже и через двести лет при чтении его последнего письма в Германию к племяннику, сыну брата Антона. Написанное за несколько месяцев до смерти, оно и сегодня доносит его живой голос. «Мои глаза настолько слабы, что я с трудом разбираю написанное… передайте привет от меня Вашей дорогой матушке… дайте брату моему моё последнее вечное прощание. Совсем скоро мы с ним вновь встретимся в том месте, где не бывает расставания. Скоро, скоро – прощание… Твой любящий дядя Joh. Fr. Amelung»
Большая часть этой истории подчерпнута мною из рассказа, написанного в 1965 году для миссис Мюррей и её сестры миссис Уэдделл, являющихся прямыми потомками Иоганна в шестом колене. Но, кажется, я тоже имею на него некоторое право, потому что прихожусь дедушке Амелунгу внучатой прапрапрапраправнучкой, и он мой great-great-great-great-great grandfather Amelung.
Спустя несколько лет на публикацию Саги об Амелунге откликнулись немецкие родичи, потомки, как и я, брата Иоганна – Антона, с которым они были очень дружны, поразительно похожи судьбами в счастье и в несчастье и умерли в один год.
Как осколки когда-то судьбой и временем разбитой разноцветной семейной чаши, потомки тянутся друг к другу, несмотря на расстояние и разноязычье. Вот и меня совершенно неисповедимыми непреодолимыми путями вовлекло в это объединение какой-то вложенной им в свои творения силой. Силой любви к людям и делу, которому служишь. А, может, и поныне всевластен семейный девиз, выгравированный на личном кубке дедушки Иоганна: «Ищите Добродетель, а найдя, во всем остальном доверьтесь Провидению».
Надпись: «Стекольная мануфактура, Новый Бремен, 1791». museumcollection.winterthur.org
Не так-то легко осуществить мечту, да ещё в чужой стране, пусть и с великими возможностями.
Осталось ли что-то от его Мечты сегодня? Да, кое-что сохранилось.
Фабричные здания превращены в пыль, оконные стекла заменили модные стеклопакеты, разбились давно на мелкие осколки те разноцветные бутылки из-под вина и масла. Не так давно одна, чудом уцелевшая, была продана за 24 тысячи долларов. Ах, дедушка, мне бы ящик тех ваших бутылок – в наследство!
Стоит на своём месте гора Сахарная Голова, и возле неё играют новые свадьбы. На случайно найденном в Интернете фото торжественной церемонии наверняка есть потомки тех первых переселенцев!
Изгородь, поле, гора, люди – всё как в 1784-м…. Что такое 229 лет для Вечности! www.alicehu.com
Сохранился частично и дом Амелунгов, двухэтажный, с бальным залом под крышей – в память о дедушке, любителе музыки и веселья!
Историческое общество Мэриленда в своих экспозициях демонстрирует его фотографии.
Изящная посуда его мастеров, как зеница ока, хранится в самых престижных музеях Америки и свидетельствует – и с этого начиналось благосостояние сверхдержавы.
Иоганн Фридрих Амелунг, мастер американского стекла. www.francisedwards.co.uk
Издаются книги о нём.
Его потомки не затерялись среди миллионов других жителей, и много среди них заметных и чем-то славных.
Уже стояла я на пензенских высотах рядом с церковью своих Никифоровых и на марийских холмах малой родины своих Свинцовых. Вряд ли удастся побывать на макушке Сахарной Головы, с которой видны американские просторы так, как видел их мой дед. А всё-таки и с ними я теперь неразрывно связана душевно и сердечно, как и со всем другим, отмеченным делами моих дорогих предков.
А так как они жили рядом с Горой, смотрели на неё и с неё, то я думаю, она немножко и «моя» тоже. По крайней мере, я так чувствую. Фото Hamid Lotfi
Не истощились гены, не иссякает добрая память на земле, чудесные стёкла Амелунгов и сегодня радуют глаз своими глубокими цветами, продолжается дух рода в делах потомков, а, значит, не зря прожил свою жизнь Иоганн Фридрих Амелунг, пионер, романтик и мечтатель.