«Нигде Гёте не был так почитаем, как в Дерпте, но, возможно, его роман «Избирательное сродство» нигде не причинил столько вреда, как в Дерпте. Мне говорили, что за последний год здесь распались 23 супружеские пары…»
Великая сила искусства
Когда Франциска Амелунг в конце 1811 года путешествовала из Гамбурга в Петербург, путь её лежал через город Дерпт. В нём она познакомилась с Фёдором Ивановичем Гизе, профессором химии, фармацевтом и будущим ректором Дерптского (ныне Тартуского) университета. Он и брат Франциски Карл Филипп были женаты на сёстрах Вольф, а, значит, Гизе был Франциске почти что родственником.
В декабре 1811 года в Дерптском университете состоялся большой праздник в честь Гёте. В актовый зал, украшенный венками и цветами, студенты внесли бюст писателя. Скорее всего инициатором чествования был филолог и философ профессор Карл Моргенштерн, переписывавшийся с Гёте и Шиллером. «Звучали прекрасные речи, обсуждались труды Гёте, его возносили до небес, его боготворили», — пишет в своих «Воспоминаниях» бабушка Франциска.
Пожалуй, в этом нет ничего нового. Но следующая фраза привлекла моё внимание.
«Нигде Гёте не был так почитаем, как в Дерпте, но, возможно, его роман «Избирательное сродство» нигде не причинил столько вреда, как в Дерпте. Мне говорили, что за последний год здесь распались 23 супружеские пары. Среди них был профессор Мейер, уроженец Брауншвейга, отец восьми детей. Мы навестили их, очень любезных милых девушек 12, 13, 14 и 16 лет. Их мать прочитала «Избирательное сродство» и пришла к убеждению, что между ней и мужем не было любви, а по-настоящему сродни ей заседатель, живущий напротив. Она покинула дочерей, Дерпт и занималась разводом, её новый избранник тоже уехал из города.
Однажды к Юльхен пришла её подруга, очаровательная женщина. Она очень хотела послушать мой рассказ о Дерпте, о великолепном празднике в честь Гёте. А ещё она спросила, не встречала ли я там детей профессора Мейера. Я поведала ей, какое невыносимо печальное впечатление произвели на меня эти брошенные дети, так остро нуждающиеся в материнской любви и заботе. Я высказалась очень определённо, что мне совершенно непонятно, как мать может так поступить, как может замужняя женщина совершить такую непоправимую ошибку, пожалела её несчастного мужа и описала общее негодование всего Дерпта по этому поводу.
Комната была освещена, но женщина сидела так, что я не могла видеть её лица. Вдруг моя сестра пришла в необыкновенное волнение и потянула меня за рукав. Подняв глаза, я обнаружила, что из-за моих последних слов женщина упала в обморок. Она страстно хотела услышать о своих детях, муже, но остаться неузнанной. Казалось, это была очень хорошая жена и мать, но как же ужасно, что никакая религия не может защитить нас от подобного заблуждения, которое постигло её. История этой несчастной женщины глубоко тронула меня, но больше я о ней никогда не слышала».
Роман Гёте «Избирательное сродство» стал доступен публике в 1809 году, за три года до путешествия Франциски Амелунг в Россию. В нём отношения людей, их взаимная тяга сравниваются с избирательно соединяющимися химическими элементами. Супруги Эдуард и Шарлотта приглашают в своё поместье друга детства первого и племянницу второй. В результате этого эксперимента в силу законов сродства произошло двойное замещение: казалось, создалось две новых пары, члены которых больше подходят друг к другу по характеру, мировоззрению и культуре. Но всё-таки из этого ничего не вышло. Рождение и гибель ребёнка, удивительно похожего на трёх главных героев, военные походы Эдуарда, сознательный уход из жизни его новой возлюбленной, другие действующие второстепенные лица, одни из которых близки героям, другие чужды… Похоже, люди сложнее химических веществ или законы человеческого общества другие.
Великая или страшная сила у искусства? Разрушившая десятки семей или позволившая им ясно увидеть отсутствие какого бы то ни было сродства друг с другом и стать свободными? И можно ли приносить в таких случаях в жертву своих детей, с ними-то как быть?
Этот роман я, не являясь знатоком литературы, прочла прошлым летом. Произошло это только потому, что как раз тогда мне удалось выловить в обрывках немецких текстов в Гугле очень интересную информацию — мои предки и Гёте. Опять Гёте!
«Страдания юного Вертера»
Оказывается, прототипом Альберта, счастливого соперника Вертера, был Иоганн Кристиан Кестнер, служивший в том самом суде, куда Гёте приехал на практику. Кестнер был дружен и состоял в переписке с органистом Кристианом Людвигом Мейером (1736 — 1790), приходящимся мне двоюродным 5 раз прадедом. Более того, Франциске Амелунг он приходится родным дядей по линии матери. Не знаю, какие законы лежат в основе наших родословных, но находить такие переплетения и удивительные сочетания персон чрезвычайно интересно!
Письма молодого музыканта Луи Мейера (он почему-то любил называть своё имя на французский лад и письма писал по-французски) к братьям Кестнерам сохранились в архиве Ганновера. Кестнер говорит о своём близком друге: «Это гений», «способный органист и церковный музыкант». А ещё — что он очень музыкален и сила его музыки «в нежности и помпезности».
Изучающий эти письма историк Альфред Шрёкер хочет понять, «что чувствует молодой тридцатилетний человек, что им движет? Он так нуждается в общении, любви, дружбе, что главные слова в его письмах любовь, нежность и душевная боль. Нежность, чувствительность у Мейера как в восприятии внешнего мира, так и в выражении мира внутреннего.
Шрёкер считает, что «Луи Мейер и его друзья были хорошо подготовлены к появлению романа 25-летнего Гёте «Страдания юного Вертера» в 1774 году и приветствовали новое литературное направление». В коллекции автографов города Целле хранятся неопубликованные ноты Кристиана Людвига Мейера. Эта музыка была сыграна на концерте в 2012 году, а написанные выше строки предваряли концерт.
И снова о великой и опасной роли искусства. После выхода в свет «Вертера» появилась мода на суицид от несчастной любви, а сам Гёте уже в преклонные годы говорил так: «Это создание, я, как пеликан, вскормил кровью собственного сердца и столько в него вложил из того, что таилось в моей душе, столько чувств и мыслей, что, право, их хватило бы на десяток таких томиков. Впрочем, как я уже говорил вам, я всего один раз прочитал эту книжку после того, как она вышла в свет, и поостерегся делать это вторично. Она начинена взрывчаткой! Мне от нее становится жутко, и я боюсь снова впасть в то патологическое состояние, из которого она возникла».
Сколько нового и неожиданного можно узнать, изучая свою родословную! Спасибо и низкий поклон бабушке Франциске, описавшей свои путешествия и впечатления тех лет, когда она была совсем не бабушкой, а молодой девушкой.
Изучаю свои русские корни, и то тут, то там мелькнет и улыбнётся мне Александр Сергеевич Пушкин, а на немецкой стороне то тут, то там кивнёт Иоганн Вольфганг Гёте. Всё потому, что эти великие люди имели сродство с моими и с вашими предками хотя бы по времени, в котором все они жили.
Перевод воспоминаний Франциски Амелунг и других немецких текстов при незнании языка по мере умения и большого старания сделан автором.
