«Известный педагог Ольга Ивановна Тютёва предоставила для выставки довоенное издание «Калевалы». Эту книгу её мама взяла с собой в эвакуацию в далекую Татарию. У девочки не было бумаги, а ребенок хотел записывать стихи, песни. Поля этой книги испещрены подобными записями».
Предметы – суть любого исторического явления. Они несут в себе его скрытый смысл. Понять их – значит объяснить себе многое. Предметы рассказывают… Но их надо уметь расспросить. Им нужен собеседник. Не все обладают этим свойством – вступать в диалог с вещью.
Музей, выставка – мир предметов, площадка для подобных диалогов. Вещи войны были участниками этой трагедии, действующими лицами людской беды, остросюжетной человеческой драмы. Вступить в диалог с этими вещами – значит понять это великое несчастье, имя которому война.
Мы ждали этого юбилея. Каждый год удивляли посетителей новой временной выставкой, посвященной этой страшной войне. Не хотелось повторяться или утонуть в общем хоре. Хотелось подать свой голос.
Искали тему, которая была бы интересной сегодня, способную обратить на себя внимание разных поколений, жизненную и человеческую.
Мы понимали, что военная история победы слишком далеко ушла в прошлое от молодого поколения. Чем и как зацепить его внимание?
Нашли такую тему: военные вещи рассказывают… Эта фраза стала названием выставки, которая открылась в Национальном музее Карелии.
Вещи, домашняя утварь, одежда, обувь, скудный скарб, взятый с собой в эвакуацию, фронтовая повседневность и другая военная антропология. Как человек ел, одевался, мылся, брился, стирал, как на фронте удовлетворял свои элементарные физиологические потребности. На войне всё, что в мирной жизни кажется повседневным, обыденным, становится сложным.
Фронтовой быт и тыловая жизнь – так построили структуру выставки ее куратор Жений Парфенов и дизайнер Ирина Панкова. Воссоздан даже уголок квартиры. Это квартира военного времени. Быть может, в ней только что узнали о начале войны? Об этом говорит фокусирующий предмет – радиоприемник. Вспомнил рассказ отца о том, как для нужд армии сдавали они в первые же дни войны велосипеды, лыжи и такие же радиоприемники. Конечно, последние предписано было сдать, чтобы не слушать вражеский радиоголос. Разрешалось слушать только однопрограммную черную тарелку.
На выставке представлены металлические кружки (есть редкая, с двумя складывающимися ручками). Складывающиеся ручки позволяли упаковать ее в котелок, с ними удобнее было ползти, бежать. Ведь военные вещи всегда лаконичны, они не могут занимать много места, они скудны, просты в своем исполнении. Человек на войне всегда ограничен пространством, ни о каком комфорте не может идти и речи. Саперная лопатка на войне не только лопата, но порой и сковородка. Иногда она превращалась в острозаточенное оружие. Читаешь музейное научное описание этих вещей и включаешь воображение: «На предмете имеются потёртости и некоторые загрязнения». Что скрывается за их потёртостями и загрязнениями? Дайте волю своему воображению.
На выставке молча присутствуют фляги, котелки, кружки, зажигалки. А чьи фляги были лучше? В каких дольше сохранялась столь необходимая вода: в наших, немецких, финских?
Известный педагог Ольга Ивановна Тютёва предоставила для этой выставки довоенное издание «Калевалы». Эту книгу её мама взяла с собой в эвакуацию в далекую Татарию. У девочки не было бумаги, а ребенок хотел записывать стихи, песни. Поля этой книги испещрены подобными записями. Книга хранится в семье как раритет. В эвакуацию, куда можно было взять очень ограниченный по весу и объему скарб, семья берет книгу. Записи на полях книги передают мир ребёнка войны. Они сегодня бесценны. Что называется, книга с биографией.
Семья петрозаводчан Кальяновых-Руотси предоставила на выставку простой глиняный горшок. «Имеется множество сколов», — так записано в научном описании. Что стоит за этой фразой? Этот горшок пережил эвакуацию, в нем варили кашу, картошку, какой-нибудь суп. «Он спас нам жизнь…» — такой фразой прапрадедушка объяснил своей праправнучке эту семейную реликвию.
Примеров, когда вещь превращается в сакральный предмет, на выставке много.
Подпольная группа во главе с Ральефом Никки была заброшена в тыл противника в район Линдозера. В ходе операции окруженный финнами друг командира радист Рейно Матсон подорвал себя гранатой. После войны именно из этой кружки командир группы поминал в день гибели своего друга. В этой кружке варили чай, кашу… Все, что осталось от друга.
Легендарный мэр Петрозаводска Павел Васильевич Сепсяков в годы войны был солдатом. Из этого трофейного стеклянного бокала «Рейнвейнская рюмка» ежегодно 9 мая он выпивал немного шампанского за Победу.
На выставке представлено много интересных фотографий. Поговорю с одной из них, заинтересовавшей меня особо. Снимок сделан профессионалом С. Раскиным в только что освобожденном Олонце в июле 1944 года. Женщины и дети несут вещи. Это вещи, брошенные оккупантами? Они несут свои вещи, вернувшись из эвакуации? Где и у кого находились эти вещи при оккупантах (ясно, что с собой их в эвакуацию не брали)? Что за автомобили иностранного производства на дальнем плане? Вспомнился рассказ моего отца: «Вернулись в Киев из эвакуации в сентябре 1944 года. Квартира занята соседями: мать и трое её дочерей (у каждой по ребенку – «подарки» от немцев). Вещи растащены. Полтора года жили в углу своей квартиры, а я ушел в танковое училище, даже не переночевав. Потом взял с собой высокого друга-курсанта и пошли собирать вещи по соседям. Они не возражали вернуть стулья, комод, шкаф… Только отсылали к другим соседям, которые взяли больше…» Вообще тема возвращения вещей, собственности не очень интересовала советских людей, исследователей-историков, писателей, кинематографистов. Какая собственность, какие вещи! Живы остались, и за это судьбе спасибо…
Смотрю на эти вещи войны и думаю: «А ведь это тоже память о ней». Суровая, порой из нержавейки, из дерева… Но эти простые, немые свидетели истории действуют на меня сильнее, чем высоченные, порой безвкусные железобетонные монументы. Приходите на выставку и поговорите с предметами войны.
