В московской «Геликон-опере» на днях состоялась премьера необычной версии «Волшебной флейты» Моцарта. «И что нам до Москвы?» — спросит петрозаводчанин. Дело в том, что роль Царицы ночи на двух премьерных спектаклях исполняла солистка нашего театра Эльвина Муллина, заслуженная артистка Карелии, лауреат международного и всероссийского конкурсов. И «снискала заслуженные овации», как пишет московская пресса.
Сразу после приезда Эльвины Муллиной в Петрозаводск с ней встретился наш корреспондент.
— Эльвина, мы сердечно поздравляем вас с успехом, с возможностью спеть в таком известном оперном театре страны. Вы выступали в спектакле в роли Царицы ночи. Как вообще складывались у вас отношения с этой ролью?
— Считается, что арии Царицы ночи входят в десятку самых сложных партий для сопрано, которыми восхищается мир наравне с Нормой, Брунгильдой и Турандот. Они наполнены колоратурой, то есть сложными в техническом исполнении пассажами и высокими нотами. Я начинала пробовать петь эти арии еще в консерватории, будучи студенткой. Поначалу было непросто. У меня иногда получались эти верхние фа, иногда нет. Стабильности в исполнении не было, и поэтому никогда не пела эту арию на экзаменах или на концертах во время обучения.
А когда начала работать здесь в театре, режиссер Николай Покотыло поставил оперу «Директор театра» Моцарта. Кстати, само здание театра тогда было на реставрации, и спектакли мы играли на малой сцене в «Масках». Режиссер решил украсить спектакль номерами из других опер Моцарта, в том числе второй арией Царицы ночи. Мне пришлось искать специальные ходы, чтобы голос звучал стабильно и чисто. С того и началось. Три года назад в репертуаре нашего театра появился спектакль «Волшебная флейта».
— Вам нравится эта партия и сама опера?
— Конечно, я обожаю Моцарта! Может, оттого, что мой голос подходит для этой музыки. Мне нравится петь Россини, Доницетти и Верди, очень люблю барочную музыку. Русскую музыку я тоже люблю, но пою ее меньше. В репертуаре нашего театра есть оперы Чайковского, они великолепны, но написаны для более плотных голосов. Я могла бы спеть партию Людмилы в опере «Руслан и Людмила» Глинки, Марфу в «Царской невесте», Шемаханскую царицу в «Золотом петушке» или Снегурочку в опере «Снегурочка» Римского-Корсакова. Причем, для «Снегурочки» у нас в театре есть все голоса.
— «Руслана и Людмилу», наверное, нашему театру не потянуть. А «Снегурочка», мне кажется, вполне могла бы украсить наш репертуар. А как вас пригласили в «Геликон-оперу»? Это, ведь, известный своими золотомасочными постановками театр. Звездные имена!
— Дело в том, что два года назад мы с «Волшебной флейтой» ездили в Москву на фестиваль «Видеть музыку», который проходил в «Геликон-опере». Режиссер Илья Ильин, который сейчас поставил эту феерическую «Волшебную флейту», тогда меня услышал и сделал, видимо, себе отметочку. В сентябре мне позвонили. Так я оказалась в спектакле. Я приехала туда за неделю до спектакля, постановка шла полным ходом. У меня в спектакле всего три выхода: две арии и финал. Но зато какие три выхода!
— Судя по снимкам, костюмы на вас были умопомрачительные! На фотографиях запечатлены герои спектакля в костюмах типа трансформеров. Судя по фотографиям, действие происходит в каком-то фантастическом месте. Много всего феерического. В прессе пишут, что это что-то вроде Диснейлэнда и вообще напоминает атмосферу Звездных войн.
— Костюмы придумала известный дизайнер, скульптор и перформер Саша Фролова. Это ее первая работа в театре. Они сделаны из латекса и в них не очень комфортно находиться, но они эффектны. Сценографом спектакля выступил главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов и Агния Стерлигова.
— Говорят, было сделано два варианта спектакля?
– Да, один для детей. Эта версия и короче, и более позитивная, что ли. В ней добро побеждает зло. Она идет на русском языке. В нашем театре спектакль идет на русском языке, а на немецком я свои арии знала. Кстати, на русском языке Моцарта петь сложнее, чем на родном для оперы немецком языке. Вторая версия спектакля – вечерняя, для взрослых – с более сложными обстоятельствами, с пением на немецком языке и диалогами на русском. Я участвовала и в том, и другом спектакле. Зал «Стравинский» рассчитан почти на 500 человек. Говорят, на премьерных спектаклях побывали разные известные люди: Ирина Хакамада, Лия Ахеджакова, Вера Васильева и другие. Кажется, детям очень понравился спектакль.
— Что необычного было в новом для вас спектакле?
— Мне показалось интересным участвовать сразу в двух столь разных постановках одного спектакля. Я поняла про себя, что мне вообще всегда интереснее петь в комедии или играть злодеев. Хотя, конечно, я люблю и мою Виолетту из «Травиаты» — это моя первая роль в театре, если не брать во внимание студенческие постановки. Злодейку сыграть любопытно, потому что в обычной жизни у тебя нет таких чувств, эмоций и переживаний. Театр – это же игра! Наш профессор консерватории Галина Трофимовна Ластовка говорила: «На сцене артист не должен плакать! Он должен играть, что он переживает и плачет. А плакать должен зритель!». Конечно, ты все равно отчасти вживаешься в роль. Моя Виолетта, например, умирает в спектакле, и в какой-то момент я умираю вместе с ней. Но это длится несколько мгновений.
— Помню ваш приезд в Петрозаводск в 2008 году. Я тогда фотографировала вас, молодых артистов, на крыльце обновленного театра...
— Да, я даже газету сохранила. В этом году исполнилось 10 лет и пошел 11-й сезон, как я работаю в нашем Музыкальном театре. А «Волшебной флейте», последней опере 35-летнего Моцарта, между прочим 227 лет уже…
Фото Ирины Шымчак