Сегодня, 17 марта, день рождения у любимого в Петрозаводске московского актера, режиссера, певца Андрея Денникова. Поздравляя этого ни на кого не похожего художника огромного, космического дарования, мы желаем ему новых свершений — вопреки всем обстоятельствам, ради нас, зрителей. Надеемся, что новая встреча с Андреем Денниковым не за горами!
Предлагаем отрывки из дневника постоянного зрителя его спектаклей.
Из театрального дневника
В театре кукол им. С. В. Образцова существует особый мир… Мир кукол режиссера заслуженного артиста России Андрея Денникова. И они уникальны, эти спектакли! Театральные куклы и актеры существуют на сцене в удивительной гармонии. И давно известные произведения звучат совершенно по-новому…
Возможно ли рассказать обо всех зигзагах человеческой жизни, всех движениях души, всех мыслях, всех мечтах, стремлениях, переживаниях, страданиях в одном театральном спектакле? Возможно! Для Андрея Денникова, видимо, нет ничего невозможного. Ибо его помыслы чисты. Полет его души высок и прекрасен. А сам он – уникальное явление русского театра.
Да, именно нашего старого доброго русского реалистического театра, традиции которого хранились с незапамятных времен его великими создателями и продолжателями и бережно передавались из рук в руки, из эпохи в эпоху, из века в век. К сожалению, в наши дни эти традиции почти утеряны. Театральные спектакли строятся на внешних изысках, на шокирующих подробностях, на каких-то абстрактных непонятностях. Но главного, того, что Великие берегли «пуще глаза», в современных спектаклях нет. В них нет… Любви… Но Любовь… Это основа всего, основа мироздания, начало всего живого, всего лучшего, что есть в нашем мире, мире человеков… Нельзя создавать спектакль и не любить его героев, нельзя играть в театре и не любить зрителей, нельзя приходить на репетиции и не любить актеров! Нельзя…
Г. БЛАМСТЕЙН "НИЖИНСКИЙ, СУМАСШЕДШИЙ БОЖИЙ КЛОУН"
Вначале хотелось уйти. Зачем вытаскивать на сцену интимное, больное? Обаятельный Сергей Павлович Дягилев (Игорь Алдонин), нежно взирающий на хорошенького еще совсем ребенка, выпускника хореографического училища Вацлава Нижинского (Андрей Денников). Бакст, Стравинский (Алексей Шарапов), Фокин, Кокто (Максим Мишаев). Вернее их куклы! Или их шаржи?! Их творческие споры и дрязги в ночном кафе. Бесстыдный смех молоденькой проститутки (Ирина Осинцова), мальчики-бармены, которые на самом деле девочки. Мальчики, девочки, шампанское, длинные прозрачные бокалы, тосты, грязные толки, закулисные распри. И постель… Вернее, железная больничная кровать, заправленная белоснежным бельем. Почему о гениальном танцовщике нельзя рассказать, не касаясь всего этого?! А вот нельзя!
О Нижинском, о Божьем клоуне, как он сам себя ощущал в этом мире, иначе не рассказать. Не подходят к его жизни красивые картинки красивых репетиций на самой престижной театральной сцене, творческого поиска художника, счастливой семейной жизни, мировой гастрольной славы. Он не был баловнем судьбы. Жизнь его только в танце, в сказочно высоком прыжке, этом божественном полете, свойственном только ему, Вацлаву Нижинскому. «Жизель», «Шехеразада», «Послеполуденный отдых фавна», «Призрак розы», «Петрушка», «Весна священная», «Лебединое озеро»… Вот счастливые мгновения его жизни! Остальное… Пот, кровь, сплетни, стыд, жуткие несправедливые грубые слова продажного журналиста, снисходительные речи равнодушного, самовлюбленного доктора (Алексей Шарапов). Возмущенный свист еще ничего не понявшей публики. Невыносимые страдания его по-детски чистой души, не принимающей всей этой грязи вокруг. Его бесконечная исповедь, покаяние, страшные муки совести, великая жажда общения с Творцом, одарившем его так щедро и… болезнь! Болезнь!! Болезнь…
Великая трагедия гениального дитя Божьего и его психики, не способной вместить всю мощь таланта и все те муки и искушения, неизменно сопровождающие гениальность. Вацлав – ребенок… Так и остается он ребенком до конца своей короткой жизни. Но ребенком взрослым, мудрым, с удивительной покорностью и великой любовью несущим свой тяжелейший крест, бесконечно прощая и молясь за всех. Ему бы сильные любящие руки, способные уберечь, укрыть, защитить… Но нет! Такие люди беспредельно одиноки. Их все время используют и из зависти убивают. Убивают медленно и постепенно: равнодушным словом, предательством, неспособностью понять и услышать, убивают, улыбаясь и говоря комплименты, объясняясь в любви и преданности, постепенно сокращая пространство их жизни, творчества, танца, полета, с каждым шагом загоняя в ореховую скорлупу, и утолщая и упрочняя ее. Чтоб наверняка… Чтоб не выбраться никогда… И нет жизни… нет… Только железная кровать, которую Санитар (Максим Мишаев) с тщательным равнодушием закрепляет на полу. Словно приковывает на веки, как прекрасную легкокрылую бабочку булавкой для гербария.
Но души не приковать! Если она жива, конечно. У Нижинского его сумасшедший нечеловеческий полет укрылся именно там, в его светлой душе. Страшный орех одиночества гений превратил, словно в сказке, в волшебный орех Кракатук, способный из уродливого создать прекрасное. Только надо его раскусить! О! У него чудовищная скорлупа… Но Нижинский справился! Он за все заплатил сполна! Он оседлал эту отвратительную кровать и… полет его ни с чем не был сравним! Как в детстве… Он блаженно взлетал вверх, раскрыв свои уникальные выразительные балетные руки, и скрипучие кроватные пружины пели и, не жалея сил, подбрасывали его, подбрасывали вверх… И его доченька, его Кирочка (Джованна Раппа), которую любил безумно и которая была так далека от него теперь, вновь бегала рядом и в восторге, как тогда, когда ноги его были гибкими, сильными и послушно исполняли каждое движение души, кричала: «Татака летает! Татака летает! Татака летает…»
Спектакли Денникова переполнены Любовью! Он не щадит себя, выплескивая на своих зрителей столько Любви и радости, что спектакли его не забываются никогда. А это и есть основа русского реалистического театра! А куклы… Куклы – это продолжение этого театра, проникновение в глубины его неисчерпанные, неизученные, нескончаемые. Куклы – актеры, существующие наравне с актерами-людьми. И у кукол больше возможностей. Они с легкостью могут исполнить то, что актеру-человеку не под силу!
Удивительны, непередаваемы словами па Жизели в исполнении кукольной танцовщицы, утопающей в воздушной шопеновской пачке. Ее руки, ее шея, кончики пальцев! Какая выразительность, грация, одухотворенность, нежность! О такой фантастической легкости мечтают каждая балерина и каждый танцовщик! И жизнь свою посвящают преодолению этого пресловутого земного притяжения. И даже самым великим редко удается так двигаться в танце. Словно пух… А кукла может все! Главное ее правильно создать и научить.
Андрей Денников – великолепный кукольный мастер и учитель. Его куклы, словно живые, но в то же время – они заранее созданы и уже несут в себе четкую сценическую задачу. Они умудряются продолжить определенный образ, обогатить его различными оттенками, сделать его более ярким, тонким, четким, рельефным. Удивительна гармония куклы и актера! Их отношения восхищают и поражают своей искренностью. Актеры… Куклы… Воспоминания… Танец… Медсестра на пуантах (Ирина Осинцова)… Реальность… Жена Ромола (Анастасия Юргенсон)… Любимая? Родная? О, нет…
Остается удивляться, как Андрею Денникову удается все переплести так аккуратно, так просто, так понятно и необыкновенно красиво. И словно по мановению волшебной палочки возникает на сцене та мистическая реальность, которой на самом не существует! Но в нее веришь, веришь всей душой. И душа трепещет и откликается на каждое слово, жест, взгляд, вскрик, звучащие какой-то прекрасной мелодией, которую не забыть никогда…
Д. Патрик "СТРАННАЯ МИССИС СЭВИДЖ"
Сколько тепла и света! Зрители, словно одинокие мотыльки, слетаются в зрительный зал на огонек. Погреться… Уникальна способность Андрея Денникова создавать праздник на сцене! А уютно как! Словно у сверчка в каморке в Рождественскую ночь… Уютно, несмотря на то, что кругом больничные белые занавеси, решетка с замком, отвратительный резкий сигнал, напоминающий пациентам о событиях режима дня, уборщица со шваброй и молчаливые санитарки в белых халатах (сценография – Анна Львова).
И история очаровательной и добрейшей миссис Сэвидж (народная артистка СССР Вера Васильева) совсем не сказочная. Одиночество… Одиночество человека, желающего помогать ближним своим. Просто потребность души. Души, способной любить. Миссис Сэвидж, растрачивающая свое огромное состояние на исполнение заветных желаний людей, даже не мечтавших о таком чуде, кажется странной! Но кому? Нам, зрителям? Нет! Ее взрослым детям, живущим в этом мире совершенно по другим законам. Но сколько мимо нас проходит таких людей, как миссис Сэвидж – людей удивительной чистоты и совершенного бескорыстия. И нам они тоже кажутся странными. И мы, как сенатор Тит (Игорь Алдонин), судья Сэмуэл (Алексей Шарапов) и светская львица Лили-Бэлл (Анастасия Юргенсон), смеемся над ними, крутим пальцем у виска и отворачиваемся! Мы, совсем как приемные дети миссис Сэвидж, боимся быть смешными! А миссис Сэвидж не боится! Ее стремление помогать настолько искренне, что ей совершенно не важно, как она выглядит, поступая по зову сердца. Именно поэтому она и оказалась в доме для умалишенных с романтичным названием «Тихая обитель»!
Но «Тихая обитель» не просто название больницы. Это действительно приют, где нашли пристанище души, не выдержавшие жестоких испытаний большого мира. У каждого из них своя трагедия. И они создали для себя свой мир – добрый, уютный, милосердный, где жалеют друг друга, стараясь не замечать ни болезней, ни недостатков, ни промахов. Где все с великим терпением относятся к молчаливой, все время сердитой миссис Пэдди (Ирина Яковлева), рисующей море, которое никогда не видала. Где с восторгом слушают ужасное пиликанье на скрипке Ганнибала (Максим Мишаев), всю жизнь мечтавшего стать скрипачом, и больше всего на свете боятся, что кто-нибудь скажет ему правду о его игре. Где Фэри (Ирина Осинцова) все время говорят, что любят ее, зная, что эти слова для нее как глоток свежего воздуха. Где Флоренс (Вера Черкинская) блаженно укачивает своего кукольного малыша и никто над ней никогда не посмеется. А Джеффри (Андрей Денников)… он – музыкант, и никто не смеет просить его подойти к инструменту, потому что понимают, что еще не время.
Этот мир идеален? О, нет! Может быть, он существует лишь в воображении несчастной одинокой миссис Сэвидж, потерявшей мужа и брошенной детьми? Ведь все персонажи «Тихой обители» — куклы!.. И можно ли жить в этом кукольном мире? Ведь мир этот величиною с орех, как справедливо замечает добрый доктор Эмметт (заслуженный артист России Владимир Беркун). А жить надо в большом, пусть жестоком, страшном, но реальном мире и по силам своим помогать, жалеть и любить…
Волшебницей из сказки является в «Тихую обитель» миссис Сэвидж, даже несмотря на то, что она расстроена и испугана, оказавшись в подобном заведении, которое должна считать теперь своим домом. И, о чудо!.. Она захочет считать его своим домом, окунувшись в эту атмосферу бескорыстия и добра! И они, эти люди, эти куклы, не захотят расставаться с ней. Ибо она, словно самый настоящий Рождественский Ангел, расколет грубую ореховую скорлупу их тесного мирка, огороженного решетками на окнах и замками. И… сквозь трещинку эту увидят они прекрасное Рождественское ночное небо с сияющими белыми звездами, увидят белого трубящего Ангела, возвещающего о великой радости, пастухов с мекающими белыми овечками, волхвов с рождественскими дарами и даже тот самый хлев, где произошло самое чудесное чудо на земле!
Спектакль на первый взгляд прост. Даже порой кажется по-детски шаржирован! Но это только на первый взгляд! У Денникова всегда так. Первый план, второй, третий… И зрители принимают эту игру. И не просто принимают, а от души смеются, глядя на наследников миссис Сэвидж, превратившихся в погоне за деньгами в уморительные существа, и завороженно, затаив дыхание, наблюдают за чудесным освобождением скованных душевной болезнью людей…
Слышится потрескивание поленьев в камине, вот-вот забулькает закипающий чайник, подвешенный прямо над огнем… И где-то звучит маленькая волшебная скрипка сверчка, нежно наигрывающая неземной красоты мелодию Марчелло. Тепло… Уютно… Спасибо…
К.Сергиенко – В. Белякович. "ЖИЗНЬ СОБАЧЬЯ"
Собаки… как они берегут друг друга! Как переживают, как любят… Ругаются, ревнуют, грызутся, но любят! Эта сила невероятной собачьей любви, словно горная река, охватывает властно, уверенно и несет, несет, и не можешь противиться ей. И каждая собака интересна по-своему. Они такие разные. И не знаешь, кому из них отдать предпочтение. Понимаешь, что нужно рассказывать обо всех. И в первую очередь, не о собаке, а… о коте Ямамото (Алексей Шарапов), удивительно преданном пушистом белом собачьем друге с вполне котовским характером, но не раз спасавшем собачью стаю от живодерни и голодной смерти!
Они все внутренне удивительно чисты, по-детски наивны, необыкновенно чутки. Даже Черный (Игорь Алдонин), бывалый, обозленный пес-дворняга, все время борющийся в стае за первенство, оказывается благороднейшим созданием, первым идущим на страшную собачью казнь. Даже Борзый (Денис Меленчук), задирающийся со всеми, не раз бессовестно сжиравший недельный запас еды для всей стаи, как-то по-детски трогательно, безропотно и смиренно складывает свою белую бультерьерскую голову. Что говорить об остальных! О Головастом (заслуженный артист России Владимир Дудкин), добрейшем и умнейшем бородатом псе, умеющем читать! Об интеллигентной коричневой гладкошерстной Таксе (Вера Черкинская), жестоко страдающей после смерти своего хозяина! О милой самоотверженной Старушке (Ольга Алисова), облезлой и клокастой, но весьма обаятельной! О Красивой (заслуженная артистка России Любовь Тепер), не утратившей веру в хозяина, который должен ее обязательно найти! О цирковой собачонке Жу-жу (Елена Поварова), потерявшей дар речи, когда ее предали, выкинув на улицу за ненадобностью! О Хромом (заслуженный артист России Аркадий Минаков), делившем с ней последние корочки! О деликатнейшем псе Гордом (Максим Мишаев), умеющем сохранить свое собачье достоинство в любой ситуации!
И, наконец, о малыше Крошке (Ирина Осинцова), знающем особую собачью молитву! Эта молитва для матушки Луны, которая обязательно принесет им всем собачье счастье!.. Спектакль давно закончился, а этот звонкий, чистый, искренний, тонкий голосок Крошки, с неистовой верой просящий приюта для всех них, брошенных собак и псов, и прекрасный голос Марии Каллас еще долго-долго звучат где-то там внутри… И там внутри что-то щемит и щемит… И слезы… Они перестают слушаться и существуют сами по себе… как-то отдельно… Но это не слезы ужаса и безысходности. Нет! Это светлые, целительные слезы исповеди и раскаяния. Это слезы, открывающие наши души, зажатые в рамки внешних приличий, кем-то установленных правил сдержанности, неискренности, обмана. И люди, чужие до этого удивительной нежности спектакля, вдруг объединятся единым порывом сострадания, сочувствия, любви и становятся родными! Пусть на мгновение! Но это происходит! Не чудо ли?! И кто может объяснить это? Да и нужно ли объяснять…
Фото Вадима Шульца