С Ириной Титовой я познакомилась лет десять назад в одной из поездок в город-побратим Ла-Рошель. Тогда, как и недавно в декабре, она представляла на рождественской ярмарке свои изделия из бересты. Ирину хорошо знают в Карелии и за ее пределами, ей присвоено звание народного мастера России.
— Она входит в десятку лучших мастеров России, — компетентно свидетельствует Владимир Титов, муж Ирины. Верю безоговорочно, потому что видела, как работает Ирина и какие вещи она создает. Коллеги, кто понимают в бересте, отмечают ее профессионализм, и особо такое качество, как плотность изделий.
Недавно заглянула в мастерскую на огонек к Ирине и Владимиру Титовым. Думала, что попаду в заваленную берестой комнату, а попала в райский ухоженный уголок, где к творчеству и хорошему настроению даже запах располагает — пахнет деревом. Все здесь на своих местах. Вижу в тазу замоченные прутья.
— Эти прутья для отделки краев крупных кужонок, — проводит Ирина для меня берестяной ликбез.
Многое в мастерской меня удивляет. Оказывается, кужонка — это высокий берестяной тазик без ручек, так их называли в Заонежье. В них хранили яйца, крупу.
— Вот, кошель, например, по-заонежски, — Ирина указывает на большой берестяной ранец, — а в Архангельском крае и в Средней полосе это пестерь, где-то пехтерь. Карелы у нас говорят кессель, южные карелы кашель, а финны — тохи контти.
У Ирины мудрый и глубокий подход к своему делу. Она участница многих российских и зарубежных выставок. Так что муж ее дело говорит, с гордостью рассказывая о жене.
Десять лет назад семья перебралась в Петрозаводск из Пудожа, где в детстве Ирина посещала берестяной кружок и где началось ее увлечение.
— Я по образованию учитель педагогики и методики начального обучения, — Ирина рассказывает, а руки дело делают, — но в школе не работала. Сразу после окончания института пришла в Пудожский дом творчества и по сегодняшний день преподаю детям художественную обработку бересты.
Хобби стало для Ирины профессией. Но что самое любопытное, ее хобби стало увлечением и для мужа, а теперь берестоплетение для Владимира вторая профессия.
— Это мой самый главный ученик! — улыбается Ирина, а маститый уже ученик посмеивается вслух:
— Куда она без меня? Ведь мужская это работа! Одна заготовка бересты чего стоит. Она и трудна, и затратна…
Век живи — век учись. Много интересного узнала я в мастерской, как и те, кто приходят сюда на экскурсию. Бересту заготавливают тремя способами: пластами, длинной лентой и чулком. В Карелии это лучше всего делать после 10 июня. Конечно, зависит от того, какая была весна, ранняя или поздняя. У мастеров опыт, поэтому их совет как золото. У меня тут же возник вопрос, как же березы выживают, не погибают ли?
— Нет, не погибают! — уверяет Ирина. — Как у человека после ожога происходит процесс регенерации, так и у березы через пару лет вырастает новый слой бересты, но он другого цвета — камбий называется. Это слой между древесиной и берестой, который защищает дерево от внешних воздействий после снятия бересты. Под камбием вторичная береста нарастает. Внешне другая, а функции те же выполняет. Но для того, чтобы дерево не погубить, надо всё делать профессионально.
Только мой взгляд упал на туеса, как к нашей беседе присоединился Владимир. Он берет один из туесов, открывает плотно прилегающую крышку, наливает туда воду из-под крана и переворачивает туес вверх дном. Ну ни капельки не просочилось!
— Туес выполнен по традиционной технологии, без клея. Ручки для крышки специально вывариваются, корнем сосны или елки делается прошивка края, — рассказывает Владимир. – Это аналог современной сумки-холодильника. Крышка можжевеловая. В таких туесах и бруснику-морошку хранили, и молоко, и воду. Температура содержимого сохранялась. Туесок можно было взять в дорогу, на покос.
В мастерской я увидела туеса разных размеров, солонки, масленки. В масленке масло можно хранить без холодильника! К тому же береста – естественный антисептик. Про солонки стоит сказать отдельно: их у Титовых целая оригинальная коллекция. Здесь есть так называемые реплики из разных музеев, например, из музея в Хельсинки, есть солонки из эстонского музея в Тарту, из Удмуртии, из Российского этнографического музея, Русского музея, олонецкая солонка, беломорская, кижская… Реплика – это повторение старинных изделий из нового материала. Соль была дорогим продуктом, поэтому солонка была важной вещью в хозяйстве. Ирина с трепетом относится к старым формам и каждый раз пытается отыскать такие в музеях.
А это рыбацкий уголок. Что обычно мужик на рыбалку брал? Кошель, сеть, поплавки. Кирбуши – кусок бересты кидался в кипящую воду – вот и поплавок готов! Для того чтобы на сеть грузило сделать, камень берестой оборачивали. Для этого всего-то и нужен: камень, лента бересты и прутик можжевеловый или черемуховый.
Уже пять лет летом Ирина является внештатным сотрудником — мастером-демонстратором — отдела истории и этнографии музея-заповедника «Кижи». Она участвует в программе музея по предоставлению услуги «Демонстрация традиционного крестьянского ремесла» («Ожившая экспозиция»). Эта программа знакомит посетителей с традиционными трудовыми навыками крестьян Карелии. Ирина рассказывает туристам о своем ремесле и о том, как применялось берестоплетение в Карелии. Интерес к ремеслу, по словам Ирины, растет из года в год.
В коллекции мастеров есть одна берестяная скульптура. Ее Ирина хранит как память о юности: этого мальчугана она создала в десятом классе, он тогда даже демонстрировался на ВДНХ.
— Береста – мужское ремесло, — говорит Ирина, а я смотрю на ее маленькие ловкие пальчики.
— Как и ткачество, — вступает в разговор Владимир. – С детства помню, как из бересты плел мой дед. В нашей коллекции сохранилось несколько вещиц, им созданных, а у Ирины до замужества фамилия была ремесленная — Кожевникова. И неслучайно, потому что ее прадед кожу выделывал.
— Как вы все успеваете? — спрашиваю у Ирины. Она работает в Центре традиционных ремесел, ведет группу по бересте во Дворце детей и юношества, увлекается этнографией и создает новые берестяные изделия.
-Так и не успеваю,- улыбается мастерица — рук-то всего две…
— Четыре — ласково подсказывает ее супруг.
Фото Ирины Ларионовой