Утром посмотрел в окно и увидел, что мусор снова не вывозится. Уже третий день. Очень обиделся на человечество за неубранный мусор во дворе. Еще и с потолка закапало. Опять сосед Петров унитаз засорил.
Принялся обзванивать коммунальные управления и стучать в дверь соседа. Но всем было не до меня. В ДЕЗе отмечали юбилей начальника, а сосед Петров уехал к новой подруге в Новогиреево. Места себе не нахожу. Все рушится. Сообщили по радио, что спутник на землю падает, и возможно, мне на голову. А тут еще цены упали на нефть, и на Украине народ стреляет друг в друга. От переживаний за судьбы человечества схожу с ума. Звоню во все инстанции. Но всем не до меня. Все заняты важными делами, и, как говорится, не до конца света.
А с потолка уже льет. Помчался ловить соседа в Новогиреево, но тот уехал в Турцию, на курорт, с другой подругой. Тут время поджало. Надо срочно на службу возвращаться. По пути, на перекрестке, зацепил крылом меня за ногу изящный порше, и проволок по асфальту. Водителю Анжеле не до меня, она доллары на евро едет менять в банк, чтобы выкупить тур на Ямайку, и потому, не останавливаясь, умчалась подальше от меня.
Доковылял до участковой больницы, а там и вовсе не до меня. Там таких, с переломанными конечностями, и без меня девать некуда. На всех врачей не хватает, потому что один хирург в платной клинике подрабатывал, другой – лекции читал в колледже, чтобы загородный домик в Ницце купить, и ему, конечно, было не до меня.
Приполз домой, залил раны йодом и водкой. Вроде, полегчало. Лежу в своей однокомнатной квартирке, на тринадцатом этаже. Никто мне не звонит, всем не до меня. Выглянул в окно, а во дворе – все тот же мусор. Более того, на детской площадке гараж многоэтажный решили строить. Корчуют липы и черемуху, которыми я еще с детства любовался. Встрепенулся, засуетился, забыв про боль, принялся звонить по инстанциям. В полиции переаттестация, в ЖЭКЕ руководство на взятке попалось. Заняты все, кроме меня. А я всех своими проблемами от важных дел отвлекаю. Хоть исчезай из этой жизни, чтобы никому не мешать. И вдруг на самом деле в сердце тромб оборвался и провалился в безмятежье, туда, где всегда темно и спокойно и никаких проблем. Лежу под столом, с открытым ртом и благообразным выражением вселенской мудрости на лице.
Я пролежал в квартире три года – никто не вспомнил меня. Я высох, мумифицировался и стал даже лучше выглядеть, чем при жизни. Вспомнили про меня судебные приставы, слишком большой долг за квартиру накопился. Взломали дверь и со мной поздоровались…
Теперь в квартирке моей живут незнакомые люди, которые ругаются с соседом Петровым, который снова засорил унитаз, и переживают вместо меня, что будет с землей, если остынет Гольфстрим, и планета покроется коркой льда на тысячелетие.