Симфоническому оркестру Карельской филармонии – 80! Сложившийся в трудные для страны годы, он сразу стал основой для развития музыкальной жизни республики.
В связи с юбилеем виновника принято поздравлять. И все, – не только музыканты, но и любители музыки искренне рады такому событию и поздравляют ведущий исполнительский коллектив республики со славной датой. Сложившийся в трудные для страны годы, он сразу стал фундаментальной основой дальнейшего развития музыкальной жизни республики. Уже через четыре года, в 1937 году, под руководством Леопольда Теплицкого он убедительно демонстрировал свои творческие возможности в Ленинграде, исполняя музыку первых профессиональных композиторов Карелии в концертах Декады национального искусства. А до этого, в 1935-м, оркестр прозвучал на всю огромную страну во Всесоюзном радиофестивале, исполнив вокально-симфоническую поэму Рувима Пергамента «Айно». Знаменательным итогом выхода на всесоюзную концертную эстраду стало рождение в республике Союза композиторов, сначала как филиала Ленинградской творческой организации, а через два года обретшего самостоятельность.
Война на долгие годы прервала налаженный творческий ритм жизни оркестра: одни встали в ряды защитников родины, другие вошли в концертные бригады по обслуживанию фронта, кто-то уехал в эвакуацию и не вернулся… С невероятными усилиями в обстановке послевоенной разрухи оркестр восстанавливал свои силы и продолжал работать. В него вливались новые яркие музыканты – Александр Васьков, Эммануил Куцовский, Эдуард Зондерегер, Юрий Лившиц, Ариадна Тугай, Борис Смирнов, Олави Витасаари, Сергей Александров, Вейко Толза, Милтон Севандер, Арно Койвуниеми, Станислав Пошехов, Александр Скопин. За дирижерский пульт вставали талантливые руководители оркестра – Сергей Трубачев, Юрий Аранович, Федор Глущенко, Эдвард Чивжель. Индивидуальность каждого из них обогащала творческую палитру коллектива новыми находками, оставляя свой незабываемый след. И сейчас в оркестре рядом с такими мастерами, как Михаил Баш, Анатолий Качалов, Игорь Петряков, Валерий Бобков, Ирина Каюмова, Юрий Ковалев, Руслан Девликамов, Валерий Дзюбук, Леонид Янишен, Илья Романов поднимается талантливая молодежь. В рамках небольшой статьи всех не назвать, да простят меня музыканты.
Юбилейный сезон будет еще продолжаться и будут поводы высказаться, но сейчас речь пойдет о двух очень разных и показательных концертах последнего времени. На посту художественного руководителя коллектива Мариуса Стравинского сменил представитель Санкт-Петербургской дирижерской школы Анатолий Рыбалко. Он нередко успешно выступал с оркестром и в предыдущие годы. Но теперь от его воли будет зависеть, как проявит себя коллектив в ближайшие пять лет. Став главным дирижером, он должен думать о перспективе, формировать репертуар, не забывая в стремлении к совершенству и о ежедневной кропотливой работе над каждым произведением.
В концерте, состоявшемся 28 ноября, Рыбалко убедительно продемонстрировал все необходимые дирижеру качества: продуманный подход к составлению программы, сочетающей сочинения разных жанров, достижение максимальной степени индивидуальности каждого, показав оркестр в разных амплуа – как самоценного музыкального организма с его безграничными возможностями и как аккомпаниатора, сопровождающего солиста. Главное же – мера понимания того содержания, которое заложено автором, и бережное донесение его до слушателя.
Главным событием вечера стала Пятая симфония Дмитрия Шостаковича, правомерно воспринятая современниками как выдающееся произведение эпохи. Она создавалась в трагическом для страны 1937 году, но ощущалась большинством как трагедия оптимистическая. Симфония наполнена лирическими образами, что отмечал композитор в своем интервью газете «Вечерняя Москва» в 1938 году: «Именно человека со всеми его переживаниями я видел в центре замысла этого произведения, лирического по своему складу от начала до конца». Этот человек – прямой свидетель тех страшных ночей, когда неспящая страна замирала в ожидании зловещего стука в дверь квартиры и последствий такого визита. Все это достоверно и гениально запечатлел в партитуре композитор, потерявший в этой ситуации одного из своих ближайших друзей – маршала Тухачевского.
Лирико-драматическое начало господствует в симфонии. Из этого круга образов выводит скерцозная часть, выполняя роль временного смыслового отстранения. Но тем острее воспринимается общая идея с победным ликованием в итоге. Анатолий Рыбалко мастерски точно расставил все драматургические акценты. Оркестр с готовностью воспринял и воплотил все дирижерские посылы. Симфония в целом прозвучала очень достойно, вызвав у слушателей полное приятие этого удивительного оркестрового полотна, вместившего в себя богатейший по разнообразию, эмоциональной силе и красоте мир. Современный слушатель, впервые знакомящийся с симфонией, наверное, недоумевает, чем мог не устраивать власти композитор, создававший подобные шедевры.
Перед симфонией прозвучали два полярно разнящихся произведения: симфоническая картина М. Мусоргского «Ночь на лысой горе» и «Рапсодия на тему Паганини» для фортепиано с оркестром С. Рахманинова. При всей несхожести и специфике содержания их объединяет русская природа, как ни странно это может показаться на первый взгляд. В первом случае это сказочно-языческая картина разгула нечисти, а во втором – проникновенная чисто рахманиновская лиричность. Оркестровая пьеса Мусоргского довольно часто звучит в концертах. Она очень эффектна, привлекает дирижеров возможностью показать оркестр во всем блеске и масштабе. Обилие сольных моментов демонстрирует исполнительское искусство очень многих музыкантов от первой скрипки до челесты, не случайно в программке концерта все солисты персонально представлены. И они с честью показали себя.
В «Рапсодии на тему Паганини» мы имели удовольствие еще раз встретиться с давно полюбившимся петербургским пианистом Петром Лаулом, неоднократно посещавшим Петрозаводск. В его многогранном пианизме соединяется весь арсенал пианистических возможностей, необходимых для исполнения музыки Рахманинова – от богатырской мощи колокольных звучаний до тончайших лирических высказываний. Рапсодия относится к последнему периоду жизни и творчества автора, она создавалась композитором вдали от родины, мысли о которой по-прежнему питали его. Но теперь свои душевные откровения он прятал очень глубоко, и лишь иногда они вырывались из гущи житейских впечатлений, заполнявших композицию. Мятежность, бурные эмоциональные всплески, затаенность – все это мы услышали в интерпретации Петра Лаула в союзе с оркестром.
Концерт совсем другого содержания и под руководством другого дирижера состоялся 11 декабря. Афиша с заголовком «Нью-Йорк, Нью-Йорк» приглашала в зал филармонии. Это было открытие абонемента № 10 «Музыкальная среда с Юрием Серовым». С этим музыкантом петрозаводчане познакомились в программах цикла «Северные цветы» и, оценив их привлекательность, запаслись новыми абонементами. Программы концертов Юрия Серова, музыканта незаурядного, обладают многими достоинствами: они необычны по замыслу, в них обязательно заложена нестандартная идея, в названии которой прячется интрига, заранее далеко не всегда можно угадать ее конкретное наполнение; звучащая музыка как правило тоже не частое явление на филармонических подмостках; наконец, избранная тема всегда несет в себе просветительское начало – всему, что исполняется, дается предварительный комментарий, отличающийся замечательно точной выверенностью музыковедческого слова, ёмкими и одновременно кратким характеристиками автора произведения, истории его создания и содержания. Пояснения, звучащие из уст Серова, становятся необходимой составляющей программы, с удовольствием и благодарностью воспринимаются слушателями.
Серов окончил Петербургскую консерваторию по нескольким профилям и все их соединяет в своей деятельности. Широта интересов и возможностей, не поверхностный, но углубленный в суть явлений кругозор, – все это делает его личностью чрезвычайной. То, чем он занят, востребовано не только в нашей стране, он гастролирует, делает записи на Радио и ТВ во многих странах мира.
Заголовок прошедшей программы связан с одноименным мюзиклом американского композитора Джона Кандера, автора других нашумевших мюзиклов – «Чикаго» и «Кабаре», и большая часть исполнявшихся произведений в моем представлении – отборная американская музыка: песня «Любимый мой» и симфоническая картина «Порги и Бесс», составленная из фрагментов одноименной оперы Джорджа Гершвина его другом композитором Робертом Беннетом. Два произведения в программе представили выдающегося американского композитора и дирижера Леонарда Бернстайна – увертюра к мюзиклу «Кандид» и «Плач Иеремии» для меццо-сопрано с оркестром на текст из Ветхого завета. Причем, если «Кандид» относится к развлекательной части программы, то «Плач Иеремии» – ее трагическая страница, и связан он со страшным эпизодом библейской истории – полного разрушения Иерусалима Навуходоносором. Пророк Иеремия, один из немногих оставшихся в живых. «Горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его». Бернстайн равно велик в разных жанрах, все, к чему он прикасался, обретало не просто права музыкального гражданства, но как правило становилось частью звучащего мирового пространства и будет оставаться таковой в грядущем. Включив в программу столь несхожие сочинения, Серов подтвердил безусловную истину о том, что нет непереходимой границы между так называемыми легкими и серьезными жанрами, просто надо понять, хорошая она или плохая.
Серов включил в программу и одно как бы выходящее за рамки обозначенной темы произведение – Сюиту из музыки к кинофильму «Крестный отец» знаменитого итальянца Нино Рота. И, разумеется, это вполне правомерный шаг, поскольку действие фильма, созданного Френсисом Копполой по одноименному роману Марио Пьюзо, происходит в Нью-Йорке и представляет собой своего рода гангстерскую сагу, рассказывающую историю итало-американской мафии. А музыка, несомненно, придает этой ленте свою поэтичность. Нино Рота один из выдающихся мелодистов ХХ века, внесший бесценный вклад в жанр «музыки в кино».
Вокальные номера программы исполнила Людмила Шкиртиль. Тонко чувствуя стиль исполняемых произведений, обладая богатым по выразительным возможностям голосом, насыщая его элементами театральности, она заставила аудиторию безоговорочно принять свою интерпретацию.
Оркестр и в этой программе оказался на высоте. Браво!