Снежана Слепкова о фильмах второй половины международного экологического кинофестиваля БЭФФ, который завершился сегодня в Петрозаводске.
«Вы не могли бы, прежде чем приземлиться, попугать медведей?» — просят метеорологи на одном из островов вертолетчиков по рации. — «Люди уже на нервах. Пять штук бродят рядом».
И вертолет, спустившись пониже, гонит семейку белых гигантов через пролив на другой остров…»
День четвёртый. Программа короткометражных фильмов. «24 снега», «Красный сад»
Четвертый день фестиваля я бы назвала роскошным, если это слово употребимо в контексте такого мероприятия.
Во всяком случае пять из семи фильмов, что мне удалось посмотреть, – от документальных короткометражек до полновесных художественных – можно смело отнести к шедеврам визуальным, порадоваться как зрителю торжеству идей и красоте мысли, заложенных в этих работах.
Начну с самого короткого – эстонской трехминутки «Лес, который был» (режиссер Олег Харченко). Это гармоничное медитативно-визуальное повествование, которое без слов вдохновенно рассказывает о чуде. Под органную музыку камера подымается от корней к высоким, стройным, как трубы этого самого органа, сосновым кронам, а затем, укрупняя картинку до режима макро, исследует лесные фактуры: шершавую слоистую кору, похожую на броню, разноцветный пористый мох… Такие фильмы обычно показывают в качестве видеоинсталляций в европейских этнографических и природных музеях. Нечто подобное я видела в музее Нордкапа в Норвегии и в музее саамов в Инари (Финляндия).
Короткометражки «40 лет на краю света» (режиссер Анастасия Осипова, Россия) и «Поморские жонки» (режиссер Анна Катерина, Россия) – фильмы невероятно теплые, несмотря на то что герои их живут в жестких условиях российского севера: «жонки» — поморские женщины – в глухой деревне на архангельском берегу Белого моря, смотритель Кандалакшского заповедника Николай уж сорок лет на Кольском полуострове, на берегу залива.
«Жонки» – одинокие и очень-очень пожилые женщины Марфа, Пелагея, Анастасия – с огромным достоинством, без жалоб и сожалений ведут аскетичную, полную тяжелого физического труда деревенскую жизнь – каждая свою. У одной муж недавно утонул, у другой сын пьет и ей одной приходится выходить на рыболовный промысел. Но как же прекрасны их древние, изборожденные сеткой морщин лица, от которых и автору фильма, и зрителю трудно оторвать взгляд! Как притягателен этот жестокий к слабым людям, но все же без конца удивляющий своей бессердечной красотой северный край…
Смотритель Кандалакшского заповедника на Кольском полуострове Николай, герой фильма «40 лет на краю света» (режиссер Анастасия Осипова, Россия) – симпатичный человек в очках и без возраста. Хочется сказать, и без определенных занятий. Но нет, Николай охраняет заповедные беломорские острова, где гнездятся птицы, от туристов, которым вход сюда закрыт. Он не боится одиночества, медведей, умеет буквально всё. Фильм начинается и заканчивается песнями в трогательном исполнении Николая, и в этих песнях – весь человек: «Ромашки спрятались, поникли лютики…».
А край света прекрасен, укрыт туманами, населен всевозможными пернатыми, омыт волнами одного из самых суровых морей в мире. Фильм о гармоничном и полном смысла существовании отдельно взятого человека в условиях невероятной природы, как Пётр в «Полтаве», – прекрасной и ужасной одновременно.
Самый ударный фильм четвертого дня (вот просто яростно рекомендую всем!) и, возможно, всего фестиваля – «24 снега». Фильм, в котором молодому московскому документалисту Михаилу Барынину сказочно повезло с героем, а герою – с режиссером, талантливым, авантюрным и отважным человеком, и тремя потрясающими видеооператорами, которые совершили настоящий художественный подвиг в условиях вечной мерзлоты.
Якут Сергей Лукин, герой фильма «24 снега», – потомственный коневод. В арктических условиях в одиночку, вдали от семьи и детей (которых видит раз в год по большим национальным праздникам), он занимается редким, а после развала Советского Союза и вовсе уникальным делом – разведением особенной породы лошадей – якутской лошади. Эти животные – низкорослые, кряжистые, покрытые густой шерстью – способны жить и размножаться при температуре минус 60 градусов.
«24 снега» – фильм абсолютно адреналиновый. В нем есть все, чтобы зритель вышел из зала с колотящимся сердцем: брутальный герой, большое уникальное дело, которое приносит деньги, но которое некому оставить после себя, нечеловечески прекрасная и страшная природа, рождение, смерть, битва за жизнь и осознание ее смыслов…
А мощный саундтрек Моисея Кобякова – это отдельный шедевр, ради которого стоило бы посмотреть фильм.
И, наконец, «Красный сад» – неожиданный в контексте фестиваля азербайджанский художественный фильм Мираблы Салимли, рассказывающий драматическую историю взаимоотношений мальчишки-сироты из горного села и овдовевшего учителя.
Фильм настолько визуально красивый, что захотелось посмотреть всё, что было снято в Азербайджане. Режиссер рассказал не только историю – он показал, как прекрасен его край (горное село предстает перед зрителем в благословенное время ранней осени), люди, дома, даже время, в котором они живут. Чистая поэзия, а не фильм.
День пятый. «Прогноз погоды»
В этот день я посмотрела какое-то сумасшедшее количество короткометражек и большой документальный фильм Ивана Твердовского-старшего «Прогноз погоды». О короткометражках говорить не буду — ни одна на меня не произвела особенного впечатления. Даже явно претендующая на очень хорошее отношение — «Счастливый человек», герой которой построил домик, прикрепил его к машине и путешествует по свету. Наверное, у меня другое отношение к домикам.
Но фильм «Прогноз погоды», как говорится, сделал мой кинодень.
До сего времени я знала, к стыду своему, только о режиссере Иване-Твердовском-младшем, который снял убийственную подростковую драму «Класс коррекции». Я была уверена, что иду смотреть теперь его документальный фильм. И полфильма сидела и удивлялась, сколь многосторонний все же этот молодой режиссер, какой зрелый взгляд, какой мощный дебют в документалке — не хуже художественного! И как же повезло молодому человеку попасть в такую экспедицию: с командой старого метеорологического судна «Михаил Сомов» отправиться из Архангельска за семь морей на остров Врангеля!
Ближе к концу фильма я заподозрила неладное. Не может так снимать молодой человек. Для этого не только талант — опыт нужен, нужна прожитая жизнь! Так оно и вышло! Оказалось, снимал отец.
Итак, судно «Михаил Сомов» отправляется в многомесячный тяжелый путь через Белое море, Баренцево, море Лаптевых, Карское, Чукотское — к острову Врангеля. С заходом в этих морях на все островные точки — мрачные поселки с ласковыми названиями Певек, Амбарчик и пр., где работают метеостанции. Судно раз в год везет продукты, оборудование, топливо и пр. На судне есть вертолет, который и перевозит с корабля на острова всё это. И для полярников «Михаил Сомов» — это единственная связь с большой землей. В команде корабля каждый работает за пятерых — и в шторм, и в туман, и днем, и ночью.
«Вы не могли бы, прежде чем приземлиться, попугать медведей?» — просят метеорологи на одном из островов вертолетчиков по рации. — «Люди уже на нервах. Пять штук бродят рядом».
И вертолет, спустившись пониже, гонит семейку белых гигантов через пролив на другой остров.
«Несколько лет назад у нас отобрали всё оружие, — рассказывают полярники. — Медведя занесли в красную книгу. Медведей мало — их нельзя стрелять. А метеорологов много — их можно есть. Двоих в прошлом году съели. А у нас теперь для защиты только файеры и перцовые баллончики. Ими, видимо, нужно пугать медведей. Но медведю нужно сначала объяснить, что файер — это страшно, и чтобы он встал с подветренной стороны для эффектного использования баллончика».
Аскетичный островной быт вдали от большой земли, редкие радости (вроде прибытия команды «Михаила Сомова»), суровый климат и работа, работа… Здесь живут, здесь умирают и здесь же хоронят. На фасадах полуразвалившихся зданий камера фиксирует как напоминания о некогда существовавшей стране огромные ржавые плакаты «Слава труду», «Слава СССР», серп и молот…
…Внезапно, в последние секунды фильма, зритель переносится в столичный торгово-развлекательный центр, с его людским мельтешением, яркой рекламой, музыкой, обрывками разговоров в кафе… Одним словом, в комфортную праздничную жизнь большого города.
— Что там с погодой завтра? — спрашивает за чашечкой латте одна гламурная подружка другую.
— Девять градусов, — отвечает та, мельком взглянув на айфон.
День шестой
Я хочу рассказать о двух фильмах последнего дня фестиваля, один из которых — норвежский «В порядке исчезновения» (в российском переводе с норвежского «Дурацкое дело нехитрое») — шел вне конкурса.
Но сначала о документальной истории «Бриллианты для моих муравьев» Карины Виленкиной. Автор с первых минут предъявляет зрителям своего героя, обаятельнейшего седого человека в очках. Мы еще ничего о нем не знаем, но влюбляемся с первых секунд: он стоит у какого-то пенька и рассказывает о муравьях как о людях. Он похож сразу на всех главных героев лучших детских книг от Айболита до капитана Гранта: благородный, умный и очень добрый. Поначалу приходит мысль: ну, изучает человек муравьев, кажется, мы увидим отличный легкий научпоп. Потом выясняется, что не просто изучает, а делает макросъемку в природных условиях, декорируя муравьиную действительность самодельным реквизитом. Для этого Андрей Павлов — так зовут героя Карины Виленкиной — покупает забавные вещи: бусинки, маленьких солдатиков, фактурные специи и пр. Все аккуратно разложено по коробочкам, как у педантичной маленькой девочки.
Тоже интересно, любопытно, смешно.
Муравьи на фотополотнах Андрея Павлова арканят дикого жука, используя в качестве лассо кокосовое волокно, плывут в скорлупе, как в лодочке, встречают рассвет… Создав пинцетом практически театральные микродекорации, Павлов азартно комментирует произвольные действия своих подопечных на съемке: «Маши руками, руками маши!!!» Он ловит смысловой момент, чтобы всё сложилось в картинку-историю.
Но не все так весело.
Андрей Павлов — океанолог, полжизни проведший в северных морях, сейчас живет на даче под Выборгом. И это увлечение муравьями и фотографией на самом деле спасительное творчество, которое помогло обрести смысл и радость жизни, когда был поставлен тяжелый диагноз, надолго обездвиживший героя.
Первые драматические мысли приходят в голову, когда видишь, что герой фильма дает интервью лежа. Но они тут же растворяются, когда слышишь, что и как говорит Андрей Павлов. А он практически всегда говорит что-то очень смешное или хохочет сам, радостно разглядывая детские рисунки, посвященные муравьям,которые приходят к нему пачками.
Что тут скажешь еще? Очень-очень хочется просто хоть раз побыть рядом и поговорить с Андреем Павловым. Тем более что живет он не так далеко — в Выборге.
«В порядке исчезновения» Ханса Моланда я восприняла как подарок лично себе. Во-первых, я просто фанат шведского актера, самого узнаваемого, пожалуй, шведского актера в России — Стеллана Скарсгарда, которого киноманы знают по фильмам Ларса фон Триера «Рассекая волны», «Танцующая в темноте», а широкая публика по «Девушке с татуировкой дракона» и «Пиратам Карибского моря». Во-вторых, скандинавская и вообще всего северного кино (тот же МакДонах) тема дикого смешения жанров мне очень симпатична. «Адамовы яблоки», «Залечь на дно в Брюгге», «Однажды в Ирландии», все эти мрачные сериалы вроде «Моста»…
«В порядке исчезновения» — это и криминальная драма об отце, который, не надеясь на полицию, сам расследует причины странной смерти сына. Это и черная комедия. Невероятно смешная, но кровищи в ней… Это и настоящий гангстерский триллер. Это и драма социальная, которая поднимает глубокие вопросы о кризисе современной европейской цивилизации. Я очень рада, что фильм довелось посмотреть в оригинале, без озвучки: на экране шли русские титры, и зрители могли, кроме всего прочего, насладиться невероятным голосом Пола Хагена — норвежского актера, который в этом фильме олицетворение зла, его квинтэссенция, живое воплощение всего демонического, страшного, холодного, циничного, что только может быть. Высокий, тонкий, изысканный белозубый красавец с голосом дементора. Глава наркотической мафии, этакий Кай, навсегда оставшийся в чертогах Снежной Королевы, так и не найденный Гердой… Его голос, речь, интонации — это отдельная находка и режиссера, и актера. Это самостоятельное произведение искусства — и мне очень жаль, что кто-то будет смотреть этот фильм переозвученным.
Впрочем, все актерские работы в этом мультижанровом кино на высоте. А отточенные, лаконичные, местами страшные, местами гомерически смешные диалоги вызывают профессиональную зависть: вот как надо писать сценарии!
Но пересказывать фильм не имеет смысла. Его есть смысл найти и посмотреть. Желательно в оригинале.
Послесловие к фестивалю
Гран-при фестиваля — «Последняя охота», лучший документальный, полный метр — «24 снега». Приз зрительских симпатий — «Ананас». Это мегаработы!
Но с решением детского жюри я не согласна. На мой взгляд, лучший фильм для детей — «Бриллианты для моих муравьев».
Фото с сайта beffest.com